Пепел Черных Роз - 175

''Пепел Черных Роз'' – 175




***

Коршун, парящий высоко в небе над Равнинами Доблести мог бы увидеть сверху, как две черные черты, обозначающие боевые порядки живых и мертвых Рыцарей ткнулись в мрачную серо- зеленую массу атакующих морков и пошли,… пошли вперед,… сквозь них…  прожигая их атакующие порядки, словно раскаленный кусок металла упавший в желе…

Но не было коршуна,… и ни одной птицы не было в грозовом небе, и неизвестно было, имелся ли у этой эпической сцены хоть один зритель…

Справа и слева от атакующих Черных Роз вспыхивали молнии, отмечая редкие места, где маги Благословенных Земель, решившие постоять за правое дело, отдавали свои последние силы. Сжигая или леденя противника, они затем, исчерпав всю свою магию, выхватывали мечи и бросались вперед, стараясь доказать всем, и себе в первую очередь, что их мужество не исчерпывалось сражением с врагом на расстоянии.

Великий маг Средних Земель Берегиль, которому вместе с тем едва исполнилось восемнадцать, сражался, как безумный над телом смертельно раненной своей возлюбленной наемницы Аин – Бестии и пал изрубленный звероподобными морками – панцерерами. После чего Крылатые Демоны, в чьих рядах он дрался, и которым успел полюбиться за веселый и отзывчивый нрав, молчаливым яростным зверем вгрызлись в ряды крушащих все на своем пути панцереров. И рвались, вперед, сбросив свои безрукавки из толстой носорожьей кожи, оголив знаменитую свою татуировку на груди.

 Ноэры -  их  кривые смертоносные клинки с заранее прикрепленными к ним глиняными свистульками наполнили пространство битвы пронзительным визгом…

В обычном бою панцерер,  полузверь – получеловек был практически неодолим, если только не расстрелять его из тяжелых имперских арбалетов, и непременно в голову, или в кости ног. А тут осатаневшие Демоны с разбегу запрыгивали на почти в полтора роста человека гигантов и били под подбородок - единственное уязвимое место чудовищ.

Их была горстка этих храбрецов одного из самых элитарных отрядов наемников,… капля в сравнении с темным океаном морков … подвиг их ненамного отличался от тысяч и тысяч других подвигов свершившихся в тот день на поле сражения…честь им и слава.

Обезображенный Инхам бессильно повис в лапах панцерера не в силах поднять руку из-за поврежденного позвоночника и успел лишь плюнуть в бесстрастные мутные глаза морка, прежде чем тот вгрызся в его горло своими клыками.

На левом фланге ополчение коттеронцев поддалось под  натиском морков - грассеров,…. какое-то время пыталось сдерживать их атаку, но, потеряв лучших из своих бойцов, вдруг побежало,… сминая собственные тылы. И тогда командир имперских арбалетчиков стоящих позади них - некто Пуртуаль, сам уроженец Коттерона стиснул зубы и дрогнувшим голосом приказал стрелкам снизить  прицел. Когда многотысячная обезумевшая от страха толпа коттеронцев и преследовавшая  их армада гроссеров полегла под косящим залпом арбалетов -  Пуртуаль подозвал одного из младших командиров и, приказав ему принять командование, без колебания перерезал себе горло, посчитав это единственным для себя возможным выходом после убийства своих соотечественников.

Орочья пехота на удивление долго сдерживала на своем участке атаку мертвой котеронской гвардии подкрепленной неведомыми метателями диковинных зигзагообразных оружий, долженствующих косить на своем пути все превышающее плечи взрослого человека. Первый залп морков пропал зря против низкорослых пещерников, а затем Сауруг в непривычной для себя манере взревел, вспомнив вдруг товарища своего Торкела.

-Вперед всем вдруг!

И орочья пехота рванулась все разом,…

Никогда никому не подчинявшиеся бесшабашные, дурные, неорганизованные головорезы Пещер северного Удела, вдруг воспылали ненавистью к моркам. К нежити, которая по сути своей стояла к ним, может быть, даже  ближе чем люди. Люди, которые всегда смеялись и презирали их за…

Да абсолютно за все.

Тот, кто видел эту атаку в тот день, навсегда изменил свое отношение к племени пещер, и за честь стало говорить о том, что сражался  с,  а тем более, рядом  с ними.

Орки рвали на куски противника и вслед за своим командиром вгрызались в атакующие порядки морков, продвигаясь все глубже и глубже, тем самым, оголяя свои фланги, о, им не впервой было сражаться в полном окружении и они успевали наносить удары раньше, чем мертвые воины.

- Вы ненавидели нас, вы за которых мы бьемся сегодня, - эта мысль пронеслась вихрем над сражающимися.

- Вы не считали нас равными себе, вы смотрели на нас как на грязь под ногами.

Вот мы грязь и глина, которые сражаемся за вас и за ваших людей…

… мы могли бы укрыться в наших тайниках, но мы не станем прятаться… хоть раз… хоть ценой смерти мы должны почувствовать, что мы равны вам…

… даже если это и не будет принято вами….

Орки прогрызли лаз в сердцевину войска морков,… как ни бесконечно казалось их число – их порядки начали редеть, и Т Уайл командир левого крыла морков вдруг задрал свою голову, увенчанную короной к небу, и заревел. 

Вперед выдвинулись, повинуясь приказу, мертвые Ацера, и строй орков поддался.

Тела перед позицией эльфов были навалены горой, дискометы перестали пробивать их толщу и эльфы, выставив прикрытие, отвели орудия на вторую позицию. Это было началом конца, потому что дальше хоть и был защитный ров, но он был последним заслоном на пути морков.

Вокиал - командующий правым флангом бросил в атаку новые группы панцереров, но кто-то надоумил людей, так же как и на Мосту поджечь траву и выродки опять остановились.

Хуже всего, что остановились и следующие за ними атбосаи. Модо был прав, когда убеждал их в необходимости быстрого проведения операции.

Морки менялись, слишком долго находясь среди живых.

Ряды Черных Рыцарей дошли до закованной в глухие латы пехоты давно забытых дунганцев и остановились, не в силах пройти их безжизненный строй.  Обтекая, вперед потекла лавина незнакомых никому древних воинов, и Торкелу пришлось отойти.

День клонился к закату, и он подумал, что в темноте шансы морков увеличатся.