Черное озеро

След на песке быстро терял свой изящный силуэт, превращаясь в невнятную выемку, а затем и вовсе пропадал, истираемый сухим  ветром.  Но ты вновь и вновь упрямо  вонзала свою маленькую ступню в зыбкую субстанцию, шаг за шагом, отвоевывая право на жизнь у мертвого пространства. Стоило ли так упорно топтать эту выжженную  землю, глядя  за горизонт, и питая иллюзорную надежду увидеть  искомое чудо?
Мы покинули свой  коттедж, расположенный в поселке среди пустыни, еще  затемно, руководствуясь лишь устным описанием предполагаемого маршрута.
Соленое Озеро, где-то там за семью холмами... Еще его называют Черным, за необычайно глубокий синий цвет.  Говорят, что в нем невозможно утонуть - настолько плотная вода из-за высокой концентрации целебной соли.
Ты оказалась лучшим пешеходом, чем я.
Всегда казалась мне эфемерным существом - немного не от мира сего.От этого, видимо, тебя не так сильно притягивает к земле.
Я еще плелся по склону последнего холма, обливаясь соленым потом и проклиная эту бессмысленную затею, а ты уже сидела на вершине, поджав ноги и любуясь только тебе ведомой картинкой. Вскоре прозрел и я.
Еще в начале пути, мы натолкнулись на город мертвых,  кладбище местных жителей.
Без разрешения прогулялись по кривым,  затейливым улицам мертвецов, прислушиваясь к едва внятному шепоту ветра. Казалось, что это давно усопшие обитатели древнего мазара  беседуют с нами, рассказывая, что-то сокровенное.
Из живых существ только парящий в небе орлан, да юркие ящерицы, постоянно выпрыгивающие из-под усталых ног.
Они быстро прятались, в зарослях верблюжьей колючки, оставляя на песке только легкие черточки следов, будто расписываясь в ведомостях своих дневных маршрутов.
У меня в ушах до сих пор еще стоял гул самолётных моторов - всего два дня назад я пересекал эти же места воздушным путем, глядя в круглую амбразуру окна на унылый пейзаж пустыни, проплывающий далеко внизу. Словно кто-то неутомимый разматывает километры  линялого восточного ковра, под заунывную мелодию потрескавшегося от времени  дутара, дребезжащего одной басовой струной.
Примерно в то же  самое время твой лайнер, набирая скорость, отрывался от взлетно-посадочной полосы Пулковского аэродрома, окутанного утренним балтийским туманом.
Путь лежал через всю страну. Тогда она еще была единой. Огороженная по всем периметрам, скованная вдоль и поперек одной идеологией и волей, еще и не помышляла о кочках и буераках, в которые всех нас занесет  ближайшее будущее.
Точно жертвенное животное, над которым  занесена десница невидимого палача, мы мирно принимали  корм из рук правителей, с которыми были  повязаны одной пуповиной, как ни крути! А потом все завертелось-понеслось... Словно русская птица-тройка, взмыла в небеса, не зная где и когда удастся благополучно приземлиться. Да и случится ли это вообще?  Неисповедимы пути твои,  господи!...

Соленое озеро лежало перед нами, словно хрустальная ваза до краев наполненная маслянистой паюсной икрой, медленно тающей под лучами солнца. Его плотная мерцающая поверхность, на фоне почти бесцветного, раскаленного неба и желтой скатерти песков, хранила невозмутимый покой и силу, дарованную богами здешним нетронутым цивилизацией местам.
Нам, на секунду, показалось, что мы одни на этой планете – вокруг, кажется, не было ни единой души! Только покосившаяся глиняная мазанка на холме, да парочка тощих верблюдов, привычно сторожащих врата, ведущие в Вечность.
Особенно не раздумывая, мы устроили этот фантастический километровый заплыв, окончательно уверовав в мифическую силу здешней воды, которая действительно была необычайно соленой и плотной, как нам и рассказывали.
Поначалу еще толкали перед собой какую-то тяжёлую корягу в надежде, что этот обломок дерева,  в случае чего, пригодится, спасет нас, но потом бросили и ее, пропитавшись безграничной  верой  в себя и его Величество Случай. Нам показалось тогда, что стали бессмертными, полные сил и энергии, дарованной небесами.
Мы были примерно посередине пути, когда я, вдруг,  понял, что в этом озере вполне  можно утонуть, несмотря на все эти - мифы и легенды. Более того из-за своей особенной вязкости, вода, словно тянула вниз и отнимала силы.
Ты поняла  это  гораздо раньше, но скрывала от меня, потому, что держалась лучше, а может быть, просто быстрее соображала.Может быть надеялась, что все еще обойдется, как-нибудь само-собой?
Хотя, вспоминая сейчас тот момент, я даже склонен думать, что тонуть это по-своему прекрасно.
Вы, то погружаетесь,а то вновь всплываете на поверхность. Темнота и прохлада донных слоев сменяется теплым сиропом у верхней кромки, когда стихия,  расступившись, снова дарит вам бескрайнее небо над головой и чувство новой веры. Наверное, все происходило достаточно быстро, но запомнилось, как долгое и торжественное действо, длиною в целую жизнь. Была бы даже уместна органная музыка, наверное. Очень странно, что она так и не прозвучала тогда, хотя бы мысленно. Но, возможно, что это был бы уже  перебор.
 Потом, в виде воспоминаний,когда проходит время, все съеживается, словно шагреневая кожа, но тогда процесс длился бесконечно долго, меняя циклы и ощущения.

Дело в том, что на каком-то этапе совсем уходит страх, и можно концентрироваться на последних ощущениях все еще протекающей мимо жизни. Ты не просто наблюдаешь небо над головой,  растворяешься в нем, впитывая бескрайнее пространство каждой своей клеткой. По сути, ты становишься единым целым с небом,  водой,  этим озером и всем сущим, что находится вокруг и внутри...
Ты присоединяешься к стае птиц, пролетающих в этот момент над головой. Ты, вдруг, понимаешь,  о чем они щебечут – там в высоте. Становится  интересно все... Каждая запятая мироздания  важна  и понятна тебе.
А потом снова мрак. И последняя мысль…

Но, вдруг, как нежданный подарок - сияющее небо и снова свет. А потом еще и еще…
Нет ни боли не сожаления, а только ощущение нового знания, которое вряд ли пригодится уже, но ты впитываешь в себя эти последние ощущения Бытия.

Никогда не тонули в плотной и соленой воде? Попробуйте - многое поймете. Это как полет над бездной Космоса. Свободное парение между Жизнью и Смертью.

Мы тогда спаслись. Неожиданно, уже попрощавшись с белым светом, я почувствовал под ногами дно и поднялся во весь рост. Ты как раз погружалась в очередной раз, как знать, возможно,  последний?
Я подхватил тебя, и мы выбрались на берег, по узкой полоске песка, служащего неким таинственным водоразделом между двумя частями Чёрного озера.
Некое,  Инь-Янь, брошенное к нашим ногам всезнающим Провидением, спасло нас тогда от гибели.
Мы не понимали сколько времени  провели в воде - час, два или три?
Для нас это было столетие, а для природы вокруг –  всего один миг. Доля секунды, не более…
Ничто не шелохнулось в этом мире, пока мы балансировали на самом краю.

Мы искренне верим, что кому-то интересны наши судьбы? Черта с два! Никому мы не нужны!
Даже Богу! Он подарил нам шахматную доску, расчертил поле, поделив мир на белые и черные клетки, расставил фигуры и расписал правила, которым нужно следовать.
 - Играйте, господа! Играйте по правилам. Если можете. А если нет…
Ну, что же - это ваш выбор!
В шахматной игре возможны биллионы комбинаций. Но правила  всегда незыблемы.  Никто не в состоянии уследить - куда нас занесет Провидение на которое уповаем. Да и нужно ли?
Конечно, можно рассказать, как замечательно мы  потом любили  друг-друга. Как необычайно обострились наши чувства после пережитого…  Как, пахло твое юное гибкое тело, и как мои пальцы, отправившись на разведку, впервые проникли в твою истекающую соком плоть. И, как нас пронзило молнией посреди ясного дня.
Все это было и  в дальнейшей жизни. Много раз. И со многими…
Но таких ощущений  и такого неба над головой больше не было никогда. Неба Милосердного, Любящего и Щедрого. Разве что в далеком детстве?
Никогда больше я не стоял так близко к черте - между Жизнью и Смертью.

Когда-нибудь, конечно,  все равно придется. Это неизбежно.  Дай бог, чтобы все случилось  так же легко и просто, как в тот памятный день. И чтобы где-то неподалеку, непременно звучал орган…