В плену свободы. Глава 14

Глава 14

Через пару дней, наконец собравшись с духом, Алан отнес книгу в Утопию, рассчитывая на то, что Уиллис, книгу которого вот-вот издадут, поможет ему если не действием, то хотя бы советом. В этот раз они познакомились уже на трезвую голову, и Уиллис произвел впечатление доброжелательного и умного молодого человека.

- Что ж, это и есть твоя работа? – Уиллис взял кипу листов обеими руками и взвесил. - Увесистая. Будем надеяться, сразу во всех смыслах. Я отнесу ее в издательство, которое со мной сотрудничает, если можно так сказать. Но, прошу понять, я ничего не обещаю. А ты попробуй добиться чего-нибудь еще от парочки других, с которыми у меня когда-то так ничего и не сложилось. Я запишу тебе адреса. – Он взял желтый блокнотный листок, который ему протягивал Ансельмо и начиркал несколько адресов. Вот, держи. Ну что, теперь выпьем и зачитаем самые интересные моменты?

Алану необходимо было сделать несколько копий своего романа, и он решил не пользоваться услугами копировальных, а перепечатать все своими руками, чтобы исправить ошибки, если таковые имелись. Он желал произвести впечатление хоть и начинающего, но усердного и образованного писателя. Следуя советам Уиллиса, он так же написал аннотацию и синопсис. Впервые в тот вечер он услышал эти слова, но не подал виду, его обнажающего, а потому и далось это ему с трудом. Вычитывая определения этих слов, Алан почувствовал себя школьником, колеблющимся перед итоговой контрольной. Еще совсем недавно, казалось, он знал все на свете, но сейчас чувствовал себя пристыженно и неловко, будто блуждал во сне, в котором очнулся на людной площади без штанов. Он нашел свой старый кожаный кейс, который Хелен ему когда-то прислала, грезя о том, что однажды он наденет строгий костюм, возьмет в руки кейс и отправится на работу в свой просторный кабинет. - Немного не так все сложилось, а? - Пробормотал Алан, вытягивая кейс из-под кровати и протирая рукой от пыли. Он открыл кейс, плотно упаковал в него рукописи, и, взглянув с серьезным видом на свое отражение в зеркале, причесался и вышел на улицу. На протяжении всего пути его не оставляла навязчивая мысль о том, что кто-то намеревается украсть его кейс, а потому он крепко сжимал ручку, пока она не стала скользкой. Вскоре Алан подошел к издательству и зашел внутрь. Вокруг была какая-то суматоха и возле стола приемной образовалась шумная толпа. Все что-то ворчали, но слов было не разобрать, пока тучная женщина, которую раньше не было видно за остальными, не поднялась со стула и не прокричала:

- Тихо! Так! Тихо! Теперь мы принимаем рукописи только по почте и никак иначе! И неважно мне, сколько вы сюда ехали! Закинули в ящик свое «творчество» и ждите. Все слухи насчет того, что шансы ваши возрастут, если вы принесете рукопись лично – всего лишь слухи. Ответят – значит, мы заинтересованы. Нет – значит нет. Вот список новых требований! – Указательным пальцем она тыкнула в листок, прибитый к стене.– Ознакомьтесь!

Гул вокруг возобновился и только тогда Алан понял, что все эти люди пришли сюда за тем же, что и он. В руках у них были такие же стопки листов, жадно сжимаемые пальцами.

- Да что вы хотите от меня? У нас новый режим! Ну что вы так смотрите на меня? Ладно! Все, давайте сюда! И ты, парень, не стой столбом, иди сюда. – Крикнула она в сторону Алана.- Кладите работы и уходите! Вы меня в могилу сведете!

Алан и остальные покинули издательство. За ними вышел охранник и прибил листовку с требованиями на входную дверь, выделив «работы принимаются по почте» красным маркером. Алан все еще чувствовал себя глупо. До этого момента его труд, его работа, были чем-то высшим. Чем-то внеземным. Он четко представлял себе то, как закончит книгу, а затем то, как разбогатеет. Но он находился где-то между этих двух точек, и никак не думал, что это не прямая, а извилистая дорожка с множеством перекрестков. Теперь абсолютно все смешалось с этой тягучей рутиной, и от этого он чувствовал себя запачканным. За день он обошел еще пару издательств и вернулся домой. Тошнотворное ощущение никак не покидало его. Алан даже жалел, что дописал роман. С каждым своим словом он подбирался все ближе к заветной двери с табличкой «Теперь все будет иначе». И вот, дописав его, он вплотную приблизился к ней и разглядел, что было написано на самом деле: «Ты ошибался». Что делать ему теперь? Ждать? Просто ждать? Это казалось немыслимой глупостью. Может, тебе продолжить писать остальные наработки? У тебя еще есть мысли. Хорошие мысли. Но ради чего? Ради кого? Алан Райз, ты стал совсем как они.
Шли недели. Ответов не было, и это нелепое чувство все никак не покидало его и без того запутанный разум. Прошло то время, когда он считал себя творцом, сейчас его усадили за обеденный стол, шлепнув по губам, как озорного мальчишку. Вроде и обидно, а вроде и справедливо. Однажды они встретились с Оливером, но вечер их прошел уныло, поскольку оба они были погружены в свои мысли и обдумывали собственные неудачи. Словно озорных мальчишек… Прошел месяц. Ни одно издательство из тех, которые обошел Алан, не ответило, и лишь то в котором издавалась книга Уиллиса, прислало ему лаконичный ответ письмом:


"Уважаемый мистер Райз, к нашему сожалению, ваша работа не удовлетворяет потребностям рынка. Тем не менее, желаем Вам дальнейших успехов.

С Уважением, Главный редактор
Издательства «Ворлд Букс»."

Алан чувствовал себя скверно, а потому ему нужен был кто-нибудь, способный прогнать тоску. Раньше он был уверен в том, что Оливеру это под силу, но сейчас все сильно изменилось. Тем не менее, он был единственным, кого Алан хотел видеть.

-… только один ответ и пришел, но даже он не стоит того, чтобы его озвучивать.

- Ничего, все писатели прошли через это.

- Прозвучит тщеславно, но мне казалось, что я не как все.

- И через это они тоже прошли. Не бери слишком много на свой счет. Ты даже не замечаешь, насколько тебе повезло.

- Звучит так, будто вы с отцом вы так и не нашли общего языка?

- Однажды показалось, что он почти меня понял, но этот Лайонел… как же я ненавижу его!

- Все же не стоило так злить его в тот раз.

- Да на чьей ты вообще стороне? – Возмутился Оливер. - Ладно, не важно.
Алан заметил некоторую недоброжелательность со стороны Оливера, а потому решил сменить тему на более отстраненную. И как раз в этот момент они проходили мимо высотки, некогда любимой Аланом и Евой, и это показалось ему подходящей темой:

- Давай заберемся на нее. – Загорелся Оливер и начал суетливо оглядываться по сторонам. - Гляди, с соседнего здания можно допрыгнуть до пожарной лестницы, а там на пятом этаже открыто окно.

- Да там расстояние с два автомобиля, не допрыгнуть.

- Послушай, нам это обоим нужно, а?

- Сомневаюсь, что нам обоим нужно разбиться насмерть.
Оливер, молча схватив Алана за рукав, потащил в соседнее здание и вывел на крышу. Они подошли к краю, и расстояние сверху показалось бо;льшим, нежели с земли. Оливер посмотрел вниз, затем вперед, и прикинул расстояние.

- Старина, не глупи, ты не допрыгнешь. – Протестовал Алан.

- Помолчи, тут всего ничего. – Отмахнулся он, сделав пару шагов назад, и вновь глядел вокруг оценивающим взглядом. – Если достаточно разбежаться, то получится.

- Оно того не стоит. Что мы вообще здесь делаем? Оглянись, Оливер!
Оливер глубоко вдохнул воздух, закинул руки за голову, затем плавно выдохнул, и только затем ответил, сопровождая каждую свою фразу жестикуляциями: - Будто ты не знаешь, как мы здесь оказались. Послушай, с меня хватит! Мир и так уходит из-под ног. Каждый день убивает прежнего меня. Я все меньше думаю, меньше сплю, меньше чувствую, наконец. Болван, да я завидую тебе! Ты свободен! Почему я хочу туда забраться? Я хочу урвать у тебя хоть немного радости, хоть малую долю свободы! Так не мешай мне! – Он сделал шаг к Алану и вполсилы толкнул его.

- Старина, ты так ничего и не понял? Ты не ощутишь свободу, пока так жаждешь ее, - Отмахнул он руку Оливера, - эта твоя жажда полностью извращает всю сущность свободы. Ты хочешь завладеть ей, заключить в плен. Но ровно до тех пор, пока ты желаешь ее, ты сам будешь в плену свободы. Только в единении с ней, соблюдая условия идеального союза, ты и сам станешь свободен. Посмотри на себя! Ты был самым ярким, самым необычным человеком, которого я когда-либо встречал. Глядя на тебя, я чувствовал отвращение к себе все больше и больше. Но ты убил себя прежнего своей ненасытной жаждой чего угодно, только не свободы.

- Ох, посмотрите на Алана Райза! Он знает ответы на все вопросы! Думаешь, написал книжонку и все, имеешь право копаться в моей душе? Отвали! – Он жестко, навалившись всем телом, ударил Алана с плеча прямо грудь, и тот упал. Затем он отошел назад для разбега рванул вперед. Алан не успел встать и, оттолкнувшись всеми конечностями, бросился в сторону Оливера, вцепился ему лодыжку и тот рухнул, ударившись лицом о жесткое покрытие крыши. Спустя мгновенье он принялся извиваться, прикрыв руками лицо. Алан поднялся, подхватил его и усадил, приложив спиной к стене.

- Ну ты и болван. Посмотри, куда тебя привела твоя одержимость.

- Это всего лишь мечта.

- Мечты часто обращаются одержимостью. Вставай, перелом носа не так страшен, как падение с пятого этажа головой вниз, но все же тебе нужен врач.
До больницы они ехали молча. Хирург вправил нос и дал пару таблеток обезболивающего. Покинув палату, они уселись в коридоре и некоторое время все так же сидели молча, пока Оливер не заговорил:

- Ты прав. Ты во всем прав.

- Поговори с отцом. Я бы многое отдал за твои проблемы. Но у меня не было даже шанса на них. – Алан задрал рукав и глянул на циферблат часов. - Все, пора по домам, завтра на работу, а ночью начну писать новый роман.

- Зато пару дней отдохну от этого бумажного ада. – Воспрянув духом, прогундосил Оливер, аккуратно ощупывая свой опухший нос.