Измерение Инкогнито. Глава 6

Глава 6

 Али уже третий час лихорадочно взбирался в горы. Усталость словно каменная великанша усевшаяся на шею, тяжело давила на его плечи. Мышцы ног онемели и просто напросто отказывались подчиняться. Снег, грязь, камни мелькали перед его глазами, сливаясь в бело-серую грязную ленту и уползали, исчезая позади. Ноги в промокших и промерзших насквозь  сапогах почти совсем заледенели. Его красные мозолистые руки потрескались от холода и мокрой грязи. Пальцы уже почти не гнутся, ногти же с траурной каемкой на них он давно обломал, но обращать на эти мелочи внимание не было времени.

В той суматохе и панике охватившей их лагерь,  - базу подготовки воинов священного газавата - он только-только успел впихнуть босые ноги в холодные, жесткие сапоги. Пальцы ног за три часа кажется превратились в ледышки, он их уже почти не чувствовал. Кровавые мозоли на ногах появились, затем полопались и появились снова на месте старых.

Ему повезло, что зверски устав, после дневной муштры он завалился на свою скрипящую койку не раздеваясь - сил хватило только скинуть обувь.

Сейчас же его окружал дикий живописный пейзаж:  величественные и равнодушные ко всему высокие горы обступали его со всех сторон. Размытые, теряющиеся в легкой дымке разреженного воздуха снежные шапки покрывали их вершины, растворяясь в неимоверной, головокружительной высоте. Но ни чего этого Али не видел - уткнувшись в землю, он сосредоточился лишь на том, чтобы быстрее переставлять ноги. Воздух с тяжелым хрипом вырывался изо рта, превращаясь в облако пара, и оседал инеем на коротких рыжих усах, которые повисли неопрятными сосульками. Морозный, почти лишенный кислорода воздух уже не охлаждал разгоряченные легкие, а напротив жестоко жег огнем, царапал словно наждачная бумага. Довольно часто он проваливался глубже чем обычно, и колючая снежная крупа лезла за голенища, набивалась за отворот и противно растекалась холодными ручейками. Солнце нестерпимо слепило, отражаясь от миллиардов искрящихся снежинок, жестко давило на глаза выжимая слезу. Погода, словно в насмешку над ним,  стояла ясная и безветренная. Почти белый шар солнца на блеклом осеннем небе уже высоко поднялся над горизонтом, предметы в его лучах отбрасывали длинные тени, но Али предпочел бы темень, туман, буран, да все что угодно, лишь бы уйти от погони, лишь бы замело его следы, которые четко выделялись на недавно выпавшем снеге...

Их лагерь накрыли рано утром. Еще спали их инструкторы, спали наемники проходившие переподготовку, спали его соотечественники - истинно верующие, старавшиеся держаться отдельно от всякого сброда. Али ненавидел это разношерстное сборище наемников, любящее и боготворящее только звонкую монету, но был вынужден терпеть. Серые сумерки и сладкую тишину предрассветного часа буквально взорвало. Четыре черных хищных силуэта – четыре тяжелых бронированных вертолета внезапно вынырнули из за ближайшей горы и закружились над их лагерем, аккомпанируя себе трубным ревом двигателей, взметая винтами  пыль вперемежку со снегом.

Али проснулся мгновенно, за шумом лопастей он различил плевки двух крупнокалиберных пулеметов и стрекот около двадцати автоматов. Их учили на слух определять количество вероятных противников. Раздалось несколько взрывов – ракеты воздух-земля били в скопления палаток. В щепки разворотило штаб и походную кухню. Повсюду расцветали ослепительные вспышки взрывов. Осколки, земля, ошметки брезента, мокрый и грязный снег летели во все стороны. Лагерь наполнился паническими гортанными криками, полуодетыми, бессмысленно мечущимися людьми, стонами умирающих.

Их застали врасплох. Ни кто не ожидал нападения с воздуха и даже не рассматривал такой возможности. Их лагерь располагался в труднодоступном горном районе, а вражеских аэродромов и тем более боевых вертолетов не было в радиусе тысячи километров. За две недели до случившегося события, подразделение, отвечающее за разведку, докладывало, что на территории, прилегающей к новому строящемуся нефтеперерабатывающему заводу наблюдается подозрительная активность. Оборудование, поставленное из России охраняли уж очень серьезно, их агентам даже близко не удалось подобраться к странным засекреченным контейнерам. Сборка оборудования так же проводилась в недавно построенных корпусах, и проводили ее российские специалисты. Сейчас, задним числом, Али пришла в голову мысль, что же именно собирали на том заводе. Стало очевидно, что разобранные вертолеты тайно подвезли железной дорогой, замаскированными под оборудование, а  собрали уже на месте.

Теперь же не спасли ни выставленные повсюду заставы ни часовые. Али помогло лишь чудо - его палатка где он жил с товарищами находилась на отшибе, немного в стороне от основного скопления, дальше за тренировочной площадкой, вплотную примыкая к скальному навесу. В сумерках, под маскировочной сеткой ее просто напросто не заметили. Eго товарищи, сшибая все на своем пути, похватав оружие, уже бежали в сторону раздающихся выстрелов, а он замешкался - искал свой автомат и ни как не мог найти в темноте там, где его оставил с вечера. Это случайное обстоятельство его и спасло.

С трудом подавив дрожь, и обуздав всплеск адреналина, он решил довериться своему звериному чутью. Необходимо немного переждать, пока ситуация полностью не выяснится. Взрывы, хотя изрядно и потрепали его палатку, но слава творцу, не задели его самого. Забившись между пологом и огромным холодным  булыжником, он выждал полчаса, все это время взывая к милости аллаха, пока происходила зачистка и раздавались уже редкие очереди и одинокие выстрелы.

Эти полчаса показались ему самыми длинными в его жизни.

Али вжался в землю, стараясь слиться с ней в единое целое. Понадеявшись на то, что внимание десантников ослабло, он по-пластунски пополз в сторону пологого склона горы. Затаив дыхание, он до боли в глазах всматривался в предрассветные сумерки, стараясь разглядеть, что творится там, в лагере, затем снова полз, поминутно замирая на месте. Ему было по настоящему страшно, все время чудилось, что его заметили. Сердце отдавалось бешеным стуком в ушах, страх комком подкатывал к горлу, искажая четкость чувств, вызывая слуховые галлюцинации. Но обманчивая удача пока что была на его стороне. Скорее всего из их отряда спасся только он один. С ног до головы измазавшись в смеси глины и мокрого снега, он дополз до ложбинки, выйдя из поля зрения врага. Тут он рискнул встать в полный рост. Он знал куда надо идти...

В лагере в это время деловито, словно ангелы смерти за своей привычной работой, сновали военные в камуфляжной форме, отыскивали и добивали раненых. Слышались короткие команды и скупые доклады. Четкий и жестокий приказ - в плен ни кого не брать – был получен с самого верха, и оспаривать его ни кто не собирался. Быстро и по деловому они обыскивали палатки, забирали оружие и документы. Тела боевиков складывали ровными рядами и фотографировали для опознания. Вышестоящее командование строго регламентировало и время - на все про все – сорок минут, максимум – час.

Сидя в командном вертолете старший лейтенант Воронцов нервничал. Напряжение не отпускало. Район приграничный, лишних осложнений не хотелось, лимит времени отпущенный им уже подходил к концу, а работа еще не закончена. Запал боя прошел и он в морозном осеннем воздухе начал подмерзать. Пальцы рук, даже в перчатках, совсем заледенели. Сняв их и зажав под мышками, он принялся отогревать руки своим дыханием.

- Товарищ лейтенант – раздался голос над самым ухом.

Лейтенант дернулся всем телом, рука автоматически потянулась к автомату.

 - Ах ты зар-р-аза, Летун, ты как всегда в своем репертуаре… - ругнулся Воронцов - Ну ладно, докладывай.

 - Товарищ лейтенант, один из боевиков ушел в сторону перевала, я видел следы на снегу.

- Ах ты зар-р-р-аза – второй раз повторил Воронцов, поднимая упавшие перчатки.

Закусив губу и сморщив лоб, он задумался. Досада отразилась на его лице. Поднять вертушку? Не может быть и речи, время на исходе. Оставить все как есть – тоже нельзя. В той стороне, за перевалом имелась еще одна база, чуть поменьше. Беглец мог до нее добраться и предупредить.

 - Ну вот что, боец, ты уверен, что ушел только один?

- Так точно, уверен, сам все лично облазил вокруг. Следы только одного человека.

- Тогда так, Летун, слушай меня внимательно - этого подонка надо достать – возьмешь еще трех человек из своего взвода. Иванова кстати обязательно прихвати - у него в комплекте снайперка - остальных выберешь сам. Еще на всякий случай альпинистские принадлежности возьмете, мало ли что. Оружие и боеприпасы – минимально. Пойдете быстро, налегке. Завтра в пятнадцать ноль-ноль встречаемся в квадрате двадцать восемь, там я вас заберу. Ты старший, но смотри, головой мне ответишь за выполнение.

Плохо скрываемая радость отразилась на лице Летуна. Кличку ему дали еще в «учебке» за непростой, неуёмный характер и страсть к различным каверзам, из за которых он и «летал» из одного взвода в другой, пока не оказался под командованием Воронцова. Белобрысый, малорослый и немного худоватый для десантника – как  его только взяли - все нормативы он выполнял только на отлично. В полном вооружении он походил на маленького муравья, несущего поклажу, вес которой превышает его собственный. Но ни кто и ни когда не слышал от него жалоб на тяготы службы. Ему нравилась эта тяжелая мужская работа.

- Есть, товарищ лейтенант – ответил он звонким мальчишеским голосом, лихо козырнул и притопнул ногой от избытка чувств. Наконец-то настоящее боевое задание, опасное к тому же – подумал Летун.

- Без лишнего геройства – осадил его пыл лейтенант. - Сделайте все возможное, обезвредьте его, но на рожон не лезть.

- Хорошо. - Не хорошо, а есть, товарищ лейтенант.

 - Есть товарищ лейтенант - послушно повторил Летун, отдавая честь – разрешите выполнять?

- Давай, давай, шевелись, пока он далеко не ушел – проворчал Воронцов.

 Раненных загрузили в вертолет. Потерь личного состава не было. Сыграла роль внезапность, подавляющее огневое преимущество  и слаженность их действий. Только один тяжело раненный - в самом конце боя кто то достал молоденького неопытного ефрейтора второгодника шальной пулей. Жалко пацана, но есть надежда, что выживет.

- По машинам! – Скомандовал Воронцов. Взревели турбины, тяжелые боевые машины похожие на больших жуков, как бы нехотя поднялись в воздух, разрывая его своими винтами-крыльями. Подняв ветер, они умчались, оставив после себя разгром, запах пороха, солярки и гул в ушах. - Ну что, двинули, мужики. Я впереди, остальные за мной. Не отставать. – скомандовал Летун.

Четыре фигуры вышли в путь.  Двинулись без лишней суеты, но в хорошем темпе, в котором чувствовалась хорошая выучка. Закинув оружие за спину, они направились в сторону склона, где были обнаружены следы. Десантники довольно быстро миновали истоптанный, заляпанный кровью снег, искореженные палатки, оборудование и тела боевиков, сваленные в ряд на тренировочном полигоне.

Уже почти рассвело, было довольно светло. Снег бодро скрипел под жесткими подошвами ботинок, отмеряя четкий ритм шагов. Через два часа они его заметили.

 - Эй, Летун погляди, вон он мелькает, видишь? – сказал снайпер, едва переводя дыхание.

 - Ничего не вижу, да ты хоть ориентир покажи. Солнце слепит.

- Во-он, чуть левее того булыжника, куст еще торчит - прищурив левый глаз, он вытянул руку вперед и вверх.

- Ну и глазастый же ты – уважительно проговорил Летун - и правда что то мелькает, если мне не кажется. Далеко очень, метров триста.

- Не кажется, вот в бинокль глянь.

- Да, точно это он. Форма такая же, как у тех, в лагере. Снять сможешь?

 - Попытаюсь.

Осмотревшись вокруг, Иванов решил стрелять стоя. Лежа не получится, а удобного упора вблизи не наблюдалось.

- Эт-т-о тебе не учения – со вздохом сожаления пробормотал он сам себе под нос.

- Что ты там бормочешь? Стреляй быстрее, уйдет же – торопили его товарищи.

Снайпер лихо сдернул со спины винтовку, расчехлил капризный инструмент и прищелкнул оптический прицел. Разминая замерзшие пальцы, он несколько раз глубоко вздохнул и приложив приклад к плечу, прицелился. Ловя ритм сердца, он затаил дыхание. Ветра нет, это хорошо. Во-о-от он, мелькает то появляясь, то пропадая в складках горы. Руки под действием порции адреналина не слушаются, дрожат, не желая успокаиваться. Перекрестие прицела неохотно легло на цель. Поймав миг между ударами сердца, снайпер мягко нажал на спуск.

Али тоже их заметил, отчаянный страх, бьющий по нервам, настойчиво рвал в лоскуты его волю. Далеко уйти не удалось. Вон они, смердящие гиены, проклятые поедатели трупов - идут по его следу - четыре точки маячили далеко внизу, темный камуфляж хорошо выделялся на фоне сверкающего белого снега. Кажется остановились. Что они задумали? Тяжело переводя дух, он встал, осторожно наблюдая за ними.

 Внезапно хлесткий, но одновременно необыкновенно тяжелый удар обрушился на его голову, будто кто-то от всей души ударил его в висок чугунной сковородой. Пуля с противным жужжанием отрикошетила от скалы и зарылась в землю. Голова безвольно откинулась, в шее что-то отчетливо хрустнуло. Меховая шапка, отлетев далеко в сторону, закатилась между камней и только тогда докатился звук далекого выстрела. В голове оглушительно зазвенел колокол, в глазах пылали яркие круги. Все вокруг раздвоилось, конечности налились свинцом, будто кто-то их просто выключил.

Он рухнул словно подкошенный, повалился безвольной, инертной тушей. Больно ударившись копчиком, подстреленный боевик перевернулся и несколько метров поехал вниз по твердому обледенелому гравию. На краткий миг он выпал из бытия, перестал существовать для всего мира, но боль и студена земля довольно быстро привели его в чувства.

Али осторожно приоткрыл глаза. Мир, цвета и звуки постепенно возвращались, но очень медленно, будто кто-то скаредной рукой отмеривал их мизерными порциями, он вяло потряс головой, стараясь сфокусировать зрение. Горные вершины все еще качались перед глазами, теплая струйка залила правый глаз. К счастью для его головы, пуля лишь чиркнула по черепу, чуть повыше правой брови, содрав кожу, но не причинив особого вреда. Он осторожно, кончиками пальцев потрогал ушиб. Место вокруг раны набухло кровью, шишка росла, быстро увеличиваясь в размерах. Пришла запоздалая тянущая боль, кончики нервов разорванной плоти отозвались невыносимым перцовым жжением. Боль, боль, боль - словно морской прибой она накатывает и отступает в такт толчкам бешено бьющегося сердца. Расцарапанная шея саднит и поворачивается лишь на несколько градусов, после чего будто кто всаживает туда, чуть пониже правого уха, ржавый иззубренный гвоздь.

Ленивая, неповоротливая мысль, скованная разбитым на осколки миром все же отметила, что повреждены шейные позвонки. Раны всякого характера и разной сложности он навидался за свою не такую и долгую жизнь предостаточно. Несколько секунд он тупо сидел, приходя в себя, тошнота объединившись с болью, убойным коктейлем придавили его к земле, пытаясь вновь лишить  сознания. Однако сейчас позволить себе он этого не может.

Его охватила злоба – на себя, на этих адских гончих, на весь мир. Гнев волной поднялся откуда-то с самого низа живота, поднялся и затопил все сознание, перерастая в хриплое горловое рычание, а затем – в яростный вой загнанного животного: У-у-хххх-р-р-р, х-р-р йааааа вас… будьте вы… будьте вы прокляты!!!  Я вас… я вам… о-о-о, как я вам отомщу-у-у!!!

Однако тот же гнев придал ему новых сил.

- Ну что, попал? - Да вроде бы… По крайней мере, он упал, теперь я его не вижу - снайпер оторвал взгляд от прицела.

- Я тоже ни чего не вижу – сказал Летун опуская бинокль. Идемте, посмотрим надо проверить.

Тут раздался далекий крик, полный ярости. Отдельных слов с такого расстояния разобрать было невозможно, однако все почувствовали направленную на них волну черной ненависти. Бесстрастное эхо подхватило злые звуки, отразилось от скал и вернулось несколько раз.

- Ах ты ж, твою мать – с чувством выругался Летун.

- Блин, промазал – с недовольной гримасой отозвался снайпер. - Солнце…

 - Ах ты м-м-азила! Ну что встали? Давайте бегом, бегом, пока не очухался! - и Летун первым рванул вверх.

 - А зачем торопили – огрызнулся снайпер, с чувством сплюнул и боясь отстать, побежал за остальными.

 Едва опомнившись, Али в у двоенном темпе принялся карабкаться в гору. Склон, в начале совсем пологий, начал круче забирать вверх, зато снега стало гораздо меньше. Первые зимние осадки не могли удержаться на крутом склоне и голых камнях - сильный ветер тут же выметал их оттуда. Обламывая жалкие остатки ногтей, хватаясь словно утопающий за все неровности почвы, пучки засохших трав и  корни, выступающие из земли, тихонько подвывая, он карабкался все выше и выше.

Руки и ноги дрожат от страха, нервного напряжения и холода, что конечно же не помогает двигаться. Не первый раз он попадает в переделки, хотя в такую безнадежную, надо признаться – еще ни когда не приходилось.

Где то здесь должна начинаться еле заметная тропка, ведущая к пещере. Совсем немного осталось. Вот она! Примерно сто метров. Через пять минут буду на месте! – с облегчением подумал он. Мысленно он представил себе местность. Ровная площадка перед пещерой в форме неправильного круга около двадцати метров в диаметре. К пещере на площадке можно было подойти только по крутой тропинке. В других местах – отвесная скала, к тому же сейчас скользко. Летом с единоверцами они устроили здесь небольшой потайной склад с оружием и боеприпасами. Имелось три или четыре автомата Калашникова, упаковка гранат, ящик патронов и даже один узи - неведомо как попавшее к ним оружие предназначенное для тесных городских кварталов, консервы, запас воды, немного муки. Оружие припрятали на такой вот случай, сложив в глубине пещеры в небольшой нише, укрыв брезентом и прижав камнями. Наконец-то он на месте. Вот оно – спасительное убежище.

Так, тридцать шагов от входа, изгиб стены, ага вот и ниша. Али резко откинул тяжелую ткань. Продовольствие, скорее всего, ему не понадобится, а вот оружие… Из этой пещеры один человек может простреливать всю площадку, держа оборону хоть от целой роты, а этих «белоухих», как презрительно их называли - только четверо. Он им покажет...

Отряд преследователей поднимался с оружием наготове все выше и выше, они немного сбавили темп там, где видели боевика в последний раз. Летун приказал остановиться и осмотреть местность.

 - Товарищ сержант, вот следы крови, я таки его достал.

 - Всего несколько капель. Скорее всего ты его только задел.

Дальше пошли еще медленнее, вертя стволами во все стороны, реагируя на малейший шорох, медленно и осторожно обходя все более менее большие валуны и кусты пригодные для укрытия. След терялся там где кончался перемешанный с глиной снег и начиналась уже твердая порода. Через десять минут они заметили тропинку и свежие следы крови на ней. Вероятнее всего беглец направился туда. Еще через сто метров часть горы была как бы срезана. Поднявшись выше, они увидели - то, что они приняли за срез горы - всего лишь небольшая площадка, сама же гора поднимается выше, превращаясь уже в совсем неприступную гранитную скалу.

Уже длительное время все шли в полном молчании, стараясь дышать как можно тише, обмениваясь только им понятными условленными жестами. Почуяв опасность обостренным чутьем боевого десантника, Летун остановился и сделал условный знак – всем затаиться и быть наготове.

Тропа заканчивалась, выходя на плоский срез горы. Летун тихо поднял голову. Выглянув на поляну, он оценил обстановку и взял наизготовку автомат. Резко выдохнув, он резким броском вскинул себя на ровный пятачок морозной земли. Сразу же откатившись в сторону, он направил автомат в сторону пещеры, готовый в любую минуту открыть огонь по всему движущему. Раздался одиночный выстрел. Пуля зарылась в землю совсем рядом, не долетев каких то полметра. Али берег патроны. Позиция просто отличная, хорошему стрелку очередью бить вовсе не обязательно. Летун открыл ответный огонь и скатился обратно на тропинку.

- С-с…ка, отсюда его точно не достать... Очень уж позиция у него удобная и кажется даже мешки с песком есть, капитально обосновался, падла. Предложения есть? – осведомился Летун.

Несколько минут шло обсуждение планов. Диспозиция не предполагала большого количества вариантов. Площадка перед пещерой - абсолютно голая, спрятаться почти негде, зато сразу возле входа они разглядели несколько обломков скалы, где было бы удобно закрепиться. Однако до них надо было еще добраться.

Посовещавшись, они сошлись на том, что двое попытаются обойти площадку стороной, для чего им понадобится взобраться по почти вертикальной боковой стене, а затем, спрыгнув на веревках, как бы с крыши скалы, подавить огонь противника. В это время двое других должны прикрыть их огнем.

Али пальнув пару раз, затаился и замер. Там снаружи, тоже вроде бы все на какое-то время затихло. Ожидание опасности – на самое расслабляющее нервы занятие. Почти до крови закусив губу, он нервно теребил мочку уха. Вдруг он услышал, как горсть мелких камней, словно опорожненный стручок гороха, ссыпалась в пропасть, затем до него донеслись какие-то непонятные удары. Али напряженно прислушивался к странным звукам, пытаясь разгадать их природу. Да, он не ошибся - так тюкает молоток по металлу. Два десантника в единой связке, медленно, но верно поднимались почти по отвесной скале. Крепление за креплением, карабин за карабином. Звуки разносились все выше и выше. Али в бессильной злобе уставился на потолок гранитной пещеры, будто бы пытаясь проплавить его своей черной подсердечной ненавистью. Сомнений не оставалось - его хотят обойти стороной. «А-х-х, девона, п-поганые, по стенам ползают словно мухи навозные» – зло подумал он, крепко,  до зубовного скрежета, стиснув челюсти.   Али, словно загнанная в угол крыса, попытался высунуться из под прикрытия, казавшегося таким надежным всего пару минут назад, но очереди двух автоматов быстро загнали его обратно в пещеру-ловушку. Ах шайтан забер-р-ри, забери их души, прокляни родичей до седьмого колена, выверни наизнанку и изжарь в кипящем масле их потроха, что придумали эти порождения кривой паршивой ослицы – взвыл он в бессильной злобе.  

Он низко пригнулся и довольно быстро принялся перетаскивать мешки с песком дальше в чрево горы. Не успел он как следует оборудовать новую огневую точку, как откуда-то сверху, как снег на голову, свалились двое десантников и тут же открыли плотный автоматный огонь, выбрав позиции внутри пещеры. Привстав на одно колено, Али принялся поливать ответным огнем места, где те затаились, в ярости выпустив сразу почти всю обойму. Патроны в рожке довольно быстро закончились. Али охватило слепое отчаяние,  он вскочил и не помня себя бросился в глубь пещеры, туда в непроницаемую темноту.

 Он бежал почти вслепую, ни чего не видя перед собой, сейчас он не мог ориентироваться даже по звукам – автоматные выстрелы в замкнутом пространстве почти вовсе лишили его слуха. Он резко остановивился и оглянулся назад, однако в любую секунду был готов продолжить свой нескончаемый бег. Выстрелы не стихали ни на секунду, пули ложились совсем рядом, высекая искры из гранита стены. Правую ногу вдруг обожгло острой болью чуть повыше колена. Кость по видимому не задело, но если порвана артерия, можно истечь кровью всего за пару минут. Вторая пуля отскочила от стены совсем рядом - в лицо сыпануло мелкими осколками. Али развернулся и сильно припадая на раненную ногу, вновь отчаянно рванул вглубь пещеры.

Не пробежав и пяти метров, он влетел головой во что-то невидимое, свисавшее с потолка. Мощный удар пришелся на то же самое место, где уже была шишка. Мир вспыхнул ярко-желтой, короткой словно молния вспышкой, и во второй раз за сегодняшний день он потерял сознание, на этот раз – на долго.

В бессознательном состоянии его обмякшее тело покатилось по склону и упало куда-то вниз. Перевернувшись в воздухе несколько раз, Али пролетел еще с десяток метров и, как будто напоровшись на высоковольтную линию, с треском исчез, рассыпав сноп ярких искр.

- Отставить огонь – скомандовал Летун. Беглец пропал, будто непроглядный мрак и вправду проглотил, растворил в себе его плоть.

- Ну, куда он делся?

- Не знаем, товарищ сержант - отозвались двое десантников, светя фонариками куда-то во тьму.

 - Мы прочесали пещеру метров на сто вперед. Темно там, проход заканчивается пропастью.

- Там он, там, больше ему деться то некуда. Чуть сами не скатились туда.

- Метров двадцать отсюда идет крутой спуск, а за ним - резкий обрыв. Я кинул туда камень, он летел секунд пять, потом плесканул, но еле слышно, видать глубоко.

- Там наверное подземное водохранилище.

 - Ладно, веревки есть, придется обследовать дно. – сказал Летун.

Около часа они обшаривали низ пещеры, но поиски результатов не дали. Пропасть заканчивалась небольшим озерцом со стоячей водой, глубина которого ни где не превышала полуметра, однако они не нашли ни сбежавшего боевика, ни его тела. Куда мог деться раненый беглец ни кто не представлял. - Хорошо, возвращаемся. Будем надеяться, что этот хряк утонул. Спрятаться здесь в общем-то больше негде. Передохнем в пещере, а завтра с утра пораньше отправимся обратно. Надо еще вовремя добраться до квадрата двадцать восемь.