Король Генрих VI Часть первая, 1-2

АКТ ПЕРВЫЙ
СЦЕНА ВТОРАЯ

Франция. Перед Орлеаном.

(Под звуки фанфар, под гром барабанов в сопровождении солдат входят Карл,  Аленкон и Ренье.)

КАРЛ:
У бога Марса прочных нет союзов:
То холит англичан он, то французов.
Сегодня мы у воина в фаворе:
Он дарит нам победу в этом споре.
По сёлам пронесясь, как ураган,
Мы – у твердыни нашей Орлеан.
А враг, изголодавшийся вконец,
По замку бродит будто бы мертвец.

АЛЕНКОН:
Хотелось бы говядины им с кашей,
А их, как мулов, держат у параши.
Как крыс всех переловим и мышей,
И выдворим из Франции взашей.

РЕНЬЕ:
Зачем расходовать ресурсы на осаду?
Бояться Тэлбота теперь уже не надо.
И от досады Солсбери свихнулся:
Без денег и без армии проснулся.

КАРЛ:
Тревогу бейте!
Жару зададим!
За честь французов насмерть постоим!
Коль отступлю я, пусть сразят меня,
И никого за это не винят.

(Уходит.)

Звучит сигнал боевой тревоги. Битые англичанами французы отступают с большими потерями.
(Карл, Аленкон и Ренье возвращаются.)

КАРЛ:
Кто и когда подобное видал!
Ведь это не осада, а скандал!
Французы – никудышные вояки,
Поджав хвосты, трусливые собаки
Меня оставили без помощи врагу,
Бежал я. Отдышаться не могу.

РЕНЬЕ:
А Солсбери не ценит жизнь свою,
Готов отдать её, не мешкая, в бою.
И аки львы, разинув дико пасть,
Звереют лорды, нагоняя страсть.

АЛЕНКОН:
Согласно хроникам француза Фруассара,
(Их все штудируют: и молодой, и старый),
Когда сидел на троне Эдвард Третий,
Бойцы рождались в Англии – не дети.
Ну, посмотрите: разве я не прав? 
Любой боец – Самсон и Голиаф!
Британец без команды, генералов
Справляется один с десятком галлов.
А сами-то худые, как скелеты,
Но бодрые и дерзкие при этом.

КАРЛ:
Оставим город.
Удалиться впору.
Мозги рабов у них. Ужели же не ясно?
Они чем голоднее, тем опасней.
Скорей зубами стену прогрызут,
Чем осаждённый город отдадут.

РЕНЬЕ:
Сокрыты здесь какие-то причины,
Их запускает некие пружины.
Скорей отсюда надо убираться,
Мы с дьяволом не можем состязаться.

АЛЕНКОН:
Придётся, –
Ничего не остаётся.

(Входит Бастард Орлеанского.)

БАСТАРД:
Где принц дофин?
Мы говорить желаем.

КАРЛ:
Мы, Бастард, вам с почтением внимаем.

БАСТРАД:
Вы пали духом – это ясно,
Но загрустили-то напрасно.
Есть у меня святая дева,
Она поправит ваше дело.
Ей подсказал небесный глас,
Как от врага избавить нас,
И за пределы града
Изгнать исчадье ада.
Иного, принц, решенья нет
Избавить Францию от бед.
И римских девяти сивилл
Сравниться с ней не хватит сил.
Расскажет и рассудит,
Что было и что будет.
Дозвольте же явиться
Пророчице-девице.

КАРЛ:
Пойдите, приведите.
(Бастард уходит.)
Придётся деву испытать.
Прошу, Ренье, мой пост занять.
Веди себя, как я, сурово,
Терзай девчонку взглядами и словом.

(Снова появляется Бастард Орлеанский с Джоан Ла Пюкель.)


РЕНЬЕ:
Не ты ль, красавица, владеешь чудным даром?

ПЮКЕЛЬ:
И где ж дофин?
Ренье, ему – не пара.
Вы предо мною в первый раз,
Но чуток ум и зорок глаз,
Не вижу смысла и причин
Общаться с тем, кто не дофин.
Так расступитесь, спины!
Позвольте зреть дофина.
Оставьте нас наедине,
Есть что поведать принцу мне.

РЕНЬЕ:
Не смущена девица,
Подвоха не боится.

ПЮКЕЛЬ:
Я – дочь простого пастуха,
Наука – вам, а мне - соха
Сопутствовала в деле,
И жаворонки пели.
Родиться бедной – не удар,
Коль небо ум послало в  дар,
А Матерь Божия дала
От сил небесных удила.
Велела мне овец оставить,
От англичан страну избавить,
Но прежде грубую девчонку
Вдруг наделила чувством тонким,
Красой небесной одарила,
Святым знаменьем осенила,
И обязалась мне помочь
Разор и беды превозмочь.
Я ль не красива, не умна,
Как наша милая страна?
А коли хочешь испытать,
Спеши любой вопрос задать.
Чтоб силу доказать свою
Я не сробею и в бою.
На женский пол мой не смотри,
Я твёрже кремния внутри.
Пока не кончена война,
Тебе помощница нужна.

КАРЛ:
Твой перечень достоинств удивляет,
Однако положенье не меняет.
Коль Карла в поединке победишь,
Ты не словами – делом убедишь.
Заранее о том предупреждаю,
И отговорок я не принимаю.

ПЮКЕЛЬ:
Готова я. Вот мой точёный меч,
На нём пять лилий, будет он беречь
От выпадов соперника любого.
И будет дело воевать – не слово.
Нашла я меч на кладбище в Турене,
Пред ним любой склонится на колени.

КАРЛ:
Жены ли мужу надо опасаться?

ПЮКЕЛЬ:
Жене ли мужа следует бояться?

(Сражаются. Джоан Ла Пюкель побеждает.)

КАРЛ:
Тебе быть амазонкой, дева, вопру,
А меч дарован, видимо, Деборой.

ПЮКЕЛЬ:
Совсем слаба я, и язык не врёт:
Христова матерь силы мне даёт.

КАРЛ:
И кто б тебе сейчас не помогал,
Но так я никогда не погибал!
Дофина ты теперь всего лишила
Любовью – не мечом его сразила.
Дофин французский сердце деве дарит,
И быть готов слугой – не государем.

ПЮКЕЛЬ:
Любовь меня сегодня не прельщает,
Я небу быть полезной обещала
В изгнании из Франции врагов,
Не до любви, пока полно долгов.

КАРЛ:
Ужели жалость к битому не движет?

РЕНЬЕ:
Беседе этой я конца не вижу.

АЛЕНКОН:
Он в душу ей желает заглянуть,
И диалог намерен затянуть.


РЕНЬЕ:
На свете мера есть всему и срок,
Уж слишком затянулся диалог.

АЛЕНКОН:
По-моему, он сам уже не рад.
Ах, женщины! Как слог витиеват!

РЕНЬЕ:
Ау, милорд, вы слышите меня?
Мы Орлеан готовы разменять?

ПЮКЕЛЬ:
Иуда на такое лишь сгодится,
Мы ж – до конца останемся здесь биться.
Ни смерть не напугает нас, ни раны,
Я буду вам гарантом и охраной.

КАРЛ:
Идём же в наступление! Идём!
Святое слово свято соблюдём.

ПЮКЕЛЬ:
Так господу и Франции угодно:
Я – бич и меч для Англии сегодня.
Сниму с души проклятую досаду,
Забудут все про бриттов и осаду.
Как только я возьмусь за это дело,
И заявить об этом смею смело,
Святейший Мартин снова улыбнётся,
И время безмятежное вернётся.
А слава, как круги на водной глади,
С пространством и со временем не ладя,
Замолкнет вместе с Генрихом навек,
Он на забвение теперь её обрек.
Ладьёй несусь, как Цезарь, над волною,
Фортуну увлекая за собою.

КАРЛ:
Коль Магомет голубкой вдохновился,
То дух твой, словно, сокол воспарился.
Ни Гая Флавия заслуженная мать,
Ни дочери святейшего Филиппа,
Доказывать готов я всем до хрипа,
Не могут в ряд один с тобою встать.
На Землю низошла сама Венера,
Как заслужить мне и  любовь, и веру?

АЛЕНКОН:
От слова к делу перейти нам надо,
Задача главная – ни речи, а осада.

РЕНЬЕ:
О, женщина, себя увековечь!
Нам надо честь и Орлеан сберечь!

КАРЛ:
Идём же!
Орлеан откроет двери!
Коль это ложь, пророкам я не верю.

(Уходят.)