Глава 4. Реакция

     Проехав станцию, постояв на часто закрывающемся железнодорожном переезде, доехал наконец-то до нужного дома. Участок обнесён штакетником. Слез с мотоцикла, толкнул калитку. Калитка не поддавалась. Глянул на калитку, на внутреннюю её сторону - висячий замок закрыт. Посмотрел на часы – 21.30. Подумал: наверное, старики уже спать легли, они иногда, когда неважно себя чувствовали, рано ложились.

     Дом стоял в глубине участка, полузакрытый большими кустами сирени. К дороге выходили лишь два окна больших комнат. В них света не было. Справа к дому была пристроена терраса. Дальше дома, справа, был сарай, со сколоченной на углу собачьей будкой. От сарая, к углу террасы, протянута прибитая к доскам 6 миллиметровая стальная проволока. По проволоке скользило кольцо с отходящей от него куском цепи, намертво прикреплённой к собачьему ошейнику. А в ошейнике щеголял крупный кобель овчарки по прозвищу Урал.
      
     Овчарки - порода истерическая. Гавкать начинают, увидев предполагаемого врага ещё на горизонте. Серьёзные собаки просто так не брешут.  А только тогда, когда идёт посягательство на их территорию. Урал был не таков. Я заметил его настороженную стойку у угла террасы, когда я изучал закрытый замок калитки, но он молчал. А вот когда я перемахнул через калитку и оказался на его территории, стал исходить лаем.
    
     До дома было шагов 40. Я стал обходить дом слева, при этом скрылся от Урала за зданием. Лай прекратился. Не видя меня, Урал берёг силы. Подойдя к боковому окошку, за ним была ещё одна комната, я постучал в окно, прислушался... Мне показалось, что я услышал скрип половиц, значит, мне пошли открывать, решил я. Как потом выяснилось, я очень сильно ошибался. В доме никого не было. Бабушкин брат и бабушкина сестра уехали в Москву за пенсией и заночевали там.
      
     Входное крыльцо было на задней стене дома. К одному углу стены  была прикреплена проволока с Уралом, а из-за другого угла, довольный, смело вывернул я, знающий, что цепь Урала до входной двери - не достаёт. В крайнем случае, всегда можно надеяться на окрик хозяина собаки, Ивана Семёновича.
      
     Урал с нетерпением ждал моего появления. Он хорошо понимал, что враг проник на его территорию и надо быть готовым своими зубами восстановить порядок. Изгнать или задержать пришельца. Надо сказать, что гость я был крайне  редкий и абсолютно не мог рассчитывать на собачью благосклонность.
      
     Моё резкое, наглое, уверенное и расслабленное появление из-за угла пёс воспринял как личное оскорбление.

     Он-то не расслаблялся. Он был как взведённая пружина, ожидающая спуска. Не успел я полностью выйти из-за угла, как Урал сделал в мою сторону мощный бросок своим 80-ти килограммовым телом и оборвал крепление проволоки на углу террасы. Проволока упала на землю. Как в замедленном кино я увидел соскальзывающее с проволоки кольцо с цепью, волочащееся за псом. Со скоростью выпущенной пули, со злобным, леденящим рыком, Урал летел на меня…
      
     Я не успел ни охнуть, ни перекреститься…
    
     Мозг -удивительный компьютер!  В минуты опасности, за сотые доли секунды он находит единственно правильное решение и начинает претворять его в жизнь, давая команды мышцам, органам, всему организму.
      
     Это сейчас можно порассуждать, перебирая варианты действий, отметая заодно нереальные и невыполнимые.
    
     Одно надо запомнить раз и навсегда!
    
     Ни в коем случае нельзя бежать от собаки, догонит в два прыжка и порвёт. Спина убегающего противника - это признание своего поражения, полная капитуляция. Сбить убегающего противника с ног, прыгнув ему на спину, очень легко. А потом делай с ним, что хочешь… Собаку, в отличие от волка, можно остановить взглядом. Ни в коем случае нельзя бояться собак. Когда человек боится, в кровь выбрасывается адреналин, попадая в пот, запах адреналина тут же оповестит всех собак в округе: здесь слабый и беззащитный, «Ату его!»… Если к Вам летит чужая собака, замрите, главное - не делайте резких движений, дайте себя понюхать, глядите в глаза и что-нибудь говорите миролюбивым голосом, например – «Хорошая собака…»
      
     Ну и, наконец, нападение – лучший способ обороны.
    
     Я задрал вперёд - вверх руки, растопырил пальцы и, дико матерясь, кинулся сам на собаку. Между нами было 5-7 метров. В голове была неясная мысль, поймать её снизу рукой за нижнюю челюсть. Пальцами вжать её щёки между верхней и нижней челюстями, и тогда она не сможет укусить.  Что бы я делал потом, и как с занятыми руками перебирался бы через штакетник палисадника  наружу, задом наперёд – понятия не имею…
    
     Мне повезло. Нервная система кобеля оказалась слабей моей. У самых моих ног он вдруг мгновенно развернулся и с диким визгом и воем устремился прямиком в будку. Я еле успел заметить его низко стелющийся по земле копчик, с зажатым между ног хвостом. Урал влетел в будку и прикинулся там ветошью, не издавая при этом ни звука. Я тоже не терял времени зря и кинулся за угол…
    
     Опомнился я лишь на асфальте, возле мотоцикла, совершенно не помня, как «влёт» форсировал забор из штакетника.
      
     Приехавшие назавтра домой Иван Семёнович и Мария Семёновна, никак не могли понять, что случилось? Почему Урал сорвался в их отсутствие с проволоки и теперь, не привязанный, уже  вторые сутки,  не выходит из своей будки… На него, это было непохоже…