37. Двойники. Двойник Светланы

                37. Двойник Светланы

Василий Жуковский, сын русского офицера и привезенной из военного похода, в качестве трофея, пленной турчанки, уже своим появлением на свет вписался в сюжет романтической поэмы.

Юноша мечтательный, нежный сердцем, склонен был к изящным искусствам, русской дворянской меланхолии и восточному фатализму.

Прибавьте к этому скромность средств, даже прямую бедность (время NN).

Гостя в доме приятеля своего по «Арзамасу» Блудова. Молодой человек не имел даже приличного платья, и в торжественных случаях надевал сюртук доброго Дмитрия Николаевича.

Но дело в том, что… три года назад, после Бородина, юный поручик народного ополчения Жуковский сочинил батальную оду «Певец во стане русских воинов», которую горячо одобрили, пусть не журнальные критики, но его товарищи по полку.

Баллады «Светлана» и «Людмила» сделали его идолом уездных барышень, изображавших поэта в своих альбомах, не иначе как увенчанным лавровым венком Петрарки и с лирой Аполлона в руках. 

Поселившись в нашей Трапеции, автор оды обретает не известность, нет, она у него уже была, но высочайшее (от царицы и судьбы… судьбы-царицы) признание своего таланта. Стихотворение его было прочтено при дворе и чрезвычайно понравилось. Поэт (в сюртуке с чужого плеча) – приглашен в Зимний.

И вскоре назначен чтецом при вдовствующей императрице.

Еще через два года Василий Андреевич получил почетное место учителя русского языка принцессы Шарлоты, впоследствии царицы Александры Федоровны, жены Николая I.

В ней было, ей-ей, что-то сказочное.

Поэты ее обессмертили под именами Лалла Рук, Звезда-харита меж харит и Крылатая Лилия. Жуковский был из числа платонических обожателей Лаллы.

Затем он становится «наставником» (официальная должность) наследника престола.

Наставил Жуковский  императора Александра II. Того, кто (как бы не критиковали современники и  историки) освободил крестьян от рабства, победил в русско-турецкой войне, женился на любимой женщине. И погиб от бомбы террористов на Екатерининском канале. 

Придворная должность позволяла Василию Андреевичу помогать литераторам – Пушкину, Шевченко, Баратынскому, Батюшкову и так далее – все они порой крайне нуждались в монаршей милости, и, как правило, получали ее (Братство отечественных талантов).

Стихотворение «Раз в Крещенский вечерок девушки гадали, за ворота башмачок, сняв с ноги, бросали…» вполне мистично. Сюжет колдовства – особый в жизни поэта (Бесконечная минута).

На заседаниях «Арзамаса» каждый носил имя по одной из баллад Жуковского (Кассандра, Сверчок, Эолова Арфа, Чу…) Сам же меланхолический Василий Андреевич именовался Светланой.

Молчалива и грустна
Милая Светлана…

Склонная к меланхолии и очень чувствительная, очень деликатная, «жантильная», как  тогда говорили, барышня – вот Жуковский.

Он был бы очень хорош в женской бальной робе того времени (с сильно завышенной талией «ампир», с украшением в виде романтического, вьющегося по плечам и груди плюща или дикого винограда).

Светланой называл поэт и ту, которую любил – свою воспитанницу и кузину Александру Протасову, в замужестве Воейкову. Обладавшую литературным даром, вообще, очень светлую. Ей и посвящена баллада:

О, не знай тех страшных снов,
Ты, моя Светлана!

Так вот, в отношении самого себя  (т.е., «Светланы», по арзамасскому прозвищу) эти заклинания оказалась действенными. Судьба Жуковского из самых светлых: юность, согретая «приветом друга, лаской дев», литературная слава, поздний, но счастливый брак, давший окончательное примирение с жизнью.

А вот печальная Саша Воейкова знала "те страшные сны".

Эту Светлану счастье обошло стороной (заплутало по кругу, как путник в метели…)

Бросила она однажды, в святочный вечер, свой башмачок за ворота – а он указал узким носком путь совсем не в ту сторону.
               
В предчувствии смерти (скончалась в родах) написала она  письмо другу Жуковскому, в котором благодарила за лучшие минуты жизни и назначала встречу за гробом.

«Там я буду еще ближе к вам…»

Поэт в виньетке судьбы окружен тремя грациями. Он влюблен был (очень возвышенным образом) поочередно в двух своих племянниц, расцветающих сестер Протасовых, особенно, в младшую, Марию. Но мать девиц запретила им даже думать о свадьбе с Жуковским, ссылаясь на довольно близкую степень родства – православная церковь в подобных случаях запрещала  венчаться.

Мчатся тучи, вьются учи, невидимкою луна освещает снег летучий.

Мутно небо, ночь мутна.

Религиозные табу, мораль строгая, словно хоровод призраков, окружили и затенили Светланину влюбленность.

Они были робкими. И добрыми.

Оборотная сторона луны.

Мистический смысл ситуации: жениху достается «доля» и «встреча», а невесте –  «недоля» и «невстреча». Поэту – солнце с Аполлоновыми лучами; музе его – черная луна.