Лимонный ритм и бас

  Поезд отбивает чёткий ритм. Ложка скачет по граням стакана. Нижняя полка, на ней священник, в чёрном одеянии.  Лежит себе на спине, скрестив ноги. Золотой крест, на его груди отражает блики солнца. Густая борода покрывает его лицо.
    За окном, картины деревьев сменяются  картинaми полей.  Дети с грязным загаром, махающие рукой очередному поезду проходящему мимо их жизни.Веткхие дома у реки, перетекают в разбитые дороги, за тем в пруд, похожий на лужу. Мост, под которым течёт измученная людьми  речка – вонючка, в честь которой назван близ лежащий посёлок. Бесконечность плюс один  фотографий, в объектив окна купе. Кинотеатр  движемый по рельсам. 6D из прошлого, и ни каких очков. Поезд. И долбанные коровы, мать их.
     В дверь постучали. Священник не отреагировал. В дверь снова постучали. Священик приоткрыл глаза. Стук повторился. Священник привстал с кровати, и посмотрел в сторону двери.
Откройте, милиция! - рявкнули за дверью.
     Священник встал, разгладил складки на рясе, перекрестился.
- Секундочку, сын мой!

    Многие думают, что вначале было слово. Но слово, лишь один из способов выразить наши мысли. Следовательно вначале была мысль. И мысль это звучала, как: " Аммм, это, нуууу…хм." Да-да, это кажется глупым, но именно из-за этих мыслей возникла вселенная. Чёрная, бесконечная субстанция с огромным количеством измерений.
 Закройте глаза. Откройте. Ну как вам увиденное?Будоражит?Нет,...нет? Не кривите лицо, я понял, вы не рассмотрели. Давайте ещё раз, пожалуйста!Закройте глаза.Раз.Два. Два с половиной, два с четвертиной, два с иголочкой, два с иголочкой и ниточкой, два…два года назад, два-а-а, три. Откройте глаза, быстрей, нельзя так долго смотреть на вселенную, а то она почувствует ваш пристальный взгляд и начнёт стесняться, краснеть или чесаться, стряхивая с себя ороговевшие чешуйки реальности.

  Дверь открылась. Священник  смотрел на миллиционера, добрыми, полными любовью глазами.
О, батюшка, – сказал  слегка удивившейся милиционер – Здравие желаю, сержант Петренко, предъявите Ваш паспорт пожайлуста..
Конечно сын мой. - Священник полез под рясу, и извлёк красную книжицу. Открыл документ на нужной странице и вручил его миллиционеру- Храни Вас Бог.
    Миллиционер мельком глянул в паспорт, и вернул его обратно.
Отец Александр, позвольте Вашего благословения?
Не могу отказать чаду божьему в благословении, коль дело его не греховно.На какое деяние хочешь ты благословения, сын мой?
Жениться я надумал батюшка.
Склони голову.
   Миллиционер наклонил голову и снял фуражку. Священник окрестил его и  произнёс :
Благословляю тебя на брак крепкий. Живите в мире и достатке. Пусть слёзы пролитые в Вашей семье, будут лишь слёзами радости. Аминь!
Спасибо батюшка. - С этими словами миллиционер поцеловал его правую руку.
Ступай, ступай сын мой, доблестный муж родины нашей, защитник!
Спасибо  Вам отец Александр, век не забуду.
Храни тебя Бог, сержант Петренко.
Егор  я, отец Александр.
Даруй господи процветания и здоровья, сыну твоему Егору. А теперь ступай, а я за тебя помолюсь.
 Спасибо Вам святой отец, от всего сердца
Ну всё, ступай.
    Сказав это священник закрыл дверь. Сел, прильнув спиной к стене. Сердце билось,  в ритм  бегущего поезда. Билось так, что крутило живот и рёбра нимного болели. “Нет, ну ебонат?”- подумал он. - “Ну ёб твою мать, проверил документы, ****уй. Нееет. Он руки целовать лезет, благословите меня, пошёл на ***, солдат Урфин Джуса. И на хер я объебошился перед поездкой, фух, всё последний раз еду под чем-то. Весь вспотел, да и нервотрёпка такая ни к чему хорошему не приведёт, а место на зоне греть, мне совсем не охото.”
     Лже отец Александр снова лёг и закрыл глаза. В его крови тёк экстази и спид, а часть нейронов была захвачена ТГК. Он  смотрел цветные сны на яву, а с другой стороны опущенных век, было пустое купе, стремившееся к Ленинградскому вокзалу, или Ленинградский вокзал мчащийся на встречу купе. Какая разница, если не отпустило?
   
     Что-то похожие на улитки ползало по отцу Алексанру, он лежал и тихо хихикал. В дверь снова постучали. “Это никогда не закончится. Ещё одного благословения я не выдержу.” Священник встал, расправил складки на рясе. Наклонился, пошарил в голенище своих чёрных берц, и извлёк оттуда нож. Положив его в карман рясы, он направился к двери, предварительно нацепив на лицо глупую улыбку.
      - Здравствуйте голубушка, - произнёс приятно удивлённый священник, открыв дверь и увидев перед собой проводницу.
    
      Перрон Ленинградскому вокзала пах креозотом. Люди спешили в вагоны и из них. Отец Александр, на отходняках не спешно шёл в потоке людей, по направлению ко входу в метро. Кавказцы предлагали краденные телефоны, цыганки просили мелочи и показывали белых детей с туманным взглядом. Запахи мочи, гнилья и шаурмы смешались, в приятное слово мегаполис. Тело странно завебрировало, видимо ощущая приблежение денег.
     Отец Александр, не спеша, переваливаясь как пингвин с ноги на ногу, продвигался к турнекету в метро. Он обильно потел, под крестом образовалось большое мокрое пятно. Со лба текло, и солёные капли пота слегка разъедали глаза.
     Зрачки медленно приходили в норму, а с ними к животу подступало ощущение пустоты. Хотелось есть, но вначале дела. Менты, а по новому закону полисмены вертят головой из стороны в сторону, в поисках иноземной добычи. Когда они смотрят на отца Александра, он ныряет в толпу, мало ли что.
     Поток людей подносит батюшку к дверям поезда, двери захлопываются, он перестаю дышать.
     “Нет ничего хуже, когда тебя отпускает, а ты не позавтракал. Если не закинул что то в рот, то ты не такой сильный, ты слабый и сонный, и эта грёбанная тяжесть в ногах. Ломит поясницу. Блять, блять, блять...“ - бежали мысли в голове батюшки.
   Вагон качало.Бежевые стены, коричневые сидения, длинные люминесцентные лампы на потолке, люди как тени, и лица вокруг с тебя. Каждый как будто кричит что-то, но ты не в силах это понять. И кажется что никто не в силах.
   Отец Александр смотрит перед собой, в двернон окне с надписью “Не прислоняться”, заперто его отражение, и ещё нескольких людей. Голос из динамиков монотонно объявляет станции, одну за одной, одну за одной. Вот поезд остановился в тунеле. И сразу наступила жара. Исчез этот освежающий тунельный бриз, что обдувает лицо во время хода поезда. Отец Александр смотрит на провода со слоем пыли. Вагон шатает, поезд трогается. Хочется одеть плеер, но нельзя, православный священник не качает в ритм, никакого грува, просто стоять.
   Наконец-то эскалатор , дорога в яркое, свежеие будующие. Спешашие идут слева, имеющие время стоят справа, обнимая девушка, смотря на проезжающих вниз, или водя пальцам по телефону.
    От преближающегося момента сдачи товара, сердце стучит быстрей. Вот она милая улица, вот он родимый дом. Отец Александр звонит в домофон.
Чё? - раздаётся шипящий голос
Здравствуйте родные, я к больному.
 К кому?
К вашему главняку.
Походу к тебе – слышится из домофона. - кто это?
Псих – весельчак, открывайте дверь бля. - нервно оглядываясь по сторонам произносит святой отец.
Передай ему, что я главный сумашедший округа, и ненормальнее меня только система пенсионного страхования РФ, - говорит второй голос, слегка отдалённо.
Идите вы на ***, я такой псих что голосовал за Путина. - чуть не кричит святой отец.
Передай этому долбаёбу, что я такой сумасшедший, что голосовал за Путина дважды.
Помойму он тебя слышит.
Да, слышу, и знаете что Вам скажу, я ещё раз проголосую за Путину. - нервно бросает отец Алшксандр.
Входите Батюшка, просто хотели убедиться.
****аты блять – говорит отец Александр, заходя в подъезд.


   Бифидок – это стройный, высокий, ранне лысеющий мужчина, он сидит на диване и курит. Мардж, это его друг – компаньон, и не понятно трахаются они или нет. Но то что они старые друзья и давно барыжат разными вкусностями, знает много людей, Бифидоку даже иногда кажется, что слишком много.
   В комнате так накуренно, что батющка слегка прокашлялся.
Привёз? Всё в порядке? - флегматично спрашивает Бифидок.
Нет всё ***во! Я же здесь, товар у меня, а вы пранкомпо домофону занимаетесь, дебилы блин.
Да успокойся ты,- вступил Мардж, - просто шутка.
Но никогда у тебя два килограмма экстази под рясой!
Да успокойся ты – снова флегматично кинул Бифидок. - Доставай.
Деньги покажи,- сказал священник отклеивая бороду.
Уже как три года работаем.
И уже как три года, я говорю:”Покажи деньги”
Мардж, приниси бабло.- Мардж исчезает в другой комнате.
Чаю, бутер? - делая затяжку спрашивает Бифидок.
Да, спасибо. - священник садится на кресло перед Бифидоком .
И чаю сделай!
Я блять, вам кто? - кричит Мардж.
Ты сейчас до****ишься! - орёт ему в ответ Бифидок.
С сахаром? - спустя несколько секунд снова кричит Мардж.
    Бифидок вопросительно смотрит на мужчину стягивающегоп с себя рясу и накладной живот.
Да-да, а ещё с лимоном.
***
Ёбаная жизнь, да чувак? - Банановый Зи закручивает косяк, собирает ноздрёй белый порошок со стола, и  устремляет взгляд в балконное окно. - Употребляешь – кошмар, неупотребляешь – кошмар, ****ный тупик, я тебе так скажу надо завязывать со всей этой ***нёй. - С этими словами он слюнявит палец ,и собирает остатки порошка со стола.
Чистый – значит скучный. - С улыбкой отвечает Типи.
Это точно чувак, это точно, а скука, то что нас убивает, - он облизывает палец покрытый амфитоминовй пудрой, - а то что нас не убивает делает нас сильнее, и я чёрт возьми, ещё жив.
Да, брат, ты живее многих. - Типи плюхается на диван.Начинает рассматривать свою руку: грубо,коротко постриженные ногти. Суставы пальцев покрыты шрамами и порезами, старыми, свежими, сочащимися как утреннея роса. Ладонь в мозолях, мозоли потрескались, кожа на них начала шелушится. Ладонь бугристая и твёрдая, как дерево, от долгого трения о турник, о ручки топоров и лопат, от рукоятки автомата,от злостного сжимания швабры – и не подумаешь, что парень работает уборщиком в “Му-Му”. Хотя и что  большая часть  амфитоминов и психомеметиков из Европы, доставлена в Москву именно им, то же на ум сразу не приходит. В трещины на его мозолях въелась грязь, и от этого мозоли казались какими-то зелёными, цвет застывшей сопли, харчи, соуса ткемали с говном. Его ладони стали шершавой картой жизни, и только он мог её прочитать.
Походу тебя прибило чувак, отличная шмаль, да? - Банановый Зи восседал  на своём троне, освящённый светом трёх мониторов. Компьютер крехтел от возложанных на него задач, но продолжал ломать очередную систему защиты. Банановый Зи не был хакером, так как не любил это слово. Он называл себя просто, Банановый Зи, и чёрт его пойми что бы это могло значить.
    Банановый Зи жил с мамой, на втором этаже. В комнате с балконом, откуда открывался отличный вид на детскую площадку.  На балконе был диван, жестоко вбитый в проём между стеной и балконной перегортодкой Типпи и Банановым Зи.  Это был весёлый вечер пару плюшек гашиша, молоток, нож, и прыжки на застывшем в воздухе диване. Конечно можно было всё вымерить, но тогда всё веселье было бы похеренно.
     Типпи и Банановый Зи любили пускать мятно-персиковые кольца дыма, покуривая кальян, который трескался каждую зиму от замёрзшей в нём воды, любили играть в шашки конфетами “Скителс”, Бонгоринг, и конечно  же “Убитые шахматы”. Правила игры в убитые шахматы были очень просты, Типпи и Банановый Зи употребляли что-то в огромных количествах, включали музычку и играли в шахматы, неспеша переставляя фигуры, и следя что бы сосед напротив не залипал. Но иногда они залипали оба, и гуляли по просторам своей мозговой вселенной, а выходя из неё забывали чей ход. И это не было препятствием, они просто переворачивали доску, и продолжали игру.
      Дым поднялся к потолку, обкуренный Типпи растёкся на зелёном диване из кожзама, и чесал свои яйца. Банановый Зи бешенно бил пальцами по клавишам, из колонок играл греющий душу Posthardcore, вечерняя идилия.
       В комнату вошла мама Бананового Зи.
Мальчики, будете есть?
Типи? - на секунду оторвавшись от экрана бросил Зи.
Да, спасибо.
Макароны с мясом или пелемени?
Принеси что-нибудь, мам...
Да-да, у Вас всё вкусно. - С ленивой улыбкой протянул Типи.
     Мама Бананового Зи закрыла дверь, и парни снова остались в своём мире, пусть нимного сумасшедшем, но  чёрт возьми их. Ещё пару часов, и они выйдут на улицу, с прохладным ночным воздухом, Банановый Зи закурит самокрутку, Типи будет играть ленточками на рюкзаке.  Они пойдут молча, потом заведут разговор ни о чём, посмеются, и вот уже они около дома Монаха Оши.
     Всё что нужно знать о Монахе Оши, можно заключить в два слова – психолог, художник.
Ведь не обязательно рассказывать о его многочисленных любывных похождениях, о дамах, чьи сердца он разбил, об  эксперементах над людьми, с использованием LSD, и возможных убийствах? Всё это меркнет, в свсете того, что он друг Бананового Зи и Типи, и они идут сегодня в “Подвал”,на Dj HomoKiller, топтать под жёсткие нейробасы и ломаться в дикиий бит Drum and Bass.
      Дверь снова открылась. В комнату вошла мама с подносом. Посмотрев, непонимающим взглядом на Типпи и её сына, она поставила еду на журнальный столик, попросила сделать музыку потише и вышла. Типи смотрел на Бананового Зи, Банановый Зи на экраны, экраны были слепы и поэтому только что-то показывали не отдавая себе отчёт о происходящем. Процессор всё понимал, и долго думал над каждым решением, но это ничего не меняло.
Типи. Типи. Типи, блять! - Банановый Зи щёлкал пальцами у Типи перед глазами. - Ты кушать будешь? Всё хорошо?
Всё в норме чувак, просто нимного залип, тренировка, хороший стафф, ты понимаешь.
Да, да, но нам скоро выходить.
Я долго был в отрубе?
Нуууу- протянул Банановый Зи, - еда уже холодная, а я в пальто и кросовках.
Я быстро. - С этими словами Типи резко встал с дивана, побежал в ванную, умылся, выбежал оттуда, подбежал к тарелке закинул содержимое себе в рот, запил Колой, которая являлась официальным сожителем Бананового Зи, и дожёвывая пошёл в коридор одеваться.
Я подожду тебя на улице, захлопни дверь – сказал Зи, крутя самокрутку.
Ты позвонил Монаху?
Зачем?
Думаю он спит.
Но мы же...а хотя ты прав сейчас наберу, одевайся быстрей.
Уже. - На выдохе сказал Типи, - Осталось пальто и рюкзак.
На хера ты всегда его с собой берёшь?
Привычка.
Мам, мы ушли, утром буду , - закрывая дверь прокричал Зи.
До свидания, спасибо большое, всего хорошего, - эхом отозвался Типи.
Ты бы лучше заимел привычку в толчке за собой нормально смывать.
Иди ка ты на ***, нормально я смываю, вот к примеру сегодня...
А вчера? - перебил его Банановый Зи корча гримасу.
А позавчера?
Позавчера ты у меня не был.
Но я точно помню что охуенно смыл, не пятнышко, всё блистело.
Это не считается.
Иди на ***.
Всё что можешь сказать.
Иди на ***, и дверь открой.
Харе меня на *** посылать, сам иди на хуй.
На *** посланный других на хуй посылать не может.
Это что за правило такое?
Новое.
Твой дед?
Что мой дед?
Твой дед, и всё. - Банановый Зи серьёзно посмотрел на типи. Они стояли на улице освящённые уличным фонарём. И потом оба заржали. Они смеялись до слёз ,и может быть из-за ТГК который обнял их нейроны, а может просто от того что им было хорошо.
     В кармане Типи завебрировал телефон, смеясь он поднял, Банановый Зи притих. Типи бегло пробежался глазами по экрану мобильного.
Можем не спешить, Монах Оши, только проснулся, сейчас пьёт чай.
Тогда надо поспешить?
Зачем?
Кто знает что за чай пьёт Монах.
     На их лице отразилосъ то безумное выражение, что предшествует убийству или изнасилованию.
Бежим? - спросил Типи.
     И они побежали, под луной, под Московским ночным смогом, по твёрдому асфальту, в свете жёлтого электрического света, мимо сине-белых машин ППС, вдоль дорог, по скверам. Ведь чай с Монахом это тоже приключение.
      Мягкая механическая пища : омлет, куриный мелкорубленный фарш, протёртые помидоры. Монах Оши неспешно готовил. То ли ранний завтрак для своего отца, то ли поздний ужин для себя. Сковородка  скварчила и плевалась раскалённым маслом, на кухне была тишина.
       Банановый Зи и Типи сидели за столом. Типи ,временами, смотрел на часы, а потом переводил взгляд на стрепню Монаха.
        Вдруг, как из неоткуда, в дверном проёме появилась фигура, одетая в жёлтую мантию. Фигура прошлёпала, босыми ногами, до окна, опёрлась на него тазом и начала крутить косяк.
Я же просил тебя отец, вначале спрашивать, а потом только брать мою траву. - Спокойно сказал Монах Оши, не прерывая процес приготовления пищи.
Нашу траву, сын мой.
Хорошо нашу, но только в синем пакете она наша, а в жёлтом на продажу, а ты, рот ставлю, взял из жёлтого.
Ну, жёлтый мой любимый цвет! - парировал отец.
Окей пап, я переложу наш стаф в жёлтый пакет, а на продажу в синий, но я всё равно прошу тебя предупреждать меня.
Иногда я сомневаюсь кто из нас отец, а кто сын...
Иногда я тоже...
     На кухне снова повисла тишина.
Я есть хочу. - Со вздохом произнёс Типи.
А когда это ты не хотел есть? - убавляя гас на пюлите язвительно спросил Монах Оши.
У Типи разгорелся огонь в животе. - пошутил отец Монаха.
У Типи жерло вулкана вместо желудка тогда, мы поели когда выходили от меня. - Вмешался Банановый Зи.
Ну и покурили мы на славу.
   Все рассмеялись., а особенно отец Монаха Оши, Вячеслав, но кто был в теме называли его Корсар.  Почему? Ну во-первых у него был один глаз, а во- вторых, он в одиночку, используя только мачете, вырезал почти всех толкачей в районе, и теперь только они с сыном барыжали на территории, которую в народе прозвали “жёлтой”.
    Границы своей территории Монах Оши помечал жёлтым кругом с фиолетовым лотосом в центре. Этот знак они придумали вместе с его отцом и Типи, в одном из путешествий на природу.
    Еда была разложена на тарелки. Банановый Зи поднял руки, и сказал что он сыт. Типи сразу подвинул его тарелку к себе. Монах Оши предложил чай. Все согласились кроме Вячеслава согласились.
Я лучше водочки хлопну, - сказал Корсар, откупоривая бутылку.
Отец, послушай меня: водка состарит тебя раньше времени.
Спасибо сынок, но тот кто пьёт водку, уже состарился раньше времени. Я просто заполняю пустоту.
Как и все мы. - Добавил Типи.
Тогда за Вашу наполненость. - Корсар поднял рюмку над головой, и чётки примотанные к кисти ударили по граням, издав тихий звенящий звук.
Спасибо. - Ответили парни хором прикладывая руку к сердцу.
“Я люблю тебя отец” - молча добавил Монах Оши.
      Вода пускала густую струю пара по направлению к потолку. Монах Оши бросил ,в кипящую воду  небольшое количество зеленого плиточного чая, чабрец, ромашку, шалфей, и помешивая  варил 5-7 минут до получения золотисто-коричневого цвета, затем подлил молоко.Варево закипало,  перемешивая чай, Монах зачёрпывал травы с кипящим молоком ковшом, за тем поднимал его, и выливал содержимое ковша обратно в кастрюлю, с высоты поднятой руки, он повторил данный приеём, у тувинцев он назывался Саар, 40 раз, затем попробовал полученное зелье, почесал большой палец правой ноги, большим пальцем левой, закатил глаза вверх,  резко дёрнулся вправо, взял соль, с полки со специями, и посолил чай.
     Разливая чай, Монах Оши спросил:
Типи, братишка, ты всё так же метёшь “Му-Му” ?
     Типи ничего не ответил, просто смотрел перед собой, медленно шевеля губами.
Твоё молчание – это согласие, Типи. Так и наше правительство заставляет нас, молча со всем соглашаться.  Оно нам: “Вы хотите этого президента?” -, а мы молчим. Оно нам: “Мы Вас трахнем, как самых грязных сучек?”-, а мы в ответ молчим. И ничего с этим не сделаешь... ****ое ничего, как оно заебало, да Типи?
Да, есть нимного, и да я всё ещё мету, и буду мести дальше, ведь кто-то должен мести.
Но почему именно ты?
А почему именно я должен сидеть сдесь, пить с тобой чай, идти в клуб, говорить об этом в конце концов?
Иди нахуй с этой демагогией, я задал конкретный вопрос, а ты крутишь, как какой-то еврей.
Поц. - Резко бросил Типи, и заржал
      Все дружно подхватили его смех, и дикое ржание охватило кухню. У Бананового Зи даже слёзы потекли из глаз, а из носа потёк чай, но это только подбавило дров в костёр. Смех усилился, волна за волной, гогот сменялся ржанием, ржание смехом и опять, занова, пока животы у Всех не начали болеть. Вячеслав “Корсар” не выдержал первый, сгибаясь пополам он махнул на парней рукой и исчез в дверном проёме, наполняя смехом коридор и ванну.
    Спустя несколько минут на кухне возникло молчание. Чай начал действовать. У всех предметов в квартире появилось чёткое очертание, как будто их обвели ручкой. Вся квартира запульсировала, голоса парней превратились в песню. Мир снова изменился, и снова в лучшею сторону. Весёлые, радостные, парящие, парни вывались на лестничную клетку. С минуту подождав лифт, Банановый Зи вспомнил, что надо нажать на кнопку, и вызвать лифт.
    Стены начали сжиматься. Это заметили все, и переглянулись. Недолго думая Монах Оши раздвинул стены, Типи наградил его молчаливым “Спасибо”, а Банановый Зи, вошёл в раздвинутые двери лифта.
    Время в лифте совсем остановилось. Типи неспешно давил прыщи перед зеркалом, и белая полугустая субстанция, из его кожи, прыгала на зеркало, а потом неспеша, стекала вниз оставляя жирный тонкий след.
     Двери снова открылись, свет был очень яркий, парни поморщили лбы, сощурили глаза и вышли на улицу. Холодная ночь ударила в нос, о этот божественный запах. Ночь всегда пахнет по разному, в каждой стране, в каждом городе, в каждом районе, но эта ночь пахла особенно. Парни нюхали ночь в этом районе несколько лет, но что-то изменилось и в запахе, и в её звуке, а может изменения произошли в Типи, Монахе Оши и Банановом Зи. Какая разница? Главное весело.
     Бегом на последний поезд, пока время позволяет. Конечно можно поймать тачку, но зачем отказываться от игры? Красная буква “М” показала свои вершины, запыхавшимся парням, быстро по ступеням вниз, в тёплый тускло-жёлтый вестибюль, к турнекету, что встречает тебя алым светом, а провожает бледно-зелёным. Турнекет – кузен сфетофора, только более способный и трудолюбивый.
    В вагоне поезда шатающая тишина, странный микс из молчания и стука колёс. На против Бананового Зи и Типи сидят люди, их лица как таблички: “Еду с работы”, “Еду на работу”, “Я красивая “,”Еду тусоваться”, “Надеюсь меня снимет принц на белом коне, а не как обычно...”.
 Монах Оши стоит у дверей , оперевшись затылком на стекло с надписью :”Не слон я”. Перед ним стоит группа людей, готовящихся к выходу на следующей станции. Их лица тоже как таблички, а одного, с двумя подбородками, так и целый рекламный билборд : “Меня поработила система, я – потребитель и горжусь этим”. Рядом с лицом-билбордом, маленькая табличка, повешанная давно на лицо милый старушки : “Я устала”.
  И так на протяжении тридцати минут, пока поезд со скорость 90 км/ч едет к центру города, одна табличка меняет другую, или несколько одинаковых табличек заходят в вагон и включают свои обозновательные огни.
   Банановый Зи посмотрел на лицо Типи, оно тоже стало табличкой “Поиграем?”, Банановый Зи заулыбался, Типи заулыбался ему в ответ. Монах Оши натянул капюшон посильней и одел очки. Всех кроет по разному, но в одном вагоне. Механический голос сообщает имя следующей станции, многие таблички загорелись жёлтым, ожидание. Самые нетерпеливые встают ближе к выходу, но куда они торопятся? В следующий поезд? На улицу? Везде мрак, просто в некоторых местах он освещён неоном или ещё чем то, а ведь когда огонь освещал мрак...
    Но как не освещай тьму, меньше её не станет, тьму надо сжигать, как это делает по утрам солнце. И ведь только единицы людей видят, или хотят увидеть это, и Монах Оши, Типи и Банановый Зи, были из таких. Они часто встречали солнце, провожали луну, играли с  дождём, а иногда собирали его капли на кончик языка.  Они стояли против ветра пока он водил своими порывами им по коже, делая её более сухой.
    Тела парней сходили с ума. Психомеметики, амфетамины, галлюциногены, обманывали рецепторы. Полагаться можно было только на реальность, которая на данный момент меняла цвета и растекалась густыми каплями.
     Если во время трипа тебе кажется, что что-то не так, не пугайся, просто расслабься, помни ты под действием психотропных препаратов,всё хорошо, ведь здесь всё не по настоящему, и скоро всё это пройдёт...
    Парни приближались к эскалатору. Типи прыгал как заяц, соединив ладони на груди. Банановый Зи шёл в развалку, нимного скинув плечи назад. Монах Оши семенил ,быстро,к эскалатору, опустив голову вниз.
     Около эскалатора, они остановились и переглянусь.
Ну, что суки, - сказал Монах Оши –  на перегонки?
Почему бы и нет, - согласился Типи, - три эскалатора, нас столько же.
Ну нет, парни, я не в том сейчас состоянии, что бы бежать, мне вообще кажется я сейчас упаду.
            Монах Оши резко снимает свои очки, и смотрит двумя чёрными кругами на Бананового Зи.
Ты на мои болты посмотри, - чуть ли не кричит он, - я когда был в вагоне чувствовал, как колёса соприкасаются с рельсами. Я слышал дыхание каждого пассажира, сейчас я смотрю на ступеньки эскалатора, а они двоятся. И ты мне говоришь что ты не в том состоянии. Да как раз наоборот, ты в самом подходящем состояние для это забега.
Ну тебя на *** , - стоял на своём Зи,- подверну ногу не смогу танцевать.
Подвернёшь ногу, я посажу тебя на шею и мы будем танцевать вместе. - Парировал Типи.
Банан, ну *** ли ты сиськи мнёшь, давай! - неунимался Монах.
Давай! - заорал Типи.
Да тише вы, придурки. - Спокойно ответил Зи, - не орите, успокойтесь, люди смотрят.
     Монах Оши и Типи оглянулись, по крайнему правому эскалатору шли несколько женщин, пугливо посматривая на орущую компанию.
     Типи начал ржать, зажимая рот кулаком, Банановый Зи и Монах начали бить его кулаком в плечо и шикать. Но это не имело эффекта. Тогда Банановый Зи сказал:
Ну ладно сучки, по местам, последний покупает всем по пачке мармелада.
Бананового. - уточнил Типи.
Бананового. - подтвердил Монах Оши.
Червечки. - со вздохом сказал Зи.
Банановый мармелад, - закричал Типи подходя к своему эскалатору.
Тогда ты должен придти первым, Типи. - Крикнул Банановый Зи и побежал вверх по эскалатору.
    Вся тройка устремилась вверх по ступеням. Кто-то наступал на каждую, кто-то перешагивал через одну, но все спотыкались и иногда держались за поручень. И когда до самого верха осталось десять- двенадцать ступеней, Типи сказал :”А теперь с закрытыми глазами.” - закрыл глаза и побежал, и конечно упал на втором же шаге, рассёк себе руку об угул ступени, и пришёл последним. Первым был Монах Оши, потом тяжело дышаший Банановый Зи. Проигравших не было, мармелад был со вкусом колы.
      На улице, возле входа в вестибюль метро, весёлую тройку ждала тележка. Радостная нога Типи сразу пнула, обдирая носок берцев об железную решетку. Монах Оши забрался внутрь и сказал : “Трогай!”- Типи и Банановый Зи начали щикотать друг друга, но под серьёзным взглядом Монаха Оши, Банановый Зи залез в тележку, встал в полный рост, достал курительную трубку, купленную специально для таких случаев. Забил её, закурил, и тоже произнёс : “Трогай! ”. Типи взялся руками за ручку тележки, его ноги упёрлись в асфальт. “Песню про маленькую лошадку, запе-вай!” - прокричал Типи,парни запели и тележка тронулась.

Я маленькая лошадка,
 и мне живётся не сладко,
Я везу свою не лёгкую ношу,
но настанет день и я её брошу.
Я маленькая лошадка, и стою очень много денег,
Я везу свою детскую ношу с того на этот берег...

  Луна полностью захватила небо. Луна и это проплывающие мимо неё облако. Вот так всегда, ты только хочешь посмотреть на луну, а её заслоняют сливки,всё как в утреннем кофе, лишь другой аромат.
  До клуба было 15-20 минут пешком, и 30 на тележке. Весёлая тройка выбрала второй способ, он больше подходил их нынешнему состоянию. Стоя в едуещей тележки из супермаркета Банановый Зи произнёс : “Мы не куда не спешим и везде успеваем”.
  Движение остановилось. Монах Оши обернулся и посмотрел на Бананового Зи. Зи пожал плечами и посмотрел на Типи. Типи стоял молча с закрытыми глазами.
Эй, ты в порядке? - нарушил тишину Монах Оши, обращаясь к Типи.
Пружинки, они блять по всему телу... так хорошо...
Мы не куда не спешин и везде успеваем. - повторил со вздохом Банановый Зи и сел на бортик тележки, не переставая курить.
    До клуба оставались считанные минуты, но парни в тот момент не думали о цифрах или временных рамках. Они жили в сейчас, и в снова сейчас, тогда уплыло, былое растворилось, будущего не существовало, ничтожные долисекунды реального настоящего, глупая шутка Бога, глупые попытки человечества познать божественный юмор, ха!ха! И ещё раз Ха!
   Поворот направо и парни увидят клуб. Там не будет огромной яркой вывески, или длинных очередей, просто дверь в подвал, в одном из уличных перекрёстков. На железной двери будет висеть табличка : “Клуб для 3.14”.
   Монах Оши открыл дверь, из клуба повеяло жаром и запахом сырости. Здоровый лысый мужик, с татуировкой “За ВДВ...”, на ребре ладони, осмотрел парней. Типи протиснулся вперёд, что-то шепнул охранику на ухо, тот засмеялся, кивнул своему напарнику, и парни вошли внутрь.
   Диджей раскачивал басами стены клуба. Люди плавно покачивались в неспешный ритм uk garage. Банановый Зи сразу пошёл за кулисы пообщаться со знакомым диджеем. Монах Оши присел за барную стойку и начил флиртовать с симпотичной бармэншей, чья вызывающая возбуждение грудь была украшена милой татуировкой кота с большими и выразитильными глазами.Глаза , всё таки зеркало души, а душа, если верить эзотерическим писаниям, обитает где-то на этом уровне. Так что Монах Оши, как и положену монаху, зрил в корень.
   Типи сразу устремился на танцпол, встав в 5 шагах от колонки, он впустил в себя бас. Его глаза закрылись, мир перестал существовать, теперь была только музыка. Он приседал, подпрыгивал, качал телом и руками.
    Внезапно, со спины, кто-то прикоснулся к его левому плечу. Типи обернулся, и увидел улыбающиеся лицо Бананового Зи,
Я поговорил с ЭльМучо, сейчас будем драм.
Братишка! - расплылся в улыбке Елез.
   Люди продолжали танцевать. Типи и Банановый Зи двинулись к туалету.
Где Монах? - спросил Зи.
Думаю сейчас ему лучше не мешать, он снова во власти амура. - Ехидно ответил Типи.
И кто новая жертва?
Посмотри вон туда. - Типи указал пальцем на барную стойку.
А-а-а. Ну теперь всё понятно. Ладно пошли дунем, а потом топтать по жести.
Мой любимый коктель.
Взбалтать, но не смешивать?
Да, и дольку лимона на борт бакала, для увелечения спектра вкуса.
Ты про 25?
Я про лимон, но ход твоих мыслей мне нравится.
Думаю сегодня не тот день.
Как скажешь. Дунем?
Конечно, пошли.
Кому не везёт в любви, тот курит в туалете. - Сказал Типи и заржал.
Кому не везёт в любви, тот просто её не нашёл... - спокойно ответил Зи.
   Банановый Зи липил плюшки гашиша ,и точками крепил их на бочок белого клубного унитаза. Пластелин для взрослых. Типи жёг дырку в бутылке из под кока колы.
   Когда все приготовления были завершены, Банановый Зи начал варить. Кусочек гашиша тлел тонкой струёй дыма на сигарете. Теряя материальную оболочку, и переходя из твёрдого состояния в дымообразное гаш стремился  к горлушку бутылки, и не находя выхода оседал на дно постепенно заполняя всё пустое пространство. Через несколько секунд бутылка казалось была наполнена молоком.
  Типи открыл крышку и вздохнул. Бутылка снова была пустой.
Ещё? - спросил Банановый Зи.
Себе.
Малый блайнд.
Ха-ха. Повышаю.
Варить?
Давай
   Типи снова открыл бутылку и вобрал в лёгкие молочную белизну дыма. Затем ещё и ещё.
Всё стоп. Сварить тебе?
Нет, я сам. Типи чем всё это закончится? - неожиданно спросил Зи.
Ты про сегодняшнею ночь или жизнь в целом?
Думаю и про то, и про другое. - Банановый Зи поглатил дым.
Я не знаю чем закончится эта ночь, так что я не имею права даже предполагать чем закончится жизнь, и тем более наша, и тем более твоя или Монаха Оши. К чему эти вопросы? Что- то случилось?
Нет. - Ещё затяжка. - Просто иногда мне кажется я не правильно живу.
А кто живёт правильно?
Ну я не знаю кто живёт, но если верить Библии, то Иисус жил правильно.
И погиб.
Но 37 лет правильной жизни.
И он всё равно погиб. Так не всё равно как жить, мы все закончим одинаково, лишь разные титры, другие актёры.
Для тебя жизнь фильм?
Скорее игра.
И кто ты в этой игре?
Игрок. А ты?
Для меня жизнь не игра.
А что?
Я не знаю, но на игру это не похоже, слишком много правил, и все разные.
Просто ты хочешь выйграть, а в эту игру выйграть нельзя.
И смысл такой игры?
Играть.
    Они смотрели друг на друга. Шевели морщинами на лбу, подёргивали уголками рта. Слушали чьё то уханье в соседней кабинки.
Пошли степить Банан, - сказал типи. - Хватит этой демагогии. Разговоры приводят к разговором, действие ведёт к действию.
Пошли. - Улыбнулся Зи.
 
  ЭльМучо, крутил винил. Ретроспектива в прошлое. Хиты былых лет, не стареюшие в настоящем. Бас раскачивал стены клуба, а может количество психомиметиков в крови парней достигло пика, если такой существовал.
Я ожил. - Прокричал куда-то в пространство Типи.
   Банановый Зи не слышал его, он танцевал, на полупустом танцполе, где были только любящие drum and bass, и несколько хаотично периваливающихся пьяных мужиков. Минув два или три трека, слившихся в один, в этом диджей сете, Банановый Зи и Типи переглянулись, и начили приблежаться к другу не переставая танцевать. Лёгкий присед, прыжок с одновременным смешением ноги в сторуну, и снова присед, и снова прыжок, поворот, ещё один. И вот Типи напротив Бананового Зи, который делает пирует, после двух пружинистых шагов, его руки прижаты к телу и согнуты в локтях, кисти сжаты в кулаки.
Типи и Зи смотрят друг на друга, ритм пропал, остался лишь качающий бас, диджей начинает сводить, все тело чувствует как новые нотки подмешиваются к старым, мозг анализирует полученную информацию, сравнивает с ранее услышаным. Нет, парни не знают этого трека, они смотрят на диджея, он смотрит на диджейские пульты, играет с файдером. На его лице лёгкая улыбка, он приготовил что-то новенькое, что-то очень вкусное и жирное. Икры сводит в ожидании катарсиса.
    Неожиданно на танцполе появляется Монах Оши, держа за руку барменшу, они оба улыбаются, он подводит её к Типи и Банановому Зи, они образуют круг. Диджей замедляет ход трека, включяет эхо-жэффект на максимум, несколько секунд на танцполе полная какофония абстрактного шума...Три...два...один. Ритм, сто восемьдесят ударов в минуту, жирнейший бас, и всё это попадает танцующим в уши, на кожу, в душу. Мир пропадает, и рождается заново.
    Банановый Зи и Типи держатся за руки, косаясь ногами, в ритм , ног друг друга. Они прыгают перуеты на месте, приземляясь и вновь касаясь ного товарища. Музыка играет быстрей и громче. Парни уже не думают о движениях, тело само по себе, мысли где-то далеко. Руки агресивно махают в разные стороны, в какой-то момент Банановый Зи прыгает на Типи, тот подхватывает его переворачивает, и они продолжают танцевать.
   Монах Оши смотрит на барменшу, только теперь уже в её серо-голубые глаза, а не в нарисованые кошачьи точки. Он держит её правой рукой за левую, приседая и прыгая на месте. Местами поворачивая её по оси то на 360, то на 180 градусов. Барменша элегантно прокручивается на одной ноге и плавно двигает бёдрами. Ещё один поворот на 180, Монах Оши оказывается позади партнёрши, он обнимает её руками за талию, и вот они уже вместе приседают и прыгают, выкидывая, поочерёдно,  ноги вперёд.
   Монах Оши нежно целует  барменшу в шею, на долю секунды оставляя губы на коже после. Котик на её груди нимного приподнимается вверх. Банановы Зи и Типи, то прыгают на друг друга имитируя драку, то расходятся прыгая пируеты на танцполе, словна два веретена наматывающих на себя звуковые волны.
    Танцующие вспотели, диджей почувствовав это убавил темп, и начал подмешивать трек чуть помедленней. Сознание потихонько начало возвращаться, а с ним и чувство эйфории.
   К середине следующего трека, Типи и Банановый Зи были все в поту, а Монах Оши сплетал своя язык с языком барменши, выделяя слюну и гармоны. Все были счастливы, за исключением уборщицы Клавдии Степановны Крюковой, она смотрела на беснующуюся молодёжь, качала головой и вспоминала танцы своей молодости, своего первого мужа, и то что ей предстояло убираться в клубе после вечеринки. И в это же время в одной из туалетных кабинок сидел возле унитаза, блевал и вспоминал выпитое Семён, ярый противник всех наркотических препаратов.
   Типи, Зи и Монах танцевали до утра, делая лишь малые остановки на “чтение”, болтавню ни о чём, и поцелуи с Дашей,так оказывается звали барменшу, которая мило кашляла после каждой маленькой затяжки из бутылки.
   Даша угостила парней безалкогольными коктелями и сделала “Зелёный русский” для ЭльМучо. Танцующая толпа начала уставать. Типи поднёс коктейл диджею, ЭльМучо кивнул, плавно свёл DnB с Uk Garage, и толпа снова начала неспешно качать в ритм.
   Банановый Зи, Типи и Монах Оши стояли на улице, светало. Из рта шёл пар. Щёки были румяные, а майки мокрые от пота. Еще одна туса вместе, светлые момента единения души.
Куда двинем дальше? - спросил, отдышавшись Типи.
Можно ко мне. - Предложил Монах Оши.
Я думал, ты с сегодня с Дашей...- протянул Банановый Зи.
Думаешь она будет мешать? - нахмурился Монах.
Нет, бро, просто не хочу быть помехой в твоём личном пространстве.- парировал Зи.
Вы и есть моё личное пространство.
Ты мой сладкий. - Расплылся в улыбке Типи.
Пошёл ка ты на *** Типи, с такими коментариями.
   Тройка заржала. Солнце било жёлтыми лучами по асфальту. Ветер разносил запах бензина и шин, гари, помоев. Кто-то парковался на другой стороне улицы, и писк парктроника нарушал утреннею тишину.
    На улице, лежала облаком нежная подушка тумана. Туман становился нежней, Типи чувствовал это кожей лица, - нежнее, влажней невесомей. Он не терял своей густоты, но не пристально двигался, так что казалось он расплывается во все стороны.
    Монах Оши достал телефон из кармана.
Пришла смс от Даши, она скоро освободиться. Может по шаурме?
Может в Мак?
Может пиццу?
Может по шаурме и я плачу?
Может всё таки в Мак?
Я согласен на шаурму.
Типи, мерконтильный урод! - бросил Банановый Зи.
Бро, тут разговор о халявной шаурме , до которой минута хода. - ответил Типи.
И о тёплом кофе с тостами, до которых 10 минут под утренним солнышком.
Шаурма.
Ну, раз Типи говорит шаурма, значит шаурма.- Подтвердил Монах.
Ну и уроды же вы, до Мака 10 минут.
Мы сейчас пока будем рассуждать, Даша уже выйдет. И вообще разговоры о еде вызвали у меня слюноотделение, и голод напал, всё сейчас умру.
Ты Типи молчи, ты всегда жрать хочешь, тем более на халяву.
У меня такой метаболизм.
Дебилизм у тебя, а не метаболизм. Вон щёки отрастил? - същзвил Банановый Зи.
Где?
А где они растут, Типи? Подумай головкой. - С улыбкой продолжил Монах Оши.
Знаете что, иди те ка вы на *** оба. А я пойду в пиццу, до которой пять минут под вашим ****ым утреннем солнышком.
Да не горячись ты так. - Начал успокаивать Типи Монах Оши.
Да я спокоен как удав. И не я между прочим разговор о еде начал.
Мальчики вы чего соритесь? - милый женский голосок заставил всех обернуться.
О, Дарья, - начал Типи, - а мы вот решаем где позавтракать, набраться сил, так сказать.
Ну да,, и что б попустило...- Монах Оши зарядил локтём Банановому Зи под ребру, не дав ему закончить фразу.
Да, решаем вот...где набраться сил.
Тут не далеко есть отличное кафе, и там очень вкусный салат. - предложила Даша.
Так всё ясно. Лебедь, рак и щука. Ловим тачку и едем домой. Я приготовлю завтрак.
Да, не плохая идея. - поддержал Банановый Зи.
Ну окей, поехали.
Ой, как мило – протянула Даша, обнимая Монаха Оши.
    Парни и Даша двинулись в сторону метро ловить машину, готовить еду и играть в бонго ринг, ведь день только начинался.
    К идущей в развалку компании подъехала красная Лада-Калина, с кавказцем водителем. После недолгих торгов за стоимость перевозки 4 человек, все уселись в машину. Банановый Зи спереди, Монах Оши, Даша и Типи сзади. Типи сразу одел плеер и закрыл глаза, его давно уже мучели мысли о чём то, а о чём Типи так и не мог понять, поэтому он закрыл глаза, включил греющий душу Drum and Bass и смотрел в темноту.
    Машина ехала. Парочка на заднем сидении целовалась. Банановый Зи изредка коректировал маршрут водителя, указывая повороты, тлеющей сигаретой. Уличные сфетофоры командовали движением, то разрешая кому-то проезжать, то останавливая движение. Утренняя Москва, сонные толстые гаишники, пустые улицы – мантра горожанина.
    Монах Оши любезно всех угостил кислотой, которую хранил в кубиках сахарного рафината. Он растворил их в небольшом количестве воды. Даша  наполнила шприц сладкой водой с ЛСД.
Так какие ты говоришь могут быть цели в жизни? - переспросил Типи, нарезая манго.
Самые разные. Комфорт, удобная жизнь. - Она спокойна, улыбается.- Возможно власть, уважение. Деньги в конце концов.
Развал. - добавил Типи.
Разве сломать что-то это цель? - Удивлённо спросила Даша.- Вот построить, да!А ломать дело не сложное
.Смотря что ломать, если мы говорим о догмах и стериотипах, то их очень тяжело сломать. А развал это не цель, думаю развал существует ради развала. Он как поплавок во время рыбалки, если погружается под воду значит что-то клюнуло, а если  спокойно покачивается на поверхности воды, то за ним нужно просто  внимательно следить.  Придёт время, рыба клюнет поплавок опуститься, и вот тогда начнётся самое сложное, акуратно достать рыбу, и если рыбалка спортивная отпустить. - ответил Типи, и принялся нарезать киви.
За чем тебе наручники? - Спросил Банановый Зи, сменив ход мыслей сидящих на кухне. Он вертел их на указательном пальце левой руки, ехидно улыбаясь.
Не подумайте ничего плохого, они для секса, честно. - Сказав это Монах Оши обнял Дашу, та заулыбалась, а щёки её стали румяными.
Так ты должен это сказать, я жду нуже. - Типи пристально посмотрел на Монаха.
Что сказать? - удивился Монах.
Ты знаешь что, это! Ну же! Или клянусь я дорежу фрукты, а потом зарежу тебя.М?
Типи, чувак, успокойся, что я должен сказать?
Это! - вмешался Банановый Зи. - Чувак, если ты не понимаешь, значит ты один из них.
Да пошли вы на.... а стойте я понял. Блять, как вы могли такое подумать! Я не полицейский! Конячно блять, я не из легавых, эй, что за дела?
Наручники. - Сухо сказал Типи.
Блять, я же сказал они для секса. - Дашины щёчки снова покраснели.
Ну, я бы так же сказал. - ответил Типи, продолжая резать фрукты. - Если бы был легавым.
Бро, ты знаешь меня тысячу лет...
И я не должен ослоблять внимание. - Прервал Монаха Типи.
Во-во-во, полегче парни, нам надо вздохнуть и успокоиться. - сказал Зи встав между Монахом и Типи.
Вообще ты это заварил, нахер ты лазиешь по моим ящикам?
Они лежали на твоей кровати.
А...
А.
А-а-а? - переспросил Типи.
     Все замолчали. Даша смотрела то на Типи, то на Бананового Зи, то на Монаха Оши, который лишь крепче обнял её.
Салат готов. Осталось лишь добавить йогурт или сливки. - Нарушил тишину Типи, засовывая горсть винограда себе в рот.
Не того, ни другого нет. - ответил Монах.
Ну значит будет в собственом соку. Начнём?
Есть? Или триповать? - спросил Зи.
Вот в чём вопрос. - продолжил Монах.
Триповать, а салат в любое время. Все согласны?
      Монах Оши молча поднёс Дашину руку со шприцом к своему рту и выдавил пару делений содержимого себе в рот. За тем, не отпуская Дашиной руки, он проделал такую же процедуру с ней. Банановый Зи взял шприц, достал свой персингованый язык, откинул голову чуть назад, и начал покапли капать себе в рот, закончив он передал шприц Типи. Типи взял рюмку, капнул в неё пару капель соуса “Табаско” , за тем вылил содержимое шприца. “Хочу что бы бурлило ” - сказал он, и выпил содержимое залпом.
Ну всё время засекать 40 минут. - сказал Монах, - а пока может поиграем в “Дженгу”.
А что это такое? - спросила Даша?
Весёлая игра. Вначале ты строишь башню из палочек. Один этаж которой равен трём паралельно лежашим палочкам. Этажи из палочек кладутся перпендикулярно друг другу. Далее игроки друз за другом достают по одной палочке из башни, и кладут их наверх. Если башня разрушена, то игра закончена.- объяснил Монах Оши.
А кто разрушил башню тот следовательно проигравший?- спросила Даша.
Нет, кто разрушил башню, тот разрушивший башню. Башню можно собрать снова и игра продолжится.
Поняла? - спросил лежащий на палу Банановый Зи.
Да, - смеясь ответила Даша, - а почему ты лежишь на полу?
Потомучто хочет. - Кратко ответил Монах Оши. - Пойдёмте в комнату.
    Банановый Зи встал, и босиком пошёл по холодному паркету. Он ощущал паркет ногами и думал, сколько раз, сколько сотен раз, он ступал по нему ногами и никогда его не ощущал. Всё казалось сном, он не мог поверить, что в самом деле думает об этом. Для него существовал только этот холодный паркет под ногами, только эта минута, когда он думает о том что думает. Только тофтология. Мышление становилось иным, эффект ускорялся.
    Парни и Даша сидели вокруг башни, собранной из палочек. Словно директора на совещание. Их лица были серьёзными, сосреготоченными, спины прямые от напряжерние. Они сидели в полнейшей тишине и смотрели на башню.
Всё я делаю ход, - вытаскивая палочку снизу, сказала Даша.
Сразу видно она любит играть. - улыбнулся Типи.
Нет, но нельзя же сидеть вечность перед собранной башней и просто на неё пялиться.
А что надо делать? - спросил Зи.
Ну хотя бы решить кто первой ходит. - не прекращала своё возмущение Даша.
Ты. - решил Монах Оши
Но я уже сходила.
Да, и начала игру. В чём проблема? - непонимающие посмотрел на неё Монах Оши.
Проблема? Мы сидели молча перед башней минут 10-15. Это глупо.
Успокойся.  Да, мы сидели. Но разве мы спешим? - продолжал Монах Оши.
Нет, но...
Ты привыкла, что если всё готово к игре, то она должна начаться? - не дал ей договорить Банановый Зи.
Нет, то есть да, то есть...
Даша, выдохни, вдохни, слушай. Мы играем ради удовольствия, и если ты хочешь начать игру первой начни, хочешь закончить её первой закончи. И да твой ход. - спокойно сказал Типи.
Мой? Что? Но Вы... - Даша посмотрела на башню из деревянных палочек. Внизу не хватало 4 палочек. - Когда вы успели сходить?
Тогда. - ответил Типи. - Ходи.
Ну, хорошо, - она осторожно взяла палочку из середины и положила наверх, рядом с одиноко лежайшей палочкой.
    В комнате снова возникла тишина.
И всё равно мне не понятно почему мы не посчетались, не кинули монетку, не скинулись...
... не определили кто первый? - продолжил Типи.
Да. - кивнула головой Даша.
Ты первая.
Чёрт опять, но почему?
Ты этого захотела.
А вы не хотели?
Судя по всему, нет.
Но это же...
Глупо? - прервал её Монах Оши.
Нет, но...
Бессмысленно? - прервал Дарью Банановый Зи, - и кстати твой ход, капуша.
Я не... капуша. - Делая ход,Даша надула губы, и наморщила лоб, - и вообще всё это странно.
Ну да, ты же приняла ЛСД. - подтвердил Типи.
Я чувствую себя дурой, ребят, хватит прикалываться.
Но мы не шутим. - хором ответили парни.
Всё прекращаем этот разговор.
Хорошо.
Да, хорошо.
Как скажешь!твой ход.
Опять? - удивилась Даша.
Ну, да ты ходишь после Монаха. - подтвердил Банановый Зи.
Но, я только... а вы...
Расслабься. -сказал Монах Оши. – ты только ты, а нас вообще нет.
    Перед глазами Даши комната закружилась, всё поплыло,теперь она одна сидела и молчала, а парни продолжали игру. Сделав свой ход, Монах Оши обнял Дарью, прижал к себе и  погладил по голове. Дарья просто улыбалась она не могла выговорить ни слова. Избыток серотонина и дофомина в её голове видимо вызвал галюцинации, и судя по её лицу достаточно приятниые.
     Спустя час. Башня напоминала скульптуру. Она закрутилась по спирали, и местами стояла всего на одной палочке. Башня балансировала из стороны в сторону. Мозг выбрасывал нейромедиаторы в кровь. Для кого то иллюзия, для кого то  изменённая реальность.
     В комнате было темно, нити иксвещества тянулись по комнате, они вели в недра дыма, который выпускал Банановый Зи куря кальян. Кальян булькал, взрывая в колбе пузырьку воздуха. Нити иксвещества вели к самому сердцу кальянова дыма, к его энергитической ягоде.
    “Мутное ,наверное, сердце у Бананового Зи, - думал Типи. - Муть да белая пелена . Ни черта там не видать, в его сердце, в его энергитической ягоде”.
     Бесформенным и рыхлым комом представлялось сердце Зи, Типи. Оно вышло из груди и лежало по среди озера, полного паркетной глади воды, неподвижное и густое.
    “Надо за ним присмотреть, - подумал Типи, - в самое сердце я вплывать не буду, рядышком, около поплаваю ”.
    Монах Оши целовался с Дашей, водя рукой в районе её гениталий, но мысли его были заняты совсем другим. Он представлял себя глухонемым, как будто всю свою жизнь он не мог слышать людей, не мог говорить с ними, понимать. Это чувство заводило его. Он представлял себя в другом мире, где  общество не могло понять его, и что бы хоть как то общаться, считало его глухонемым и умолишённым. И вот он глухой и умолишённый целуется с самой прекрасной женщиной в мире и полон счастье.
   Дым начал окутывать Монаха Оши, и его реальность изменилась, теперь он снова был слышаший и разумный.
Зи? Ты снова меняешь тему?- спросил Монах Оши.
Ну-у, предположим,- сказал Банановый Зи, выпуская кольцо дыма со вкусом мяты.
Не спеши прошу тебя, мне так хорошо.
Каждый волен выбирать...
Зи, я прошу тебя!
А почему ты решил, что это я меняю тему?
    Монах Оши посмотрел на Типи. Типи сидел с закрытыми глазами, а вокруг него летали деревянные палочки. Стены начали дрожать, воздух в комнате стал каким-то влажным, склизким.
Типи! - крикнул Оши. - Остановись немедленно, ты  здесь не один!
   Палочки рухнули на пол, Монах Оши снова стал глухонемым, а Типи устремил взгляд в некуда...

    Даша плакала на взрыд. Эмоции переполняли её. Парни сидели отсранённа. Банановый Зи ласкал пальцами стену, Монах Оши медленно опускал палец в  прозрачный стакан с водой, и смотрел как преломляется свет от солнечного луча. Типи зевал и чесался, с ничего не выражающим взглядом.
    Зрачки Дарьи расширились, сердце билось так, что вся комната была наполненна этим стуком.
Я родилась по ошибке, - кричала она. - Я мёртвая, мёртвая. Я устала, я опустила руки, я сдалась. Господи, я – мертвая. Во мне нет ничего живого, всё сгнило, всё испортилось. Я уже лет 20 не живу. Господи, здесь пахнет тухлятиной...
Кажется мы не учли,что она новичок парня. - Вмешался в истерический монолог Даши Банановый Зи.
Да, но думаю через часик всё будет хорошо. - Продолжая наблюдать, за светом, пальцем и водой, произнёс Монах Оши.
Даша ,принести нож и тряпку ? - спросил Типи.
Типи, ты дебил? -резко повернувшись, и  высынув палец из воды прокричал Монах Оши. - Даша не слушай его, всё хорошо, иди ко мне.
Нет! - кричалал она, - я грязная, я мёртвая, я , я, не знаю что делать...
Тебе...
Типи замолчи. - Прервал его Банановый Зи, - да что с тобой сегодня такое?
Она сама этого хочет, я лишь пытаюсь помочь. - парировал Типи.
Тогда помоги ей остаться в живых! - прокричал Монах.
Но она не об этом говорит...- со вздохом произнёс Типи.
   Даша продолжала рыдать. Сидя на коленях, опустив голову вниз. Волосы , на её лице, вступили в связь со смесью из соплей и слёз, и прилиплик щекам. Монах Оши обнимал её и говорил как он её любит, как всё хорошо, и что эизнь прекрасна, и что много необычного и интересного впереди. Но ничто не могло унять её боли.
    Типи встал и открыл окно. Комната сразу наполнилась утренней свежестью, подул прохладный ветерок.
Иди к свету. - сказал он.
    Даша вырвалась из объятий Монаха Оши, и прыгнула в окно.
    Банановый Зи закурил косяк, передал Типи, Типи Монаху.
Надо, это окно закрыть, и уехать куда-нибудь.Ненадолго, ну или навсегда. - озвучил мысль Монах Оши.
Тогда на колокольню. - сказал Типи.
На какую ещё колокольню? - удивился Зи.
Церковь Святой Екатерины знаешь? Та что на м. Бауманская?Минут десять от метро пешочком.
А почему туда? - поинтересовался Монах.
Говорят оттуда иноплонетяне к себе иногда забирают. - удовлетворил интерес Типи.
А если нас заберут, что мы будем делать у иноплонетян, чай пить? - продолжал интересовваться Монах.
Ну может и чай пить, а может подопытнымио крысами будем, я не знаю, я и на колокольни то не был, так мимо проходил.
Предлагаю на колокольню завтра, а сегодня дела надо поделать. - вмешался Зи, а пока у меня переседим
А знаете верхняя часть колокольни – это копия колокольни на Рогожском кладбище.
Это ты к чему? - спросил Зи.
А к тому что Лена Рогожина наша подруга.
И? - удивился Монах.
А вон гляньте в окно, она кажется к тебе идёт Монах.
Надо срочно сваливать. -сказал Монах. - ну и натворил ты делов Типи, блин.
Пожалуйста парни, поймите, когда мы устанавливали правила и ограничения, мы понимали к чему это может привести. Свобода иллюзии выбора, помните? Я лишь предложил нож и открыл окно, я не резал и не толкал, я не говорил : “Делай” или “Не делай”. Мы находимся здесь, в сейчас, лишь потому что не смогли соответствовать общественным правилам, мы не готовы их принять, мы пытаемся их обойти, нарушая правила мы сознаём одновременно и свою вину, и свою правоту. Это общество множественных стандартов, и нам некуда...
Типи! - зло, сквозь зубы процедил Монах Оши.- Прекрати! Мы довели человека до самоубийства?
Мы ли,Монах? - с вызывом пюосмотрел на него Типи.
Парни, успокойтесь, - вмешался Банановый Зи. - Во – первых, Типи прав. Во – вторых, мы должны пересмотреть правила.
А может вообще пора остановиться?
Монах, не раскисай, официантка из бара это ещё не конец.
Это человек, Типи. - со слезами на глазах прокричал Монах.
Хорошо, Монах, успокойся, человек – это ещё не конец.
Короче, парни собираемся, Лена в подъезд заходит. - Хлопнув ребят по плечал, сказал Банановый Зи.
    Парни побежали в коридор. Наспех оделись. Выбежали на лестничную клетку, а оттуда по лестнице вниз. Переведя дыхание, они побежали в разные стороны, условившись вечером встретиться у Бананового Зи.
    Им нужно было наказание, все они понимали это, они обязаны были заплатить за совершённое, но наказания не последовало. Неразумная снисходительность Господа. Абсолютная любовь к человечеству. Тьма.
    Смс. “Парни, поехал на работу. Вечером, как договорились.”Смс.”Поеду в Серебряный Бор. Монах.”Смс. “Дома. За компом. Весёлый денёк)))” Смс. “))))” Смс. “А вот мне как то не по себе...”Смс. “Заходи ко мне Монах, покурим, поговорим.” Смс. “Нет, бро, мне надо побыть одному, подумать.”Смс. “Принести  нож?)))”Смс. “Хорош прикалываться Типи, хотя зачёт)))”Смс. “Ну так то лучше)))”.

    Макдональдс. Запах жаренных котлет и картошки, средства для мытья полов. Запах прыщав людей. Типи. Запах русского с акцентом. Макдональдс весь с пола до потолка пронизан звуком : “Свободная касса!”, - да какая она, к чёрту, свободная если за ней кто - то стоит? А ещё менеджер. За чем он? Я и так знаю, если грязно надо помыть пол, каждый час надо убирать туалет, если никто не промахнётся мимо унитаза, а если промахнётся, то надо идти и убирать. Ну и если никто не раскидает туалетную бумагу, а если раскидает, то надо идти и убирать. Ну и если никто не обосрёт стену, ритм большого города, все торопятся.
   В принципе у меня такая работа: носить кепочку, красненькую рубашку с логотипом, чёрные штаны с завышенной талией, и убирать. За  чем мне менеджер? За чем менеджер повару? Ведь он должен готовить. За чем менеджер кассиру? Открыть кассу, ладно может тут я не прав.
   В принципе менеджер всех торопит, это да, но быстрее от этого работа не становится, все лишь суетятся. Со стороны кажется что работа кипит, но на самом деле она выкипает, и местами пригарает. Вполне хватит директора, что бы следить за всеми, но директор следит за менеджерами, что бы они работали быстрее...Все на нервах, кофе и предвкушении повышения. Кроме Зины. Она просто беременна, её тошнит, и я за ней убираю иногда, она на меня смотрит виновато. Но почему? Это токсикоз, всё понятно, не за что извиняться, даже взглядом. Зина не может в дикрет, так как учиться и работает не полный рабочий день. Зина хочет аборт. Аборт  хочет денег. Макдональс даёт деньги, потому что берёт деньги. А вот сил и энергии не даёт, хоть и забирает их. Зина оказывается тоже даёт, без сил и энергии, по пьяне, и вбирает вроде не плохо, вон аж из рта льётся. Внутри Зины зреет, набирается сил новый потребитель, а  я не убрал ещё за старым.
   Рабочий день Типи заканчивался, он уныло смотрел на часы и водил шваброй по полу туда-сюда. За окном вечерело, жёлтый тусклый свет освещал улицы. Люди шли более неспешно, движение машин тоже остановилось. Вечер – время пробок.
   Через час Макдоналдс наполнится шумной молодёжью: студенты, школьники, ребята из пту и колледжей. Молодые пары, скомпонованные по разному гендерному принципу и сексуальной ориентации.
   Поднялся ветер. В окна Макдональдса заколотил дождь. Типи домыл пол и пошёл в комнату для персонала, что бы переодеться. Переодевшись, он вышел на улицу и капля дождя, в момент, намочили голову. Затем куртку.
   Типи имел привычку забывать зонт, а зонт, в свою почередь, не хотел напоминать, а может просто не мог. Какая к чёрту разница?
   Дождь быстро разогнал людей с улицы под козырьки домов,  навесы магазинов, автобусные остановки и влиз стоящие предприятие общественного питания. Теперь улица принадлежала Типи и незабывшим зонт, ну и конечно бегущим с газетой над головой людям.
   Типи подходил ко входу в метро, около дверей в вестибюль тёрлись “Ждущие окончания дождя”, а следовательно “Идущие вместе”. “Наверно у них куча времени...завидую.”- подумал Типи, и вошёл в тёплый, сухой вестибюль. Поезд не заставил себя ждать. Типи укутался в мокрою куртку и закрыл глаза. “Двери закрываются, следующая станция Театральная” - прозвучал голос из колонки.
   Типи провалился в сон, но не в сладкий и яркий, а в тот вид сна, где нет картинок, звуков и голосов,просто темнота, а потом ты открываешь глаза.
   Выходя на улицу Типи достал мобильный, и  набрал Бананову Зи:
Алё, скоро буду, зацепить что-нибудь?
Колу и какие-нибудь глупости.
   Типи неспеша шёл по мокрому асфальту, неся Колу и глупости в салафановом покете. Вообще он набрал кучу глупостей, и то что не поместилось в пакет он засунул в карманы, а часть давно уже, болталась у него в голове.
   Мокрый асфальт превращал отражённый свет уличных фонарей, в жёлтую акварель. “Вот бы других цветов” - подумал Типи. В его кармане зазвонил телефон. Дисплей высветил “Монах”. Типи взял трубку.
Да, Монах, ты где?
Ты знаешь ,Типи, я наверно не приеду...никогда. Я думал сегодня, весь день, и плакал, а потом пошёл дождь...я перестал плакать, знаешь увидел, как это мрачно со стороны, когда солнце закрывает тучи и льёт,льёт, и все прячутся, ведь нужно столько смелости что бы смотреть на боль, легче спрятаться и поглядывать из окна.
Почему ты плакал дружище?
Я понял что не смог ничего полюбить в этом мире. Я понял что создал иллюзию любви, и наслаждался ей, но теперь всё ясно, жить не зачем.
Монах, успокойся. Это отходники после “кислой”, такое бывает ты знаешь, лёгкая депрессия, апатия, подавленость.
Типи, братишка, это блять не депрессия, это блять боль, которая давит изнутри, и она не на уровне сознания, а на каком мне не понятном не достижимом уровне.
Подожди, чёрт, дыши медленно, а я сейчас ловлю тачку и мы едем.
Вы не успеете.
Ещё как успеем, где ты?
Я же говорю вы не успеете,- голос Монаха становится прерывистым, он начинает плакать , - ведь вы не знаете где я.
      Частые гудки. Связь прерванна. Попытки Типи перезвонить – неудачны. Типи бежит по лестнице, на ходу набирая Банановому Зи.
Алё, открывать? - Спрашивает бодрым голосом Зи.
Да, и у нас проблема, Монах хочет покончить с собой где-то в городе. Найди его.
Что? По-подожди, повтори ещё раз.
Открывай дверь.
    Банановый Зи выбежал на лестничную клетку, открыл дверь. На пороге стоял запыхавшийся Типи, в сырой одежде, с пакетом в доной руке и с телефоном в другой. Он молча прошёл мимо удивлённопго Зи и вошёл в квартиру. Банановый Зи последовал за ним.
И так что случилось? - садясь за своё кресло возле компьютера , и нервно закуривая,спросил Зи.
Монах хочет покончить с собой, где-то в городе. Мы должны его найти. Ты можешь это сделать?
Да, чёрт, - Банановый Зи застучал пальцами помклавиатуре, - можно подключиться к веб-камерам, которые стоят в городе, но мы в Москве, это займёт время.
Думаю у нас есть минут 20 не более, он ещё не решил...
Почему ты так думаешь?
Иначе он бы не позвонил мне.
Думаю он недалеко от Серебрянного Бора, может на мосту?
Может.
     Пальцы Бананового Зи забегали по клавишам. Типи снова начал набирать номер Монаха.
Нет, там его нет. - сказал Зи, - не отвечет.
Частые гудки... - ответил Типи опустив голову.
Может он уже не в Бору?
Может. Чёрт... у нас мало времени Зи, у нас не т времени.
Я думаю, думаю. Бля, я думал мы посидим, покурим, попялим видео, а тут, чёрт. Думаешь отходняки?
Я уверен.
А Монах?
А Монах думает что разучился любить, думает что стал слишком чёрствым, думает что жил впустую.
Я тоже думал об этом, но всегда есть повод жизнь.
Монах сказал, что он прочувствовал это. Полное осознание происходящего.
Или уверенность в этом.
Иллюзия уверенности.
Заебал ты со своей иллюзией, всё у тебя иллюзия. Монах хочет с жизнью покончить тоже что ли иллюзия? - закричал Зи.
Успокойся! Пока он не покончил с собой, пока мы не знаем что он мёртв, он – жив. Монах всегда был живее всех ныне живущих. Он, ты , я – не иллюзия, но всё что мы делаем, всё что происходит вокруг нас – это вымысел, чёрт возьми наш вымысел.Мысль предшествует дейстивию. Или я не прав?Этот мир придуман нами и другими людьми. И пока мы верим в него, он реален, но как только мы перестаём верить, он рушиться, мы начинаем сходить с ума, и что бы мы этого не сделали, сознание, как утопающий, пытается выбраться на верх, к воздуху. На место старого вымысла приходит новый, иногда более опасный, но с вымыслом мы можем дышать, а без него только задыхаться.
Пошёл ка ты на ***, хватит оправданий. По факту мы обдолбались психоделиков, поддтолкнули девочку к самоубийству, и походу только у Монаха Оши есть сопвесть. А мы с тобой два аморальных, циничных  ублюдка.
Видимо и у тебя проснуласьъ так называемая совесть? Так что успокойся, один аморальный ублюдок.
Нет, дружище, - протянул Банановый Зи , продолжая смотреть в экран, – я же не сказал что мы поступили не правильно. Я просто отсёк твою демогогию. Если бы мне не нравилось, то что мы делае, я бы перестал, в этом что-то есть, даже в твоей фанатичной убеждённости, того что мы делаем нечто другое, то что отличает нас от остальных. Но опять же по факту, мы все мухи, и все копашимся в этом дерьме, ну может только с другой стороны.
Посмотри камеры у метро. - Вдруг сказал Типи.
У какого?
1905 года.
Уже. - Банановый Зи энергично забил по клавишам. - Вот он! Сидит около палатки с шаурмой,- Закричал радостно Зи,- вот он. Фуух!
Собирайся едем. Возьми на всякий случай ноутбук.
    Типи и Зи бежали по лестнице вниз , не дождавшись лифта. Бежали по дороге, вытякивая правую ногу и задирая большой палец вверх.
     Пару минут спустя, мигая аворийкой, остановилась какая-то старая иномарка.
    ­  Спешите, - опустив окно спросила голова водителя.
Да! - запрыгивая в машину ответил Банановый Зи.
Куда? - спросил водитель.
Метро 1905 года, и побыстрее пожайлуста.
Быстрее дороже.
Не обидем. - ответил Зи.
Что-то случилось? - заводя мотор и выкручивая руль, спросил водитель.
Пока не знаем. - Сказал Типи.
Ничего. - одновременно с ним сказал Банановый Зи.
   Машина ехала достаточно быстро. На вопрос водителя о музыке, парни отрицательно покачали головой. Снова начался дождь, не так сильный как пару часов назад, но всё же...
Через сколько доберёмся? -некоторе время спустя спросил Типи.
Если пробки не будет, то минут 10 – 15 ещё. - ответил водитель.
Успеем.
Уверен? - слегка удивлённо спросил Зи.
Надеюсь что да...
    Машина  выехала на улицу Пресненский Вал. Из – за крыш сталинских домов, виднелся шпиль сталинской высотки. Тротуары были пусты. Дорогу заполняли машины.
   Подъезжая к повороту на улицу 1905 года Банановый Зи заметил одиноко идущею фигуру.
Это он! Он! Здорово! Успели! - заорал Зи. - Всё тормози здесь, здесь! Сколько?
Монах! Монах! - вылезая из машины орал Типи, - Монах!
    Типи побежал к одиноко идущей фигуре. Расплатившись с водителем, к ней побежал и Банановый Зи.
   Одиноко идущая фигура остановилась, не повернув голову, не подняв взгляда с асфальта. Просто замерев в этом моменте времени.
Монах братишка, ну и напугал ты нас. - Сказал Типи подбегая к Монаху, обнимая его и крепко прижимая к себе.
Монах! Ну чего ты, чего ты? Всё же хорошо, не раскисай. - Подбадривал Бананопвый Зи, обнимая обоих.
Страшно. - Сказал после небольшок паузы Монах Оши.
Что страшно? - удивлённо переспросил Бананновый Зи.
Умирать страшно. И легко и страшно одновременно, вроде бы раз...и всё. А вроде дела какие-то вспоминаются, желания вдруг какие-то возникают, но это всё отговорки. А так, ну если почестному, очень страшно умирать.
Ну это нормально, страх наш предохранительный механизм. Не уверен – не делай, делаешь – будь уверен. - Спокойно произнёс Типи.
У тебя чувак всегда “нормально”. А что не “нормально”? - неподнимая взгляда с асфальта спросил Монах Оши.
Думаю жизнь сама не нормальна, раз она заставляет нас задаваться такими вопросами, раз она постоянна выбивает почву из под ног и стелит пелину на глаза. - ответил Типи.
Доминирование. Размножение. Добыча еды. Улучшение жизненных условий. Вот что такое жизнь, а проблемы предумывает сам человек, что бы было не так скучно.Да и вопросы он задаёт, ибо мысли и есть вопросы. - Сказал серьёзно Банановый Зи.
Господи, парни, да как так можно к жини то относится? Неужели вы не чувствуете вины? - вырвавшись из объятий закричал Монах Оши.
А ты чувствуешь? - спокойно отпуская его спросил Типи.
Нет. Поэтому мне и больно. Я – ничего не чувствую.
Поэтому ты не можешь убить себя. Что бы убить себя нужно что-то чувствовать.
Что бы убить себя нужно в принципе желание убивать, а значит нужно подавить любовь к живому в себе, хотя бы на миг. - Вмешался Банановый Зи. - Ты готов не любить?  - продолжал он.
      Монах Оши молчал. Да он любил себя, как и большинство людей. Он любил жизнь, но чувство вины, тяготило его. Он понимал что как бы  парни не старалисъ переубедить его, у них ничего не выйдет. Его личностный баланс был нарушен и только он мог его выровнять. Монах хотел наказания, этого требовало и сердце и разум. И девушка здесь была ни причём. Он поменял ход своих мыслей, изменил своей прежней идиологии. И одна его половина ликовала от этого, другая ненавидела.
    Парни, в троём, шли по ночной Москве, в сторону м. Киевская. Молча, одиноко, думая о своём, они шли на расстояние друг от друга, но в одну сторону, к колокольни. Это решение было принято интуитивно каждым из них, и по разным причинам. У кого то были вопросы, кому-то был нужен ответ, а кто-то шёл за компанию.
     Подойдя к м. Киевская, и решив передохнуть они сели на скамейку, под стеклянуый козырёк автобусной остановки. Банановый Зи скрутил косячок. Раскурил. Ветер подхватил дым и развеял его в пространстве.
М? - лаконично спросил Банановый Зи протягивая косячок Типи.
Спасибо. - Спокойно ответил Типи, беря, и сделав большую затяжку он протянул косяк Монаху Оши.
      Монах Оши просто отрицательно помотал головой из стороны в сторону. Болгарское “Да”.
Я думаю надо машину взять так быстрей. - нарушил долгую тишину Банановый Зи.
Мне бы хотелось дойти. - Сказал Монах.
А я бы ещё покурил... - только и сказал Типи.
Тогда скрутимся и идём? - спросил Банановый Зи, достовая бумажки и стаф.
Скрутимся и идём. - подтвердил Типи.
На месте будем только к утру. - Сказал Монаш Оши со вздохом.
Кто рано встаёт, тому Бог даёт. Так вроде говорится? - бодро выстрелил Типи.
А кто не ложится? ,- продолжая скручивать спросил Зи.
А кто не ложится...тот Бога боится. - дорифмовал Монах.
А кто не ложится – тот ягодица! - перерифмовал Типи.
Кто не ложится – летит как синица! , - закончил скручивать Банановый Зи.
    Они встали со скамейки и пошли. Ночной ветер начал медленно превращаться в утренней, свежий. В палатки с шаурмой начали завозить брикеты мяса, газированную воду и алкоголь. Да и вся Москва набирала сил, что бы прожить ещё один день в суете, стрессе и агрессии.
    Они шли по мосту, что между Парком Культуры и Октябрьской. Несколько минут смотрели на воду, и решили что  вода не та вещь на которую можно смотреть бесконечно, но стоит иногда поглядывать, как мелкая волна нарушает её гладь.
    А навстречу им шла грруппа пьяных скинхедов, человек пять, не больше. Они выкрикивали нацилистические лозунги и вскидывали руки, подобно Мусолини. Истинные внуки победителей Велико-отечественной войны, плохо учили историю, не понимали чем можно гордиться в жизни, и за что сражаться, поэтому крушили всё на своём пути, что не носило лысой головы и красных подтяжек.
    Парни смотрели на колебания воды, и краем уха слышали приближающаю беду.
Кажется Господь послал нам маленькое испытынаие? - Медленно разминая руки сказал Типи.
Люди так устроены, - крутя головой и нанося удары в воздух ,начал отвечать на риторический вопрос , заданный Типи, Банановый Зи, - что рано или поздно они непременно отодвинуться от того, кто дарует им мечту, любовь, заботу и уважение. От Деда Мороза, от церкви, от добрых дядь и тёть. Их начнёт мучать мысль : “А зачем им это нужно?”
Вы чё серьёзно собираетесь драться? - с укором посмотрел на них Монах. - Их численное большинство, и скорей всего они отморозки.
Странно слышать это от человека, который чуть не покончил жизнь самоубийстом. - заметил Типи.
А я говорил – это кислотные отходняки. - С усмешкой произнёс Банановый Зи. - Если хочешь Монах, ты можешь идти, без обид, ты же знаешь вольному воля.
Ну уж *** Вам,- Монах начал крутить руками и разминать кулаки, - это просто голос разума, а душа так и просится в пляс. Может это то наказание которое я ждал ?
Или отходняки? - с улыбкой повторил Банановый Зи.
Или... отходняки. - Медленно повторил Монах.
     Группа скинхедов остановилась на рстояние семи шагов, от группы разминающихся и гогочущих от смеха, на мосту, парней. Типи отжимался, Монах танцевал “казачка”, Банановый Зи имитировал приёмы ушу. Посозерцав несколько секунд это странное действо, скинхеды продолжили движение
Чё делаем пацаны? - слегка удивлённо,  но с вызывом спросил, наверно, их лидер.
Разминаемся, - не прекращая отжиматься ответил Типи.
     Скинхед встрял в ступор. Их вид не только не внушил ожидаемового страха, но судя по лицам разминающихся , веселил их. Возможным лидером скинхедов всё больше овладевал. Он практически был убеждён, что разминающихся перед ним люди – евреи. И что они враги государства и его лично. А так как он защитник государства, он обязан их наказать физически и изъять все материальные средтсва имеющие ценность, дабы компенсировать своё потраченное время. Алкоголь и четверо единомышленников за спиной, убеждали   в правильности его умозаключения.
      Не долго думая он сказал.
Морды что-то у вас жидовские.
Да-да. - раздалось за его спиной.
К чему это он? - прекратив отжиматься, спросил Типи.- Извените, вы сумасшедий, причём здесь жиды?
Я сейчас тебе жид порхатый всё объясню! - с яростью занося ногу для удара, крикнул скинхед.
Типи даже не уворачивался, и получил сильный удар по скуле. Второй удар пришёлся в затылок.
       Остальные скинхеды налетели на Монаха и Бананового Зи.
        Типи улыбался и смотрел на своего соперника. Скинхед бешенного выпучивал глаза, и занёс руку для третьего удара. Типи перехватил запястье, и крепко сжал его. Затем скинхед отттолкнул Типи. Типи принял низкую стойку, поднял плечи, поднял кулаки на уровень глаз.
     Банановый Зи и Монах Оши отбивались от четверых скинхедов, окруживших их орушим кольцом.
     Тела и конечности сплетались. Руки стреляли в голову , печень, живот. Наконец-то Типпи рассёк бровь скинхеду. Кровь начала заливать лицо бритого ублюдка, недолго думая Типи сделал резкий рывок вперёд ,прошёл в ноги,поднял скинхеда и перебросил через ограждение, в реку.
     Четверо бритоголовых били ногами лежаших , на мостовом асфальте, Монаха и Бананового Зи, которые могли теперь лишь прикрывать лицо руками.
    Типи, со спины, прыгнул на ближайшего и вцепился зубами ему в ухо. Скинхед заорал от боли, и по его голове  потекла жирная струя крови.
    Типи выплюнул ухо. И двое скинхедов налетели на него, повалили на асфальт. Скинхед с откушеном ухом орал , не человеческим голосом. Скинхед поваливший Типи, бил его головой обосфальт, второй бил ногой, обутой в Гриндерс, по ногам.
    Бананохый Зи и Монах, месили оставшегося с нимим скина, который надеялся на их поражение. Монах двумя ногами прыгал на его голове, а Банановый Зи отбивал ему почку с правой стороны.
    Типи начал терять сознание, в голове всё гудело. Он видел то кровь, то асфальт, то кровь, то асфальт. Тело перестало слушатся, в ушах гудело. И вдруг темнота, и странно расслабление в теле.
    Когда Типи очнулся, он выглядел как большое красное пятно, но он как будто этого не чувствовал. Он получил десятки ударов, но улыбался, а друзья держали его за плечо и улыбались вместе с ним.
    Всех поверженых было решенно скинуть с моста.
Пусть тонут, суки. - сказал Типи.
   Парни дошли до метро Октяборьская, там в одной из многочисленных палаток, они купили Джин Тоник, Джин Грейпфрут и просто воды, что бы промыть раны. Перешли через дорогу и сели возле памятника Ленину, лицом к библиотеке.
Скрутимся и пойдём дальше?, - спросил Банановый Зи.
Ну и допьём разумеется, - добавил отхлёбывая ДжинТоник Монах Оши.
    Типи просто улыбался.
    Парни были уставшие, избитые, обветренные и накуренные, и не хотели домой только потому, что хотелось продлить удовольствие. В их головах гуляла мысль, что сегодня можно увидеть или услышать что-то хорошее. Как встаёт солнце, как улыбается ребёнок, как оживает город.
    А тело саднило. Пришло полное осознание боли. Что-то начало набухать, что-то жечь, где-то тянуло. Косяк медленно тлел, переходя из руки в руку. Джин Грейпфрут и Джин Тоник, оставляя горьковато-сладкий привкус на языке.
   Типи вырвало. “Наконец-то ” - подумал он. Эта херня уже минут десять подкатывала к его горлу. И комом щекотала горло.
Знаете что я думаю парни, - проблевавшись сказал Типи. - Думаю надо было перед тем как сбросить их с моста, взять их и обоссать.
А что уж не в очко трахнуть? - спросил Банановый Зи, и добавил – И так им досталось...
Туманит потихоньку, но я не прыгну, не спрячусь в пучине...Нет...больше никогда. - пробормотал Монах Оши.
Ты чего? - удивлённо спросил Банановый Зи.
Мысли в слух...- ответил Монах.
И о чём такие мысли?
О том же...- ответил за Монаха Типи. - Думаю надо машину взять, теперь точно не дойдём.
Докурим и к дороге? - спросил Зи.
Думаю ещё один пустить надо, больно ****ец. - Сказал Типи, и посмотрел на Монаха, человека, которого, наверно считал котом.
Знаете парни, - выпуская тоненькую струйку дыма, начал Банановый Зи,-  Я думаю эти бритые парни – люди, а мы ангелы, спустившиеся с неба, чтоп бы спасти их от жизни в этом городе-комбинате, который затянут медными проводами и стеклом, заложен бетоном и асфальтом, я думаю теперь они не будут беспокоиться о такой херне как деньги, бабы, машина...
Думаешь они утонули? - прервал его Типи.
Ага. - с выдохом сказал Банановы Зи.
Пойдёмте тачку ловить, а то скоро восход.   
     Типи, Бананновый Зи и Монах Оши сидели около колокольни. Солнце взошло. Город лениво набирал обороты будующей суеты. Ничего не хотелось, не пить, не есть, ни куда-то идти. Трое парней просто сидели и смотрели на колокольню.
Ну и что дальше? - спросил Монах Оши.
Не знаю - ответил Типпи,- посидим ещё нимного и поедем домой.
К тебе? - спросил Монах.
Ну можно и ко мне. - ответил Типи.
Чуваки, мы не куда не спешим и везде успееваем, помните? -  напомил Бананновый Зи.
Если честно, бро я о многом стал забывать...