Помощь придет

   Никита Николааев, автогонщик команды «Стайер-Россия», прибыл в Шарм-Эль-Шейх на борту арабского «Боинга» в шесть часов утра по местному времени.
   Это было для него уже привычным.
   Он всегда старался добраться сюда, где готовилась и содержалась его «Дакаровская» машина, пораньше — чтоб оставалось время в этот же день забрать машину и посвятить больше времени тренировкам в пустыне.
   И его не интересовали роскошные клубы,  блистающие богатством и комфортом отели, супермаркеты...
   Дань он отдавал лишь  морю. И сейчас он, прежде, чем ехать за своей машиной, забрал со стоянки у аэропорта прокатную, заранее заказанную им «Тойоту» и поехал на пляж...
  Здесь было еще  немного людей, и это особенно нравилось Николаеву. Он заплатил за место на пляже, разделся, не спеша подошел к урезу воды, ощущая подошвами ног тепло прогреваемого утренним солнцем песка.... Посмотрел с берега вдаль, на море, плескавшее в берег спокойной, ласковой волной...
   Затем вошел в прозрачную, чистую воду...
   берег был пологим, плавно опускавшимся по направлению к морю. Мужчина вошел в воду на нужную ему глубину, аккуратно обмакнулся с головой — и, вынырнув неспешно поплыл...
   Он провел в море совсем немного времени.
  А выходя на берег, обратил внимание на девушку, стоящую, так же, как недавно и он, у самых волн и пробовавшую воду кончиком ноги...
   Внешность девушки выделяла ее на фоне местных обитательниц. Не похожа она была и на туристку из Западной Европы...
   Простое, почти домашнее, веснушчатое лицо, свеьтло-рыжие волосы и зеленые, с подростковой лукавинкой, глаза...
   Девушка имела миниатюрно сложенную точеную фигурку, достоинства которой подчеркивал ярко-синий с белой отделкой купальник.
   Она, очевидно, тоже  обратила внимание на него — атлетически сложенного, с серьезно-добрым лицом, неуловимо прихрамывающего — совсем незаметно — на правубю ногу - «след» когда-то пережитой аварии на ралли...
   Когда он вышел на берег, она обратилась к нему: «Молодой человек... Не побудете ли около моих вещей? Сердечно вас прошу. Я опасаюсь местных воришек, ведь пострадает не только мой кошелек...»
   Говорила она по русски. И Никита понял, что не ошибся, выделив ее среди других.
   Он сказал, обращаясь к ней: «Конечно, если это необходимо, я посторожу ваши вещи.  Можете спокойно купаться, ваши сокровища никто не тронет.».
   Она отозвалась: «О, благодарю.  Ну, тогда, я пошла.».
   Она еще раз тронула ногой воду и царственно, как восточная принцесса вошла в волны.
   А Никита подошел к разложенному невдалеке широкому пляжному покрывалу, на котором, под большим солнечным зонтиком, лежали ее вещи.
   Он сразу понял, за что опасалась соотечественница — тут лежала сумка с эмблемой известного телеканала, в которой, как угадывалось сразу, лежала массивная видеокамера. Рядом лежал кофр с ноутбуком, прикрытый белым пляжным полотенцем...
   Он, не обремененный особым скарбом, сел на ее покрывало и стал ждать ее выхода на берег, отлично различая ее среди других купавшихся и — чего было греха таить — любуясь девушкой....
   Но вот, наконец, и она вышла на берег, неспешно прошествовала к своим везам, взяла свое полотенце, набросила его на плечи...
   И обратилась к нему: «Спасибо вам, молодой человек... кстати. Можем познакомиться. Меня зовут Светлана, я из Питера. Работаю тележурналистом. Буду снимать сюжет о тренировках команды «Волат-рэйсинг» из Белоруссии...  А вы?».е   Он ответил: «А я Никита,тоже из России. Живу тоже в Питере,  пилот команды «Стайер-Россия». Приехал сюда тоже на тренировки.».
   Она весело сказала: «Ну, значит, не исключено, что увидимся! Я буду очень рада!».
   Он ответил: «Взаимно,  Света! И позвольте вапм сделать комплимент. ..».
   Она игриво сказала: «Ну делайте!».
   Он произнес, искренне и открыто глядя ей в глаза: «Света... Я назвал ваши вещи вашими сокровищами, помните? Так вот — настоящее сокровище — это не вещи. Настоящее сокровище — такие девушки, как вы...».
   Она, все с тем же веселым лукавством, спросила: «Какие же «такие, как я»?».
   Он ответил: «Красивые. Веселые. И... Почти уже родные...».
   Она рассмеялась, произнесла: «Вот даже как? А вы, как я догадываюсь, холостяк?».
   Он, улыбнувшись ей в ответ, ответил: «Самый закоренелый!».
   Она сказала, все еще смеясь: «Ну так вот, Никита. Я тоже незамужняя. Но у меня непростой характер, и не каждому будет легко со мной.  Если вы чувствуете, что сможете со мной жить — я ваша навеки. Но сначала нам нужно узнать друг-друга.  Повстречаться, присмотреться... впрочем. Я не против. Я дам вам свой адрес в Питере, сброшу в почту...».
   Он сказал: «Хорошо!».
   Затем бросил взгляд на надетые на руку часы «Восток»,  с сожалением проговорил: «о, ну мне уже пора идти... А жаль... «.
   Она отозвалась: «Не сожалейте. Мне тоже пора идти. Надо готовиться к работе. Команда будет проводить тренировки сегодня вечером. А моя машина еще на стоянке...».
   Они простились.
   Никита Николаев пошел к своей «Тойоте», а девушка оделась, надела на босую ногу сандалии и неспешно пошла вдоль берега...
   ...Через четверть часа Никита доехал до огороженных сетчатым забором боксов небольшой частной фирмы, где готовились к гоночному сезону его тренировочная и «боевая» машины.
   Услугами этой фирмы Никита пользовался постоянно  - инженеры и механики Мустафы аль-Хана делали свою работу безукоризненно и его тренировочная и гоночная «Мицубиши-Монтеро» различались только окраской и некоторыми незначительными деталями.
   Сейчас, перемолвившись с хозяином фирмы, пообщавшись с механиком и получив ключи от машины, он вывел из боксов белый с двойными красными полосами по бортам «Монтеро», свою тренировочную машину.  Послушал работу мотора, трансмиссии, немного погонял двигатель в разных режимах на «нейтрали», проехал круг по двору фирмы.
   Все работало нормально.
   Здесь же Никита нанял штурмана.
   Мустафа аль-Хан содержал и собственный раллийный экипаж, потому Никита всегда нанимал его подменного штурмана, зная, что экипаж аль-Хана учавствует не в «Дакаре», а в ралли более низкого ранга, что не означало для штурмана отсутствие практики в реальных условиях — и они получали эту практику с Никитой, которого уже достаточно зхорошо знали и всегда легко находили с пилотом общий язык.
   Так и сейчас — молодой, золотисто-загорелый и темноволосый араб-штурман привычно занял место справа от Никиты, пристегнул трехточечный ремень безопасности — и они взяли курс на выезд за территорию города...
   Город кончился резко, сразу, «вдруг», обрезанный резкой гранью обьездной дороги, за которой, почти сразу, начиналась огромная Синайская пустыня.
  Короткий асфальтовый рукав, бело-снежная бензозаправка — и вот они уже оказались в пустыне.
   Штурман Мухаммед аль-Ахмад не говорил, конечно, по русски, зато прекрасно говорил по английски. И Никите не составило труда понять его четкий и быстрый гновор, звучавший в наушниках: «Five to right... Two to left...”.
  Сначала они сделали пару кругов по уже давно знакомому Николаеву району пустыни, Затем пилот решил «вкатать» штурмана в незнакомый район, чтоб тот научился ориентироваться на местности. Заодно и сам решил потренироваться в условия незнакомой местности.
   В пустыню забрались довольно глубоко — так глубоко и далеко, что в зыьком и пыльном пустынном «мареве» растаяли бело-снежные и стеклянно-синие здания города Шарм-Эль-Шейх  и только приемник GPS упрямо рисовал отмеченный спутником путь, и «видимые» спутнику ориентиры. Которые находились вне пределов видения человеческим глазом...
  В этот день они провели в пустыне четыре часа.
   Температура на экране бортового компьютера внедорожника неумолимо поднималась — и гонщик решил возвращаться в город, в боксы фирмы.
   Он собирался заняться анализом данных бортового компьютера и подгонкой его программы под условия ожидавшегося ралли. А к вечеру он рассчитывал еще раз наведаться на пляж.
    Но, как это часто случается, погода и жизнь внесли свои коррективы.
   Все послеобеденное время Никита провел у фирменного компьютерного сканера, следя за съемом параметров бортового компьютера, за каждой строкой этих параметров, где в скупом языке цифровых строк он «читал» поведение машины — расход топлива, время отклика трансмиссии на меняющийся дорожный режим,  скорость, обороты...
   Затем, в своем номере небольшой фирменной гостиницы, он ввел все эти данные в две компьютерные программы — построитель графика режимов работы оборудования внедорожника, и фирменный симулятор поведения раллийного автомобиля, поставленный самой «Мицубиши».
   За «рулем» симулятора он провел еще пару часов.
Затем он понял. Что ему надо вздремнуть. Посмотрев на часы. Он решил что в запасе у него есть пара часов — и, выставив на ноут-буке будильник, незаметно для себя, погрузился в сон... ему снился заливистый озорной смех Светланы и ее лукавые глаза на веснушчатом лице...
   Как и следовало ожидать, будильник на ноут-буке разбудил его в девять вечера. Он встал с постели, заправил ее за собой, умылся ледяной водой из охладителя,  набросил белую футболку и собрался уже выйти из номера на улицу...
   Но открыв дверь, он понял, что прогулки к морю сегодня не будет. Близкая Синайская пустыня дышала горячим пыльным воздухом, и дыхание это говорило об одном — начинался самум.
   Он мысленно чертыхнулся и пошел обратно в номер, под прохладный ветерок из мощного «кондишена».
   Снова прилег на кровать...
   Но тут на его смартфон пришел входящий вызовв — его «Самсунг-Гэлакси-Гранд» затрезвонил, завибрировал, сообщая свою «нервенную
 дрожь» прикроватной тумбочке...
  Никита Николаев поднял трубку.
   И тут же, без предисловия, услышал: «Никита!! Я в беде! Помогите мне, вы же можете, я знаю!! мой джип перевернулся в пустыне, водитель ранен, я одна не выберусь!!».
   Связь оборвалась прежде, чем он успел осмыслить хоть-какой-то вопрос — перебилась треском помех, а, может, атмосферных разрядов. Он перенабрал абонента, но телефон был «Вне зоны обслуживания сети». ..
   Никита чертыхнулся и пошел в бокс...
   Некоторое время спустя он уже «брал» пустынные барханы, включив на машине весь свет, пытаясь что-то разглядеть в пыльной круговерти.
   Пыль засыпала, словно, заливала мутно-бурой водой, лобовое стекло, фары отвоевывали у непроглядного бурого мрака лишь пару метров перед бампером... Было ясно, что джип Светланы уклонился от обычных маршрутов, обозначенных в тренировочных картах команд.
   Опасаясь затеряться в пустыне и угодить в непролазные зыбучие пески, Никита. Все же, интуитивно, взял правее — и новел машину. Описывая круг, радиусом. Согдласно данным GPS, около полутора километров.
   Не бвыло никакой возможности руководствоваться только собственным зрением — сгущающаяся ночная тьма и тьма от поднятых неистовым ветром миллионов тонн песка делали свое неприятное дело...
   Гонщик включил установленную на машине Си-Би-радиостанцию в режим сканирования эфира.
   На какой-то миг услышал в треске атмосферного электричества и помех от других радиостанций: «Машина телекан... К сев.... зап...  Требуется пом...».
   Не было полной уверенности, что в прорвавшихся в эфир обрывках фраз речь идет именно о машине Светланы. Но он, задав  курсопрокладчику новое направление, склонил машину к северо-западу от своего первоначального, занесенного в память девайса, направления.
   Он ехал теперь, описывая сужающийся круг, имевший центром точку, приблизительно выбранную им. Согласно своего опыта поездок в этом районе пустыни, точку, где мог оказаться внедорожник Светланы.   Он, конечно, сознавал, что его прикидки могут быть в корне неверны. Да и погрешность для его «Гармина», в условиях такого поиска стоило увеличить вдвое...
   Время шло. Стрелка топливомера на щитке приборов «Монтеро» начала клониться к трети бака. Никита остановился, открыл багажник — куда сразу были засыпаны несколько сот килограммов песчаной пыли, достал запасную канистру с бензином и доллил в бак.. Снова  тронулся...
И почти сразу на его смартфон пришел новый входящий звонок. На этот раз он принял его через динамики внедорожника . Сигнал был чистым. Без атмосферных искажений — и гонщик понял, что потерпевший аварию в песках внедорожник Светланы находится где-то недалеко.
  Уверенности добавил и приемник GPS,  отметивший на дисплее метку аварийного маяка автомобиля... Взяв метку за новый ориентир, Никита повернул «Монтеро» на нее...
   Джип Светланы, лежащий на левом борту, он обнаружил через пол-километра. Ветер уже надул возле днища машины, стоящего теперь вертикально, целую дюну. Нечего было и думать поставить перевернутый «Туарег» на колеса.
   Остановившись в метре от перевернувшегося желтого «Туарега»,  Николай вышел из машины, надел на голову капюшон своего гоночного комбинезона и, стараясь прикрывать лицо от режущей песчаной пыли, побежал к машине Светланы.
   На этом внедорожнике был большой верхний люк, сейчас плотно закрытый. Никита постучал в него, как в дверь — и тот  открылся на несколько сантиметров. Он услышал голос девушки: «Ой,я уж и не ждала!! Спасибо, что вы приехзали!! Вы опытный в пустыне человек!! Говорите, что мне делать, а я буду исполнять!!».
   Он ответил ей: «Сейчас вдвоем постараемся выломать люк!! И вытащим вас!! Потом я посмотрю, что с вашим напарником!!». 
 В ответ услышал — словно, откуда-то с Луны: Хорошо!! начали!!». И сразу ухватился руками за широкую крышку люка «туарега»...
   Потребовалось несколько минут — несколько кратких... но томительно-долгих минут...  И, наконец, когда в очередной раз он потянул крышку на себя, одновременно ощущая напор давивших на люк рук девушки, он услышал отчетливый треск — и крышка пошла легче, мягче... И вскоре уже отклонилась, открылась, как дверь...
   и сразу руку Никиты цепко ухватила миниатюрная девичья рука.  Он потянул ее наружу — сильно упрямо, но бережно...
   Несколько мгновений — и Светлана, одетая в ярко-желтый легкий комбинезон, оказалась снаружи. Он крикнул ей. Пересиливая гул и рев самума: «Бегите к моей машине!!».  И, вместо ответа, тут же, ощутил на щеке быстрый, легкий поцелуй...
   Сам он сейчас же протиснулся вы открытый люк. Заглянул в кабину перевернутого внедорожника.
   Пристегнутый ремнями безопасности, где-то над его головой, висел пилдот внедорожника. Левая рука его висела плетью,   он негромко, уже обессиленно, стонал, но, когда Никита легко тронул его за плечо, он повернул голову к гонщику.
   Тот спросил: «Вы ранены?!!».
   Пилот «Туарега» ответил: «Рука... я сломал руку при опрокидывании... Рука...».
   Никита прокричал ему: «Будем выбираться через вашу двеорь!! Отстегивайся, браток!!».
   Затем вылез из проема люка, обошел внедорожник и полез на надутую ветром песчаную гору возле днища «Туарега».
   Открыл эту дверь, подняв ее вверх и откинув, как танковый люк. К этому моменту пилот внедорожника уже выстегнулся из ремней и сам подал руку, чтоб его можно было вытащить.
  Никита потянул его за руку, пилот, по мере сил, постарался выкарабкаться из помятой кабины...
   И вскоре Никита, полдставив ему  плечо, уже вел его к своему «Монтеро». Навстречу ему из его машины вышла Светлана, осторожно поддержживая своего пострадавшего пилота, помогла им дойти до машины...
   Затем Никита, обращаясь к ней, прокричал сквозь ветер: «Света!! Открой багажник, найдди там сложенный знак аварийной остановки и буксировочный трос!! Ты их найдешь быстро, они закреплены справа!!».
   Девушка, пригибаясь под напором ветра, побежала к багажнику «Монтеро», откинула массивную дверь, нащупала там нужные Никите вещи...
   Минутой позже гонщик примотал мягким матерчатым тросом к сломанной рукее пилота Светланы сложенный пластиковый аварийный знак. Зафиксировал получившуюся перевязь, привязав ее тем же мягким тросом  к плечу раненного... Вместе со Светланой посадили его в машину...
   Затем Никита завел мотор.
   Он был уверен в своей машине — как нельзя более уверен именно сейчас, в экстремальных условиях разъяренной пустыни...
   Но джип, словно, решив поколебать эту уверенность, отказывался заводиться... Бортовой компьютер показывал неверные параметры горючей смеси...
   Никита догадался, что нанесенный ветром песок забил воздушный фильтр. А медлить было нельзя — самум через несколько часов мог похоронить внедорожник в пустыне...
   Он знаком поманил к себе девушку и вышел из машины.
   Снова, перекрывая рев ветра, крикнул ей: «Света!! Я вас прикрою от ветра, а вы снимете крышку «воздухана», вытрусите песок из воздухо-заборника!! Понимаете меня?».
   Та ответила: «Понимаю!! Снять крышку, вытрусить песок!!».
  Минута — и они уже подняли капот джипа, Никита, ощущая телом жжение от мелких царапин, оставляемых несущимися с бешеной скоростью песчинками, раскрыл над капотом и  склонившейся над двигателем Светланой полы гоночной куртки...
   Девушка быстро отщелкнула три защелки, отвернула винты, крепящие крышку воздушного фильтра, перевернула отсоединенную от подающего патрубка крышку, высыпая из нее песок...
   Еще минута — и крышку уже поставили на место, прикрепили к ней резиновый патрубок шнорхеля.  Затянули винты и защелки...
   Снова сели в машину. Никита сбросил «ошибку» компьютера — и — тот показал полную исправность систем. Гонщик провернул в замке зажигания ключ, приговаривая: «Ну, давай, соберись родной...», аккуратно придавил педаль «газа», так же аккуратно отпустил сцепление... И — машина грозно зарычала, как разбуженный волкодав,  ощутимо напряглась, вырываясь из песка...

   Через час они различили в пыльной мгле огни Шарм-Эль-Шейха, а еще через полчаса уже ввели пострадавшего водителя «Туарега» в помещение медпункта при  той же небольшой фирме, где готовили к гонке машины Никиты.
   Там пилоту белорусской команды оказали нужную помощь, вкололи обезболивающее и оставили в палате.
   А Светлана и Никита отправились в его номер.
   Надлежало принять душ, отмыть себя от песка и отдохнуть.
   Девушка пропустила его в душевую кабинку первым.
   Он открыл ледяную как любил, воду, чувствуя, как бодрящие струи воды, вместе с песком, налипшим на тело, уносят и усталость...
   Помылся, вышел, набросив на себя свое пушистое желтое полотенце...
   Второй в душ пошла она.
   Он, в ожидании ее возвращения, включил телевизор.
   В новостях передавали о разгуле пустынного ветра, о нескольких машинах, застигнутых стихией... Для них двоих... нет, троих все это было уже позади.
   Затем по телевизору начался показ какого-то сериала, вдоволь уснащенного лирически-страстными, красиво снятыми сценами объятий и поцелуев...
   В это время, благоухая запахом шампуня — запахом розы и миндаля — из душа, окутанная волокнами легкого пара, поднимающегося от ее тела, вышла Светлана.
   Подсела к нему на кровать, обняла его за плечо...
  Сказала: «Я ваша навеки, Никита...  Никогда не думала, что найдется такой смелый человек...».
  Он ответил, поворачиваясь к ней лицом и заключая девушку в обьятия: «Я русский. Как и вы, Света... А если русского попросишь о помощи — то помощь придет... как бы ни было трудно... Помощь придет... «.
   И поцеловал ее в губы...