Москва. Впервые

Москва встретила так, как будто сказала: «Своя!» Никакого чувства, что это чужой, незнакомый город, не было. У меня, напротив, было чувство, что я знаю этот город всю жизнь. Мои предки по одной из линий были из Москвы. Было такое чувство, что я видела эти старинные особняки раньше. Видимо, память предков… Я еще - столько раз видела Москву во сне... Узнала её сразу. Дух захватило, когда мы вышли на перрон Ярославского вокзала. Было солнечно, мы спустились в метро. Метро до этого я видела в Новосибирске, уже была знакома с этим чудом цивилизации. Когда заходила в Новосибирское метро, было чувство дикого восторга. Когда спустились в московское метро, я поняла – если бы я не видела раньше метро в Новосибирске, наверное просто в обморок упала бы от впечатления. Это для москвичей метро такое привычное.

В вагоне к нам пристал странный мужчина (я  приехала со второй девочкой нашего дуэта). Выглядел он внешне как Коровьев из моего любимого булгаковского романа «Мастер и Маргарита». Что он от нас хотел – мы так и не поняли. Но это и было странным – что сразу по приезду в Москву встретился булгаковский персонаж. А для меня Москва всегда была городом, в котором жили Мастер и Маргарита.

Когда мы вышли на сцену, постарались выглядеть лучше всех. В тот же день состоялось подведение итогов. Когда мы услышали «Первое место», Юля не поверила своим ушам и сомневалась до тех пор, пока нам не вручили диплом, где было это написано. Для меня же это было заслуженное признание.

Мы привезли ремикс на песню «Не валяй дурака, Америка». Ремикс у нас был клубный, и никто не ожидал такого. В середине, на длинный клубный проигрыш, я написала речитатив, и мы читали его. Речитатив был такой:

Эх, Россия, к тебе просится рифма «красиво»,
А у тебя дефициты, талоны, кризис девяносто второго,
Эпоха перемен, кризис девяносто восьмого
И снова кризис – две тысячи восьмого.
Всё переживешь ты, страна,
Все трудные времена…

Крики «Браво» в зале... Вторую песню мы выбрали из кинофильма «Всегда говори всегда». Красивая лирическая песня, на два голоса, фонограмму написал музыкант Александр Зорин, живущий в Подмосковье. Музыканты знакомые появились даже там.

Нас заманили на этот конкурс обещанием, что в жюри будет Басков. Естественно, что никакого Баскова не было – это рекламный крючок. Но председатель жюри была серьезная - преподаватель на вокальном отделении в РАТИ (Российская Академия Театральных Искусств), Заслуженная артистка России. От неё мне последовало приглашение поступить без экзаменов к ней на отделение. Все повторилось.

На другой день мы с Юлей первым делом сходили к Святой Матроне на Таганку. Это было самое первое, что я собиралась сделать в Москве. Я потащила Юлю за собой. Она в 9 утра собиралась еще поспать. "Юлька, хорош дрыхнуть, вокруг Москва, все интересное проспишь, вернешься - спать будешь..." Мы отстояли в огромной очереди - она двигалась быстро - часа два.

После конкурса мы разъехались по родственникам. Я продолжала знакомиться с Москвой. Первым дело мы, естественно, пошли на Красную площадь. Когда я вышла из метро «Площадь революции», дух захватило от восторга, и пришли на ум строчки моего любимого поэта Дербенева о Москве: «И к тебе, и к тебе приезжали иноверцы и глазели, и дивились на златые купола…». Был вечер, Красная площадь была подсвечена. Очень красиво.

На другой день мы с моей тетей, у которой я остановилась, поехали на Патриаршие пруды. Вышли на нужной станции. Тетя рот раскрыла от удивления, когда увидела, как две женщины-москвички, которых я остановила с вопросом, стали подробно нам рассказывать, как пройти к Патриаршим. Тетя уверяла, что москвичи на улице слова не скажут. Мне же на улицах Москвы все всегда показывали и объясняли, а в метро даже несли мою тяжелую сумку.

Идем мы, ищем Патриаршие пруды. Прошли мимо памятнику Есенину на Тверском бульваре, я сфотографировалась с курсантами, прошли мимо особняка, в котором жил Горький на Малой Никитской. А Патриарших все нет. Переспросили – оказалось, мы ушли в другую сторону. Прежде, чем выйти к Патриаршим, избили все ноги. Я по неопытности поехала на каблуках. Наконец-то показались Патриаршие. И снова захватило дух – на лавочках сидели люди, вечерело, на пруду плавали лебеди и ели хлеб с рук. Мы присели на лавочку – одну из тех, на которой снимался фильм «Мастер и Маргарита», где в начале повествования на Патриарших появился Воланд. Прислушавшись к разговору двух сидевших здесь же женщин, услышали, что и они битый час не могли найти дорогу к Патриаршим. Как будто кто-то кружил.

В Москве в это время (октябрь) листья на деревьях еще зеленые. Мы уезжали из дождливой Сибири при желтых листьях, в дороге наблюдая, как по мере приближения к столице листья становились зелеными. В день моей прогулки по Царицыно было тепло и солнечно, Москва как будто улыбалась.

Я сходила на Востряковское кладбище – навестить могилу своего любимого поэта Леонида Дербенева, который стал мне почти родным, пока занималась созданием сайта его памяти. Нашла могилу Леонида Петровича по большому кресту, который видела до этого на фотографиях – но все равно было чувство, что это он, поэт, как будто привел. Мы ходили с тётей. Как только я встала около могилы Дербенева, в голове вдруг ни с того, ни с сего появилась песня: «Всё, что в жизни есть у меня…» Она начала петься с начала 1 куплета, потом припев, потом 2 куплет. Подумалось: «Ну надо же, дербеневские строки!"

Когда на обратном пути мы переезжали через границу Новосибирска и родного региона – это происходит рано утром, часов в 6 по местному времени – я проснулась в холодном поту и с криком. Юля тоже вскочила. У меня было ощущение, что меня кто-то во сне душил.

После возвращения в провинцию из Москвы мы стали готовиться к финалу конкурса, который, как нам обещали, должен пройти в Кремлевском зале – в общем-то, поэтому мы и поехали на тот конкурс. Теперь нужно было подбирать песни для концерта в Кремлевском дворце на финале конкурса. Я написала письмо Иосифу Давыдовичу Кобзону, рассказала о нашей победе, о том, что нам нужна песня и хотелось бы взять песню из его репертуара - Микаэла Таривердиева «Не исчезай». В интернете этой минусовки не было. Обещала ему, что никому не дам этот минус, чтобы он не плавал в интернете. Минусовку мне вскоре выслали с электронного адреса Кобзона, а я сдержала своё слово. Только Кремлевского концерта тогда не состоялось – его просто не было, а пообещали нам его в рекламных целях...

Весной мне позвонила организатор фестиваля имени Леонида Петровича Дербенева – Ольга Мюнхаузен. Пригласила на дербеневский фестиваль. Я сказала Ольге, что в этом году, к моему сожалению, не могу приехать. У меня не было достаточной суммы денег на дорогу. Они не были накоплены. Жизнь артиста в провинции – это растягивание копеек от одного концерта до другого. Так что меня, видимо, можно назвать «народной артисткой», т.к. я вышла из него, из народа. После моего разговора с Ольгой, организатором дербеневского фестиваля, мне в эту же ночь снился Леонид Петрович Дербенев. Как будто я поднимаюсь на самый верхний этаж высотки – такие высотки я видела в Москве. Захожу в комнату, а в ней сидят два человека. Один – Дербенев, я его сразу узнала. Второй – седой мужчина, его я узнала, уже проснувшись: это был Евгений Крылатов. Они сидели за столом, Леонид Петрович писал стихи и отдавал эти листочки со стихами мне. Он поднял голову и сказал: «Зря не поехала». И я проснулась. Поездом я не успевала, на самолет же денег все равно не было, и занимать их было некогда и не у кого, сумма-то немалая – на это ушло бы время, а ехать надо было сегодня же. Проснувшись, я дала себе слово, что поеду на этот фестиваль обязательно в следующем году, приму участие, стану победителем, познакомлюсь с Верой Ивановной Дербеневой, с которой я до сих пор разговаривала лишь по телефону.


Песни - здесь   http://www.realmusic.ru/sibstars/music/