Человек по имени Мба

Роман Голомазов. Человек по имени Мба.
Этот континент носил имя Австралия, но его коренные жители просто именовали его домом. В те относительно далекие от нас времена – 19 век – на долю Австралии выпало множество жестоких испытаний. Являясь первоначально просто колонией она постепенно стала наполняться разного рода людьми вносящим в нее хаос. Хаос плохой подготовки к трудностям; хаос безделья и лени; и, наконец, хаос хамства в отношении коренного населения, аборигенов.
Эти почти вымершие ныне племена, отделенные от остального мира барьером непонимания охотники и землепашцы были чем – то вроде реликвии, чем – то вроде родимого пятна на чистой белой кожи своей страны. Их численность всегда была  по сравнению с популяцией белого человека менее многочисленной и их представителей часто убивали просто ради интереса; научного или авантюристского это уже другой вопрос, но убивали. Тогда пиво лилось рекой, женщины были доступны, а иметь профессию было вовсе необязательно. Так было какое – то время пока и туда не вошла, заставив потесниться Традиции, Технология. Это случилось вскоре уже во второй половине двадцатого века – но рассказываемая здесь история немного древнее. Эта история началась в 1820 и закончилась окончательным разгромом злых сил в 1835. Не то чтобы эта история полностью правда – за ее правдивость перед вами отвечают австралийские аборигены и их устный эпос, - но во всем остальном эта история одного человека. Человека по имени Мба.
Как известно на этом континенте нет хищников, ни львов ни тигров, ни медведей, от того и сохранность древней популяции кенгуру и прочих. Это важное напоминание, так как племя Мба, коренного аборигена и сильного воина, изначально занималось тем, что похищало чужие стада: у других племен или у белых, а потом продавали пленных бычков в три дорого. Эта была их жизнь, до того самого дня когда все изменилось.
В тот день над 5 марта 1820 года австралийской пустыней разверзлись хляби небесные, и на благословенную землю хлынул дождь. Во внутренней пустыни этого материка дожди вообще не были редкостью, но было редкостью когда дождь шел три дня подряд. Так было в этот раз и Мба, уже став взрослым это хорошо помнил. Он помнил тот дождь, он помнил крики людей в ночи на фоне грозы и холодной влаги с небес. Какой – то белый путешественник посадил его на своего коня и, хлопнув коня по крупу, позволил Мба самому бороться за свою жизнь. Этот белый был миссионером и хорошо понимал, что в ту ночь на деревню мальчика Мба накинулись демоны.
Что – то родилось в пустыне и это что – то сейчас сжирало людей, вырываясь из самой землю. Что – то с большими и острыми зубами и прожорливостью койота или стервятника. Это были чудовища из архетипического сознания человечества – первобытные твари евшие людскую плоть. Как понял потом Мба, от долгой спячки их пробудил непроглядный дождь, влага которого проникла на большую глубину пустыни и разбудила чудовищ, которые чем – то напоминали акул по тактике действий и слонов по своей мощи. Их невозможно было убить так как эти твари жили в земле, возникая из нее в виде пасти с острыми зубами и тут же исчезая обратно, унося кричащую жертву в своих челюстях, при этом, даже не потревожив верхний слой почвы, а ямка, которая образовывалась после их исчезновения сама собой затягивалась – как шрам на теле земли.
Чем – то эти чудища напоминали прожорливых червей способных передвигаться под слоем земли. Но эти черви были плотоядны; причем они ценили только человеческую плоть – через семь дней племя дяди мальчика Мба вернулось на место страшной бойни и нашли, что все люди исчезли, но все животные стоят нетронутые, как до нападения червей. Мба спрыгнул с лошади и побежал в дом своего отца, где должна была бы находиться его беременная мать, ждущая очередного ребенка, но ее там не было. Был только отвратительный провал в земле и запах крови. Да, кровь была повсюду. Эта была кровавая баня.
В тот день у маленького,  семилетнего аборигена Мба случился нервный кризис, который полностью не прошел даже к старости – все его племя было убито чудовищами. В тот день Мба поклялся великой клятвой, что убьет зло, и, вскоре Бог дал ему шанс эту клятву сдержать. Но сначала жизнь Мба круто изменилась – он стал челном совсем другого, не родного племени. Это было как продолжение мучений от смерти родственников – он сын вождя, стал в соседнем племени обычным изгоем. Мба горевал.
Когда ему исполнилось пятнадцать (тогда стоял 1828 год) к ним в пустыню приехал молодой христианский проповедник, сын того человека, который спас Мба отдав ему свою лошадь. Этот отец Майкл убежденно и страстно говорил о вере в Бога и Господа Иисуса Христа, о грехе, о будущем суде и воздаянии за добрые дела. Вот именно слово о воздаянии пробудило юного Мба к жизни – он должен воздать проклятым тварям по первое число! И он ушел; ушел из племени и пять лет обучался различным искусствам, боевым, ремесленным и духовным.
За время своего странствования этот смуглолицый высокий юноша быв подростком стал настоящим мужчиной. Он стал прихожанином одной из многочисленных христианских церквей протестантских конфессий, которые росли в любой стране мира как грибы после дождя. С каждым днем он все отчаяннее и яростнее просил Бога белых людей дать ему возможность совершить месть.
Мба, обученный различными учителями разным воинским искусством стал телохранителем у одного богатого австралийца в Сиднее. Мба одевался в широкие холщовые штаны без сапог и белую сорочку с длинными рукавами и широкими манжетами в которых прятал ножи. Свою одежду он стирал каждый день, а нижнее белье покупал каждый месяц. Вскорости ему удалось собрать сорок долларов – почти непомерные для аборигена деньги, но для сироты Мба оказавшиеся подъемными.
В конце концов, когда ему исполнилось двадцать лет, он ушел с работы телохранителем и стал искать сведения о странных существах, убивших его семью, а особенно он искал таких же, как и он, выживших. Многие месяцы ему ничего не удавалось найти, лишь какие – то пустые слухи и больше ничего; если не считать откровенную ложь конечно. Но Бог все же дал своему творению отраду – Мба влюбился.
Это была девушка из мещанского слоя, работала где – то в мастерских; довольно молодая на вид, всегда, каждое воскресенье приходившая в христианскую церковь, в белом чепчике и платье закрывающим все тело. Но интересно было другое – она то же влюбилась в Мба, показывая это всем своим видом и чувствами, которые порой невыразимые, выражают любовь еще сильнее, чем слова и жесты. И вот однажды Мба, хорошо говоривший по – английски заговорил со своей избранницей.
Сначала он представился, назвав свое имя во Святом Крещении – «Мартин». Потом назвал род своих занятий. Оказалось что девушку зовут Софи и она дочь хозяина мастерской по ремонту обуви. Мба, услышав эти слова, непроизвольно поиграл пальцами своих ног, которую по случаю воскресного дня обул в туфли. Это было необычное ощущение для туземца – говорить с белой девушкой, причем говорить на равных. Перед тем как уйти Мба спросил придет ли она в церковь в следующее воскресенье. Ответом было «да». Но Мба понял, что этого мало и предложил провести девушку до дома; та кокетствуя, согласилась.
Он провожал ее до дома восемь недель подряд, а потом рассказал все, что мог о своем прошлом и о роде своих занятий, правда, немного видоизменив историю. Он сказал, что мулат, сын туземца и белой женщине, рано стал сиротой, воспитывался в христианском приюте до пятнадцати лет – Мба не хотел говорить, что он чистокровный туземец. Она ему поверила и предложила познакомиться с ее родителями, а точнее с отцом, так как ее мать то же рано умерла, когда Софи было еще пять лет.
Встреча с отцом прошла удачно, за исключением того, что Мба почти не знал этикета, но врожденный инстинкт охотника позволил ему правильно пользоваться вилкой и ножом. Итак, он сосватался. Его идея и клятва отомстить червям – хищникам людоедам отошла на второй план, на первом было жениться. Но, как это всегда и бывает его, как и многих людей, совлекло с пути одно единственное слово. Это была проповедь о Страшном Суде. Там пастор сказал, что наибольшее осуждения заслуживают люди предавшие друзей. На Мба это произвело впечатление: отказываясь от мести, он предает своих мертвых родителей, свое мертвое племя. Он решил это исправить.
На следующий день он простился с Софи и отправился, весьма эмоционально измученный, в долгий путь, на север, во внутреннюю пустыню. У него не было плана, он сильно переживал из – за разлуки с Софи, но им двигала жажда мести, это жадное чувство, которое порой овладевает человеком полностью, лишая его индивидуальности и совести.
На пути Мба останавливался в различных местах: постоялых дворах, рощах и племенах дружественных аборигенов. Если в городе или поселке где он остановился была церковь, то в воскресенье к девяти он уже сидел в первых рядах. Один раз он встретил католического пастора и поприветствовал его, то, что было странно, в ответ то же проговорил приветственную речь. С тех самых пор Мба решил перейти в католицизм.
Он двигался на северо – запад, проходя знакомые еще с детства улицы поселков, песчаные дороги и прерии этих диких мест. Он бывал здесь только ребенком и помнил все очень смутно, но его чувство ориентации, которое есть у любого прильнувшего к земле человека и туземца, тщательно вело его к цели. Через три месяца пути он был уже на намеченном месте – остатках стоянки своего племени. Там он лег спать и ему приснился странный сон.
Снилось Мба, то, что все его близкие не съедены, не растерзаны, а просто живут в плену у пустынных монстров в глубине земли, и достаточно их просто освободить и они снова вернуться к нему, к Мба, такие как в день смерти, молодые и здоровые. Главное чудовище породившее более мелких червей убивалось совсем легко – достаточно сжечь его огнем. Небесным огнем. В своем сне Мба трижды убивал зверя из бездны и освобождал своих родителей, родственников, друзей и товарищей по охоте, свое племя.
Он проснулся на рассвете в лихорадке, его знобило, сил в руках и ногах просто не было. С трудом Мба встал на свои трясущиеся ноги, и поплел к водному источнику, думая на ходу о том, что попадись он сейчас белым разбойникам и его ничего бы не спасло, даже пара ножей в рукавах.
С трудом Мартин – Мба доплелся до водного источника. Там было много звериных следов, и Мба понял, что никто из людей не живет на этом проклятом (ставшем проклятым, поправил он себя) после убийства  (или исчезновения) целого племени месте. Но все же следы присутствия белого человека здесь были – Мба увидел ясный отпечаток сапога какого – то охотника. Встретиться бы с людьми и попросить помощи, и если ему поверят, то вместе с отрядом пойти в пустыню в сезон дождей искать логово этих прожорливых червей – акул.
Мба точно не знал готов ли он разделить свое горе с другими людьми, но он знал где ему могут помочь; его дядя Маткин был вождем соседнего с племенем Мба племени. Эти туземцы мало чем отличались от сродников Мба, они то же охотились и воровали. Это было отребье Австралии, которое показывало самое худшее, что есть в аборигенах. К этим людям Мба и решил отправиться для того, чтобы ему оказали помощь, но сначала он напился воды и все еще с лихорадкой, вернулся на место старой ночевки и стоянки своего племени. Кстати сменить место стоянки хотели через неделю, но так и не сменили…
Мба нашел уцелевший шалаш и поселился там. Он жил там девять дней питаясь фруктами с деревьев неподалеку и пия воду из ручья. Так же он ловил из этого ручья рыбу – этому он научился уже после ухода из племени своего дяди. Его лихорадка прошла. А на десятый день он встретил охотника.
Это был высокий хорошо сложенный мужчина в одежде потрепанной пылью. Он осторожными шагами пробрался в центр лагеря и внимательно исследовал ямки оставленные червями людоедами. Из оружия у него было пара револьверов и большой охотничий нож, лицо закрыто шляпой. Лошади по близости видно не было, и это заставило Мба сделать предположение, что он пришел пешком. Вскоре им предстояло встретиться лицом к лицу, но пока охотник, белый мужчина, что – то искал в песке стойбища. Мба вышел ему на встречу. Мужчина до этого появления незнакомца сидевший на корточках, привстал и положил руку на револьвер.
По древнему обычаю индейцев первым представиться должен был хозяин. Хозяином в данном случае был Мба – это его родовое стойбище. Он сказал.
-Здравствуй, кто бы ты не был. Меня зовут Мартин.
Человек убрал руку с револьвера прежде чем ответить. Он сказал.
-Здравствуй, Мартин! Меня зовут Джим, Джим Киллхантер.
Что – то щелкнуло в мозгу Мба при произнесении его фамилии – уж очень она была знакома. И после крепких рукопожатий, Мба спросил.
-Вам не приходиться родственником пастор отец Майкл Киллхантер? У вас одинаковые фамилии.
Джим кивнул.
-Да. Он мой младший брат. А отец наш преподобный Майлс был убит здесь на этом месте почти двадцать лет назад. Убит, как нам сказали какими – то существами из этой проклятой пустыни. Так нам сказали. Мой младший брат ушел в религию, а я пошел в армию. Отслужил три года и сейчас готов поквитаться.
-Ваш отец погиб в феврале?
-Да. Ты знаешь как он умер?
Мба отрицательно покачал головой.
-Я не знаю, как он умер, но я знаю, что он сделал перед смертью.
При этих словах бывший солдат весь напрягся – ему очень не хотелось слышать гадости о своем отце, а тем более слушать это от человека уж очень сильно напоминающего туземца. Мба прочистил горло – слезы душили его.
-Он перед тем как умереть спас туземного мальчика, отдав ему свою лошадь. Это было…Да. Почти двадцать лет назад. Тот мальчик был я.
Теперь настала пора удивляться Киллхантеру. Он удивленно смотрел на плачущего смуглого человека почти такого – же роста как и он сам, хорошо развитого, умного не по годам и отлично говорящего по – английски. «Неужели это правда? Господь дал мне шанс – его надо использовать. Обязательно использовать. Слава Тебе Христос, слава Тебе!» Так думал Джим положив руку Мба на плечо в успокоительном жесте.
Когда тот успокоился Киллхантер предложил ему немного вяленого мяса и сушеных фруктов. Когда Мба ел он пожаловался на то, что его лошадь сдохла на полпути сюда и он очень обеспокоен тем, как ему связаться с внешним миром. Мба успокоил его, сказав, что в двадцати километрах к югу находятся скотоводческие владения мистера Партона, который очень любит серебро и золота, и не откажется продать пару лошадей за наличные или банковский билет.
-Пару ты сказал, юноша?
Мба кивнул. Киллхантер переспросил.
-То есть ты хочешь отправиться на большую охоту со мной.
-Да сэр.
-Хорошо, но что ты умеешь? Покажи.
И в ту же секунду холодное жало лезвийной стали ножа прижалось к кадыку Джима Киллхантера. Он не успел даже сглотнуть и лезвие убралось. Его лицо стало белым, но через пару секунд он снова стал своего обычного оттенка. Он одобрительно похлопал Мартина по плечу.
-Молодец, пацан!
Радостное настроение пробилось в нем на секунду, а потом снова его накрыло холодная сдержанность сироты, которого воспитывали родственники. Кстати Джим не увидел, куда именно спрятал туземец свои ножи и как он мог так быстро их достать. «Небось обнаружить их можно только при личном досмотре, так как я не заметил что он вооружен. Хорошо что он владеет клинками – будем как два бандита один из которых стреляет, а другой режет. Вот только бы он помог мне выполнить миссию. Только бы помог.»
Они неспешно как старые товарищи разговаривали до самого вечера, а потом каждый из них пошел спать на отведенное ему место, а на завтра они собирались к мистеру Партону за лошадьми и припасами. В эту ночь оба спали плохо, предвкушая смерть своих неведомых врагов, но все же спали.
Мба встал рано, сделал положенный комплекс гимнастических упражнений и пошел ловить рыбу. Человек, которого он по старинке называл «охотник» проснулся поздно, видимо был злой и огрызался сам с собой. У него проявились признаки лихорадки, он заболел. Мба волей неволей пришлось стать сиделкой для этого видавшего виды человека. Лихорадка прошла так же как и у Мба – через десять дней. Тогда они и отправились в путь к мистеру Партону.
По пути Мба всем своим естеством дикаря чувствовал приближение грозы или мелкого дождя – точнее он сказать не мог, так как давно не жил в пустыне. Его друг все еще бледный после болезни, поднял вверх смоченный слюной палец и определил направление ветра. Дуло с востока. Киллхантер обратился к Мартину – Мба.
-Плохи дела наши, пастушок – ветер несет дождь, и мы должны успеть в сердце пустыни до начало дождя; нам надо срочно двигать на юг.
-Почему сэр?
-У этих тварей, Мартин, как мне объяснил один биолог, цикл жизни приноровлен к их суровым условиям жизни – они выходят из своих подземных укрытий примерно раз в двадцать лет. Этот биолог занимался исследованием новых форм жизни – гигантских спрутов, огромных черепах и так далее – и он слышал о бойне в твоей деревни. Эти твари, убившие моего отца, появлялись здесь и раньше. Бойне обычно предшествует цикл в пятнадцать – двадцать лет. Это выяснил тот биолог, но сейчас нам он помочь не сможет – его посадили в дурдом.
Джим Киллхантер немного помолчал, а потом сказал, смотря Мба прямо в глаза.
-Пообещай мне кое – что, ладно?
-Да, Мба был краток.
-Если мои кости останутся лежать в пустыне, а ты снова выживешь вернись сюда через двадцать лет с более крупным отрядом и расправься с этими червями – убийцами.
-Хорошо сэр, я это сделаю.
Остаток пути прошли молча – каждый думал о своем. Мба думал о Софи, а Джеймс думал о своей жене Люси и годовалой дочке Анне, они могли его уже никогда не увидеть. Но на это была воля Божия, Джим это знал и Мба то же это знал. Оба они были христиане и верили Богу, Христу. Каждый из них знал заповедь блаженства, сказанную Иисусом Христом в Нагорной проповеди: «Блаженны миротворцы, так как они нарекутся сынами Божиими»; и каждый из них хотел получить это блаженство. Защищать близких людей, спасать миры – это прерогатива сильных духом, сильных верой. Иногда воин, убивший на поел брани сотни врагов получает от Бога такую же награду, как и монах – затворник, который всю жизнь провел в келье в молитве. Об этом надо помнить.
К мистеру Партону друзья пришли через два дня. За это время они нашли лошадь Киллхантера, сдохшую по пути к стоянке племени Мба. Джим снял с нее два больших заплечных мешка и один одел на плечи сам, а другой дал Мба. Прежде чем одеть его на плечи, абориген посмотрел содержимое – там лежали какие – то коричневые брикеты обмотанные веревками. Он кинул вопросительный взгляд на Киллхантера.
-Взрывчатка, ответил тот, Лучше сжечь эти исчадия тьмы небесным огнем.
Мба кивнул и закинул на плечи мешок с динамитом.
Сейчас они стояли перед воротами владения Партона. Это был отъявленный делец, который сделала себе состояние на удачных сделках. Когда – то кто – то сказал ему что у него в роду были евреи, но сам Уил Партон этому гнусному слуху не верил, но отказался заглядывать в регистрационные книги чтобы это подтвердить.
Он принял двух искателей приключений на своей веранде, напоил их холодным чаем. Через час, упоенные беседой и закусками – сладкими конфетами – Мба и Киллхантер уже выезжали из владений Партона на двух молодых бежевого цвета жеребцах. Сделка обошлась им всего в десять долларов – каждый заплатил по пять долларов. К ночи путники достигли стойбища племени Мба и остановились там на ночлег.
Утром оба были в сильно приподнятом настроении – готовилась большая охота. Джим показал Мба как пользоваться динамитом; в свою очередь Мба, который назвал Джиму свое имя туземца, показал белому несколько приемов с ножом – смертельные удары. Не то чтобы Киллхантеру было очень нужно владеть ножом, но науку он запомнил. Так, на всякий случай.
К северу от них собирала свои силы гроза. Там скоро пойдет проливной дождь и твари выползут из своих убежищ, чтобы съесть немного человеческого мяса. Мба много раз думал, почему эти странные хищники съедали в его стойбище только людей, а скот оставили нетронутым, но ответа на этот вопрос он получить не мог – слишком было все это странно.
Мба пытался вспомнить, как выглядят эти чудовища. Сначала по земле идет как бы волна, а потом на бедного человека из- под земли выныривает пасть с острыми мелкими зубами. Пасть без глаз, возможно без носа. То тело которое показывается над поверхностью земли чуть выше метра в высоту, но это скорее всего не весь монстр – возможно его протяженность не меньше двух метров так как он заглатывает человека полностью и должен иметь объем для такой пищи. Мба так же пытался вспомнить, как реагировали животные на приближения людоедов, и, по – моему, никак, как помнилось Мба: кони стали резвиться лишь тогда когда стали погибать люди. Это было не совсем хорошо – значит, животные не помогут предсказать появление червей – людоедов. Все это Мба рассказал своему спутнику. Тот кивнул и надолго замолчал, потом сказал.
-Самое главное это найти гнездо этих чудищ, и тогда одной шашки динамита будет достаточно для того чтобы со всем этим покончить. Уж поверь мне Мба мне хочется низвести этих тварей до состояния праха под ногами, как и тебе, я уверен.
-Хочется Джим, но как быть, ведь я почти совсем не знаю пустыню к северу от лагеря?
-Почти или совсем?
-Совсем.
-Тогда нужно найти человека который знает.
Тут надолго замолчал Мба. Он думал минут десять, потом сказал.
-Здесь недалеко живет один отшельник шаман, и мы могли бы попросить его о помощи. Если правда то, что о нем говорят, то он точно нам поможет.
-Святой отшельник. Ну поехали к нему.
Они отправились на северо – восток к возвышающимся вдалеке небольшим горам, которые приютили отшельника, о котором слышал Мба, но при этом мне знал ни его имени, ни возраста. Джим даже подшутил – «может ты и пола не знаешь, возможно это женщина?». «Женщина не смогла бы отрубить головы трем сбежавшим каторжникам и доставить их тела полиции». «Вот тут ты прав – женщина на такое не способна». Они оба засмеялись.
Путники ехали до самого вечера, болтая о всякой всячине. И хотя Мба был туземцем, то образование, которое он получил в мире белых, делало его хорошим собеседником. Особенно для не очень интеллектуального человека, которым был Джим Киллхантер, отдавший армии три года. Если бы не смуглая кожа, то Мба вполне мог служить страшим клерком в какой – ни будь компании, которых сейчас в Сиднее было словно не щипанных кур. И как не странно мысли Мба текли как раз в этом направлении. Он думал о том как сочетается браком с Софи, и, найдет себе постоянную работу. Возможно, он даже сможет выбиться в люди, если ему повезет живым вернуться с охоты на червей – убийц. Ох как хотелось Мба быть сейчас с Софи, но долг вел его вперед. Долг и честь – два самых главных мотиватора в человеческой истории.
На ночлег решено было остановиться в предгорье, где росло немного травы и карликовых деревцев – пища для лошадей, и был источник воды – успокоении для уставшего тела. Мба и Джим слезли к коней и сделав небольшие приготовления стали готовить ужин – они весь день не ели и были голодны. Вскоре в ночи австралийской ночи загорелся радостный костерок, обогревающий своим теплом двух уставших путников. Оба понимали, что стали товарищами. Они болтали до рассвета потом заснули. Мба снилось как он протыкает своим ножом матку – червя.
На рассвете абориген был разбужен странным звуком – кто – то рядом играл на губной гармошке. Мба мгновенно вскочил, но потом понял, что это вполне может быть Джим, но тот крепко спал; казалось что звук игры на губной гармошке слышит один Мба. Потом абориген понял почему Киллхантер не проснулся – он прикончил в тишине ночи бутылочку виски вместо снотворного – опорожненная бутылка выглядывала из – под его походного одеяла. Мба пошел на звук.
Он обошел небольшую скалу и увидел древнего седого старичка сидящего на корточках и играющего на губной гармошке. Мба не сразу понял, что это отшельник – тот святой которого они искали. Рядом со стариком лежало видавшее виды боевое копье с широким блестящим наконечником. Когда Мба подошел к нему, старик перестал играть, и, положил свою жилистую старую руку на древко копья, а Мба же в свою очередь приготовился метнуть ножи – один в глотку, а другой в сердце; однажды так он уже делал так он убил человека.
Старик с седыми волосами быстро встал и очень быстро приставил лезвие копья к шее Мба. Он сделал это так проворно, что абориген Мба просто остолбенел и не успел достать свое оружие, а теперь делать это было поздно. Настал миг для дружеской беседы.
-Кто ты абориген одетый как белый? Зло спросил старик.
-Зови меня Мба. Или Мартин. Чуть подумав, смущенно ответил Мба.
Старик убрал копье от шеи Мба и поднял его на уровень его лица.
-Ты мне напоминаешь одного старого вождя, вождя Тамсо. Ты случайно не его родственник?
Из глаз Мба заструились слезы – Тамсо так звали его отца.
Тут раздался выстрел и древко копья переломилось на двое. Старик удивленное поднял взор на гору сбоку от себя – там ясно выделялся на утреннем небе силуэт Киллхантера с дымящимся револьвером. Отшельник отбросил ненужное уже оружие, сломанное ровно посередине, и так как Мба по – прежнему плакал, он обратился к новой личности, появившейся на горизонте.
-Ну я тебя как зовут, меткий стрелок?
-Джим Киллхантер. Что ты с ним сделал?
-Я не знаю.
-Учти, если ты причинил ему боль…
-Я просто сказал одно имя. Кто вы такие?
Здесь Мба пришел в себя и сказал Киллхантеру.
-Он назвал имя моего отца и я не справился с собой. Он не делал мне зла, он вообще безобидный сумасшедший: я не уверен что это тот которого мы ищем.
-Безобидный сумасшедший! Зло бросил старик. Я великий отшельник Мное.
-Тогда помоги нам, сказал Киллхантер.
-Да сказал Мба.
Старик задумался, потом сказал.
-Что вы хотите?
За время этого разговора Киллхантер успел спуститься со скалы и сейчас, убрав револьвер в кобуру, стоял рядом со своим компаньоном. Он кивнул Мба. «Говори». Мба, прокашлявшись, начал.
-Уважаемый Мное, возможно ты знаешь тайну песчаных убийц, тех тварей, которые появляться примерно в двадцать лет и едят людей. Эти твари убили мою семью, мое племя. Помоги нам, если можешь, Мное, помоги!
Старик после слов Мба погрузился в глубокую задумчивость – казалось он пребывает в каком – то трансе. Ни Джим, ни Мба не тревожили пустынника в своих глубоких рассуждениях; они оба знали насколько ложным бывает ум без Божественного Света. Оба ждали, надеясь на лучшее.
Старик повернул голову в направлении Мба, его анабиоз прошел.
-Я не знаю поможет ли вам это или нет, но я знаю откуда пришли эти твари…
И Мба и Киллхантер непроизвольно подались вперед, заставив Мное отпрянуть назад. Он на секунду замолчал. Киллхантер не выдержал.
-Говори!
Старик гордо смотрел ему в глаза.
-А то что белый человек, застрелишь мое второе копье? Да ну вас, пойду я.
Старый Мное встал на ноги прямо и направился к горе. Оба и Киллхантер и Мба поняли, что если он сейчас уйдет, то это конец. Первым опомнился Мба; он обратился к старику по имени.
-Многоуважаемый Мное, белый человек не хотел вас обидеть – это у него в крови быть несдержанным. Эти люди много пьют вина и много едят мяса. Поверь мне Мное он не со зла.
В просительном жесте Мба протянул к нему руку. Киллхантер стоял поодаль молча. Мное повернулся и, шамкая беззубым ртом, спросил, обращаясь напрямую к Джиму Киллхантеру.
-А тебе что ввязываться в эту историю, белый Джим?
Бывший солдат зло сплюнул.
-Они убили моего отца.
Мное возразил.
-В ту ночь погибло много аборигенов, но не белых. Как погиб твой отец, он уде тогда охотился на этих чудищ?
Вся злость Киллхантера испарилась.
-Да нет, Мное, просто мой отец был миссионером. Он учил народ Мба о Христе, когда его самого убили. Но, послушай, этот человек Майлс Киллхантер был настоящим христианином и отдал единственную возможность спастись, свою лошадь, этому парню, который тогда был мальчиком. Мба может это подтвердить.
-Мба? Вопросительно спросил старик Мное.
-Это правда, отшельник.
На этих словах Мное быстро к ним подошел, подошел почти вплотную и на плохом английском стал им говорить. Это было похоже на маленькую проповедь.
-Когда они пришли в первый раз мне было семь, я тогда убежал в горы. Они приходили еще множества раз. Я очень старый, не помню точно сколько. Они приходили из глубокой необитаемой пустыни и их всегда было очень много. Они выжирали целые стойбища наших людей, но всегда в их действиях строился определенный план. Я понял его и вы, возможно о нем то же знаете – они появляются примерно раз в двадцать лет. И вот однажды когда я еще не был так стар, после убийства очередного племени, спустя год, я отправился на поиски в глубокую, выжженную солнцем северную пустыню, я шел восемь дней. И я…
Тут Мное перешел на шепот.
-Я нашел их логово.
-Что ? Воскрикнули одновременно Мба и Киллхантер.
И словно подтверждая важность своих слов рассказчик махнул рукой на север, указывая ей в сторону грозового неба.
-Там. В глубине. Есть старое поместье. Заброшенное уже многие года. Там есть склеп, а в нем есть подвальный уровень. Они собрались там. Все эти существа собрались там, в подвальном этаже склепа. Вам нужен только огонь, чтобы их сжечь. Но торопитесь – у вас до их пробуждения осталось всего три дня – они появляются с началом сезона дождей в этой области. Когда я увидел эти сплетенные тела, эти спящие тихим сном зубастые пасти, я посидел. Я хотел сам их сжечь, но Бог сказал мне, что всего два сезона их появлений и появятся герои, которые спасут нас от этой жуткой опасности. Вы те герои. Идите, а мне пора…
Старик ушел в горы, двое путников двинулись на север, думая о последних словах старика – отшельника Мное. Мне пора. Пора умереть.

***
Всадники достигли заброшенного поместья через два с половиной дня – им все же нужен был отдых, сон и еда. И вот сейчас они стояли на верхушке небольшого холма, и внизу, перед их взорами, простиралось имение, поместье Тиллерхэд – так было написано на ржавых воротах. Это поместье выглядело не просто заброшенным, было такое ощущение, что люди здесь вовсе никогда не жили, настолько все было плохо.
Прежде чем въехать внутрь и искать склеп, путники Мба и Джим объехали этот древний участок по периметру. Площадь его была чуть больше двух с половиной километров, все оно по периметру было обнесено сгнившими бревнами. Когда всадники вернулись к воротам, каждый в душе думал о загадке этого места: почему ушли жильцы? Как именно появились животные людоеды? Не за личное ли бесчестие были награждены эти места мором?
Мба и Джим переглянулись, стоя перед ржавыми воротами, створками которых играл ветер. Джим сказал.
-Ну вперед, Мба!
Оба слезли с коней и привязали своих скакунов один к левому столбу, а другой к правому, к столбам, которые поддерживали надпись. Теперь они могли идти вперед – они заранее усвоились, что кони могут им только помещать: чем ни будь неосторожным выдать их присутствие. Да и для борьбы с остервенелыми хищниками пустыни они то же бесполезны – слишком слабые и трусливые. Воины двинулись вперед.
Они остановились, чтобы рассмотреть многочисленные запущенные постройки на этом участке. Их внимание привлек главный дом, сама усадьба. Это здание было выполнено в странном для Австралии готическом стиле, который проявлял себя острыми углами и законченными симметрическими формами. Здание напоминало церковь, но одновременно с этим своей зловещей атмосферой нагнетало мысли о том, что в этом доме сейчас пылиться не одна колдовская книга. Скорее всего, так и было.
По площади усадьбы были разбросаны и другие постройки, но большая из них проиграла битву времени и дождям с ветрами, и представляли собой сейчас просто груды праха. Но Мное ясно говорил о склепе, так где же этот склеп? Мба и Киллхантер переглянулись – оба думали об одном и том же, у обоих за спиной было пять килограммов динамита готового к использованию.
Пошел дождь. Мба сказал.
-Осталось совсем мало времени Джим. Нельзя разделяться. Мне кажеться, что склеп за домом на западной стороне.
Киллхантер похлопал его по плечу.
-Ну так давай это проверим дружище!
Оба мелкой трусцой побежали к левой половине дома. Они бежали, а потом остановились, восхищенные и пораженные. Они увидели склеп. Это было небольшое одноэтажное задние большой протяженности с распахнутыми дверями. («Кто – то тут очень гостеприимен», подумал Мба). По своему архитектурному стилю это здание напоминало английский стиль, который так распространен в Австралии и поэтому выглядело оно даже мило, по крайней мере если сравнивать его с главным домом и не знать его назначения. Это был склеп семейства Тиллерхэд. Оба путника вошли внутрь. А дождь тем временем продолжался и продолжался. Было жутко; казалось душа хочет влезь вам в кости – таков был страх. Но Мба и Джим были стойкими людьми, а если бы нет, то они не предприняли бы это отчаянной попытки убить материальное зло. Но они ее предприняли и сейчас они должны были получить свое.
У Мба сосало под ложечкой, и перед тем как войти внутрь склепа он бросил, возможно в последний раз, взгляд на хмурое небо. Киллхантер поджег факел и они двинулись внутрь склепа к таинственным запахам и неожиданным сюрпризам, поджидающим искателей приключений на каждом шагу.
К их удивлению внутри было пусто. В смысле никаких монстров – лишь ниши для гробов и пауки в углах этого длинного, могильного здания. И тут они увидели люк в центре склепа. Сразу вспомнились слова отшельника Мное – «подвальный этаж».
Люк был не особо широкий так, что в него не мог пролезть гроб, но зачем – то для каких – то непонятных целей у этого склепа был подвальный этаж. Люк был снабжен винтовой лестницей; крышки не было. Рядом с проходом на подвальный уровень лежало старое ссохшееся копье – его, скорее всего выронил Мное, когда в панике убегал от этого места сорок лет назад.
«Вот все и стало на свои места», подумал Мба и первым шагнул вниз; за ним низко держа самодельный факел ступил Киллхантер – он морщился, его боевой дух явно упал. «Держи», он передал факел Мба. Оба вошли в темноту.
Они были там, эти песчаные кровопийцы были там. Их было не особо много – может особей пятнадцать, но какие же они были мерзкие. Длина туловища два с половиной – три метра, цвет чернильный, огромные зевы иногда приоткрывающиеся и показывающие ряд острых зубов. Тела скользкие, гадкие как у змей сплетшихся в клубок; эти произведения Бога, ставшие лишними на Земле, были похожи и в правду на змей, но слово песчаные змеи как – то не шло – змеи не роют туннели в земле и не съедают людей (некоторые змеи по крайней мере). Каждый гад лежал отдельно от другого; какого – либо порядка в их положении не было, но они явно дистанцировались друг от друга – неприязнь гермафродита друг к другу.
Наши герои не могил точно сказать, сколько они вот так простояли, смотря на тела чудищ, - может минуту, а может два часа, пока дождь равномерно стучал по крыше склепа. Неважно. «Пора начинать действовать.» Решил Мба. Он толкнул Киллхантера плечом.
-Бери правых, а я возьму левых. Обвяжи их взрывчаткой, а бикфордовы шнуры тяни к выходу.
На то чтобы обвязать каждого червя взрывчаткой понадобилось двадцать минут. Поначалу страшно было приступать к этим смердящим существам, но потом наши охотники приноровились и им стало доставлять радость то, что возможно через десять минут Бог их руками убьет каннибалов. Но, все же, и Мба и Джим старались не шуметь. Наконец работа была окончена.
Товарищи вылезли в склеп и запалили бикфордовы шнуры, а после этого бросились прочь с места взрыва. Через минуту, когда Мартин и Джим были уже на приличном расстоянии от логова червей – убийц динамит сдетанировал. Раздался взрыв. Сильно пахнуло серой.
Джим и Мартин встали на ноги, сбитые взрывной волной и смотрели на развороченное гнезло червей. Все было кончено. Оба плакали.