Человеческая жадность

Ведьмак проснулся, когда солнце еще только поднималось из-за горизонта. Трава тихо шелестела серебряными колокольчиками, стряхивая росу, а ветер вздымал на Яруге небольшие волны.
«Нелегко будет переправиться» - подумал ведьмак и принялся раскладывать костер. Где – то позади него в поле запел жаворонок, силясь донести свою трель до самых небес. Небеса были чистые и звонкие, абсолютно свободные от туч. Солнце было похоже на картинку в детской книжке – такое большое, красное и круглое, оно выкатывалось наверх, заливая всю долину своим теплом.
Ведьмак управился с костром и, сложив пальцы в замысловатый знак, поджег хворост. Тот, несмотря на то, что был немного сыроват – вспыхнул, будто только и ждал этого. Ведьмак осмотрелся. Стрелок из него был неважный, но вот рыбы он всегда мог наловить столько, сколько хотел. А рыбы в Яруге хватало. И караси, и плетка и щуки. А бубырей – так хоть ведрами черпай. Ведьмак посмотрел на пенек, возле которого аккуратно была сложена его кольчуга, и стояло два меча. Один был длинным, с хорошей крепкой рукояткой и длинным тонким лезвием. Ковали его в Темерии, но ковали их сотнями, и поэтому, несмотря на свои хорошие качества – ценился он не слишком высоко. А вот второй меч был поистине уникален. Он был вполовину короче первого, но лезвие было шире, рукоятка маленькая – как раз для одной руки, а гарда была украшена затейливыми узорами. Меч был из чистого серебра, и предназначался для убийства монстров и чудищ. Получить такой можно было только ведьмаку, после того, как он закончит обучение в Каэр Морхене, но конечно, кроме ведьмаков, никто туда дороги не знал.
Ведьмака звали Койон, и это был первый год, когда он не зимовал в замке. Он скитался по миру, ночуя в дряхлых трактирах, и слушая байки о нечистой силе, что живет на мельнице или пугает людей на кладбищах.
Ветер затих и ведьмак, вооружившись острой рогатиной, выструганной вчера вечером, принялся караулить добычу. Рябь на воде утихла, и он, не переставая удивляться, просебя отметил, что речка с этой стороны чистая и прозрачная. Воду было видно аж до самого дна в метрах пяти от берега. А затем она резко уходила вниз и становилась глубокой – глубокой. Лес с левой стороны перестал шуметь, и, словно манил к себе свежестью чистотой. Койон знал, что будь у него лук и стрелы он все равно бы попробовал поохотиться и поймать что-нибудь посочнее, чем рыба. Но, увы, такого шанса ему не представилось…
Сом аппетитно шипел на углях. Мясо было белым и мягким, одно из лучших, чем вообще могла похвастать Яруга. Койон ел не спеша, жуя зерновые лепешки и запивая их вином, которым разжился в последней таверне. Он хорошо помнил тот вечер…
Когда пришел в нее. Хозяин, низкий толстун, взяв золотую монету и попробовав ее на зуб, молча кивнул на место у камина. В камине жарили поросенка. Койон выбрал самый дальний угол, и разложив возле него свой плащ и сумку, чтобы просохли после непогоды, принялся жевать кусок вяленного мяса.
- Что-нибудь принести, - спросила молодая, но не слишком хорошенькая девушка с подносом в руках.
- Пива и мяса, - ответил ведьмак, не поднимая на нее глаз.
- Сейчас принесу, - и она, прижав поднос к себе, мигом бросилась угождать молодому незнакомцу с черными, как смола, волосами.
К Койону подсел старик, держа под рукой доску с красиво резаными фигурами.
- В кости играешь? – хрипловато спросил он и хихикнув, добавил, - а то я со здешними со всеми переиграл. Никто обыграть меня не может вот как.
- Я на деньги не играю, - отрезал Койон.
- А за деньги незачем, - согласился старик, - ты же ведьмак, нелюдь, верно?
Гул голосов в таверне притих. На Койона начали бросать взгляды – одни – полные надежды, другие – полные страха и призрения.
- Верно, старик, я ведьмак, - ответил Койон, забросив в рот последний кусочек мяса.
- Ну так вот, - обрадовался старик, - сыграем вот на что. Если выиграешь – я отдам тебе сумку. Останавливался когда – то в этой деревне ведьмак. Хотел гуля одного убить.
По таверне пронесся одобрительный рокот.
- Но, видимо силенок он своих не рассчитал, - хихикнул дед, - и общем замочил гуль его. А сумку то свою, он у меня оставил, так как моя хата крайней на селе стоит. Нам то и толку от нее никакого нету, так как набита она книжками, а у нас в деревне и читать никто не умеет и ….
- Я согласен, - прервал его Койон.
- Сумку я тебе и так отдам, - миролюбиво ответил старик, но если проиграешь, то сначала полезешь гуля убить. Так как мы на кладбище к родичам сходить давно не можем. Гуль злобный - днем ходит.
- Днем ходит, - удивился Койон, - что же это за гуль такой?
- Не знаю ведьмак, не знаю, - лукаво развел руками старик, - моя работа в кости играть, а твоя чудовищ изничтожать. Вот ты и посмотришь.
Ведьмак согласно кивнул и старик разложил доску…
- Заплатите сотню оренов. А когда окажется, что это и не гуль никакой, то сто двадцать.
Старик уже не улыбался, но махнул рукой – делай, а там все возместим.
Койон достал из куртки маленький флакончик, глотнул из него и аккуратно спрятал его назад в карман. Зрачки у него стали вертикальными, как у кошки. Собственно, само зелье и называлось кошкой, так как помогало видеть в темноте.
- Он точно там? – последний раз спросил ведьмак, но взглянув в глаза старика, без колебаний полез в склеп…
В склепе было темно, сыро и пусто. Никакими гулями здесь и не пахло. Но пахло чем то другим….предательством. Койон исследовал все закоулки и развернулся, было, идти назад. Но тут в склепе замерцали огоньки. Выход из него перегородили крестьяне с вилами и молодой парень с длинной саблей.
- Ну все, ведьмак, пока кончать тебя, - без прелюдий сказал он и бросился на Койона.
Ведьмак рывком достал кринок и они закружили в пируэте. Поворачиваясь из квинты, Койон рассек горло одному из кметов, второй, крича, бросил по нему вилы, но промахнулся. Незнакомый парень кружился и прыгал не хуже ведьмака, с той только разницей, что ведьмаком он не был. Увернувшись от едва заметного молниеносного выпада, он прикрыл спину, и кувырком оказался позади ведьмака. Дзень! Сверкнула сталь и, казалось, черноволосый ведьмак ни за что не успеет парировать его. Но Койон успел. Пролетели искры. Ведьмак Сложил правую руку в знаке и ударом отбросил всех к стенке. Стоящий рядом крестьянин устоял на ногах, но тут же рухнул с подрезанной коленкой. Не успел он коснуться головой холодного каменистого пола, как Койон кинжалом довершил начатое. Незнакомый парень уже стоял на ногах, но покачивался, а на правом виске у него выступила кровь.
- Ты кто такой? - спросил ведьмак.
- Тот, кто уничтожает нечисть, такую, как ты, - сплевывая, ответил парень.
- А мне сдается, ты просто ловкий вор с большой дороги, - бросил ему в ответ ведьмак и спрятал меч за спину, - воруешь в тех, кого можешь убить. Не знаю, слаб ли был тот ведьмак, которого вы хитрость заманили сюда или болен был. И как вы его ухитрились убить, тоже не знаю. Но обман ваш раскусил я сразу. Где бы вы видели гуля, ходящего под солнцем? Или ты убил гуля?
Парень отвел взгляд, хотя его глаза по прежнему горели ненавистью.
- Я уничтожаю нечисть, - подвел итог Койон, - и рискуя своей шеей, лезу туда, куда вы боитесь и на карте показать. И не убиваю людей, только в целях самозащиты. А ты меня вынудил убить сегодня дважды. Проваливай!
Парень взревел и бросился на Койона, но ведьмак не стал доставать меч. Дождавшись, пока он не оказался почти рядом, он сжал руку в металлической перчатке в кулак и пригнувшись, ударил незнакомца в живот. Тот изогнулся от боли и он приложился еще раз в левую щеку, ломая челюсть и зубы. Парень отлетел к стене, ударился в нее и затих. Ведьмак сплюнул на него и пошел по неровным ступеням вверх…
Толпа у входа в склеп расступилась. Ведьмак вышел и оказался полностью окружен кольцом кметов. Впрочем, нападать на него больше никто и не собирался.
- Сто двадцать оренов, как и договаривались, - сказал он старику, что трясся со страху. Тот бросил ведьмаку в руки сумку с книжками и небольшой мешочек, в котором звенели монеты.
- Там, там больше … золота, - пролепетал он, заикаясь.
- Мне больше не надо, - ответил Койон, остальное я отсчитаю и оставлю, вы не сомневайтесь.
Внезапно, позади него раздался крик. Из склепа выбежал парень, которого Койон только – только уложил и что есть силы припустил оттуда, пробираясь сквозь толпу. Впрочем, причина тут же прояснилась. Из склепа раздался душераздирающий крик, и следом за ним – громоподобный рев. Койон подскочил к старику и схватил его за плечо:
- Бегите к деревне и зажгите побольше света. Сидите за семью замками и не высовывайтесь до рассвета. Живо!
Дополнительные пояснения старику не потребовались. Люди и так убегали с кладбища, кто как мог и скоро старик бежал вместе со всеми, причем с такой прытью, что обгонял многих помоложе.
Ведьмак развернулся и его рука опять нырнула в карман. Он выудил оттуда два флакончика – один оранжевый, а другой черный с красным. Мигом опрокинув их, Койон достал серебряный меч и, описав над головой круг, направил его острием на вход в склеп. Вскоре из склепа показалась большая и лысая серая голова, а за ней и ее обладатель. Это был цементавр. Здоровенная толстая и мускулистая тварь, он напоминал дикого кабана на двух задних ногах. Его оскаленная пасть была вымазана кровью. Койон вспомнил его. Это был не простой цементавр. Эскель когда – то тоже наткнулся на него. Зимуя в Каэр Морхене, он рассказывал о здоровенной зверюге, которая разодрала в клочья двух ведьмаков у него на глазах. Эскель вступил с ним в бой, и здорово покромсал его, но в конце пропустил удар и цементравр ухватил его лапой по лицу. Эскель обжег его знаком и сумел убежать. Монстр весь кровоточил, и у ведьмака не оставалось сомнений, что он истечет кровью. Но он не истек. Он стоял перед Койоном и мружился от света факела, висевшего у входа. Койон начал медленно обходить его с левой стороны. Цементавр заревел, стараясь напугать ведьмака и начал двигаться обратно вправо, кружась дальше и дальше. Только когда он вышел полностью на свет, ведьмак смог оценить, каких цементавр исполинских размеров. Внезапно, монстр заревел и кинулся влево. Ведьмак тоже бросился влево – ему наперерез и, нырнув под лапу чудовища рассек ему правый бок. Цементавр молча развернулся, но ведьмак был ловчее в сотню раз. Еще не успело чудище разыскать глазами своего обидчика, как Койон вседил кинжал цементавру в правое колено. Кинжал был хорошо смазан зельем, смертоносным для падальщиков. Его готовили из крови болотных пиявок, которая сама по себе была смертельной. Цементавр неуклюже взмахнул лапами, но они были слишком короткими, чтобы просто так вот в бою достать кинжал из раны. Койон был уже на приличном расстоянии, когда цементавр схватил попавшийся под руку камень. Его все еще слепил свет, но запустив булыжник в факел, цементавр сбил его на землю, и тот погас. Теперь зверь словно переродился. Куда и подевалась его неуклюжесть и неловкость. Прыжком он оказался возле ведьмака, и будь тот человеком, через секунду уже прозвучал бы хруст костей. Но, ведьмак отпрыгнул в сторону. Рефлексы ведьмаков были поистине волшебными, но и они не могли быть идеальными против такого чудовища. Цементавр развернулся и за два прыжка снова настиг ведьмака. Не взирая на два хлестких удара, от которых Койона буквально залило кровью, цементавр схватил его и кинул им об землю. Ведьмак упал и в глазах у него задвоилось. Он рывком встал, но тварь приложившись мощной лапой опять повалила его на землю. Медальон на шее прыгал, как сумасшедший.
«Ну вот и все», - подумал Койон и раскрыл глаза, смотря на широко раскрытую чудовища.
Но, внезапно монстр ослабил свою хватку, и, заревев, встал опять на задние ноги. Ведьмак воспользовался этой заминкой и откатившись, встал следом. Сразу за цементавром стоял молодой незнакомый парень, тот, что ждал его внизу в ловушке, в склепе. В руках он держал настоящий ведьмацкий серебряный меч. Цементавр еще мгновение стоял неподвижно, а затем бросился на него. Парень ускользнул в секстете, затем вышел на пируэт и рубанул снизу. Цементавр закачался. Теперь не устоял уже ведьмак. Начав прямо с декстра он двумя ударами исполосовал спину чудовище, затем, завертевшись волчком, вспорол ему брюхо, а меткий молниеносный выпад по шее, отрубил ему голову. Она так и покатилась с оскаленной пастью, а парень ногой остановил ее. Тело рухнуло вниз, и если бы парень не был так спокоен, то рассказывал бы всем потом, что от стука аж земля содрогнулась. Подойдя ближе, Койон взял голову чудовища и спрятал в отстегивающийся мешок на поясе. Лучшего трофея у него и в жизни не было. Серебряный меч у парня выпал из рук в болотистую кладбищенскую землю, и Койон, ловко нагнувшись, поднял его и спрятал за спину рядом со своим.
- Пойдем, - сказал он, взяв парня за плечо, - нам есть о чем поговорить…
Разгадка оказалась простой, напомнил себе ведьмак, доедая рыбу. Все дело оказало в том, что заманив ведьмака в склеп, они убили его, просто взяв количеством. Но вот потом, сидя и ломая голову над кучей книг, крестьяне просто сдались. Читать и писать никто из них не умел, и они забросили все это на чердак. Пока не приехал из Вызимы син одного из крестьян. Парня звали Бруно. Он учился на архитектора и очень хорошо преуспел в этом деле, хотя все свободное время посвящал занятиям военным делом и фехтованию. Бруно тоже не смог разобраться в книгах, так как большая часть их по сути книгами и не была. Это были рукописные тетради, сдобренные чертежами, заметками и рисунками. Бруно разочаровался в них, хотя так и не прекратил вечерами их рассматривать. И вот, когда до конца последних заметок оставалось всего пару страниц, он нашел нечто написанное вполне нормальным читаемым почерком.
«Возьми две ветки боярышника, ветку селены, пол кварты корня мандрагоры, литру чистого спирта. Процеди корень и полученный дистиллят настаивай на волчьем алое две недели, затем добавь боярышник и селену, а через три дня залей кипятком, процеди и поставь в тень. Через неделю подожги, остальное разлей бутылку». Бруно так и сделал, хотя отец и думал, что сын сошел с ума. Но когда Бруно попробовал первый раз зелье, он понял, что это – тайный эликсир ведьмаков. Пурга, как ее называли сами ведьмаки, замедляла окружающий мир для того, кто принял зелье и ускоряла его собственные рефлексы. Бруно мог запросто перемахнуть через трехметровый частокол, или взобраться на самое высокое дерево. Но настоящую ценность эликсира он понял только взяв в руки меч. За его движениями не мог уследить никто, и он, наслаждаясь такой беспечностью, по совету отца, принялся зарабатывать на жизнь деревни. Грабил и пугал одиноких путников, а потом принялся и за караваны, в чем эликсир ему очень помогал. Сгубила его гордость и самоуверенность, а может просто жадность отца, который рассчитывал получить богатства Койона. Теперь же Бруно остался в деревне и зарабатывает на хлеб, работая в поле с отцом, впрочем, как остальные кметы…
Ведьмак встал и поглядел на реку. Яруга разлилась невероятно далеко, но все же, прищурив глаза, можно было заметить на том краю слабые очертания берега. Койон вздохнул и принялся собираться. Его лошадь, которую он назвал Ласточкой, паслась неподалеку, и вскоре на ней оказалось седло и две объемные сумки, в которые ведьмак собрал все нехитрые пожитки.
Собравшись, он последний раз взглянул на поле, за которым была деревня и поехал прочь, вдоль реки. За спиной у него было два меча, оба серебренных, простой стальной висел на поясе, рядом с сумкой, где были таинственные записи.
 Койон достал одну из них и раскрыл. Язык был очень простой, и поэтому непонятный мудреным ученым мужам. Им пользовались ведьмаки в Каэр Морхене. На обложке сиреневыми чернилами было выведено «Записи Лета 3213 месяца 6. Пути мой вместе со славным ведьмаком Геральтом, именуемым Геральтом из Ривии».
Койон перевернул страницу и начал читать…