Ох уж эта зависть окаянная!

   Я много-много раз слышал от людей самого разного уровня воспитания и образования, что завидовать, дескать, нехорошо. Некрасиво, мол, это, неэтично, не по-христиански, не по-нехристиански и так далее.

  Что эти люди подразумевали под словом «зависть»? А обыкновенное осуждение более успешных, более сильных, более хватких, ловких и везучих…

    В то же самое время я слышал от этих же или других людей целые потоки осуждения в адрес прочих.
 
   Особенно достаётся в этих неславословиях нашей элите, нашей современной так сказать знати. И достаётся, надо заметить, неспроста. Жирует наша отвязная постэсэсэровская знать лихо. На всю катушку она жирует, на весь банк! Пищи для третируемого чувства зависти у зрителей со стороны хоть отбавляй.

   Вот, к примеру, некий знатный господин покутил в своё удовольствие в местечке Куршавель. Как полагается попраздновал, с истинно купецким размахом: с морем брызжущего шампанского, с блеском, с громом и с танцами-шманцами, и с визгом вдобавок купленных породистых баб. От зависти у нас, у обывателей, ажно глаза разбегалися… Потом, кстати, этого куршавельского жизнерадостного джентльмена местные завидущие власти попытались вывалять в дерьме, в дёгте, в пуху и в перьях, но, сообразив с кем имеют дело, поспешили наградить его орденом Почётного Легиона.

   Наверное, того самого Легиона, о котором говорят: «имя им легион».

   А вот другой известный навориш, большой любитель всего аглицкого – футбольных команд там, фешенебельных яхт и прочего роскошного антуража. Сам по себе он человечек весьма скромный, по-куршавельски себя не ведёт, и даже делится частью нажитого непосильным трудом с некой отдалённой автономной областью. Но оставшегося от делёжки ему хватает, да так хватает, что и девать-то некуда.

   Вот и бесится этот невзрачненький господинчик с жиру.

  А куда деваться прикажете?! И куда ещё нажитое девать-то? Не нищим же на паперти его раздавать!

   Или вот некий популярный скоморох, очень смешной и ретивый, обожающий прямо дорогие корпоративы. Наколядовал этот скоморошек себе денежек мешочек, да и построил себе на лечебной грязи замочек небольшой. Вот такусенький замочек, всего в три этажика высотою. Хозяину смешливому на умиленье, а окружающим ротозеям на загляденье.

   Тьфу – на зависть то есть, на зависть! От этой постыдной греховной и вездесущей страстишки ну никуда нашим господам и дамам не укрыться.

   Да-да, и дамам, поскольку среди дам любительниц покрасоваться в лучах славы и обожания, перемешанного с жёлчью зависти, ничуть не меньше, чем среди неотесанных и слегка отесанных мужланов. А если принять во внимание численное женское преобладание над нами, то их, этих бесящихся с жиру «элитусек», даже гораздо больше нашего.

   Так вот, признАюсь я вам, что и я грешен очень. Сильно я, понимаете, завидую, глядя на нашу жирную элиту... То есть в буквальном смысле завидую: видю, значится, все ихние непотребства, и аж засматриваюсь на всё это безобразие, пристально и долго на причандалы роскошества уставясь.

   Нехорошее это чувство, зависть, ох и нехорошее… А что поделаешь! Само ж завидуемое в глаза лезет, ёж его в корень, само выпендривается!

   А зато современные жрецы, которые называются сейчас психологами, аналитиками и политологами, утверждают, что завидовать глупо и что надо де самому в реале постараться и с объектами этого недоброго антипродуктивного чувства сравняться.

   Ха! Как-то не дюже верится в эти проповеди. Тут намедни один расейский мультимиллиардер ляпнул, что, дескать, у кого нету миллиардика, тот ему не брат, а просто-напросто кусок дерьма под ногами. Вот так-так! Что же это получается – я миллиардик, допустим, добуду, а всё равно перед кем-то шушерой буду?! Не, я на это дело несогласный. Я лучше завидовать буду, а не мани мэйкать.

   Или другой случАй. Своровал, к примеру, некто очень много шуршащих хрустов, да и купил себе, накупил, пока купило не притупило. Разъезжает он на роскошном «Феррари», кутит-раскутит в шикарнейших ресторанах, отдыхать летает от дел неправедных хоть на Майами, а хоть на Канары… И чо – и ему тоже не завидовать, а глазки смежить, ручки на брюшке сложить и молиться боженьке о ниспослании этому заблудшему всяческой благодати?

   Ага – дулю! Мы его – хвать, дрись! – и в тюрягу, гада. Тама, чай, завидовать ему не будем, жрущему баланду и обоняющему аромат параши.

   И, главное, любой скажет, что это будет правильно. Любой!..

   Кроме ворья всякого, само собою. Те не скажут, постесняются. Скромные они ребята, ага.

   А скромные они потому, что черту закона грубо переступают, и становятся, коню понятно, от этого преступниками. Ну не хватает у них умишка так обтяпать свои делишки, чтоб их не за ворюг держали, а за благородных элитарников.

   Зато у многих других обуянных алчностью лихоманцев такого ума вполне хватает. Они законы практически не переступают. Они их, законы то есть, пишут. «Закон – это паутина, – утверждают юридически подкованные в этом ракурсе китайцы, – жук пролетит, а комар увязнет!»

   Вот такими рвущими паутину жучилами и являются наши элитарные судари и сударыни. Папашу Карла Маркса с его теорией прибавочной стоимости ещё никто ведь не сверг с экономического авторитетного пьедестала. Есть она, эта пресловутая ухваченная кое-кем стоимость, и тратят элитарники её на себя любимых, только практически на себя. Всяким прочим от этого жирного пирога достаётся, как говорится, шиш с маслом: иди, мол, работай, неча тута завидовать, греховодник, в ад за то попадёшь!..

   Разведёт руками пристыженный наш бедолага и скажет: чо уж тут поделаешь, наверное, так уж бог нам дал, всегда ведь так было, а инаково отродясь не бывало.

   И он крупно ошибётся, этот несчастный обманутый – так было вовсе не везде и совсем не всегда!

   Такая шкурная политэкономическая система даже у дебильных, с нашей точки зрения, зверей не присутствует. Ну вот, есть у четвероногих и четвероруких своя знать, есть. Вожаками эта знать прозывается, кто ж того не знает… И что – сии вожаки нещадно эксплуатируют ближнего своего? Чего-то не замечено. Всё, что эти вожаки имеют, это (извиняюсь за выражение) – порево и жорево. Вот и вся награда за труды по организации стада, по его воспитанию и охране. Да и то, лошади с быками и в жореве преимущества никакого не имают, а щиплют травушку наравне с аутсайдерами. Кроме того, все вожаки делят со своим стадом все невзгоды и тяготы: и ветер их так же продувает, и дождь так же поливает, и передвигаются они на своих четырёх, а не в запряжённой собратьями колясочке разъезжают…

   Такая вот наглядная зоология у нас получается. Не в нашу, человека офигенно разумного, пользу, правда.

   Да и у людей в бытошнее времечко таких жутких перекосов, вводящих массово нашего брата во грех зависти, тоже ведь не было. Наука об этом ведает, да стыдливо помалкивает, пальчиком, потупя глазки, в ладошечке ковыряясь. Нынешняя-то наука продажная сплошь и рядом: чего господин квакнет, то она и бежит сполнять. А ведь были у нас века и тысячелетия первобытного коммунизма, были. И по сию пору некоторые где-нибудь в Амазонии живут «зверинским образом», то есть по-человечески друг с дружкою обращаются, а не по-демонски.

   А в Японии (многие знающие тут мне не дадут соврать), в стране, как всем известно, передовой и весьма развитой, корпорации построены по принципу большой семьи. Само собой, без лихоманства и там не обходится, но разница в зарплатах у высшего и низшего корпоративного звена совсем небольшая, всего лишь в несколько раз.

  А у нас?.. А у наших газпромов и всяких никелей какая разница?... То-то и оно, что, узнай об этой разнице японец, у него глаза растаращились бы пошире нашего в два раза.

   В этом-то весь и фокус. Не то что-то мы на месте сломанного Союза построили, некунтифунтифунтяпистое какое-то образование у нас тут наросло, навроде горба на теле народа. А элитарии властьпредержащие руками в недоумении лишь разводят... Чегось нейдёть, чешут они себе маклыги, чегось не фурычит таратайка России, ёж её, раскаряку, в дышло!..

   И невдомёк им, гордым вожакам, что прикармливая и разводя тут, как в заповеднике, всяких лихолюбителей, никогда нам не видать сильной и богатой России. Никогда! Растащат её по кусочкам алчущие нетопыри, высосут все её дебёлые соки, и перекачают её горячую кровушку в свои ёмкие баки, сиречь в банки.

   Невдомёк им и то, что в ячейке общества, в семье, если кто-то зарабатывает много-много, то он не тратит это много на себя лишь, любимого дебила, а делится добытым со всеми чадами и домочадцами. Такова же должна быть и большая ячейка (фирма или предприятие), а также и суперячейка – вся страна, всё государство. А то генералы наши и маршалы – что от мордастого чиновничества, что от пузатого поповства, а что от поджарого предпринимательства, – купаются в невообразимой роскоши, задавая своим оголтелым примером всеобщий вектор жизни, то есть сумасшедшего приобретательства и хаповства. А это есть не дюже правильно, задавать неправый пример то есть. Это есть зло вообще-то!

   На всех ведь лихвы не хватит. Кончаются ужо земные запасы…

   Так, дорогие ребята и девчата, жить дальше не очень можно. Так дело не пойдёть! Не туды пойдёть, куда надо! Это не по-русски! Не по-людски! А вернее будет сказать – не по-человечески!

   Что мы, демоны какие-нибудь неразумные, в конце-то концов – или всё же Бога в себе имеем?

   Так что, может, и не зависть это, когда непорядки критикуешь, а? Может, это дело богоугодное, ежели сам с лихолюбием в себе и в других борешься?

  А что – очень ведь может быть…