Записки охранника. Семейная сходка

Пейзаж резко менялся, и вот мы почувствовали близость моря. Жирная чайка едва не загадила нам лобовое стекло. Заморосил дождь. Косые струи бились в окна машины. Не въезжая в город, мы объехали его с восточной стороны и двинули на запад. Побережье в ноябре не выглядело курортом.  Тяжелые тучи, одна за одной, пересекали небо, поднимаясь из-за мутного горизонта.
Я даже не пытался изображать радость, предвкушая встречу с родственником хозяина. Самые нехорошие чувства возникали при воспоминании о его прошлом приезде к нам. Думаю, те же чувства испытает и он, увидев меня в числе прибывших.   
Вот вдали обозначился небольшой лесок, а за ним блеснула зеленая равнина. Зеленая, как в середине лета! Она была обсажена деревьями, импровизирующим мини- парк. Через их темные силуэты мелькали каменные столбы ограды с чугунной витой решеткой.
Дорога свернула вправо, и перед нами возникли огромные ворота. Сразу за ними находилась будка привратника. Но скорее, это был целый дом. Ворота раскрылись, мы въехали внутрь. У меня участился пульс. Ощущение, подобно тому, когда я впервые приехал к Альфреду в новом качестве.
Но даже с роскошным поместьем нашего Главы, имение, в которое мы въезжали, не выносило сравнения. Размеры территории были грандиозны, наверное, поэтому у ворот дежурило сразу три человека. И если у Альфреда все сверкало новизной и буквально кричало о  современном вкусе, то тут, наоборот – помпезно возвышалась старина, во всем дышала вековая давность. Особенно, в высоченной ели, украшавшей стриженную лужайку  перед домом.
Сам дом походил на замок. Он значился в популярном буклете Юго-запада как прекрасный образец викторианского или эдвардского, или черт знает какого еще стиля и какой эпохи. Часть его являлась музеем и по выходным туда водили народ.
Мы долго огибали это строение. Когда подъехали к высокому крыльцу, несколько человек  уже дожидались нас на его ступенях.  Дядя стоял на самом верху, как на постаменте. Идеальный боковой пробор и завитки на висках  не шевелит даже резкий ветер с моря.
Я решил переждать приветственные речи  внутри седана и покинуть его, когда все войдут в дом. В конце концов, погода не располагала к длительным встречам. Однако, обняв дядю, и перекинувшись с ним парой фраз, Ник поманил  к себе Дина, а затем огляделся в поисках меня. Все вокруг него сделали то же самое.
   - Что ты там копаешься? – спросил хозяин, наклоняясь к стеклу.
Дольше тянуть не имело смысла, и я появился из машины под многочисленные взоры собравшихся. Ледяной ветер вмиг продул до костей, и не только… Зря я так долго пристраивал оружие под поясом. Фалды модного, тонкого пиджака при первом же порыве   подняло выше локтей, наглядно демонстрируя мое снаряжение.
     - Странное дело… – раздался знакомый голос. - Разве не охранник первым должен выходить из машины?! – определил себя  дядя Эрнст.
     - В том случае, если ожидает нападения на клиента! – я попытался  с достоинством ответить ему.
    - Клиент - ты слышал?! – развернулся к племяннику дядя. – А если не выходит, значит, ожидает нападения на себя?! (Телохранители дяди громко засмеялись.)
    - Твой энтузиазм  оправдал его подозрения. – устало произнес Ники - А нападать с порога неприлично!- заметил он.
   - Ну, раз уж мы заговорили о приличиях… - повысил голос дядя, осматривая нас. – То я предупреждаю всех гостей. В моем доме свои порядки, и устраивать здесь вертеп я никому не позволю! Поэтому, расселю вашу веселую компанию по разным этажам!
    - Мы вместе жить не собирались! – огрызнулся Ники.
    - Разумное желание. Я укреплю его! – дядя Эрнст, наконец, повел собрание в дом.
Все не сговариваясь вытянулись в шеренгу, следуя по двое. Я шел с Дином в предпоследнем ряду. Парня напугал холодный прием. Обстановка  и убранство замка тоже внушали трепет. У меня сложилось впечатление, что я попал в музей. Обилие скульптур, картин и антикварной мебели поражало. 
Николаs возглавлял колонну, иды с дядей впереди. До меня долетали отдельные фразы их разговора. Он интересовался  появлением неизвестных ему людей, и спрашивал, не увеличил ли дядя  и без того раздутый штат персонала. Возможно, к нашему приезду  здесь готовились как к военной операции. Что ж, суетливость дяди Эрнста говорила  в мою пользу и придавала значимости. Как  бы дядя не старался принизить ее в своих речах -  дела опровергали!
Мы долго шли по длинным галереям, огибавшим первый этаж. К концу пути  я начал  испытывать сильнейшее раздражение. Как может этот человек подозревать меня в посягательствах на своего племянника, и обзывать наш (скромный, по сравнению с этим) дом – вертепом, когда у него самого на каждом шагу зияли нагие телеса! Они висели на полотнах, масляно сверкая анатомическими подробностями, они торчали из ниш, белея гипсовыми формами немыслимых размеров! Очень не многие скульптуры были прикрыты, и то не авторами, а чехлами. Может, их недавно привези… Я был крайне возмущен! Ведь тут живет поборник  самых строгих нравов…
Из салона шеренга перешла в длинную столовую, где был накрыт стол. Все расселись по заранее отведенным местам. Я оказался на противоположном от Ника конце, через четыре пустых места. Это возмутило меня еще больше. Я даже не мог спокойно есть, излишне громко стуча ложкой по фарфору. Сидевший рядом человек намекнул, что  фарфор был старинный и его вынули по-случаю… Разумеется, я начал стучать намного активнее, и меня услышали…
Дядя заговорил, повысив голос,  чтобы его слова достигали  нашего края стола:
   - В восточном крыле идет ремонт, однако там можно жить… - каркал он, щуря глаза. – Вы, конечно, видели чехлы на мебели и антикваре. Да, сюда залетает пыль, однако, причина маскировки другая. Ники, - улыбнулся дядя Эрнст, - я был уверен, что НЕКОТОРЫМ твоим друзьям  понравиться у нас особо. Поэтому, кое-какие  из откровенных статуй заранее  прикрыл, дабы  не привлекать к ним  лишнего внимания…
Удар - и моя тарелка треснула пополам. Ничего удивительного, что вскоре завтрак  окончился. Во всяком случае, для меня. Всех сидевших еще дважды обнесли с нарезкой дорогих сыров для кофе, и  французским десертом. Передо мной  зияла пустота…
Поскольку встать и уйти было неприемлемо, да и некуда, я положил оба локтя на  белоснежную скатерть, подпер голову руками и стал смотреть, как дядя ест. Не отрываясь, не мигая. Но оставшееся время он тщательно намазывал поджаренные тосты апельсиновым джемом, затем усердно пережевывал их, одновременно наблюдая, сколько содержимого осталось в  бесценной баночке, после того,  как туда  залез и Дин.
Хруст со всех сторон прервался восклицанием:
  - А это что за хрень?! –   мой хозяин  внезапно подавился, закашлявшись. Все перестали есть.
Я испугался, возможно джем был не так хорош, как казалось с виду. Приготовить  его из цитрусовых  - целая наука. Он редко бывает удачным. Однако, Ники смотрел на что-то позади стола. Я тоже оглянулся… 
Там, у окна сверкал позолотой старинный сервант. Дерево потемнело от времени. Из нового, на нем были лишь фотографии. Цветные, в рамках. Выставленные в ряд, на видном месте, очевидно для того, чтоб их заметили, зайдя в столовую.
 Со  своего места я не мог разглядеть, что там изображено. Какие-то лица в компаниях и по одному. Но Ника они сильно заинтересовали. Он встал, громко отодвинув стул, обошел стол и подошел к буфету.
Дядя перестал жевать и, как мне показалось, с удовольствием следил за племянником. Был рад, что тот заметил эту мини-выставку. Его вид положил конец моим сомнениям, я тоже встал из-за стола,  и присоединился к хозяину.
Фотографии были сделаны лет десять назад. Несколько молодых людей, улыбались в объектив старого Кодака. Им было не больше четырнадцати. На большинстве присутствовал Ники, в обнимку с  двумя парнями его лет. Меня особенно заинтересовала та, где он стоял в спортивном кимоно, с блестящим кубком в клубном зале боевых искусств. ( У меня была точно такая)…
   - И что они здесь делают? – спросил Ники, повернувшись к дяде.
  - Как что? – удивился тот, откидываясь на стуле. – Комод наиболее подходящая подставка  для семейного архива!  Сразу вижу, когда ем.   
   - И давно ты  поставил их сюда?   - Ник едва скрывал улыбку, продолжая опрос. 
   - Всегда там стояли! – заверил дядя. – Просто ты успел забыть?
   - Всегда?  - переспросил племянник. - Но полка пыльная, а фото  - нет…
  - Я протираю… - попытался убедить его дядя, но затем вдруг вспылил… - Вот что за люди?! – оглянулся он на своих подчиненных. – Даже уборку в доме им нельзя поручить, без того, чтобы потом не проверять ее качество и  наличие как таковой! Почему там пыль?
Этот вопрос он адресовал конкретно моему соседу по столу.  Тот нервно заерзал, прикрывая дрожащие колени льняной скатертью:
   - Но ведь это сервант 18-го века!- поразился бедолага.
   -  Поэтому он пыльный?!
   - Работа голландских мастеров… - промямлил тот, совершенно скиснув.
   - Конечно, не твоя работа! – злился хозяин дома. – Ты даже палец к нему не приложили… чтоб убрать!
   - Но вы же сами запрещали нам к нему прикасаться. – вступился за  товарища другой  помощник дяди. – Там позолота, серебро…Там вставки из эмали…
  - И фотографии… - закончил за него Ники.  – Которым десять лет. - он взял одну, и принялся рассматривать.- В прошлый раз их точно здесь не было. Становишься  сентиментальным?
   - Мне хотелось напомнить о семье. - сообщил дядя, ковыряя вилкой в зубах. -  Напомнить о других своих… племянниках. Твои кузены!- он сделал жест в сторону серванта.
   - Я так и понял.- кивнул Ник.
  - Один сегодня так же будет гостем… У меня! –  провозгласил дядя Эрни, и его лицо растянула  сладостная улыбка. Ники оглянулся, нахмурившись:
   - Который?  О ком ты говоришь?
   - Алекс вернется к обеду, -  дядя взглянул  на антикварные часы, громко тикавшие у комода.  – Вообще-то, он уже три дня гостит в доме. Неплохо я устроил, собрав семью!  - он весело уставился на племянника.
  - А что за повод?
  - Их много набралось! – заверил радушный хозяин, переведя при этом  свой взгляд на меня.
Ник взял большую фотографию, стоящую посередине. Я  посмотрел через его плечо. На ней застыли два подростка – первый конечно сам  Ник, а другой – рыжеватый парень  одного с ним  возраста и роста. Наивный взгляд его круглых голубых глаз почему- то сразу напомнил мне Альфреда, однако, усмешка и нечто хищное в лице,  были скорее от дяди Эрнста.
  - Ты сам его пригласил?- Ник отложил фотографию.
  - Да, так же, как и тебя!- подтвердил дядя.
    - Он знал, что я приеду?
   - Я не сказала. – покачал головой дядя, и  вдруг подмигнул, - Хотел и Алекса застать врасплох. Обрадовать нежданно!
                ***
Появление нового родственника Ники стало для меня не меньшей неожиданностью, чем для хозяина. Ни о нем, ни о втором (в число приглашенных дядей не вошедшем) кузене, я не знал решительно ничего. Этот племянник, а стало быть – наследник дяди, легко отодвигал Никса и от серванта с фотографиями, и от непотребных статуй, и от самого поместья (или его части) в наследстве. Я прибывал в полнейшем замешательстве...
Пора было вынимать блокнот и пополнять  свой список.…
      Впрочем, иная (опять) проблема, затмила после завтрака остальные планы на день. Еще за столом дядя Эрнст сообщил о восточном крыле замка, где шел ремонт, грозясь поселить туда кого-нибудь из гостей. В тот момент я почувствовал некий неприятный намек, и ожидал подвоха. И меня действительно заселили  туда. Но то, что предстало моим глазам, превзошло все ожидания.
Восточное крыло оказалось дальним и захолустным уголком замка, постройки  более древний, чем сам дом. Оно соединялось с жилой частью коридором на втором этаже, который из-за ремонта перекрыли. Кроме этого пути, попасть туда можно было лишь через галерею с улицы. Это значит, что мне предстояло под открытым небом проделывать путь к  унылому строению (созданному, без сомнения, новационной мыслью какого-то средневекового Тима), всякий раз, когда возникала такая потребность. Да еще в ноябре. Когда с побережья набегают тучи, постоянно льет дождь и дует штормовой ветер.
Засунув гордость подальше, я поймал дядю Эрнста и потребовал поселить меня ближе к хозяину.
     - А может вообще в одну комнату?! – взвился дядя.
    - Но по роду своей деятельности, я обязан постоянно находиться  рядом с  клиентом.  Я охранник! 
   – Рядом с...! - передразнил меня дядя. – Около, за, над - под!! Какие еще предлоги ты выдумаешь  для  своего рода, и своей деятельности?!
Он развернулся, оставив меня без ответа. От  возмущения я не находил приличных слов.  Ведь внутри  крыло куда больше походило на средневековые развалины, чем, по сути, и являлось. К  тому же в нем, как и у нас,  шел ремонт, повсюду была грязь и кучи мусора…
Дядя Эрнст долго мечтал приобрести поместье именно ради старой пристройки, «изюминки» шедевра раннего классицизма, не мало поспособствовав ее плачевному состоянию. Он терпеливо ждал подходящей к качеству цены от владельцев, заодно, разными способами (о которых я не берусь судить) отваживая остальных покупателей – конкурентов.
А так как у предыдущих хозяев, обеспеченных лишь титулом, не было достаточных средств для поддержания и реставрации исторического памятника, пристройка  продолжала ветшать и разрушаться. И вот когда отвалился портал (едва не ставший проводником в другие миры для посетителей) и грозила рухнуть крыша, был, наконец, одобрен и призван дядя Эрнст.
Ремонтные работы затянулись. Теперь мне предстояло на месяц поселиться в раннем классицизме, любуясь голыми стенами и узорами из плесени на  потолке…
Я не стал распаковывать вещи в сырой комнате. Вышел на крыльцо, окинув поместье взглядом. Огромная территория напоминала изумрудную долину, которую вновь поливало мелким, холодным ситом дождя. Деревья по краям парка едва различались за его пеленой.
Я вернулся в дом,  рассчитывая на помощь хозяина.  Поднялся  по мраморной лестнице к огромной белой фигуре, кокетливо прикрытой гипсовым листом.  Даже на лестнице стены  были  увешаны  старинными полотнами. За согнутой ногой гигантской статуи пряталась   резная дверь дядиного кабинета. Она  стояла приоткрытой, и я узнал голос Ника.
  - Значит, ты сам его сюда призвал?- спрашивал хозяин.
   - Да.- отвечал дядя.
   - И он не изъявлял желания приехать лично?  Прежде?
  - Не изъявлял, но был рад приглашению. Но что за допрос! Разве я не имею права приглашать  к себе кого хочу, не спрашивая  твоего позволения?!
   - Конечно, имеешь.
  - Значит, ты согласен! – удовлетворенно крякнул дядя. – Когда он явится, узнаешь у   него…
Послышались быстрые шаги.  Дверь распахнулась, Никс вышел на площадку  и заметил меня.
   - В чем дело?- насторожился он. – Что- нибудь  стряслось?
Понизив  голос, я сообщил ему о своих затруднениях, не преминув пожаловаться на дядю:
   - Он говорит - «свободных комнат нет»! Но тут можно целый полк расположить, и у них  останется место для танцев!
Ники задумался. Затем положил руку мне на плечо:  - Я поговорю с дядей за обедом. Если он не найдет тебе комнату, мы поищем вместе!
Я почувствовал благодарность и, желая сделать приятное, указывал на красивые масляные портреты на стене: - Это ваши предки? - спросил Ника с почтением, позабыв, что замок перешел к семье совсем недавно. 
Он оглядел их так, будто впервые увидел:
  - Нет!
   - А почему же они здесь висят? – растерялся я.
  - Потому что их повесили... – отозвался хозяин. – Впрочем, моих, вероятно, тоже – вешали… Правда не на стенах… Та еще картина была! – прибавил он, и расхохотался.
Я не знал, смеяться или нет. Никогда не мог разобрать его шуток. Ник начал спускаться  по лестнице, но  остановился рядом с  еще одним голым изваянием:
  - Этот господин тоже не имеет к нашему роду никакого отношения.  – указал он на него,  - Если не Адам, конечно... - После чего хлопнул статую по гладкой ляжке. Звук отозвался  урчание внизу моего живота – наверное, я плохо поел за завтраком.
  - Похоже, тут полно библейских персонажей. – хозяин окинул взглядом галерею. – Он набожный, наш дядя Эрнст! – Ник улыбнулся, и удалился в коридор первого этажа, где располагались его апартаменты.
Я тоже поспешил убраться с площадки, пока не вышел хозяин дома. До обеда просидел в холле. Его окна выходили во двор, и появление кузена Алекса я не упустил.
Алекс был поражен приездом Ники не меньше нашего. Он весьма походил на фото, которое я рассматривал за завтраком. К обеду их успели убрать, и ничто более не нарушали исторического фона столовой залы.
Четыре  пустых места рядом со мной оказались заняты. Стол ломился от яств. Экзотические блюда поражали воображение. Меня же интересовали приезжие. Я внимательно разглядывал кузена, сидя напротив него. Когда собралась вся семья, стало заметно, что американский племянник  во внешности имел с дядей куда больше общего, чем Никс. Те же голубые глаза и птичий профиль. Хоть и не такой сухой и резко очерченный, а более мягкий, невнятный. Наверное, из-за молодости лет. Скорее  всего,  ему, как и Нику, не было тридцати. Он много шутил и много пил, оживив собрание. Восхищался нововведениями в замке. Тут Ники вспомнил о моей давешней просьбе:
  - Ты поселил Рональда в нежилой постройке?!- обратился он к дяде.
  - Она вполне жилая!- отозвался тот.
   - Была, лет двести назад!- улыбнулся Алекс.
  - И нынче, мой мальчик, тоже! – дядя подлил себе Вермут. Я  задержал на бутылке взгляд.
  - Ты имеешь в виду тех, кто там «обитает»? – переспросил его племянник.
Дядя усмехнулся.
  - А кто там обитает? – удивился я. Все  комнаты в пристройке стояли пустыми.
  - Ну, субстанции не в счет!- отмахнулся Алекс.
   - Они могли бы с тобой и поспорить.- сдержал отрыжку дядя.
Меня передернуло:  - Субстанции? – переспросил я, вмешиваясь в хозяйский разговор против правил.
  - Тень прошлого! – ответил Алекс, с интересом разглядывая меня.   – Кто-то из прежних, неудачных владельцев засел там лет семьсот назад и до сих пор не хочет выселяться! Я забыл его имя? – повернулся он к дяде.
  -  Мордред. – произнес тот по слогам.
   - Как хорошо, что вход туда сейчас закрыт. Сюда он не проникнет. А по улице перемещаться не может! Тем более – в ноябре! Тем более – под дождем! - Алекс радостно крутился на стуле. - Я слушал  басни дяди много лет. Теперь у тебя есть возможность  проверить их правдивость. Знаешь, он впитал весь негатив за прошлые века и распространяет его на нынешних обитателей. Остерегайся  попасть под пагубное влияние… – страшным шепотом заговорил кузен.
  - Он распространяет не только негатив. – возразил я, вспоминая о мусоре. – Там по- всюду окурки и бутылки... Пустые уже!!
  - Окурки?! – дядя насторожился.
   - Выходит, еще неизвестно, чье влияние было более пагубным! – воскликнул Алекс. -   Он научился пить и курить… Скоро начнет ругаться!! И мы не сможем водить в пристройку экскурсантов с детьми!
По моему мнению, детям в подобном месте вообще нечего было делать, учитывая обилие порно-скульптур, пусть даже купленных на официальных аукционах (в чем я тоже сомневаюсь).
   - Наверное, это курили рабочие… - с озабоченным видом предположил помощник дяди.
   - Мерзавцы! – выругался тот, и все присутствующие вздрогнули. – Вести себя подобным образом в музее! Постройка состоит из деревянных перекрытий. И если загорится, то зданию конец! Перекинется на  дом, а учитывая, как часто и с какой скоростью на побережье дует ветер…
  - Тебе стоит вывезти от туда все самое ценное.  – посоветовал дяде Кузен.
   - Но там даже мебели нет! – воскликнул я, почувствовав, что обо мне опять забыли.
   - Так ты переселишь его?- напомнил Ник, поймав мой взгляд.
   - В Портсмуте много дешевых гостиниц…- брякнул дядя.
   - Он остается здесь! – упорствовал Ники.
   - До отъезда Алекса пустых комнат не будет! Решим, что делать после. А сегодня ему придется  ночевать в пристройке! –  и дядя Эрнст встал из-за стола, дав понять, что больше спорить не намерен.
                ***
Вечером  погода прояснилась, и гости устроили прогулку по парку. Дядя показывал племянникам новшества в нем, главным из которых,  был садовник. О его способностях он разливался полчаса. Однако, перед домом целый луг был срыт вместе с травой и напоминал распаханное поле.
Выяснилось, что два месяца назад дядя вернулся из Европы не только с антикварным  фарфором, один из экземпляров которого я утром расколол, но и элитными семенами, прикупив их в Голландии.
Ими засеяли центральный газон, обещавший (по уверениям европейских консультантов) в короткие сроки поразить ковровым качеством, без сорняков и прекрасным  оттенком, не виданным раньше на Альбионе.
Старый садовник выполнил все наставления, и дядя стал ждать. Через неделю – проросло, через две - заколосилось, каждый новый день поражая владельца не только  оттенком, но и видом. Ветер прочесывал густые заросли вдоль и поперек. Дядя Эрнст мог не выходя из дома определить, откуда дул ветер – кущи, извиваясь,  клонились то на север,  то на юг, подобно ветроному.
Одним  прекрасным, безветренным утром,  торчали  колом под его окнами. Вороны садились туда, как на ограду, собираясь вить гнездо. Дядя  недоумевал, чем занят садовник.
 -  Газон скоро зацветет! –  воскликнул он, наконец, потеряв терпение,  и вышел  поглядеть.
Тропические заросли по пояс не скрыли от цепкого взгляда дяди одной  детали, которой, по уверениям европейских специалистов, никак не могло там быть.  К тому же, говоря откровенно,  деталь была далеко не одна – их оказалось несколько … кустов.
   - Сорняк? – поразился дядя Эрни,  теряя веру в экспертов  (и в Европу  вообще). 
 Не жалея дорогого газона он вступил на него под испуганный протест  садовника, и разглядел странную посадку.
Среди травы росло и крепло убогое растение, напоминавшее рассаду помидор. Хотя дядя никогда подобного не сажал, с чем имеет дело, быстро разобрался. Место удивления занял гнев.  Откуда конопля могла попасть – понятно стало сразу. Голландия, прародина греха.  Однако, поведение садовника, прилагавшего все это время усилия, для того, чтобы она полноценно развивалась до нужной кондиции прямо под хозяйскими окнами, привело дядю Эрнста в негодование. Нечего говорить, что «селекционер» был незамедлительно уволен, а газон безжалостно срыт.
У меня имелась своя версия, относительно конопли, кроме тех, которыми забили головы здешние обитатели. Горшки с «травой» прятал в нашем гараже Феликс, и предназначались они совсем иной персоне. Затем, туда вкатили дядин лимузин… Но не в моих правилах  подставлять людей, а лежачего, как говориться – не бьют.
К тому же эта версия бросала тень подозрения на самого Ника, учитывая искаженное  мнение о нем его родни…Я  промолчал.