Часть жизни

 Буйствует лето,
радуется душа, творится молитва. Одно тиранит душу ныне, уму покою не приносит
-  часть жизни материальная, зело
кручинится сердце при памятовании о сем явлении  в жизни человеческой.

   Так размышлял человече, размышлял и смотрел на травы
разные, округ жилища произраставшие. Тут он заметил среди разнотравья пшеницу,
растет себе она и все тут.

   - И кто же тебя тут посеял, родимая?! - Воскликнул
человече.

   - И кто же тебя приютил!? Посеял- то аз
грешный, потерял тепереча в году прошлом зернецо, озимь потерял, вот оно и
произросло. А приютил- то его Господь, приютил, то верно, а ведь могло и вымерзнуть.
Но нет, живо!

   Радуется человече, радуется, крестом себя осеняючи и
молитву творивши.

   - Господи. Милостивый. Милостивый.

   Тут шаги послышались ему, обернулся он на звучание оных,
присмотрелся. А то шел к нему в гости иной человече, тоже одинокий, но все же
иной в силу своей индивидуальности, еще потому, как родился от иных родителей,
в иное времечко, по- иному же и воспитывался.

   - Ну, здравствуй! - Сказал иной человече.

   - Мир тебе! Что творишь?

   -Молитву творю, произвольную, от сердца произносимую. Радуюсь.

   - Радуюсь, - Промолвил иной человече,

   - Радуюсь.

   - А что- то я вот никак не успокою душу свою, печалуюсь,
ох, и печалуюсь.

   -Что случилося, брат сердечный, стряслось что? Молви! - Произнес
ему человече.

  -Да вот уныние посетило меня, уныние. Все не так в жизни,
все не по- моему, злюсь аз, зело злюсь. Каюсь тебе в сем, брат.- Изрек иной
человече, при сем глаголании смотрел в землю, стыдился.

  - А ты глаголь, брат, глаголь, излей душу, и вместе уже
попечалуемся о грехе сем, ведь и аз грешный часто в гостях вижу страсть то сию,
мучительница известная, рьяная и коварная.-Отвечал человече.

  - Еще глад изводит меня, издержался что-то, и хлебец не
из чего испечь, мука-то давячь уж закончилося, вот так, брат.-Промолвил иной человече.

  - И сие нам ведомо, ведомо.- Глаголит человече

  - Так
теперь уже и яснее становится, друже. У тебя же одна страсть позвала другую,
чревоугодие поманило и уныние, вот такие гостьи к тебе наведались, да.

  Молчали братия, мыслили. Тишину нарушал шум ветра.

  -Ну, - молвил иной человече- Отлегло
от души у меня, покаялся верно, ожил малость. Благодарю тебя, брат, сердечно. И
прости ты меня, прости. Пойду.

  Человече продолжал все так же восседать, только теперь
уже смотрел не долу, но в дали далекие. Лице его сияло, и улыбка таилась в лике
его и очах.

  - Постой, брат,- неожиданно крикнул человече.- Постой.

  Отошедший было уже поодаль, иной человече обернулся, слушал.

  - Вернись, брат, да поди в землянку мою, муки возьми,
возьми в волю, хлебец сотвори себе, ешь на доброе здравие.-Сказал ему вослед человече.

  -Спаси, Бог.- Сказал брат.- Спаси, Бог!