Измерение Инкогнито. Глава 16-17

Глава 16

Работа Али продвигалась не столь  быстро, как бы ему хотелось. Осталось закопать еще целых три кристалла. Для того, чтобы рыть ямы на глубину хотя бы десяти метров требовалась техника и деньги. Весьма больших трудов стоило поймать на крючок начальника департамента дорожного строительства – но помогли старые связи его отца.

Директор департамента весьма удивился и испугался, когда на адрес его личной электронной почты пришло письмо, где обстоятельно и подробно были описаны все его связи, левые операции и счета в банках. Он и не подозревал, чем обернется та встреча со старым приятелем в фешенебельном ресторане «Бельгия».

Они хорошо провели время с Ахметом – давним партнером по не совсем легальному бизнесу - вспоминая былые деньки. Товарищ Ахмета, которого он невесть зачем притащил с собой, зачем-то все время настойчиво вглядывался прямо ему в глаза. Его товарищ несколько испортил все впечатление от коллекционных вин и жареной пулярки, креветок и устриц, что они заказали на закуску.

    Али уже наловчился пользоваться амулетом, сдерживая его силу. Теперь, чтобы снять копию с человека ему требовалось всего лишь три секунды и жертва не падала в обморок как раньше, а чувствовала лишь легкое головокружение и недоумение. Чего хотел этот неприятный человек азиатской внешности, зачем заглядывал прямо в глаза? Вскоре головокружение проходило и они забывали о нем.

Как результат - желтые дорожные щиты с навешенными на них красными фонарями огораживали готовые десятиметровые колодцы, на дне которых в специальных контейнерах покоились камни – слезы аллаха. Еще три передвижных бура, которые неизвестно откуда достал директор департамента, подгрызали границы Москвы вдоль МКАДа - одновременно с трех сторон.

Всем правоверным мусульманам, членам сети, проживающим в пределах мегаполиса,  по цепочке был передан приказ покинуть город в течении месяца. Скоро все закончится…  

Сегодня же выдался погожий денек, и он решил позволить себе немного отдыха. Плотно отобедав, Али вознамерился прогуляться по городу. Солнце, вот уже несколько недель прятавшееся за серыми осенними тучами, сегодня ярко засияло на небе, запахло свежестью и близким снегом. Али решил прогуляться по вещевому рынку, навестить старых знакомых, быть может, выпить в каком ни будь ресторане в шумной кампании. Денежки у него теперь водились в избытке - добыть их с помощью амулета не составляло ни какого труда, ведь ни кто не запрещал его использовать в своих целях.

Приятные мысли прервал тревожный крик - истошно орал крупный и не слабый на вид мужчина в широкой болоневой куртке.

- Танька, сукина дочка, где ты? Скины идут!!! - Скинхеды, бритоголовые, фашисты!!! – слышалось ото всюду.

Обыватели, словно стайка гусей завидевшая тень сокола, спешно разбегались кто куда. Лоточники лихорадочно распихивали свой товар по клетчатым целлофановым баулам и, спасая свою жизнь, разбегались тоже - половина их тряпок осталась сиротливо лежать на месте. Хозяева небольших магазинчиков проворно затворяли двери и опускали решетки.

В конце квартала показалась группа молодых бритоголовых отморозков - человек тридцать. Каждому из них было не более двадцати лет, все были одеты в черные летные кожанки, густо облепленные цепями и блестящими клепками. Пространство перед ними быстро пустело. Скинхеды крушили все на своем пути, на право и на лево, абсолютно не утруждая себя выбором - кто перед ними. Со страшным грохотом полетели осколки витрин, ни кто даже не попытался оказать сопротивления.

Али в нерешительности застыл на месте. Встретились две разрушительные силы – два полюса лютой ненависти. От их союза могла бы родиться гидра зла, столь грозной силы, что о последствиях страшно даже подумать. Однако были они настолько индивидуальны и деструктивны, что к счастью, объединиться не могли при всем своем желании. Словно кадры замедленного действия, мелькают яркие картинки. Один из бритоголовых грабастает за волосы замешкавшуюся молодую продавщицу - та рыдает в голос. Двое пинают беззащитного старика. В дверях супермаркета валяется молодой прилично одетый мужчина, под ним растеклась черная лужа крови – кто-то размозжил ему голову толстым железным прутом. Али не может сбросить оцепенения.

- Эй черномазый, подь сюды! – помахивая обрезком ржавой трубы, кричит жирный верзила, он явно задыхается от столь тяжелой работы.

Его живот, бесформенным сальным валиком, выглядывает из под футболки, не помещаясь в узких левайсах. Резкий окрик наконец то вернул Али  к реальности - со всех ног он бросился к выходу с рынка - однако там ему преградили дорогу двое громил с обрезками арматуры. Пришлось забежать в ближайший открытый магазинчик - его хозяин не успел опустить решетки и теперь прятался в подсобке, за железной дверью.

- Малой, он твой, ату его - прокричал жирный боров, театрально вскинув над головой металлическую дубину.

Вбежав в магазин, Али споткнулся о выступающий порог и со всего размаху налетел на витрину. Покатились какие-то красочные баночки и пластиковые пакеты.

- Эге-ге-е-ей! Чернома-а-зы-ый, ты где-е-е!

Едва Али успел спрятаться за соседним стеллажом, как в магазинчик вбежал молодой человек - почти пацан лет пятнадцати. Крепко сжимая в своих руках тяжелую бейсбольную биту, он озирался по сторонам.

 - Я тебя найд-у-у и прико-о-ончу! - круша своим орудием витрины, кричал малец хриплым прокуренным голосом – а-а, вот ты где, от меня не уйдешь. Канай обратно в свою Африку, обезьяна!

Их взгляды встретились. Глаза молодого отморозка сверкали азартом, прямо на лбу, черной краской он нарисовал себе свастику. Вскинув руки над головой, Али кинулся к нему навстречу. Пацан неуклюже дернулся и поскользнулся, наступив на пакет с китайской лапшой. Хилые длинные ноги заплелись косичкой и не смогли удержать равновесия - выронив биту, которая с веселым звоном покатилась по бетонному полу, молодой скинхед упал на задницу. Словно охотничий пес, Али стремительно рванул к нему на встречу и сцапал за шкирку. Почти с вожделением заглядывая к нему в глаза, Али потянулся к амулету. Сейчас он даже не пытался сдерживать поток силы. Мгновенный контакт. Глаза пацана выпучились, из носа потекла тонкая струйка крови, он обмяк и потерял сознание.

- Ни х… себе. Ты чо, Лумумба, п… тебе настал!!! - В зал ввалился предводитель со своими друзьями.

Круша витрины, отморозки пробирались к Али, но он уже таял в воздухе. Ввалившись в карман, все еще в запале боя, Али с рычанием искал пацана. Тот очнулся и подобрав биту, прятался за витриной. Али мощным пинком отправил хлипкую подставку на пол. Тяжело переводя дух, мальчишка отскочил подальше и подбадривая себя криком, замахнулся битой.

- Ну ты, черножопый, сейчас Дрын кликнет дружков и засадит тебе по самые не хочу – срывающимся на фальцет голосом кричал пацан, подтягивая сползающие штаны.

Али сделал эффектный жест рукой, рывком срывая покров декорации. Магазин исчез, вместо него перед ошарашенным пацаном вдруг предстала пыточная камера. Али не поскупился на дешевые эффекты - огромный зал он сплошь увешал цепями с кровавыми крючьями, на которых мягко сталкиваясь друг с другом, тихонько раскачивались безголовые, распухшие человеческие тела. Стены были забрызганы и замызганы кровью жертв до несмываемой черноты, пыточные инструменты страшного вида, в ошметках человеческой плоти, корыта с отрезанными конечностями и лужи наполовину свернувшейся, густой крови. В жаровне, с циничной педантичностью, были аккуратно, ровными рядами разложены раскаленные до красна вертела. Запах в зале стоял словно в зоопарке у вольеров с  дикими животными.

- Тэперь ты, поды суды. – взревел Али, придавая жуткой хрипотцы своему голосу.

 Выпучив глаза, мальчишка выронил бесполезную деревянную палку и бешено завертел головой во все стороны. Взвизгнув словно загнанный заяц, он развернулся для бегства, его рот скривился в гротескной  маске ужаса. Али подставил ему подножку. Запутавшись в своих ногах и широких штанинах, пацан свалился словно подкошенный, всем своим весом приложившись подбородком о табурет. Сжимая руками вывихнутую челюсть, пацан скрючился на полу, воя от боли. Али грубо подхватил тщедушное тело и развернул к себе. В руках подготовленного боевика, пацан выглядел беспомощным, словно ребенок, все что он мог - царапаться, и, не смотря на боль, попытался его укусить. Невообразимый, запредельный ужас застыл в его широко раскрытых глазах.

Подняв нетяжелое тело, Али кинул его на окровавленный стол. Мальчишка обмяк и сомлел, увидев две отрезанные человеческие головы, лежащие на ржавом металлическом подносе. Их растрепанные волосы запеклись кровью и слиплись в жесткие колуны, лица имели неестественный желто-серый оттенок, черты заострились и оплыли книзу. Словно завороженный, мальчишка уставился в их открытые стеклянные глаза - он полностью потерял всю волю к сопротивлению. Конечности налились слабостью и безвольно обвисли. Крепко удерживая за шею тщедушное тело, Али прижал пацана к столу. Грубым рывком он сорвал с него кожаную куртку и зашвырнул подальше в угол, железяки, навешанные на ней, жалобно звякнули о каменный пол. Пацан не подавал признаков жизни. Али просунул руку в горловину футболки и всей силой рванул на себя. Мальчишка вякнул – ворот не поддавался. Стараясь вывернуться, мальчишка вяло заскреб ногтями влажный и черный от крови стол, но этот страшный мужчина держал его крепко. Движения пацана стали замедленными и заторможенными, будто он находился под водой - было видно, что он ни как не может справиться с охватившим его ужасом.

Али стянул до колен его широкие штаны, которые и так еле держались на его тощих, костлявых бедрах - брюки легко сползли вниз, открывая тонкие масластые ноги и семейные трусы в зеленый горошек. Опомнившись, пацан вдруг завертелся ужом, пытаясь пнуть своего мучителя, чтобы выскользнуть из его цепких рук. Вкладывая в удар всю силу амулета, Али замахнулся. Удар пришелся на позвоночник чуть повыше поясницы - рука со свистом рассекла воздух и опустилась, глубоко войдя в тело.  Раздался хруст ломающихся костей и рвущихся связок,  ноги пацана обмякли и неестественно вывернулись. Откинув назад голову, пацан тонко взвыл.

- Ты знаешь, что делают с такими как ты у нас в горах? - сказал Али наваливаясь на него всем своим весом.

Мальчишка лишь чудом не потерял сознание, но вскоре он мог только тихо хрипеть и скрести обломанными ногтями стол. Кровь тонкими, тягучими струйками стекала из его рта и носа на каменный пол, добавляя свой скорбный и страшный вклад в багровые разводы на полу, и даже в уголках его глаз выступили кровавые слезы.

Когда же все кончилось, Али оставил пацана лежать на столе сломанной куклой, использованной вещью, однако из извращенного чувства он и на этот раз не стал добивать свою жертву, предполагая, что и на этот раз матрица копии соединится с оригиналом, надеялся на это и смакуя, прокручивал в своем воображении все варианты предстоящего события.

 Начиная сворачивать пространство, Али добавил последний штрих - пыточный зал мгновенно занялся жарким огнем. Пылало все - даже камень стен. Задыхаясь в едком дыму, пацан пытался ползти на руках, мыча бессмысленное ы-ы-ы, ы-ы-ы.

***

- Оп-па! Ни х… себе! Куда этот мудак съе… ся? Кто ни будь видел?

 - Растаял в воздухе! – тихим шепотом проговорил тощий прыщавый парень лет девятнадцати.

От удивления его лопоухие уши казалось оттопырились еще больше. Он обошел весь магазинчик, тыкая арматуриной во все витрины.

- Эй, Дрын, гляди твой братан того, кажется коня двинул! – сказал второй сопровождающий.

 - Ну, попадется мне эта обезьяна, я ему жопу на уши натяну! Толстяк с кряхтением – огромное пузо мешало согнуться - повалился на колени перед пацаном и нагнулся, прислушиваясь к его дыханию, затем осторожно похлопал по щекам.

- Братан! Братан, ты живой?

- Ну чо, помер что ли? – испуганно пролепетал Каланча.  

- Не, кажись дышит. Ты, жердина, бери за шкиряк, а ты ноги хватай, сваливать отсюда надо. Щас ОМОН прискачет.

 - Куда потащим?

- Куда, куда. У тебя хата кажется свободная была, вот к тебе и потащим, там оклемается – авторитетно распоряжался толстяк.

Но пацан уже открыл глаза, заворочался и неуклюже сел - все молча наблюдали за его действиями.

 - Ты че это падаешь? Этот пи… тебе е… нул чем ни будь?

- Да не помню я ни чего. Помню только как в магазин забежал и п…ц.

Послышались полицейские сирены. Застыв на месте, все напряженно прислушались. Где то вдалеке истерично завыл ревун, затем вякнуло совсем рядом. Парни в кожаных куртках заметались по магазину. - Ноги, ноги от сюда делать надо!

 - Ты, малой, идти-то сможешь? – вскричал толстяк.

- Кажись смогу – сказал пацан, с трудом поднимаясь на все еще дрожащие ноги.

 - Тогда давай шустро, шустро, если в обезьянник не хочешь.

Четверка скинхедов рванула в ближайший переулок - там они сорвали с себя куртки и запихнули их в первый попавшийся мусорный бак. Наскоро прикрыв их крышкой, чтобы потом вернуться за куртками, они резво рванули вдоль улицы. Уже на бегу они повязывали цветастые банданы на свои лысые головы. Малой плевал на ладонь и тер лоб, пытаясь стереть крест.

Ребристые подошвы их огромных ботов громко стучали по мостовой, прохожие шарахались от них во все стороны. За выходом из переулка их ждала свобода, но район уже плотным кольцом оцепляли омоновцы.

 Первым отстал Толстяк - немного не добежав до конца квартала, он остановился.

- Тормози, мужики, отдышаться надо – он согнулся и, упершись руками в колени, тяжело сипел, жадно хватая ртом воздух.

Каланча, пробежав еще несколько метров, остановился и осторожно выглянул из за угла. Увидев там нечто страшное, он резко развернулся и пригнувшись, сиганул назад.

 - Атас! Там Гирю замели! - Лицо Каланчи вытянулось и побледнело.

 - Дрын давай, двигай окорока, валим, валим отсюда!

Они подхватили его за колбасообразные руки и потащили в первый попавшийся подъезд обшарпанной пятиэтажки. Футболка толстяка задралась до самого горла, явив миру многочисленные складки жира его бледного, словно у личинки майского жука, тела.

- Ну, теперь куда? – шипел каланча. - Загребут нах…

 Они осторожно выглядывали в окно третьего этажа, наблюдая за двором.

 - Десять минут прошло, ни кого нет. Может выйдем? – с надеждой спросил Каланча.

- Ты и выходи – скептически отозвался толстяк.

- Ну ладно, я на разведку.

Однако, в этот самый момент, двое омоновцев с автоматами показались в их поле зрения. Какая то растрепанная тетка, похожая на пьянчужку, бежала рядом с ними и что-то оживленно вещала, показывая вытянутой рукой на подъезд, где они прятались.

- Ах ты бл…, шалава, стуканула нас – вскрикнул Малой, спрыгивая с подоконника.

Толстяк скривил рожу и, приложив палец к губам, показал Каланче на звонок ближайшей обшарпанной двери, обитой древним коричневым дерматином. Тот поджав губы и перекрестившись, нажал на кнопку.

 Им повезло - дверь почти тут же открыла древняя и подслеповатая бабулька, таких еще называют божий одуванчик – доверчивая старушка даже не поинтересовалась, кто стоит там, за дверью. Теплая компания с трудом ввалилась в тесный коридорчик малогабаритной хрущевки. Затолкав старуху в комнату, Дрын закрыл ей рот своей огромной пятерней. Опять везение - в квартире больше ни кого не было. Старушка вяло отбивалась, но где ей было справиться со стокилограммовым увальнем. Они тихо прикрыли дверь и, с трудом сдерживая дыхание, стояли не шелохнувшись. Все напряженно прислушивались к звукам за дверью, только малой на цыпочках подошел к окну в зале и осторожно отдернул ветхую занавесочку.

 В подъезде послышались гулкие и твердые шаги двух или трех человек. Один из омоновцев поднялся на последний этаж, двое других начали обзванивать квартиры, начиная с первого этажа. Напряжение росло - им казалось, что слышно биение их так громко и гулко стучащих сердец. Послышался звонок. Словно по команде вся кампания одновременно вздрогнула и застыла вновь мраморными статуями.

- Эй, есть кто дома? Хозяева, откройте, милиция! – кричал омоновец за дверью, сопровождая свои слова громкими стуками.

Не услышав ответа, он решил проверить остальные квартиры и стал подниматься выше. Послышались удаляющиеся шаги. Неудачливые скинхеды облегченно вздохнули, утирая со лбов обильно выступивший пот.

 - Кажись пронесло – тихо, одними губами прошептал Каланча.

И в этот самый миг, Малой который находился в комнате, с диким криком свалился на пол, опрокидывая журнальный столик и графин с бокалами. Посуда разбилась с громким треском, а визг малого слышно было кажется даже на улице. Каланча видел, как внезапно подкосились ноги Малого, как он упал на колени, разрывая на себе ворот, как выпучив глаза, он безудержно выл и стонал словно теленок на бойне. Это дикое, беспричинное зрелище почему-то напугало его гораздо сильнее, чем омоновцы за дверью.

- Помоги-и-и, помоги-и-и!!! - орал малой, вытянув в его сторону руку с растопыренными пальцами, однако Каланча уже в полной панике пробивался через своих товарищей ко входной двери.  

Половина дома всполошилась от криков Малого, кое-кто смог расслышать нечто вроде: а-а-а-а горю! Спина-а-а-а-а! Пусти-и-и!!! Ноги не двигаются-а-а-а-а!!! Затем он бревном повалился на пол, гулко стукнувшись головой о крепкие доски. Больше связных слов слышно не было - Малой скреб ногтями пол и только бессмысленно то ли выл, то ли мычал - ы-ы-ы, ы-ы-ы.

 Все кто был в комнате растерянно стояли с открытыми ртами, даже старушка затихла в ослабевших руках Дрына.

- Откройте, полиция! - послышался грозный выкрик за дверью - затем последовал сильный удар, раздался треск и хлипкая дверь сложилась пополам, впуская омоновцев, направивших на них автоматные дула...

 Глава 17.

Отстояв в очереди и купив жетон, Сергей Воронцов прошел через металлический турникет. В это время уже не было той толчеи, что бывает в час пик, хотя людей все же было изрядно. Сергею нравилось метро. В нем он чувствовал себя как-то по иному, в метро люди ведут себя по другому, как будто приобщаются к некоему секретному обществу, будто знают нечто, не подвластное тем, на верху, разъезжающим на тривиальном надземном транспорте да в собственных автомобилях.

  Он сидел в вагоне электрички, мерно покачиваясь в такт движения вагона. Стук колес на стыках немного успокаивал до предела натянутые нервы. Народа в вагоне было не так много и ему даже удалось найти свободное место, можно было сесть и закрыть глаза. Своя старенькая бардовая «пятерка» ни когда не подводившая ранее, сегодня что то захандрила, и пожалев заслуженное авто, Сергей отправил ее на лечение к своему старому знакомому автомобильному мастеру.  

Неделя выдалась напряженной, начальство сверху бушевало, закидывая телефонограммами и факсограммами, требуя нужные и ненужные отчеты в огромных количествах, не давая времени для текущей работы. Обстановка в городе была накалена до предела. Дело усугублялось тем, что ни кто толком не знал, что же на самом деле происходит.

В целом дело обстояло так: огромное количество людей, в подавляющем большинстве – выходцы из Азии и Кавказа – спешно покидали город. Гастарбайтеры, еще недавно правдами и неправдами пытавшиеся остаться в пределах Москвы, бизнесмены, религиозные деятели, да и просто граждане много лет проживавшие здесь - лавиной кинулись прочь из города. Кое кто пытался продать свое имущество, нажитое нелегким многолетним трудом, однако все нотариальные конторы были завалены подобными делами. Видя, что на оформление документов потребуется продолжительное время, дела бросались на полпути, причем ни кто не удосужился хотя бы забрать свои документы обратно.   

  Как ни странно, но одно за другим раскрывались дела о контрабанде. Кто-то сливал информацию про мелкие и крупные склады, принадлежавшие все тем же лицам. Огромные силы были кинуты на раскрытие этих дел, но хозяева либо давно покинули пределы Москвы, либо отказывались ото всего, откупались огромными деньгами, лишь бы поскорее покинуть город. Сергей предположил, что это отвлекающий маневр -  кто-то пытался оттянуть силы милиции, прокуратуры и таможни в другое русло, решив пожертвовав малым – выиграть в основном.

 Столь странной картины, однако же, не наблюдалось уже в ближнем Подмосковье. Народонаселение как ни в чем не бывало занималось своими повседневными делами. Начальство терялось в догадках. Быть может готовится грандиозный террористический акт в столице, или еще какая ни будь гадость… Всё застыло в нервном ожидании, задерживать же всех подряд - во первых незаконно, во вторых бесполезно - несколько неудачных попыток подобного рода полностью провалились.  

Вслед за тем мысли его как то плавно переключились на Светлану.

Светланка моя Светланка...

Они познакомились два года назад на вечеринке ее подруги, А Сергей, пришедший за компанию с другом, сразу приглянулся ей, как и она ему. Молодой, высокий, голубоглазый, атлетически сложен – в общем красавец, но не лощеной, а мужественной красотой – за таким хотелось идти на край света. Позже она узнала что он довольно серьезно занимается восточными единоборствами и йогой. Она тоже интересовалась восточной философией и это как то быстро сблизило их.

- Я вас кажется видел по телевизору – сказал Сергей подходя к Светлане с желанием познакомиться.

- Да, было такое дело.

Завязалась беседа… Они все ни как не могли оторваться друг от друга и наговориться. Окончательно он ее очаровал, когда сказал, что работает в совете по национальной безопасности в отделе по борьбе с терроризмом. Это обстоятельство ее не отпугнуло, чего он боялся, а наоборот привлекло в нем, ведь ее отец тоже был офицером и для нее идеалом мужчины всегда был военный. Ее завораживала военная форма - ее элегантность и строгость, ее запах, погоны, ее романтичность и ореол высокой цели – бескорыстного служения Родине. В свои двадцать три - она была безнадежным романтиком, в военных она видела прежде всего утраченные традиции средневекового рыцарства.

 Светлана же была просто умница и красавица. Она ни минуты не могла спокойно сидеть на месте, ее гиперактивный характер не позволял ей в праздном безделии провести ни одного дня. В свои двадцать три года она уже успела объездить полмира и даже поучаствовать в конкурсе красоты в Таиланде. Все это она успевала учась в аспирантуре медицинского университета на факультете психологии.

 А еще у нее был Дар – Дар с большой буквы. Светлана была мощнейшим экстрасенсом. Этот Дар она унаследовала от своей бабушки по материнской линии. В послевоенной Москве ее знали в довольно широких кругах, к ней со всего союза съезжались за помощью люди. Среди них попадались и довольно высокопоставленные чиновники. Она искала пропавших людей и исчезнувшие вещи, видела недалекое будущее и обладала даром гипноза. Но Дар Светланы во много раз превосходил даже бабушкин.

Светлана участвовала в передаче «Битва экстрасенсов» и тут у нее не было равных, она оставила далеко позади остальных участников и единогласно заняла первое место. Ей предлагали ехать в Америку, но жесткий график учебы не позволил ей этого сделать.

Головокружительный роман продолжался всего неделю, после чего молодые потихоньку расписались, позвав на бракосочетание лишь двух свидетелей. Со свадьбой решили подождать – отец невесты обещал дать денег на квартиру. Они долго и придирчиво искали место для своего гнездышка. В итоге остановились на понравившемся обоим варианте. Квартирка была на третьем этаже панельного дома на самой окраине Москвы. Не огромные хоромы, но вполне приличные три комнаты.

  Сергей вжал кнопку звонка, тот отозвался мелодичным звоном, он с надеждой вслушивался в тишину за дверью, не послышатся ли знакомые легкие шаги любимой. Но за дверью было тихо. Видно Светка еще не пришла с работы. Как всегда задерживается. С сожалением Сергей достал ключи и открыл дверь. Поставив на плиту кастрюлю и чайник с водой, он переоделся и влез в теплые домашние тапочки. По телевизору шла его любимая передача. Глубокое мягкое кресло приняло его в свои объятия и неожиданно его сморил сон. Звонок в дверь разбудил его мгновенно. Пошатываясь со сна он поплелся открывать дверь.

 Светка как всегда чмокнула его в нос. Как всегда он залюбовался ею. Она была такая эффектная, яркая, живая и одновременно невинная словно ребенок. На ярко красном пальто она принесла свежие и бодрящие запахи улицы.

 - Ну что, так и будем стоять с открытым ртом? Помогли бы пальто снять, кавалер!

- Ой, извините, простите пожалуйста! К вашим услугам, мадам – отшутился Сергей – проходите, сюда пожалуйста. Ножку вот сюда. Очень хорошо.

Светка с важным видом прошествовала в современно обставленную гостиную. Не выдержав, они рассмеялись и обнялись.  

Сергей спохватился.

- Ой, у меня же там чайник стоит.

Сытно поужинав, парочка примостилась перед экраном телевизора на уютном диванчике. Голова жены склонилась на плечо Сергея, он любил перебирать руками густые волны ее шелковистых волос.   Светлана откровенно клевала носом, однако уходить не хотелось. Рядом с мужем было так хорошо, надежно и тепло.

 - О, да ты спишь, подруга, иди, ложись – ласково прошептал Сергей.

- Идем вместе, пожалуйста – захныкала Светлана.

 - Иди, я сейчас – сказал Сергей – досмотреть хочу.

 - Нет – вцепилась Светлана в рукав Сергея – без тебя не пойду.

 - Что, опять эти сны? – тяжело вздохнул Сергей.

Вот уже неделю она несколько раз за ночь просыпалась, Сергей чувствовал, как вздрагивает его жена, как еще крепче прижимается к нему, как тихонько, стараясь не разбудить, осторожно кладет его руку на себя. Сергей вслушивался в учащенное дыхание жены, ощущая как бешено бьется ее сердце.

   - Опять – насупилась Светлана – Сергей, мне страшно. Опять ты мне снился, опять эти горы, этот страшный человек с автоматом.

- Все будет хорошо – успокаивает Сергей Светлану, ласково поглаживая ее по голове.