Перед зеркалом

6 июля 1977 г.

Поставила напротив зеркало - смотреться. Уже долго сижу и любуюсь собой, даже не собой, а волосами и глазами. Да, волосы и глаза... А больше ничего в моей внешности не заслуживает внимания.

Сейчас получился бы дивный портрет: полуосвещённое лицо, слева волосы лёгкие, как пух, и светятся, а справа каждый волосок вырисован чётко, как на барельефе. Пусть лицо не без погрешностей, зато глаза... Ресницы, длинные и чёрные, продолжают линию глаз и делают их таинственными. Приглушённый свет тоже придаёт им некую заманчивую глубину. Миндалевидный разраз. Зеркальность. Тайна.

В. искал прекрасное лицо, но не нашёл. Не то он искал! Может, совершенные черты иногда и создают иллюзию прекрасного, но они не суть его. Одухотворённость в любом лице, даже некрасивом, прекрасна. Ищи её, глупый человек, а совершенством черт наслаждайся хотя бы глядя на скульптуры Кановы.

«Когда женщина некрасива, то ей говорят: «У Вас прекрасные глаза, у Вас прекрасные волосы» (А. Чехов «Дядя Ваня). Пусть! Зато она обладает чем-то большим, нежели красота, - развитым духовным миром (разумеется, умная женщина).

Может быть, я грешу против себя же тем, что всё ещё продолжаю любоваться собой? Может быть... Но глаза, они притягивают к себе помимо моей воли. Будто это не мои глаза, а чужие, чьи, не знаю, и они такие, такие..., что и описать невозможно.

"В каждой вещи я вижу бога,
Но совсем не понимаю его.
Не могу я также поверить,
Что есть кто-нибудь чудесней меня" (Уолт Уитмен)

Такого мира, как мой, нет ни у кого на земле. И даже мир Нади Рушевой был не чудесней. Даже то, что она, москвичка, прочла в 16 лет, я, провинциалка из провинциалок, тоже прочла в 16. Впрочем, это уже гонор.

А так, без гонора... Нарисуйте меня, художники, умеющие сделать неживое - живым, а живое - чудом! Нарисуйте так, как есть, - и контур лица, и глаза, и волосы... И потомки, может быть, увидели бы во мне что-то от Джоконды, увидели бы и сказали бы:"Она прекрасна!".

Да, редко я нравлюсь себе так, как сегодня. А ведь именно сегодня я должна встретиться с Валерой, чей голос мне вовсе не неприятен. Какие-то смутные предчувствия... Скорее всего, он не тот, кто мне нужен, но...

О В. забыть, так забыть, будто его вовсе не существует. А если встречу,- "Привет! Как дела? Снимаешь? Желаю удачи!" И всё.

Читаю "Юность". Две довольно удачные повести: "Фальшивая нота" (о буднях консерватории, о её корифеях и рабах) и "Ехал грека" Виктории Токаревой (нечто тонкое, но интересное о Нём и его мучениях). Ещё радость - письма Нади Рушевой. Порой сходство во вкусах изумительное!


*Надя Рушева - уникальный художник-график, умерла в 17 лет

Продолжение: http://www.proza.ru/2014/06/22/1728