Измерение Инкогнито. Глава 10-13

Глава 10

 На следующий день Альхор Борджи приступил к допросу. Пленника доставили закованным по рукам и ногам в тяжелые цепи, он затравленно озирался, на его грязном лице был написан непередаваемый ужас. Всю ночь он промаялся, ни на минуту не сомкнув глаз. Неужели это ад? Если это так, то за что, ведь он был истинным и правоверным, молился по три раза в день, не нарушал ни одну заповедь. Нет, нет, об этом не хотелось даже и думать да и не похоже это место на ад для грешников. Все было так обыденно, приземленно, но все же это не земля тоже.

Множество мелких и сразу бросающихся в глаза признаков говорило об этом. Прежде всего одежда. Женщин он пока не видел, но все мужчины в этом месте были одеты в странные одеяния – длиннополые, богато расшитые халаты, обувь на ногах - сандалии с загнутыми вверх носками. Такую обувь он не видел ни у одного народа земли. Они были очень похожи на правоверных, но только похожи – в этом он убедился, когда увидел на стенах бесчисленное количество изображений людей и животных, которым они по видимому поклонялись, а ведь это величайший грех для мусульман - табу для истинных приверженцев ислама.   

 Какие-то странные люди выделывали перед его лицом странные пассы руками, что-то бормотали со значительным видом. Однако все это заканчивалось почти всегда  одинаково - некоторых уносили на носилках, остальные уходили сами, однако двигались они при этом не столь резво, как до того. В любом случае, они не добивались желаемого - это было сразу видно по их недовольным лицам.

Самым настойчивым из них был тот молодой черноволосый здоровяк, что прилетел на своей колеснице за стариком. И если остальные, получив удар - больше не появлялись ни разу, то этот крепыш удивительно быстро восстанавливал свои силы и являлся почти ежедневно.   

  Но теперь он не приближался к Али ближе, чем на семь метров, швыряя в него издалека разные предметы. Однако удовлетворительных результатов не добился и он. Затем появился тот старик, что взял его в плен. Он притащил какой-то черный ларец с драгоценными камнями. Что именно он делал, Али не мог даже догадываться – держа в руке таинственный камень, старик приказывал смотреть ему в глаза, после чего наступало головокружение. Теперь уже Али ежедневно по нескольку раз падал в обморок под их воздействием. Приходя в сознание, он ни чего не помнил.   

   Глава 11.

Зал Аль Кушур, предназначенный для приема и обсуждения проблем государственной важности, был полон. В великолепных, обтянутых нежно зеленым плюшем креслах, расставленных полукруглым амфитеатром, восседали маги и министры. Огромное помещение переливалось благородным золотом отделки и пестрыми одеяниями. Собрались только избранные и посвященные. Гул голосов и шелест платьев наполняли помещение, собравшиеся кто шепотом, кто вполголоса переговаривались между собой, приветствовали друг друга, устраивались поудобнее. В воздухе приятно, но ненавязчиво пахло благовониями. Все ждали эмира.

И вот наконец-то раздался торжественный звук фанфар, все встали со своих мест, лица приняли строгое выражение, разговоры затихли. Вскоре эмир появился в сопровождении своей свиты. Тяжелое, отделанное золотом одеяние поддерживали мальчики служки. Большие и толстые золотые перстни с огромными драгоценными камнями на руках, золотая же громоздкая тиара на голове, рубины, топазы, бериллы, инкрустированные в платье создавали несколько пестрое, но величественное зрелище.

В свои без малого четыреста лет эмир выглядел максимум на пятьдесят с небольшим. Водрузившись на величественный золотой трон, стоящий в середине амфитеатра на небольшом возвышении, он тихо ждал, пока рассядутся его советники. Когда все заняли свои места, эмир поднял руку ладонью вниз, призывая собравшихся к вниманию. На секунду задумавшись, с чего начать свою речь, эмир произнес:

 - Приветствую вас, о благородные. Сегодня я собрал вас, чтобы обсудить с вами одно очень важное дело. Пусть оно не покажется вам малозначимым. От вашего решения будет зависеть судьба нашего народа, нашего государства – голос эмира звенел от напряжения, выдавая сложные эмоции, охватившие правителя страны – я хочу чтобы вы составили свое мнение. Наступают тревожные времена. В истории нашего государства уже были периоды войн, катаклизмов и стихийных бедствий, когда казалось, что создатель отвернулся от нас. Я не хочу вас пугать и не хочу, чтобы это когда либо повторилось, поэтому от нашего сегодняшнего решения зависит наше будущее.  

 Эмир знаком подозвал своего первого визиря.

- Прошу вас, достопочтенный Альхор Борджи, изложите благородному собранию картину нашей проблемы. Старый маг вышел в середину зала, и согласно этикету почтительно поклонился вначале эмиру, затем отвесил поклон собранию.

- Достопочтенные собратья мои, я бы хотел вкратце изложить вам самую суть вопроса, тревожащего нас в эти нелегкие для нас дни – задребезжал слабый голос старого мага – итак, месяц тому назад, проводя исследования известного многим из вас портала, который находится в пределах охотничьих угодий нашего великого эмира и который я не смог распечатать не смотря на все мои усилия, я обнаружил человека, который появился, как мне представляется, из того самого портала - с той стороны. Человек этот, внешностью ни чем не примечательный и не отличающийся от нас - не поддается ни какому магическому воздействию, более того - все магические приспособления, при сближении с ним менее чем на семь метров перестают действовать. Причем все физические законы кроме магических применимы к нему, как и к любому из нас. При нем обнаружено хитроумное приспособление, действие которого, коллеги мои, я испытал на себе. И я уверяю вас, что оно сравнимо по мощности со многими боевыми заклятиями.

 - И чем же всего один человек смог столь сильно напугать великого волшебника? – отозвался с места Хардарг – молодой, дерзкий, быстро продвигающийся по службе маг, давно метивший на место достопочтенного первого визиря.

Эмир строго посмотрел в его сторону, от чего тот съежился и сел на место.

 - Еще раз повторяю для легкомысленных, пусть не покажется вам неважным тот вопрос, который мы обсуждаем сегодня – строго и внушительно сказал эмир. - Какие меры предприняли вы для изучения пленника и каковы результаты?

 - О великий, дозвольте об этом сообщить моему подопечному - адепту школы боевой магии – Ганишу Тораш.

Старый маг поклонился и занял свое место в кресле, а в середину зала вышел мощный ученик волшебника Ганиш и без предисловий начал свою речь:

- Ни одно боевое заклятие на него не действует. На нем были испробованы все триста восемнадцать боевых матриц доступных моему опыту.

 В зале почтительно зашептались - цифра впечатляла.

 - И каковы же результаты? – спросил эмир.

- Заклятия смерти, заморозки, удушения и тому подобные на него просто не действуют. А те что манипулируют стихиями рассыпаются в прах в семи метрах от него. Даже обыкновенные предметы запущенные в него силой магии едва до него долетают и теряют свою смертоносность. Хотя его можно убить например из обыкновенного арбалета, мечом и любым другим видом холодного оружия. - Единственное, что нам с учителем удалось предпринять – это снять копию с его астрального двойника и физически воплотить в пространственно-временной капсуле.

- О достопочтимый, прошу прощения, что перебиваю вас, но хочу сказать, что возможно не все могут понять ваши специфические научные термины – сказал эмир – расскажите о результатах ваших исследований как ни будь попроще, что бы было понятно всем.

- А проще говоря, уважаемый совет, дело обстоит так: мы скопировали его физическую сущность, наделили ее стандартной аурой и поместили в такое место, где оно не разрушалось в считанные секунды. Вот там мы могли делать с ним все, что хотели. Мы назвали это место «карман». Там, в сотворенном нами вместилище, магия на него действует, то есть не на него, а на его копию, двойник, но этот двойник обладал всеми воспоминаниями оригинала.

Вот что нам удалось узнать о его мире от его двойника, применив определенные методы воздействия. Краткие сведения о мире откуда он появился выглядят так: планета - другая вселенная или параллельное пространство, называйте как хотите - в общем то место, откуда он прибыл, называется Земля. Солнце там такое же как и у нас, но у них есть и ночное светило. Кроме звезд знакомых нам, их планета имеет спутник, который освещает их планету по ночам словно тусклый круглый фонарь – зал восхищенно вздохнул.

- Как это удобно. - Восхитительно! - А не могли бы наши маги сотворить что ни будь подобное! – послышались голоса в зале.

- Что еще вам удалось узнать? – раздраженно перебил их эмир, дивясь  глупости некоторых советников и столь вопиющей, безответственной недальновидности.

- C вашего разрешения я продолжу – проговорил Ганиш - их планета, как поняли мы с уважаемым Альхором Борджи, раза в полтора больше нашей, но за счет меньшей плотности, сила тяжести там почти такая же как и у нас, во всяком случае, разницы он не почувствовал. Больше половины их планеты покрыта водой, остальная суша разделена на многие государства.

- И как же они сосуществуют между собой? – спросил эмир, заинтересованно глядя на молодого мага.

 - Сейчас мы подходим к самой сути. Самое главное, что мы с моим коллегой хотели бы сообщить достопочтенному, уважаемому совету, это тот факт, что в их мире абсолютно отсутствует магия.

- Как это отсутствует? То есть ее запретили или ее не существует в природе? Разве такое возможно? – раздались удивленные возгласы из зала.

- Ее не существует в его мире абсолютно! – торжественно и громко провозгласил Ганиш, разведя руки в стороны. Зал возбужденно зашумел, послышались облегченные вздохи, маги переговаривались между собой, послышались приглушенные смешки.

- Зачем же тогда вы нас собрали сюда?  Пусть воюют между собой копьями, мечами, дубинами. Нам то какая разница – опять влез в разговор дерзкий маг Хардарг.

 Эмир на этот раз только зыркнул на него из под бровей недовольным взглядом.

 - Вы правы – продолжал более громко Ганиш, не обращая внимания на выкрик молодого мага - войны там действительно идут постоянно. Во всех уголках планеты – то здесь, то там возникают вооруженные конфликты разного масштаба. При том, что в том мире с самого начала отсутствовала магия, их наука, изучающая исключительно физические свойства материи, столь далеко продвинулась, что нашим ученым и не снилось. Их изобретатели, применяя научные открытия, сотворили столь  страшные орудия убийства, которые могут соперничать с самыми действенными и сильными чарами наших боевых магов, а кое где и далеко превосходят их. Мы считали информацию с его воспоминаний. Позвольте произвести небольшую демонстрацию – Ганиш вопросительно взглянул на эмира.

- Да, конечно позволяю – проговорил эмир, махнув рукой.

 Ганиш два раза громко хлопнул в ладоши, стоящие наготове мальчики слуги проворно опускали портьеры на стрельчатых окнах, маг отвечающий за освещение, приглушил магический свет огромной хрустальной люстры. Зал постепенно погрузился во тьму.

Ганиш встал в центре зала, подняв голову лицом вверх и закрыл глаза. Широко разведя руки, он повернул их ладонями вверх, творя заклинание, устанавливая контакт с астральной магической энергией. Центр зала осветился бледным рассеянным светом.

- Для начала я бы хотел показать вам как выглядят величайшие города этого измерения. Я не буду отвлекать ваше внимание на отсталые и малоразвитые государства, сейчас вы увидите только самые великие их достижения.

Собравшиеся увидели титанические и красивейшие здания, соперничающие грандиозностью с дворцом  самого эмира, совсем немного уступающие ему в роскоши. Но поразило их не это. Их несказанно удивило количество этих зданий. Панорама сменялась панорамой, уйма прекраснейших дворцов располагалась на сравнительно небольших территориях.

Затем перед глазами собравшихся поплыли картины прошлых и настоящих войн, различных боевых действий. Масштабные картины с применением стрелкового оружия, артиллерии, танков, бронированных вертолетов. Страшные, незнакомые, потрясающие сцены и звуки наполнили зал. Картина сменилась видом из самолета бомбардировщика, сбрасывающего бомбы на мирный город.  

Отдельно было показано, потрясающее своей жестокостью, действие химического оружия. И на последок Ганиш приберег самое ужасающее и эффектное - гриб атомного взрыва – панорама из далека, затем вид с воздуха. Собравшиеся наблюдали, как складываются, испаряются, превращаются в раскаленное облако дыма - люди, звери, дома, машины… Затем собравшиеся увидели последствия лучевой болезни - страшные и отвратительные результаты ядерного удара.

У всех собравшихся осталось тягостное чувство от только что увиденного. Ярче зажегся свет огромной люстры, открыли портьеры, из окон полился яркий солнечный свет, но в зале было тихо. Потрясенное собрание притихло, не слышно было ни шороха ни вздоха. Лица у всех без исключения вытянулись, побледнели и посуровели.

- Уважаемое собрание! – прорезал тишину твердый и чистый, но немного уставший и печальный голос Ганиша – сейчас вы увидели на что способна наука, извращенная и доведенная до совершенства. На этот раз собравшиеся в зале слушали его очень внимательно.

- Как же обстоят дела с верой, в мире, где отсутствует магия? – перебил его эмир.

- Большинство население их измерения исповедует три мировых религии, не известных нам богов. Одна из них, ислам – несколько напоминает нашу концепцию веры в единого создателя, однако различий все же больше, чем схожести – ответил на вопрос эмира Ганиш.

 Правитель Хурданта внимательно вглядывался в лица сановников, изучая их реакцию на изложенные факты.  

- И вот, последний факт, уважаемое собрание… - Ганиш сделал паузу для пущего эффекта - население их планеты составляет не много ни мало… – СЕМЬ МИЛЛИАРДОВ ЧЕЛОВЕК!!!

- Но как это возможно? Это невероятная цифра!!! Как может планета прокормить столько человек? – отошедший от транса зал бурно взорвался репликами – не верим, вы что-то напутали – звучали испуганные и недоверчивые голоса со всех сторон.

- И все же это правда. Мы прочитали всю информацию с его мозга и я лично отвечаю за достоверность каждого произнесенного здесь слова.

Эмир поднял свою холеную руку унизанную массивными перстнями вверх, призывая собрание к тишине. Испуганные и взволнованные голоса смолкли.

- Хотелось бы знать, уважаемый Альхор Борджи, возможно ли проникновение с той стороны, ведь все ваши многочисленные попытки активизировать портал как мне известно не привели ни к какому результату – спросил эмир и не смотря на учтивые тон и уважительный слова, в голосе эмира можно было заметить огромное напряжение.

- О, многоуважаемый эмир, это ни чего не значит, ведь как-то появился же этот дикарь, и у меня нет ни каких гарантий, что там, где прошел один, не смогут пройти и другие. Мое мнение, что надо принять все меры предосторожности, пока наш мир не наводнили эти страшные люди с их невообразимыми машинами, подобно тучам всепожирающей саранчи.

- Так! – Эмир твердо стукнул кулаком по подлокотнику своего трона и резко встал. – объявляю на этом совет закрытым. В течении десяти дней я бы хотел узнать ваше мнение по этому вопросу. Все присутствующие обязаны в десятидневный срок предоставить в письменном виде свои соображения, не смею более задерживать вас.

В общем на этом собрание было закончено, чиновники расходились унося огромную тяжестью в своих душах.  

Глава 12.

Старость...

 Воздействию неудержимого бега времени подвержено все живое, будь то обыкновенный человек, могущественнейший маг, будь то могучее дерево или бездушный камень, стихийный элементаль или же магическое существо. Да что там тварные существа - сами боги семи стихий, говорят подвержены действию времени, лишь только один великий создатель всего сущего - вечен и всемогущ.

Старость, как ей ни противься, все же брала свое - после обильной полуденной трапезы первого визиря сморил тяжелый тревожный сон. Жирный плов и мясо молодого барашка, щедро сдобренное жареным луком, и ароматной зирой, тяжелым камнем легли на дно желудка. Нежное, терпкое вино многолетней выдержки разморило и незаметно расслабило напряженные члены.

Он заснул прямо за столом, тяжелая чалма смешно надвинулась на густые брови, грозя сорваться с головы на столовые приборы, словно снежная лавина на несчастный горный аул.   Тихо посапывая, Альхор Борджи хмурился и морщился во сне. Ему снилась его «любимая» теща – старая беззубая карга.

Старика разбудил увесистый и довольно болезненный пинок под ребра. Тяжелая чалма все же слетела с  его головы, опрокинув серебряный бокал, до верху наполненный красным вином.

 - Вставай старый бездельник – услышал не привыкший к столь грубому обращению визирь.

Тяжелый туман в голове не желал рассеиваться. С трудом размежив непослушные веки, Альхор Борджи с изумлением приподнял глаза на наглеца, столь грубым способом осмелившегося потревожить сон самого первого визиря.   

 - Как ты посмела, Хуршида! Если твоя дочь является моей любимой женой, то это еще не значит, что …

 - проскрипел  было старый визирь, водружая промокшую чалму на свое законное место, однако тут же осекся, увидев, кто стоит прямо перед ним. Эмир – а это был именно он – грозно хмурил брови.

- Что ты несешь, кспрыш! Ты спишь у меня на службе, старый обленившийся бегемот? – в его голосе слышались стальные нотки.

- О-о-о мой повелитель, пощадите меня – Альхор Борджи бухнулся в ноги эмиру, распластавшись словно медуза на колючем песке прибоя – я стар и немощен, но я предан вам всей душой.

- Быть может ты слишком стар, чтобы оставаться у меня на службе? – проворчал эмир - не пора ли тебе на покой, нянчить внучек и правнучек, коих ты породил целую кучу и из коих можно составить целый табур или даже алай нашей непобедимой армии?

Слезы горькой обиды навернулись на глаза немощного старика, твердый ком подкатил к горлу, не давая выдавить ни слова. Сжав дрожащие морщинистые губы, старик покорно молчал.

 - Почему иссяк водопад твоего красноречия? Ты совсем оглох, старый осёл? Вынь пробку изо рта и отвечай!

 - Я… я – начал заикаться визирь.

 - Беззубая Хуршида без белья! – взъярился эмир – гляди мне в глаза, когда говоришь со мной.  

 Стерев рукавом навернувшиеся слезы, старик покорно поднял затуманенные веки и взглянул в глаза своего повелителя.

- Что с ва-ва…

 - От чего ты вдруг заквакал словно жаба? Распрями свой поганый язык и говори внятно.

- Не с-смею…

- Ну говори же!

- Что с в-ваш-шими глаз-зами, о мой повелитель?

 - А что с ними не так? – удивился эмир.

- Они у вас не карие как было всегда, а желтые словно мед диких пчел…

 - Вай! – улыбнулся эмир, обнажая острые желтые зубы - забыл!

- И зубы тоже… – тон старого визиря поменялся, в него красной нитью вплелись нотки ехидной подозрительности – он начал догадываться, кто в действительности  стоит перед ним.

- Хи-хи-хи – глупо захихикал эмир, после чего как то съежился и стремительно уменьшился в росте.

- Мунки-и-и-с! – закричал визирь, вскакивая на ноги - ну все, я тебе сей час башку прошибу, клянусь аллахом.

Конечно же это был именно Мункис. Вредное существо заливаясь веселым хохотом во все горло, сделало сальто назад через голову, приземлившись острыми копытцами прямо в бронзовое блюдо с отменным шербетом.

- Ах ты тварь поганая, почему я до сих пор тебя не раздавил словно навозного червя – взъярился Альхор Борджи, посылая молнию в гомункулуса.

 Вш-ш-ших – молния пробила дыру в столе размером с голову и разметала остатки трапезы, покрыв жирными пятнами старинный файланский ковер.

- Потому что ты меня любишь, папа!

- Я тебе покажу «папа», как ты посмел обернуться в самого эмира? Какая… какая… – от возмущения у визиря сперло дыхание и пропал дар красноречия.

 - Ты хотел сказать «наглость», папа? – учтиво подсказывал Мункис, ловко уворачиваясь от очередной молнии – было видно, что делает он это не в первый раз и имеет в этом порядочный опыт.

 Всякий раз, избежав удара, вредное существо корчило уморительные рожицы и вставало в оскорбительные позы, выставляя далеко вперед попеременно то перед, то свой тощий зад.

Вш-ш-ших – еще одна молния оставила безобразную черную кляксу с оплавленными краями на бесценной майолике стен. Сейчас разъяренного царедворца не волновал даже тот факт, что секрет изготовления сей керамики, изумительно тонкой работы, был утерян уже тысячу лет назад.  

  - Не-е-е-т, сегодня я тебя достану, - упрямо пыхтел старик.

Комната, где совсем недавно трапезничал главный визирь теперь больше напоминала поле боя. Повсюду были раскиданы остатки пищи, глубокая красная лужа из дорогого вина  красовалась на мраморном полу, логически довершал картину разгрома безнадежно испорченный ковер с дырой прямо по середине. Края дыры еще дымились, наполняя комнату едким дымом.

Мункис, не смотря на весь свой многолетний опыт, уворачивался все с большим и большим трудом – на этот раз намерения Альхора Борджи были самыми серьезными.

Мункис уже горько пожалел о содеянном и совсем уже было решил покинуть поле боя, однако не тут то было – он с ужасом увидел, как старик накладывает на двери, окна и стены печать Андониума – неразрушимое запирающее заклятие.

- Демон вырвался на волю!!! Спасайся кто может!!! – внезапно тонко, но оглушительно заверещал Мункис, не щадя своих голосовых связок.

Окутанный сине-зеленым свечением магии, выделывающий странные пассы руками, старик и вправду сказать выглядел жутковато. Его длинные, кустистые брови медленно тлели, наполняя комнату противным запахом паленых волос, но он не обращал на это ни какого внимания.

Ткнувшись со всей дури в проем двери, получив ощутимый магический удар и заработав огромную шишку, Мункис с удвоенной энергией заметался по комнате, ища спасения от своего создателя.

Оставив попытки поразить ловкое существо молниями, требующими точного прицела, Альхор Борджи принялся насылать на мечущегося гомункулуса сети заклятия подчинения, парализующее на некоторое время жертву.

Скрипнула дверь.

- Все ли у вас в порядке, мой господин? – створки трапезной приоткрылись и показался силуэт стражника.

 У Мункиса появилась надежда, он выжидал, когда закованный в броню воин  окажется в поле действия запирающего заклятия, тогда бы он смог просочиться через стену защиты. Момент настал. Это был его единственный шанс. Гомункулус юркнул в проем двери, надеясь проскочить у стражника между ног.

 - Хватай! – резко выкрикнул визирь.

Отточенные рефлексы и отменная реакция не подвели молодого воина – он успел таки схватить промелькнувшую тень за самый кончик хвоста – за белую кисточку - предмет тайной гордости гомункулуса.      

 В ту же секунду стражника накрыла сеть подчинения. Мункис, невероятно извернувшись, умудрился как то избежать ее действия, а воин в тяжелой стальной кирасе как был в полусогнутом положении, так и рухнул головой вниз. Старик лишь поморщился услышав лязг доспехов и громкий треск, с которым голый череп юноши встретился с мраморным полом. Однако хвост гомункулуса стражник так и не выпустил, надежно, словно тисками, сжав его в своей мозолистой ладони.  

Тонко взвизгнув, словно камышовый кот попавший в капкан, Мункис вцепился острыми зубками в палец стражника.   Охая и прихрамывая, старик неумолимо приближался.   Упершись тонкими ножками куда-то в область паха стражника, Мункис изо всех сил, обеими лапками, тянул ненавистный мозолистый палец в тщетных попытках  его разогнуть, но увы, у него ни чего не получалось.

- Что здесь происходит? – в дверях показался эмир – Альхор, я уже полчаса назад послал за тобой Мункиса. У тебя все в порядке?

Однако памятуя о невероятном коварстве и беспредельной наглости Мункиса, Альхор Борджи все же осмелился  направить на эмира магический взор. Конечно же это вновь была иллюзия. Одним движением руки, визирь рассеял ее по воздуху.    

 Оставив бесплотные попытки, гомункулус притих, вжав голову в плечи и прижал уши к затылку в ожидании удара.

- Папа, папа, не бей…те – тонко и жалобно заверещал гомункулус, состроив брови домиком и заискивающе заулыбался, однако увидев зловещую ухмылку на устах старика и странный блеск в его глазах, гнусаво запричитал: - О величайший из великих, о драгоценнейшее украшение совета мудрейших, о благороднейший и великоду-у-ушнейший…, великий эмир послал меня за ва…

Заклятие подчинения заставило его замолчать на полуслове, лишь только широко открытые глаза продолжали жить своей жизнью, так и не потеряв своей подвижности, но сейчас в них плескался дикий ужас и леденящий страх смерти, вдруг зародившийся в недрах маленькой души.

Старик раздвинул челюсти гомункулуса и бесцеремонно дернул свернутый в трубочку длиннющий розовый язык. В сердцах напрочь смахнув висевшую лампаду, он подвешивал гомункулуса, привязывая его язык за крюк в стене, когда дверь вновь скрипнула.

 - Что здесь происходит? Альхор, я уже полчаса назад послал за тобой Мун…

 - У тебя совсем нет фантазии – скривившись, фыркнул Альхор Борджи и попытался рассеять очередное наваждение.

- Ты что, совсем обалдел, старый болван? – возмутился эмир, с трудом отбивая заклятие рассеивания.

 Открыв рот от удивления и неожиданности, Альхор Борджи активировал магическое зрение.

- У тебя все в порядке с головой? Что ты пялишься на меня магическим взором словно на демона из преисподней? И что здесь вообще происходит? – произнес эмир, удивленно осматривая разгром воцарившийся в трапезной.

- О мой господин…

Через пять минут, после того как старый визирь рассказал о проделке Мункиса, эмир хохотал до слез.

- Ты слишком доверчив, мой старый друг – отдышавшись проговорил эмир – и он тебе не солгал, я действительно посылал его за тобой…

Однако всего пару секунд спустя перед ним стоял как будто совсем другой человек. Эмир посерьезнел и почернел лицом, улыбка сползла с его губ.

- О великий, ваш раб денно и нощно к вашим услугам, но осмелюсь ли я спросить, что случилось?

 - Я принял решение. Мы… идем к оракулу.  

- К оракулу..?!! О мой повелитель, неужели все так серьезно? – ошарашено прошамкал визирь, его подпаленные брови неудержимо поползли вверх.  

 - Именно так! Да-да, именно так! – задумчиво ответил эмир – я не думаю, что совет одобрит мое решение… Эмир немного помедлил и с трудом подбирая слова, продолжил: - Ты знаешь, Альхор, что я и не нуждаюсь в его одобрении, но все же лишних осложнений и интриг, связанных с этим решением хотелось бы избежать, поэтому мне нужна твоя помощь. Справишься?  

Глава 13.

 Визит к оракулу!!!

Должно было случиться что-то из ряда вон выходящее для того, чтобы просить помощи у столь великих сил. Это рискованное предприятие требовало колоссальнейших и во многом невосполнимых затрат магической и жизненной энергии целого государства. На своей памяти Альхор Борджи помнил лишь два случая, когда потребовалась помощь великого предсказателя, великого заимодавца, как его еще называли.

 В те времена молодая еще Империя только-только входила в силу. Завидуя  их успехам, на Хурдант ополчилось сразу пять самых могущественнейших близлежащих соседей, но даже тогда на совете мудрейших, от помощи оракула было решено отказаться. Все знали чем это может обернуться. Победа в тот раза далась им большой кровью, но ни кто не жалел об этом.

 Второй случай был много серьезней. Угроза прорыва инферно… Тогда мятежный маг, обладающий просто чудовищной силой сумел вызвать Шаммона – пятого демона в иерархии мрачной преисподней, но даже его могущества не хватило, чтобы удержать коварное чудовище в подчинении. С легкостью убив мага, вызвавшего его, Шаммон сумел приоткрыть врата инферно, где ожидали бесчисленные полчища не знающих жалости кровожадных монстров - тогда ответы оракула несомненно помогли загнать злого демона обратно в подземное царство, спасли государство и жизни многих миллионов подданных.

Но и последствия полученной помощи великого оракула были ужасны – жесточайшая засуха на семь долгих лет, когда высохли самые полноводные реки империи, когда превратился в серый прах плодородный слой почвы. Пепел, песок и глубокие разломы покрыли землю безобразными шрамами, твердь под ногами тряслась каждую ночь, разрушая крепчайшие постройки, опустошительные нашествия голодной саранчи, пожирающей все на своем пути – вот во что превратилась некогда плодороднейшая долина империи. Голод и чума, унесли столько жизней, что самые верные засомневались в правильности принятого тогда решения. Погребальные костры горели день и ночь в течении целого года.

И все же империя выжила, выстояла и вновь расцвела пышным цветом.  

Как же сейчас, на каких весах можно сравнить одинокого дикаря и вторжение целой армии демонов зла?

 - Я справлюсь, о мой повелитель.   

- Я не сомневался в твоем ответе – удовлетворенно вздохнул эмир.

- Когда мы отправляемся, о мой великий? - Прямо сейчас. Я боюсь, как бы не было поздно.

 ***

Магическая колесница эмира словно падающая звезда, стремительно пробивала толстый слой плотных сизых облаков.

Небесно голубой, сотканный из ажурных нитей магических плетений и уплотненного газа,  элементаль воздуха едва успел уклониться с их пути. Не часто встретишь этих тяжеловесных существ столь высоко в небе, тем более здесь - в окрестностях великой пирамиды - где пространство скручено в путаный комок и нестабильно.

Он с удивлением проводил быстро уменьшающуюся небесную колесницу прозрачным взглядом. Твердые существа явно летели к оракулу – туда, куда даже он сам наведываться не осмеливался. Было бы интересно проследить за ними, однако пределы легкомыслия есть и у столь непоседливых созданий. Поборов свое любопытство, сын Аэра упорхнул по своим загадочным делам.

Великий эмир и его первый визирь летели уже по крайней мере час - вот-вот должен был показаться величайший горный кряж Лашмира.

Земля, словно в испуге, отпрянула и разверзлась бездной глубочайшего ущелья.

   - Наконец-то! Вот она – удовлетворенно проговорил эмир, указывая на вынырнувшую из облаков, тянувшуюся во все стороны на сколько хватало глаз, стену пика – О Великий оракул, как же давно же мы не встречались, приветствую тебя, старый друг!

- И старый  враг… - тихим эхом, с горестным вздохом проскрипел Альхор Борджи.

   Далее колесница медленно поднималась вдоль стены вертикально вверх. Серой, иззубренной частыми дождями и пронизывающими ветрами, покрытой серой плесенью и рыжим мохом скале, казалось не будет конца.

Но вот наконец-то показалась и ее вершина.   

Перед их глазами предстало высокогорное плато. Гранитная равнина, расположенная в самой высокой точке планеты, словно обернутая в толстый пуховый платок кольцом облаков. Колесница эмира плавно опустилась на каменистый грунт, подняв столб вековой пыли.

- Дальше необходимо двигаться только пешком, дабы не прогневать здешних обитателей – шепотом проговорил эмир.

На плато грозного оракула находилась великая пирамида - вход в пространство между мирами. Как и когда она появилась именно здесь - не было ведомо ни одному мудрецу, ни среди живых, ни даже в загробном мире, она просто была, была всегда, видимо зародившись одновременно с мировым веером. Через это таинственное сооружение им предстояло проникнуть в самое основание веера – туда, где скреплены между собой все существующее измерения, туда где все они берут свое начало.

В этом месте сливались воедино все существующие миры, все священные источники - великие первоосновы всего сущего - источник магии, источник мысли и источник силы. Само время в этом месте было закручено и искажено до немыслимых пределов, здесь оно теряло свое основное предназначение, и здесь, в ослепительном соитии могущественнейших начал, рождались самые верные предсказания.

- Не отставай , Альхор – прошептал эмир – здесь нельзя останавливаться и оставаться на месте.

 - О, мой повелитель, я делаю все что могу – пропыхтел Альхор Борджи.

Старик медленно плелся позади своего повелителя, с трудом вдыхая разреженный горный воздух, он оставил свою тяжелую чалму в колеснице эмира, дабы она не стесняла его движений. Его лысая голова на длинной тонкой шее смешно болталась из стороны в сторону в такт шагам. Альхор Боржди напоминал сейчас старого растрепанного стервятника, неуклюже ковыляющего к своей добыче.   

  Непробиваемый слой облаков засветился багровыми отсветами. Зловещая кровавая полутьма действовала угнетающе на психику разнеженного царедворца.

До величественной пирамиды, возвышающейся впереди оставалось еще порядочно, когда они вдруг услышали голоса.  Альхор Борджи подпрыгнул на месте от неожиданности. Старику почудилось, что мерзкая невидимая тварь шепчет прямо ему в ухо, старику даже показалось, что он чувствует не совсем свежее, с кислинкой, дыхание бесплотного голоса.

- Вам туда не нужно, возвращайтесь назад – зловещий и тягучий словно патока, едва слышный шепот завораживал и убеждал, грязно грозил и елейно упрашивал, требовал и слезно умолял одновременно.

   - О мой господин, вы тоже это слышите? – запричитал старик, размахивая руками и закружился волчком, словно пес ловящий себя за хвост.

- Альхор, соберись! – строго приказал эмир - Не обращай внимания на голоса и не останавливайся, иначе ты нас обоих погубишь.

- Могу я применить магию? – просительно застонал старик.

- Ни какой магии здесь! – эмир подхватил старика под локоть и волоком потащил по направлению к пирамиде.  

Мрачные, аморфные тени выныривали из полутьмы, превращаясь в многометровые, завораживающе прекрасные и одновременно ужасающие своим идеальным мерзким безобразием статуи неведомых чудищ. Путники с трудом пробирались через невообразимую мешанину конечностей, щупалец и клешней самых разных форм и размеров.

 - Богомерзкие твари – прошептал эмир – это порождения хаоса, которые покоятся здесь с последней битвы при аванпосте Лахора. Не бойся их, они мертвы… почти. Можно сказать, что они спят вечным сном, но неосторожный толчок магии вполне может вернуть их к жизни. Я не уверен в этом, но рисковать мы не будем, не так ли?  

    Старик, зажав уши ладонями, едва плелся позади эмира.

- Ну же Альхор, осталось совсем немного.

Мысли и образы невероятным клубком ядовитых змей путались в его сознании, проедая в нем безобразные проплешины, в глазах двоилось. Он плохо помнил, как поднимался по замшелым камням пирамиды. В памяти всплывали лишь неимоверные сверх усилия, которые пришлось прикладывать, чтобы только не отстать от своего повелителя. Будь он один, он бы не сделал больше ни одного самого маленького шага даже под угрозой окончательной смерти души, только преданность своему повелителю двигала его высохшими ногами. Словно старый верный пес, на последнем издыхании, тащился он за своим хозяином.

Он совсем не помнил, как кончился подъем и каким образом они достигли вершины. Он просто ощутил себя вдруг сидящим на плоском срезе макушки великой пирамиды, в предельном изнеможении прислонившимся к гигантскому  квадру кладки. Отчаянно кружилась голова, кроме медленно текущих облаков на таком низком и тяжелом небе, совсем не за что было зацепиться утомленному взгляду.

- Альхор! Альхор, не время рассиживаться, поднимайся!!! - глухо, словно сквозь пуховую перину, услышал он обращенные к нему слова.

Ноги ватные, словно принадлежат вовсе не ему, он почти совсем их не чувствует. Опять провал в памяти, опять он не помнит, смог ли встать. Очевидно смог, раз он здесь... Где здесь? Ах да, они же поднялись на самую вершину.

 Вечность… вечность… вечность… - бьется единственная мысль в пустой как шар голове, старик цепляется за это непонятное слово и пытается выплыть наружу из небытья. Кажется в голове понемногу проясняется. Сознание медленно всплывает, словно ленивый кит из темных и бездонных пучин океана. Невероятно, но вместе с ясностью мысли постепенно возвращается и любопытство ученого.

 Альхор Борджи пожалел, что не захватил свою походную тетрадь для ученых заметок. Он с любопытством осматривает местность, где они оказались.

Срез пирамиды великого оракула не был монолитным. Его центр представлял собой квадратный колодец, в который параллельно одной из стен пирамиды, спускалась хрустальная лестница.

- Теперь нам надо спуститься в самый низ – произнес эмир.

 Снова лестница, только теперь хрустальная. От каждого шага захватывает дух, кажется, что ступаешь в пустоту, паришь над бездной прямо в воздухе. Пространство колодца постепенно расширяется, стены больше не давят и отодвигаются, пока в полумраке не теряются вовсе. Теперь ощущение пустоты почти полное. Спускаться вниз оказалось гораздо легче и одновременно опаснее. Уставшие мышцы уже плохо держат вес тела, одно неверное движение и инерция сделает свое дело - неудержимая сила потащит вниз - а скользкая лестница по словам эмира спускается гораздо ниже основания пирамиды – почти к самому подножию горного кряжа.

Снова появляются странные образы. Яркий солнечный свет больно бьет по глазам! Солнце в глубоком подземелье – это по крайней мере странно. Удивительны шутки подсознания. Их окружают высокие деревья, покрытые густой, ярко-рыжей осенней листвой, плотный ковер из падших листьев под ногами. Терпкий запах прелости.  

 Внезапно все исчезает, снова подземелье, полумрак, слабый свет падающий из обреза колодца, гулкие шаги, пар изо рта поднимается высоко вверх. Останавливаться нельзя, приходится замедлить движение, чтобы глаза вновь обрели способность видеть в темноте. Вновь образы. Водяная пыль, холодный соленый бриз в лицо, далеко-далеко внизу под ногами видны спины двух левиафанов, лениво ныряющих, переваливающихся, в глубоких водах океана.  

   Снова они в подземелье, вот только свет далекого среза колодца почти совсем не виден. Нет, магией пользоваться нельзя – вспомнил Альхор Борджи, приходится идти почти в полной темноте.

  Кажется вновь немного посветлело, рассеянный изумрудный свет льет со всех сторон. Справа, неведомо откуда, появляется зеркальная стена, тянущаяся параллельно их движению в темную неизвестность, эмир проводит по ней ладонью. Холодная и гладкая поверхность отзывается легким покалыванием в подушечках пальцев. Их четко подсвеченные отражения спускаются параллельно, шаг за шагом повторяя их движения. Старик переводит дыхание, делает глубокий вдох.

Мышцы спины вдруг словно выжимают в прессе, их неожиданно и жестоко сводит судорогой, ослабевшая нога соскальзывает со ступени. В последнюю секунду старого мага подхватывает сильная рука эмира.

- Осторожней, Альхор, что… Слова инеем замерзают на его губах, он видит выражение дикого ужаса  нарисованное на лице старика – глаза почти вылезли из орбит, щеки как-то оползли вниз, а нижняя челюсть отвисла кажется до самого пояса. Лицо визиря покрывает восковая бледность, словно за одну секунду оно потеряло всю свою кровь. Визирь дрожащей рукой указывает куда-то за спину эмира. Оттуда слышится отчаянный хриплый крик.

 - Тот… тот не успел – слова карканьем вырываются из глотки Альхора Борджи, он валится на руки эмиру.

 Крик из-за спины эмира и крик визиря весьма схожи, они слились воедино, как будто вырвались из одной глотки. Эмир резко оборачивается и видит свое отражение в зеркале. Но поза не совсем та. С зеркальным двойником эмира нет зеркального двойника Альхора, его нет рядом с тем, другим. Брови эмира ползут вверх. Руками он ощущает тяжесть обмякшего тела, но вот отражение старого визиря, словно мешок картошки стремительно катится вниз по лестнице, с силой бьется головой о хрустальные углы. Кровь из ран  гранатовыми зернами обильно брызжет на зеркало с той стороны.

- Что это? – тихо шепчет эмир – зеркальный двойник повторяет движения его губ.

Эмир крепко держит в объятиях старого визиря, он чувствует, как старика бьет крупная дрожь, тело его с каждой секундой все тяжелеет. Еще немного и он и в правду покатится вниз за своим отражением. Альхор Борджи заворожено, словно под гипнозом наблюдает за падением своего двойника, его непреодолимо тянет вслед.

- Альхор, очнись! – эмир с трудом удерживает обмякшее тело, всей силой бьет его ладонью по дряблой щеке, однако это не помогает.     

  Отражение эмира вдруг хищно улыбается. Эмир настоящий с ужасом наблюдает, как его отражение сплетает пальцы рук в жест эфрод – одно из самых разрушительных заклятий из его собственного арсенала. Это заклинание он разрабатывал сам и отлично знает его убийственнейшее действие. Секрета этого заклинания он не открывал ни кому и вот теперь он сам пытается применить его против себя же.  Тугой толчок магии. Страшное заклинание реализуется, наливается силой, еще немного и будет поздно.  

 Не успеть, не успеть – молоточком бьется мысль в его голове. Полноценной защиты от этого заклинания просто не существует в природе, однако матрица сверхтвердого щита как бы само собой, помимо воли хозяина, всплывает из подсознания, обретает четкость, образуется в его голове.

- Не-е-е-т! – отчаянно кричит Альхор Борджи – здесь нельзя! - и с неожиданной силой бьет ногой по зеркальной поверхности.  

Зеркало гулко отзывается на удар, идет крупной гудящей волной и не выдерживает - лопается сразу по всей длине. Дождь мелких осколков скачет по лестнице, наполняя подземелье хрустальным перезвоном. Отражение исчезает, разбитое на тысячи частей.

- Спускаемся быстрее, мне уже надоели эти сюрпризы – твердо произносит эмир.   Старик собирается с силами, его как будто подменили. Теперь эмир едва поспевает за ним.  

 …Спуск окончен. Последняя ступень сливается с полом. По прежнему нет ни единой точки опоры. Довольно светло, но не смотря на это, стен по прежнему  не видно, и от этого ощущение парения не исчезает, оно усиливается многократно.

- Зал предсказаний. Мы добрались – удовлетворенно и, как показалось визирю, торжественно провозглашает эмир.  

- Что же теперь? – едва отдышавшись, вопрошает Альхор Борджи, зябко поеживаясь. Он прячет ладони под мышки, пытаясь согреть заледеневшие ладони. Холодная старческая кровь уже давно не греет.

  - Здесь всякий раз по иному – отвечает эмир - но ты не волнуйся, предсказания всегда весьма точны и понятны.

Далеко впереди маленьким солнцем вспыхивает ярко-изумрудная звезда. Тугая жаркая волна бьет по ногам, отбрасывая назад полы халатов. Еще одна вспышка, еще одна – друг за другом загораются яркие изумрудные звезды – теперь не только спереди и сзади, но и сверху и снизу. Становится жарко, волны горячего воздуха сливаются в небольшое торнадо, пробирающееся под одежду. Струи горячего воздуха льются со всех сторон одновременно. После полумрака, нестерпимо яркий свет в двойне сильнее бьет по глазам, становится невозможно держать их открытыми.

- Жарко словно в хаммоме (бане) – жалуется визирь, прикрывая глаза ладонью. Старик теребит на себе ворот, пытаясь глотнуть побольше воздуха - теперь его лоб покрывает испарина.

- Это миры веера – как то невпопад отвечает эмир.

 Глаза понемногу привыкают к яркому свету, можно их открыть.

 - О повелитель, а где же наш? – спрашивает Альхор Борджи.

Словно в ответ на его слова, вспыхивает и гаснет одна из звезд, ее пульсирующий свет как бы подсказывает: «вот она я».

- Вот он – наш мир. Узнаешь его энергетику? – спрашивает эмир.

- О да, мой повелитель, без сомнения.

- Где-то рядом должен быть… мир того дикаря.

Рядом со звездой их мира вспыхивает звезда золотая. Она разительно отличается цветом и аурой от всех миров близнецов, что входят в мир веера.

- Вот и он. Проклятый мир.

 Некоторое время они молча наблюдают, как звезды их миров попеременно пульсируют, словно соревнуются между собой яркостью свечения.     

 - О мой повелитель, не стоит ли задать вопрос великому оракулу, ответ на который мы хотели бы услышать?

- На то он и великий оракул, чтобы знать все ответы. И цель нашего прихода для него не тайна, поверь мне – отвечает эмир – не беспокойся и доверься ему.

 Две звезды отделяются от общей массы и стремительно приближаются, принимая форму золотого и изумрудного шаров, затем они трансформируются в нечто непонятное, имеющее размытые, неясные очертания.

- Что там происходит? – спрашивает Альхор Борджи, подслеповато щуря глаза, едва привыкшие к яркому свету.

- Пока не могу понять – обеспокоенно отвечает эмир, но мне почему то это не нравится. Изумрудный шар приближается намного быстрее, но только это уже не шар…

- Это же Захида, великий змей - символ нашего могущества и покровитель империи!!! – ошарашено и благоговейно шепчет эмир.

Образ великого змея Захиды можно увидеть на нерушимом щите государства, за честь носить его изображение на своем геральдическом гербе борются самые могущественные семьи страны.

    Альхор Борджи медленно сползает в низ и падает ниц перед полубогом. Он не осмеливается поднять взгляд. Эмир преклонил одно колено, но ему нельзя отводить взгляда - он должен отметить каждую мелочь, каждый нюанс дабы правильно толковать в последствии пророчества великого оракула.  

 Изумрудный Змей с головой дракона приближается. Красный гребень на затылке трепещет от возбуждения, издавая сухое трещание, крупная зеленая чешуя красиво светится изнутри. Он прекрасен, он чудовищно огромен и величественен, от него исходят исполинские волны невероятной, божественной мощи.

Но что это? Золотой шар нагоняет великого змея, взлетает высоко над ним и трансформируется в огромную птицу. Ее золотистое оперение издает в полете звон и лязг, словно вылитое из бронзы. Она пикирует вниз. Ураганная волна воздуха от ее крыльев опрокидывает эмира, он падает на спину, но не отводит взгляда от развернувшейся сцены, Альхор Борджи еще сильнее прижимается к полу, не смея поднять глаз. Великий змей издает горловое рычание, от которого закладывает уши, пол под ногами ощутимо содрогается.

- Альхор, сейчас не время для благоговения, преклоняться будешь потом! – кричит эмир в самое ухо своему визирю – смотри внимательно и запоминай все подробности!  

Голос эмира приводит в чувство старого мага. Его голова приподнимается на дрожащей шее, он отплевывает волоски бороды, попавшие в рот.     

   Включаются способности выдающегося ученого и навыки работы с объектами, требующими повышенной концентрации внимания, взгляд вычленяет все мелочи и нюансы, мозг настраивается на запоминание и складывание по полочкам полученной информации.

- Птица из отряда орлиных – шамкает визирь прищуриваясь и напрягая зрение – об этом говорит общее строение, форма крыла и шеи. Она слишком быстро движется, плохо вижу… что у нее с головой?

- У нее их две – отвечает эмир – я вижу на них венцы или короны.

- Две головы? – удивляется визирь.

- Да, тут нечему удивляться – отвечает эмир – это же не настоящая птица. Скорее всего это аллегория - аватар или геральдический знак империи с которой нам предстоит столкнуться, великий оракул рисует картины понятные нашему разуму.  

   В мощных лапах золотого двухголового орла зажаты какие-то предметы неизвестного назначения – в одной золотая сфера, в другой – нечто напоминающее малую дубинку стражников – тоже из золота.   Птица парит в непосредственной близости от них, летая кругами вокруг великого змея с явно недобрыми намерениями. Великий змей пышет магическим пламенем, эмир с ужасом зажмуривается – он всеми порами кожи чувствует, сколь чудовищно великие колдовские силы бушуют сейчас прямо над его головой. Однако голубые реки магического огня бессильно и бесславно стекают по металлическому оперению исполинской птицы, ни сколько не причиняя ей вреда.

  Россыпь ярких звездочек,  словно излом горного хрусталя мерцает в воздухе над головами людей, попавших в водоворот грандиозных событий. Слезы аллаха вдруг появляются прямо в воздухе, перед лицом ошарашенного эмира.

- Что это? – подслеповато щурится Альхор Борджи.

- Слезы аллаха, Альхор, слезы аллаха – шепчет эмир.

- Откуда же они здесь, мой повелитель?

- Здесь все возможно, Альхор.

Камни выстраиваются вереницей, плавно скользя по направлению к великому змею, затем образуют светящийся круг. Вновь полыхнув колдовским пламенем, великий змей посылает их в парящего орла. Пять камней пятью пулями разрывают пространство. Лязг металла почти оглушает, исполинские крылья пытаются унести птицу, но поздно, слишком поздно.

   Один за другим, жужжа словно сердитые пчелы, камни вгрызаются в металлическую плоть. Кровавый круг в области сердца. Оглушительный крик боли. Вихрь исходящий от крыльев, сшибает хрупкие тела с ног, вихрь эмоций сшибает с зыбких опор сознание. Камни все глубже зарываются в почти несокрушимый металл. Летающий монстр со страшным грохотом рушится на хрустальный пол словно дом, эмира и визиря подбрасывает вверх почти на полметра.   Камни с зубодробительным скрежетом, с невероятной силой, сотрясают саму плоть эфира и целиком вырывают рубиновое сердце из груди птицы.

Сочась кровью, трепещущий кусок плоти размером с быка парит над головами оглушенных людей, стремительно плывет к звездам других миров и там сталкивается с одной из них, оглушенные люди с открытыми ртами провожают его взглядом…

 Занавес…   

Великое действо завершено. Один за другим удаляются и главные лица волшебного спектакля, разыгранного всего для двух вопрошающих. Великий змей и металлическая птица медленно отдаляются, исчезая за полупрозрачной дымкой, словно усталые куклы после представления, они возвращаются в ящик кукловода.

Эмира охватывает чувство легкой грусти, словно после закончившегося, запавшего глубоко в душу спектакля - драмы.

- Селиус, Альхор. Третий мир – это Селиус – наш сосед. К стати, в нем обитают довольно сильные маги с собственной магической школой. Надо все хорошенько обдумать.

Теперь уже три звезды – три мира – нервно мерцают на фоне ровно горящих звезд миров других. Какое тревожное будущее их ожидает? Кто знает? Однако предсказанное должно свершиться.

- Уходим, Альхор, все что мы могли узнать, мы узнали.

- Слушаюсь и повинуюсь, мой господин…  

- Ты все запомнил?

- Да, о великий.