Посидим, подумаем

С.И. МОЗОХИН

Посидим и подумаем

Москва-2013



Посиделки
Посиделки, посиделки,
Эти девичьи проделки:
Шутки, утки, прибаутки
И частушки из села,
Хоть кого сведут с ума.
В этот раз собрались девки
Не у печки, как всегда,
А у речки, у костра,
Посрамить чтоб власть со зла.
Надоело им вдруг все:
Ложь, обман и воровство,
Взятки, волчии повадки,
Что от власти к ним пришло.
Жить-то стало смехотворно -
Потому и завело.
Бабы были ж из села,
Им по хрену все слова.
Им работу здесь давай
Или просто не мешай.
Не суй нос не в свое дело,
Своего не упускай
И поменьше развлекайся,
Народ свой не распускай.
И пример давай хороший,
Чтобы видела страна,
Кто сегодня у руля:
Пустозвон, иль злимся зря.
Но не это раздражало
Сельских девок аж до зла.
Им не нравились повадки,
Что бросались всем в глаза.
Ведь до смеху доводило,
Что творит глава страны,
Коль подобные поступки
Лишь близки для детворы.
Потому-то девки наши,
Что собрались у костра,
Пошутили и поржали
Над поступками "царя".
Шумно было у костра,
Разговоров куча.
Все частушки выдавали
Одна другой круче.
Матрена:   Мой миленок ненаглядный
   В президенты не попал,
     Потому что вместо "Калины"
     На Восток пешком шагал.
Полина:    Самолет летит,
  Да крылья стерлися.
  Мы не звали вас в Чечню,
  А вы приперлися.
Фекла:        Утонула лодка в море,
Вместе с ней и экипаж.
А со слов главы России,
Черт с ней, есть еще запас.
Софья:        Планер тихо в небе парит,
  Президент наш стерхов спас.
    Ну, а бабы намекают,
    Лучше б он гусей нам пас.
Груня:          Сотни лет специалисты
 Перерыли весь Байкал,
 Там все амфору искали.
 Президент же враз достал.
Надежда:     Вся Тува рукоплескала
Токлак-Холь лишь возражал.
Щуку в двадцать килограммов
Дажь главе не обещал.
Вера:               На Амуре тигры стонут -
Вымирает дикий вид.
Президент летит на помощь,
Словно доктор Айболит.
Люба:             Про дзюдо в стране все знают,
 Президент болеет им.
   Только детки умирают -
   Хоть бы раз помог он им.
Параша:   Мишка белый был послушен,
 Усыплен и оглушен.
  Президент наш очень смел -
  Он браслет ему надел.
Ольга:    Тут и там встают заводы.
  Люди стонут от нужды.
  Чтоб работали они,
  Президенты нам нужны.
Катя:  Президент с ума сошел,
От жены своей ушел.
Неужели этот срам
Вдруг возьмет одна из дам?
Ирина:              Я взяла бы холостого,
Только веры нет в него.
Говорит одно он людям -
 А на деле  - ничего.
Елена:             Мы не сеем и не пашем,
Мы вступили в ВТО.
Президент наш, прямо скажем,
Позабыл про нас давно.
Инна:    Хорошо быть президентом,
Можно выбрать любой край
И махнуть туда без денег,
Можно даже прямо в рай.
Посудачили девчонки,
Посмеялись от души.
На работу б завтра выйти,
Только где б ее найти?
Старики
Дед шипит, скрипя зубами,
Баба слезы льет в платок.
Дед:  Что ж за власть у нас такая,
Если старость идет впрок?
Словно власть не понимает:
Старость наша - всем урок.
Старуха: Нам бы всем сухой паек
И проезд бесплатный
Во все стороны страны
За наш подвиг ратный.
Я в труде, а ты в бою -
Защищали мы страну,
Чтобы все потомки наши
Жили только по уму.
Чтобы не было разбоев,
Воровства, убийств в стране,
Чтобы дети наши жили
Все в достатке, как везде.
Чтобы не было проблем
У народа нашего,
Чтобы каждый понимал
Важность дела нашего.
Дед: Помню все я, не забыл,
Как в окопах вшей кормил,
Шел в атаку, фрицев бил,
Флаг в Берлине водрузил.
Ну а ты все за станком
Оснащала всех шитьем,
Чтобы все солдаты наши
Возвратились в отчий дом.
Старуха: А теперь мы что имеем?
Кто сильней - тот богатеет
И ворует, как всегда,
У народного труда.
Потому народ простой
В нищете весь с головой,
И как бы он бы ни  трудился,
Рай земной ему лишь снится.
Дед: Ну и что же нам всем делать?
Может, руки всем сложить,
Всем закрыться и запить?
Старуха: Нет, для нас это не выход.
Надо власть в стране менять,
Всех с доходных мест согнать
И послать, прости нас, мать,
Целину всех поднимать.
Интеллигенция
Мать спросила как-то сына:
Может, скажешь мне, сынок,
Почему у  нас в России
Все идет наоборот?
Мы не сеем и не пашем,
Словно руки отнялись,
Про детей своих забыли,
Матки, что ли, извелись?
Старики, скрывать не стану,
Много ль с вами проживут,
Коли пенсии с зарплатой
Только в руки нам дадут,
В ЖЭКе сразу отберут?
Ну а наша молодежь?
Власть же нашу не поймешь,
Все шатаются без дела,
Задери ее всю вошь.
Все ж разрушено кругом,
Нет работы, и притом
Кто-то строит лишь дворцы
На народные шиши
И бежит вдруг из страны.
Мародеров  стало столько,
Что смотреть на это горько.
Разве я, как мать твоя,
Зря рожала, что ль, тебя?
Объясни, сынок, мне старой:
Может, я с ума сошла,
Иль болезнь меня достала
И я полной дурой стала.
Может, что не поняла?
Сын: Ты права, тут нету слов,
Наломали мы все дров.
Да таких, что в печь не лезут.
Не коров доим - быков.
Извели ж мы всех коров.
От таких-то, мать, делов
Весь народ дошел до слез.
Мать: Слов действительно уж нет,
Шума много, драки нет.
Неужель никто не видит,
Что творит  "авторитет"?
Может, скажешь, в чем причина,
Мы ж народ, а не скотина?
Сын: Интеллигенция у нас паршива.
В этом главная причина.
Она не слышит и не видит ничего.
У нас она, действительно, говно.
Кругом ведь академики одни
Да генералы, черт их побери.
Забыли все они о нравственности,
Чести, чувстве долга
И наложили все в штаны,
Позоря нас и принципы свои.
И дел-то с ними вроде никаких:
Собрали б форум свой
И разложили все по полкам,
И сделали бы все так,
Чтоб по делам досталось волкам.
А так боятся все лишь одного:
Медведя-шатуна без чести и без толка,
Который вдруг вообразил,
Что он "хозяин", как Николка.
За это хочется ей задницу надрать,
Чтоб дать своим понять,
Что вопреки всему народу,
Власть одному отдали "патриоту".
Мать: Выходит, что у нас нет силы у страны
И все мы умственно бедны,
Коль вся интеллигенция страны
Нас предала и не несет вины.
Сын: Да, предала и не несет вины.
Холопы ж власти все они.
За кресла держатся свои
И все боятся власти -  сатаны,
Вдруг будут все обделены?
Мать: Какой же выход у страны?
Сын: Народный бунт, в нем нет вины,
Другой нет силы у страны.
Интеллигенции же нашей
Любая власть приятна и мила:
На грудь ложатся ордена
И что-то достается с барского стола.
И потому заместо слов "Пошел бы вон!"
Она молчит под колокольный звон.
Поджала хвост, как та собака,
И ждет, когда ей бросят кусок мяса.
Мать: А я-то думала: она разумно мыслит,
Решение проблем для нас отыщет,
Что обладает чувством долга, чести
И поведет к добру по совести, без лести.
Выходит, все не так, она совсем без чести?
Сын: Какая честь быть может у того,
Кто лижет задницу владыки своего.
Она давно утратила свое значенье.
Живет лишь потому,
Что власть имеет к ней терпенье.
Забыла: может быть  другой исход -
Известный всем нам "философский пароход".
Три девицы
Три девицы под окном
Рассуждали об одном -
О замужестве своем.
Первая из них сказала:
Начала б я все сначала,
Ведь вокруг не мужики,
Безработные одни.
А я жить хочу легко,
Беззаботно и богато,
А не рыть навоз в хлеве,
Быть посмешищем в селе.
Олигарха я хочу,
С ним я точно расцвету.
Буду жить, как я хочу.
С ним не буду горевать:
Денег много, есть и власть,
Сможем даже президента
При желании подмять.
Вторая: Я пойду другим путем -
С иностранцем жить начнем.
Там у них везде свобода,
Денег тоже завались,
И никто нам не укажет,
Как должны мы с мужем жить.
Третья: Ну, а я останусь здесь.
Кавалер давно уж есть.
Нарожаю ему  деток.
Слава богу, что он есть.
Год прошел, а может, два.
Всех ждала своя судьба.
Бабы ж были деловые, молодые,
Все достоинства при них.
А куда теперь без них?!
Олигарх одну взял в жены,
За границу взял другой.
А последнюю девицу
Пригрел парень молодой.
Лет примерно через пять
Девки встретились опять.
Все делились меж собой,
Что случилось с их мечтой.
Первая почти в слезах,
Но с усмешкой на устах,
Призадумавшись, сказала:
Я, подружки, нищей стала -
Без угла, без капитала.
Со мной воз одних проблем,
Как бомжиха - не у дел.
Не женой ему я стала,
А прислугой, как в плену.
Я ж добра не наживала,
На готовое пришла.
Потому и птицей в клетке
Проживала, как могла.
Я его лишь ублажала,
Ублажала, как могла,
А потом немилой стала.
Хорошо - не родила.
Я б с ума тогда сошла.
Он же, девки, был козел -
Другую бабу вдруг нашел.
Потому я лишней стала,
Жизнь ненужная пошла,
Оттого я и сбежала,
И конечно, поняла:
На чужой-то каравай
Рот поменьше разевай.
В разговор вторая встряла:
Я ведь тоже пострадала,
Думала, что будет рай,
Заграница ж не Алтай.
Года два с ним прожила,
А потом вдруг поняла,
Что в руках его игрушка,
Не жена, а побрякушка.
Жизнь на спад моя пошла,
А потом, будь проклят он,
Продали меня в притон.
Что там было - не скажу,
Со стыда с ума сойду.
Хорошо, что хоть сбежала,
Что жива, чему и рада.
А мораль моя проста -
Без любви жизнь коротка.
Может быть, и будешь сыта.
Все равно в конце пути -
Лишь разбитое корыто.
Третья тоже не молчала,
Про себя все рассказала:
Девки, я семьей горжусь,
Никогда не разведусь.
Я люблю свою семью:
Мужа, деток, всю родню.
Мне богатство не пристало,
Заграницу обхожу,
Ибо нет другого края,
Где счастливо жить смогу.
И совет вам дать хочу:
Сук рубить надо в лесу,
Но в своем и по плечу.
Про экономику
Три в подпитье мужика
В ночь сидели у костра.
Звали их  Василий, Федор
И Иван, что идею ту подал.
Выпив сразу по одной,
Закусив с костра ухой,
Мужики разговорились
О проблемах, что скопились.
Первым начал вдруг Иван:
Может, я совсем болван,
Коль понять я не могу,
Почему я так живу?
Без работы, без заботы,
Словно должен я кому.
Сила есть, ума хватает,
Есть идеи, каждый знает.
А семью и мать свою
Прокормить я не могу.
Может, скажет кто из вас,
Почему все так у нас?
Василий: Не грусти, Иван, мы тоже
Ничего понять не можем,
Куда едем, куда прем,
Что в конце пути найдем?
Федор: Лично мне ясна проблема -
Все в законах это дело,
В тех, что вопреки морали,
Объективность потеряли,
Заменив их нам назло
Теми, что дают бабло.
Нет порядка в этом деле,
Потому и обеднели.
Объективные законы
Умный должен понимать:
Их нельзя нам нарушать,
Чтоб в тупик нам не попасть.
Так уж было при Советах.
Помнить вы о них должны,
Подменили там законы,
Что быть вечными должны.
А сейчас что происходит?
Нет ума, чтобы понять.
Мы же логику подмяли,
Без нее чего нам ждать.
Иван: Что ж, выходит, хочу знать:
Значит, мы в дерьме опять?
Как же мы страну родную
С колен будем поднимать?
Василий: Посмотри вокруг, Иван,
Не страна мы - балаган.
Нет у нас ни общей цели,
В головах один туман.
Посмотри, кто нами правит,
Кто программы создает.
Строят же без всяких правил,
На глазок, авось пройдет.
Федор: Васька правду говорит,
Наша власть, что инвалид.
Ей не только управлять,
Бабу трудно доверять.
Ну накормят, ну разденут,
Поглядят на наготу,
А потом куда их денут?
Бросят снова в нищету?
Почему так говорю?
Я за баб и за страну.
Довели же их родимых,
Видно только срамоту.
Себестоимость раздули,
Как цыгане лошадь,
И чего в ней только нет,
Чтоб нас облапошить.
Уголь, нефть, конечно, газ,
Вместе с электричеством
Не товаром должны быть,
А чем-то вспомогательным.
Они словно молоко
Из груди у матери,
Чтоб ребенок мог бы жить
К радости создателей.
А дороги? Стыдоба.
Тут не до величества.
Просто власть сошла с ума -
Не дает им качества.
Протащить бы их всех задом
По всем ямам и ухабам.
И чтоб видела страна,
До чего же власть мелка,
Ибо делает всегда
Все шиворот- навыворот,
Словно не моя страна,
А нашей власти выродок.
В разговор вступил Иван
И спросил у Федора:
Ну а если по законам
Объективным будем жить,
Что в стране-то нашей будет?
Можем рынок завалить?
Федор: Рынок был всегда и будет,
Только должен быть другим.
Спекуляцию погубим,
По труду все продадим.
Экономика не в рынке,
Он здесь вовсе ни при чем.
Она в поле, за станком,
Там ее мы создаем.
Остальное - все обман,
Спекуляции капкан.
Вот она нас всех и губит,
Обирая наш карман.
Конкуренция на рынке -
Тоже вид обмана.
Все же в сговоре на нем
Для своего кармана.
Потому и цены все
Вверх ползут по всей стране.
Кто же нам их остановит,
Коль жулье кругом, везде
На народном-то добре.
Нас ведь это только бесит,
Потому как весь народ
Скоро с голоду помрет.
Иван: Ну и что нам с этим делать?
Вдруг спросил его Иван.
Не протягивать же ноги,
Коль везде, кругом обман?
Федор: Да все просто, мужики.
Норму прибыли ввести.
То, что будет сверх нее,
Обложить таким налогом,
Чтоб запомнили дельцы:
Дело так нельзя вести.
Сразу будут стыд и срам,
Штраф, презрение к таким.
И доверие, поверьте,
Не вернется больше к ним.
Иван: Не мели нам ерунды.
Власть не люди, а жлобы:
Где обманут, где лизнут,
Все равно свое возьмут.
Во главе-то их - Пахан,
Он  доверенность им дал
На обман и воровство.
Там  же ведь общаг его.
Василий: Прав Иван, твоя идея
В нашей жизни не пройдет.
У власти нашей цель другая -
Обобрать честной народ,
Чтоб набить себе карман,
Да набить его с лихвой
Про запас и на пропой.
Ну, а нам лишь хрен с ботвой.
Нам другое что-то надо,
Извести совсем чтоб гадов,
Чтобы дух их даж во сне
Не приснился.
Нам им надо дать урок,
Чтоб запомнили все впрок,
Что шалить с нами не надо.
Мы ж тихи, пока нам надо,
Ну а если злость возьмет,
И семья страдать начнет,
То бежать им без оглядки,
Чтоб сверкали только пятки.
Федор: Так и будет, зуб даю.
Одного лишь не пойму,
Почему страну родную
Власть толкает на войну?
Иван: А чего тут не понять?
Им бюджет же не собрать.
По сусекам все скребут,
По амбарам лишь метут.
По копейкам и рублям
Обирают простой люд.
Ну, а то, что пожирнее,
Власти все себе берут.
Василий: Да какая экономика
При таком режиме?
Ведь опричники кругом,
Волки все крутые.
Им всем надо показать,
Что они в России власть.
Ну, а мы простой народ,
Быдло все, бомжи и сброд,
С нами можно и по-хамски.
Мы же скот, чего с нас взять?
Лишь до нитки обобрать,
Ну и баб поразвлекать.
Ну, а если откровенно,
То не власть у нас - сорняк.
А его, коль по-хозяйски,
Надо с корнем вырывать.
Догорал костер в лесу,
Потянуло всех ко сну.
Разговор пошел к концу.
Мысль лишь Федор высказал одну:
Не грустите, мужики
За всеми нами правда.
Когда мы это все поймем,
Мы эту власть с земли сотрем.
Поверьте мне, я  не шучу,
За это зуб свой отдаю.
Анархизм
Жена спросила как-то мужа:
Скажи мне правду, дорогой,
"Анархия" плохое слово?
А может, смысл его другой?
По мне, так это - справедливость,
Свобода, равенство людей.
А нам внушают: это - хаос,
А кто-то скажет пострашней.
Мол, это проповедь разбоя,
Свобода нравов и любви.
При ней, мол, очень плохо людям.
С ней не страна - край нищеты.
И говорят-то это люди
Все при высоких должностях.
И если где народ бунтует,
Мол, там анархия в гостях.
Муж: Так говорят одни невежды,
Кому она, как в горле кость.
Нам подают ее изнанку,
А потому в словах их злость.
Мне лично слушать их противно,
Они ж неправду говорят,
Поскольку это власть народа,
А не господ, что произвол творят.
А потому от нас ее скрывают,
О ней совсем не говорят,
С разбоем, хаосом равняют
И поливают грязью, как хотят.
На самом деле анархизм -
Святое дело для народа,
Клеймит позором он капитализм
И против он эксплуатации народа.
Жена: Все это так, анархия - слуга народа,
Но ведь она и власть клеймит,
И власти никакой не хочет,
И то, что государство нам вредит.
А как без них? Мы не родим урода?
Муж: Да все не так, здесь цель другого рода.
И власть мы сохраним, и государство для народа.
В нем править будет только сам народ,
А не властители и "слуги от народа".
Все дело в том, что управление при нем
Без рабства, нравов крепостного права,
Без полицейского режима и насилия разгула,
Без права сильного свой угнетать народ.
Понять это не может только идиот.
Жена: А что анархия несет в народ?
Муж: Во всяком случае, не гнет,
Который страшной силой давит на народ.
А те, стоят что у правления кормила,
Сгниют и нашим людям свое место отдадут.
Она ведь для людей, она и щит, и меч народа,
Она не хочет власти богачей, а хочет одного:
Чтоб не было бы грязного потока хитрости, обмана,
Неравенства  всех видов, развращений и порока.
Чтоб праздность не считалась высшей целью жизни,
Чтоб не обращались с нами, словно со скотом.
Чтоб не нуждались мы ни в чем и не были рабом.
Жена: Сказать легко, а сделать как? Неужто силой?
Муж: Свобода личности и равенство в правах
На фоне справедливости во всем
Возможны лишь при самоорганизации народа,
Когда он сам поймет, что жить, как мы живем,
Нельзя. Нужны реформы, но иного рода.
Но провести их может только сам народ,
Поскольку власть их делать не сочтет.
Она ж не за людей, она опора богачей
И против всяких форм вне государства,
Которые мешают воровать народные богатства.
Такое государство нам - гниющая обуза,
И власть такая не нужна, она вредна.
Она для барышей лишь своего союза,
Развития всех форм наемного труда.
Такая власть нас не ведет к добру,
На ней лишь пятна нефти, запах газа.
А потому у нас идут в одном строю
Роддом, детдом, приют, которые ведут
К преступности и даже кровь прольют.
И молодежь у нас без перспектив.
Нет места им в стране, в которой хаос.
А старики? О них не говорю,
Им лучше жизнь самим покончить сразу.
Нам даже спину выпрямлять нельзя,
Ведь большинство в стране забитые нуждою.
В упадке с этой властью стало все,
И безработица людей достала сразу.
С зарплатой большинству не повезло,
Зато у нас успешно воровство,
И все принадлежит зажиточному люду.
Такую власть убрать нам не легко,
Сопротивляться и кусаться будет сразу.
Без революции нам здесь не обойтись,
Она сломить хребет лишь может зверю.
Да, будет кровь, но будет и конец
Правлению, сгубившему Россию.
Жена: Мне с этой властью все понятно -
Штрафной у ней мы батальон.
Ну, а анархия без власти
Не бросит нас в другой застой?
Без государства и без власти
Мы, как граница без замка
Или как скот без пастуха.
Муж: Твои волнения напрасны -
Нам надо верить в свой народ.
Его таланты безграничны,
Страну свою не подведет.
Цари, вожди, властители, владыки
Нас лишь к насилию ведут.
У нас же нет авторитета,
Традиций, что народы чтут.
Причем насилие, поверь мне,
До крайних форм ведь доведут,
Подавят нашу силу, волю,
Контроль над обществом введут
И демагогией активной
До нищеты всех доведут.
Да и парламент нам не нужен,
Он тормозом давно прогрессу стал,
Поскольку у него одна задача -
Себе чужой присвоить капитал
И сохранить себе царя, владыку,
Чтоб их от масс он защищал.
Такая власть недолговечна,
Поскольку цель у ней одна -
Держать народ в позорном рабстве
И чтоб ни пикнул никогда.
При анархизме все иначе:
Страною правит сам народ,
Стряхнет с себя он всю халяву,
И руль правления себе возьмет,
И совершенно на других началах
Всех к новой жизни поведет.
Социализм в стране построим,
Народный форум будет власть,
Самоуправленье в разных формах
Ее нам будет представлять.
Структуру общества изменим,
Чтоб для определенной, каждой цели
Народ создал бы свой собор.
И не законы нами будут править,
А наш совместный договор.
Против него закон бессилен,
В нем заключен для нас позор.
А в нарушенье договора
Ответственность вперед поставим,
Что нам заменит судный приговор.
По справедливости мы каждого оценим,
Кто делает дела ему наперекор.
Жена: А как при анархизме понимать свободу?
Не будет ли она вредна народу?
Муж: Свобода при анархии понятна и проста,
Несет от власти независимость она.
И чтобы личностью никто не помыкал,
Другое мнение всегда бы уважал.
Чужая воля людям не нужна,
Она смертельна, не несет добра.
Нужна им лишь возможность развиваться,
Способности свои и свой талант
Поднять на высоту, и людям показаться,
И не бояться неправде, лжи сопротивляться.
И перво-наперво всем надо осознать,
Что скотство в жизни надо презирать.
А доброту свою, отвагу, чувство долга
Своим лишь людям отдавать.
Без власти жизнь - это свобода,
Где государство всем вредно.
Сама же видишь - зло несет оно
И подавляет все, что правильно и хорошо.
Жена: А равенство как понимать при анархизме?
Не будет ли оно смешно?
Ведь было ж так при коммунизме...
Муж: В твоих словах неправда, это ложь -
Никто еще не жил при  коммунизме.
При диктатуре жили, не дивись,
С рожденья самого и до погребенья.
Так было, так у нас и есть,
И слушаем все это с вдохновеньем.
На самом деле это просто ложь
Во благо мерзкого правленья.
А нам внушают: лучшей жизни нет,
И делается все во благо населенья.
Нам равенство дает лишь анархизм,
Уравнивая всех людей по праву.
Он равные возможности дает
Для дела своего и продолженья рода.
По-человечески дает он право жить,
Воспитывать детей, а не уродов,
Ценить и уважать людей,
А не сажать по тюрьмам без привода.
К тому же это требованье масс.
И выполнить его - обязанность для нас,
Чтоб вновь не сотворить маразм или урода.
Жена: А справедливость? Что с ней будет?
Быть может, наш народ нас за нее осудит?
Муж: Народ не может осуждать того,
Чего он хочет сам уже давно.
Он против раболепия и страха,
Где нет на деле бедности людей.
Он хочет общества, где сильный
Помогал бы слабым, а счастье каждого
Со счастьем связано других.
Нет в этом обществе насилия и злобы,
Здесь равный с равными
Всегда лишь говорит.
На том анархия стояла и стоит.
Жена: Посмотрим, как оно там будет,
Но если все не так -
Всевышний нас рассудит.
Тандем
По деревне слух прошел:
Власть меняется кругом.
Вместо прежнего "артиста"
Правил что здесь до сих пор,
Пил который беспробудно
И народ до слез довел,
Теперь править будут двое,
Два "медведя"- мудреца,
Два "сюрприза из яйца".
Почесали все в затылке,
Усмехнулись про себя,
Отдавая голоса
И смахнув слезу с лица.
Загрустил народ слегка,
Ведь деревня точно знала:
Жизни новой им не ждать.
Всем же ясно - эти двое
Не из сельского  подворья,
А того же все дворца,
Для которого селянин,
Словно мусор из ведра,
Заметут же  его в угол,
Иль сметут его с крыльца.
Крестьян трудно обмануть
Для них будет трудный путь -
Грабанут  его слегка,
В долг залезут, как всегда.
Мост построят через пруд
Или землю отберут.
Не для красного словца,
Так и правят два "отца",
Словно двое из ларца,
С умным видом на пятак,
Хоть на деле все не так.
Отчего народ хохочет:
Ведь кругом-то них  - бардак.
Мат
Дед ходил из угла в угол
И скрипел зубами,
Словно кто-то у него
Выкрал все медали.
Старуха: Ты чего такой смурной?
Не допил, что ли, родной?
Спросила вдруг супруга
Верная подруга.
Дед: Оскорбили меня, мать,
В само сердце вдарили,
Запретили всем нам мат,
Словно нас ограбили.
Я ж в атаку с матом шел,
Башки врагам сворачивал.
С матом жили и живем,
С ним все у нас  по правилам.
А крестьянину как быть?
Пастуху особенно,
Если все внутри кипит,
С ним же все посолено.
Если есть в стране богатство,
То, конечно, это мат.
Если хочешь, он искусство,
Так в народе говорят.
С ним и речь дойдет до цели
Внятной будет, говорят.
И к народу ближе мат.
Он лишь в Думе виноват.
Без него не скажешь правды,
Когда скверно все живем,
С ним же все у нас со смыслом,
С матом мы и не соврем.
Потому он и живуч,
Виртуозен и могуч.
Запретить его нельзя,
Жизнь сломается тогда.
Старуха: Нехорошими словами
Выражаться скверно.
Мне не только за тебя,
За людей всех стыдно.
Бог за это не прощает,
Может даже наказать.
Словом же людей обидишь,
Ты об этом должен знать.
Дед: Не сгущай, жена, проблему
И не заводи народ.
Ну, а если к месту слово,
Сразу видно - не урод.
Ну не будем материться,
Рты свои мы все сожмем,
На заборе ж все случится,
Мы ж от смеха все помрем.
Дуракам закон не писан,
Так в народе говорят.
И куда таких послать,
Коль такой, ядрена мать?
Баня
Дед махорочкой дымил
И старуху вдруг  спросил:
Завтра праздник, выходной,
Не помыться ль нам с тобой?
Может, баньку истопить
И с себя заразу смыть?
Усмехнулася старуха
И спокойно говорит:
Наша баня развалюха,
Нам ее уж не поднять.
Лет-то ей поболе будет,
Чем самих нас вместе взять.
Почесав спину об угол,
Дед с прискорбием сказал:
Я бы сам, но инвалид
И спина с ногой болит.
Может, нам нанять кого?
Жить без бани - наш позор,
С ней же дольше проживем.
Старуха: нанимай, если по силам,
Может, много не сдерут.
Пригласи Вована с Митькой,
Эти много не возьмут.
Им побольше самогонки
И закуску я им дам.
Ведь болтаются без дела,
Все по бабам, один срам.
Пусть займутся лучше делом,
Чем таскать баб по углам.
Нам помогут, и возможно,
Отвлечем мы их от дам.
Согласились мужики,
Чтобы баню возвести,
Как решили старики.
Принялись оба за дело,
И работа закипела.
Только пыль летит столбом,
Аж запарились трудом.
Баню сделали ребята
И пошли ее сдавать,
Полагая, что работу
Они сделали на "пять".
Только дед вдруг хмурым стал
И ребятам тем сказал:
Эх, и сукины вы дети,
Говорите: все по смете.
А что сделали? Позор!
Труба ниже, чем конек,
Сверху сыплется песок,
Пол не в скос. Где поддувало?
А щелей? Вам денег мало?
Старая хоть жар держала
И топилась хорошо.
Рай у нас был, а не баня.
А у вас что с нею стало?
Один дым слезит глаза,
Что за мать вас родила?!
Говорили ж нам всегда:
Не берись, мужик, за дело,
Коль не знаешь ты его.
Осрамят же, и за дело,
И в постели хоть кого.
Медведь-добряк
Волк медведя  повстречал,
Тот кору у речки драл.
Волк: Для чего тебе лоза?
Иль нужда свела сюда?
Волк спросил его, срамя.
Медведь: Нынче засуха кругом,
Нет же корма, а потом
Стонет зверь в лесу моем.
Вот сплету косу большую,
Пусть едят, все будет прок,
Может, кто и не помрет.
От души же все, дружок,
Коль для них я царь и бог.
Усмехнулся волк лукаво
И сказал медведю: Браво!
Ну плети, плети, дурак,
В жизни леса все не так -
Все равно же все сочтут,
Что плетешь для них ты кнут.
Зверь-то наш того не стоит,
Ты же знаешь: только ноет.
Сколько ты ему не дашь,
Посчитает все за блажь.
Ножки по земле протянет,
Скажет: лоза быстро вянет,
Застревает меж зубов
И к тому ж горька до слез.
Лучше кнут им всем сплети
И примером покажи,
Что, протягивая ноги,
Лес срамят, а мы не боги,
Чтобы всех  кормить подряд.
Это не лесной обряд.
Лучше дай им всем свободу,
Кого надо, накажи,
Чтобы каждый из зверей
Понимал, что труд важней,
Чем сидеть и ныть, скуля,
Проклиная лишь тебя.
Всех зверей  гони сюда,
Сами пусть кору сдирают
И водицей запивают.
Только так, хозяин леса,
Мы от голода уйдем
И порядок наведем.
Почесал медведь затылок
И ответил волку так:
Прав, сосед, тут спору нет.
Дам понять им, что есть свет.
Может, так поймет толпа,
Что на свете значит тьма.
Демократия
В лесу, где было все спокойно,
Вдруг объявили всем зверям:
Живем теперь по демократии,
И чтоб об этом каждый знал.
А что такое демократия? -
Спросил вдруг ежик из-под пня. -
Всю жизнь мы жили по понятиям,
А тут вдруг власть всего зверья.
Воевода: Да голос свой иметь вы будете,
Когда за нас проголосуете.
Распределим все по ролям,
И слово каждому я дам.
Волк будет нашим прокурором,
Лиса - судьей, а Ястреб  станет
Охранять в лесу покой.
Сам я останусь воеводой.
И все должны мы осознать:
Пора сменить в лесу обычаи,
Они смешны до неприличия.
Бобер: Волк - прокурор, Лиса - судья,
Ты - воевода.
И чье ж в лесу важнее будет слово?
Что будет с нами, со зверями?
Как будем жить: по совести
Иль по законам, свободны будем
Иль служить, равны во всем
Иль будет кто-то чуть равней?
Скажи нам правду, царь зверей?
Воевода: Все будет так, как вы хотите:
Гуляйте по лесу, любовь крутите,
Плодитесь, если захотите.
Ну, словом, все, что в голову
Взбредет кому, с одним лишь
Вам ограниченьем: чтоб к власти
Относились вы с почтеньем
И чтоб не бунтовали вы в лесу.
Белка: Что будет с нашими детьми,
Ведь многие из них больны
И от рождения слабы?
Спросила воеводу  Белка.
Воевода: Рожать, скажу, да столько,
Чтоб голод никому не угрожал в лесу.
Иначе наша демократия без толку.
Почесали все в затылке,
А Енот сказал при всех:
Вы, ребята, как хотите,
Только я здесь не жилец,
Ухожу в соседний лес.
Вижу, так здесь все закрутят,
Что и спасу нам не будет.
Всюду будет прокурор
И не нужный нам надзор.
Наших жен к себе возьмут
И устроят в лесу блуд,
С кино,  танцами, попойкой...
И закончится все койкой.
Поразмыслило зверье
Над его словами,
И решили все не так,
Что им предлагали.
Им насилие не нужно,
Власть такая тоже.
Сохранить бы только то,
Чем веками жили.
Воля всем зверям нужна,
Местные традиции.
Ну, а то, что посулили,
Пусть оставят для себя,
И найдут другое место,
Ждут где их уже, терпя.
Вертикаль
- Что такое вертикаль? -
Спросила папу кроха. -
Все ребята говорят,
Что это очень плохо.
Призадумался отец
Над словами сына.
Для него вопрос простой,
Ясная картина.
Отец: Вертикаль, мой дорогой,
Это власть и мы с тобой.
Власть, как водится, вверху,
Остальные все - внизу.
Сверху гадить им удобно,
Ведь они-то на шесте,
Ну, а мы все - на земле.
На верху шеста один
Всеми нами правит.
Тот, кто выше на шесте,
Нас клюет и грабит.
Из-за этой вертикали
Люди плохо все живут,
Потому что их карманы
Обирает с шеста люд.
Оберут, не извиняясь,
Ибо чести у них нет,
Да и совесть их порочна,
Или просто ее нет.
Все и тащат, и воруют,
Нам же вешают лапшу,
Глупость ложью прикрывая,
Что давно им всем  к лицу.
Потому и люди в масках,
Автоматы против нас,
И полиция дубинкой
Приласкать готова нас.
Вертикаль тому удобна,
Коль нет  дара управлять.
Тогда можно и дубинки
В этом деле применять.
Потому, сынок, ребята
Твои правду говорят.
У вас детство же отнято,
Вот они и бьют в набат.
Ванька-встанька
Дед внучонку своему,
Шустрому пострелу,
Ваньку-встаньку подарил,
Как бы для примеру.
Дед: Ванька-встанька, дорогой,
Вроде бы игрушка,
Только смысл у ней другой,
Милый мой Ванюшка.
Положить его нельзя,
По уму он сделан.
На колени ставить - зря,
Даже под прицелом.
Ты его, как ни крути,
Что ты с ним ни делай,
Честь свою он отстоит,
Для того и сделан.
Умный он у нас с тобой
И надежный тоже.
Никого он не продаст,
Защитить лишь может.
Помнить должен ты, внучок,
Символ сей игрушки -
Это родина твоя,
А не безделушка.
Кто на Русь только не шел:
И монгол с татарами,
И японец даже был,
Ну и швед с французами.
Немец тоже на нас пер
Целою лавиною,
До Москвы даже дошел
Всей Европой целою.
У Руси врагов полно
Из-за земель все наших.
Только наш народ простой
Всегда пошлет их на фиг.
Запомни, милый мой внучок:
Упасть ты можешь,
Даже на четвереньки,
Но подняться должен ты,
Забыв про боль в коленке.
Если дело идет туго,
В печаль ты не вдавайся,
Ваньку-встаньку вспоминай
И за жизнь сражайся.
Народный фронт
Прибежала баба в дом
С крупными слезами,
Еле-еле говорит
Старику устами:
- Власть с ума вроде сошла,
Фронт народный создала.
Собралась, знать, воевать.
Как нам это понимать?
Призадумался старик
И сказал старухе:
Значит, сила где-то есть,
Что против разрухи,
Кто готов всем показать,
Как страною управлять.
Посмотри вокруг сама,
Ведь не власть у нас, а тьма.
Все разрушено кругом.
И виновных не найдем.
Раньше здесь были поля,
И гречиха тут цвела,
В лугах скот гулял привольно.
Урожаем все довольны.
А теперь что? Смехота -
Ель, березки, трын-трава,
Заросли же все поля.
Нет и скотного двора.
Чтобы скрыть свои грехи,
Власти мы теперь нужны.
Что без нас-то эта власть?
Ей же надо снова красть.
Старуха: Ну а если фронт народный?
Кто в него тогда пойдет?
Власть-то не была народной,
Знает даже идиот.
Старик: Не пойдут, а побегут,
И народ свой продадут,
Привилегии получат
И уютно заживут.
Людей с мелкою душонкой,
Их  "штрейкбрехеры" зовут.
По стране их знаешь сколько?
Цело море, даже не пруд.
Только все это без толку,
Власть им так не удержать.
Фронт-то вроде бы народный,
А народ-то, вот он, тут.
Это значит - в нем изъян,
Он без рабочих и крестьян.
И, как в народе говорится,
Фронт такой не состоится.
Потому слезу утри
И спокойно дома спи.
Мы ж народ, навроде лома,
А против лома нет приема.
Деревенское самоуправление
Два приятеля вдвоем,
Сидя как-то за столом,
Рассуждали об одном:
Что же будет с их селом?
Разговор был не простой,
Ибо было им все ясно:
Что так дальше жить нельзя,
Жизнь ломается напрасно.
Первый: Кто-то там  наверху,
Сделал все не по уму,
Жизнь в селе остановил,
Местный орган учредил.
Вместо "чуда" на Руси,
В нем пристроились рвачи
И прибрали все права,
Что селянам власть дала.
Второй: Раньше мнение народа
Было главным средь селян.
Все решал там сельский сход.
Остальное  все  - не в счет,
Потому и жили дружно,
Потому был оптимизм,
Потому и сход реально
Для крестьян всех властью был.
А сейчас? Позор и стыд,
Так село всю власть клеймит.
И понять народ не может,
Чего власть такая хочет?
Нет бы нам поля пахать
По уму,  и скот держать,
А она одно лишь гнет -
Землю нашу продает.
Распустила весь народ,
От нужды мужик наш пьет.
Ну, а баба еще хуже -
За бабло другим дает.
Первый: Выход все же у нас есть,
Глубже лишь в закон залезть.
Эти органы нам нужно,
Как сорняк, с гряды извлечь.
Всем селом пора понять -
Самим лучше управлять.
Без приказчиков там всяких
Недостатки исправлять.
У нас, что, ума нехватка?
Может, кто сошел с ума?
Всем же ясно: с этой властью
Мы опустимся до дна.
И не властвовать нам надо,
Надо просто управлять
И ответственность, пожалуй,
Наперед всем выставлять.
Селу хватит деклараций,
Поумнели все давно.
Свой талант без привилегий
Мы применим  все равно.
Власть
Как-то поздно вечерком
С калачом и сухарем
Дед, старуха и внучок
Пили чай в избе втроем.
Дед затылок почесал
И старухе вдруг сказал:
Скоро век почти живу,
Власть зачем нам, не пойму?
Есть земля, я там хозяин,
Вышел в поле и пашу,
А потом зерном засею,
Тем, чем только захочу.
Разве мне нужна подсказка,
Как коров доить в хлеву?
У меня же есть сноровка,
С ней уж целый век живу.
Если б власть была путевой,
Я бы мог ее принять.
Но она мне нервы портит,
Чего хочет - не понять.
Ну и выгоду, конечно,
От нее хотел бы знать.
Власть-то наша дорогая
На кормлении сидит,
А несет одну разруху,
Чтобы нами кто-то правил,
В людях пресекал разлад.
Чтобы все мы в мире жили,
Делу сельскому служили,
Чтоб селянин каждый знал:
Труд важней, чем капитал.
Старик: Ах ты умная какая!
В нашей жизни все не так.
Наша власть на нас жирует,
Мы ее, стал быть,  капитал,
Мы ее теперь рабсила,
В счет она нас не берет,
Потому везде разруха.
Ну, а как себя ведет?
Никогда не просыхает,
Постоянно во хмелю,
Наших баб не забывает,
Всех подряд, а не одну.
Стыдно мне на них смотреть,
Легче даже умереть.
Ведь не двинут дело с места
И страну им не сберечь.
Внук: Вот вы вместе сотню лет,
А ума-то так и нет.
Для того власть существует,
Чтоб свести вас всех на "нет",
Обмануть, содрать с вас шкуру,
Чтоб свободы вас лишить,
Чтобы вы послушны были,
Не учили, как им жить.
И все это оттого,
Что испортилось село:
Нет традиций у него,
Каждый сам твердит свое.
Связки нет, авторитета,
Растеряли все добро,
Что веками создавалось
Для себя, врагам назло.
А теперь одно насилье.
Вы привыкли же к нему?
Шапку ломите при каждом
Кто во власти. Я не вру?
Старик: Правду ты, внучок, сказал,
Как серпом нас срезал.
Перед кругом мы в долгу,
А не власти этой.
Понял я тебя, внучок,
И хвалю за правду.
И подлей-ка мне чайку,
Да  покрепче, с жаром.
Диктатура
Крошка-сын пришел из сада
И спросила кроха:
- Что такое диктатура? -
Объясни мне, папа.
От вопроса у отца
Волосы все дыбом -
Знать, до садика дошла
Вражия дробина.
Отец: Отчего вопрос возник? -
Он спросил у сына.
И добавил, губы сжав,
Может, есть причина?
Сын к отцу прижался тихо
И сквозь слезы прошептал:
- Моего Олежку, друга,
Дед с отцом домой забрал,
А заведующей сказали,
Что у них не сад, бедлам,
Диктатура процветает,
А для сада это срам.
Что ведут здесь все себя
Как подручные "царя",
Забывая, что здесь дети,
Детский сад, а не тюрьма.
Потому я, пап, без друга
Оказался навсегда.
Призадумался отец
Над словами сына
И спросил его тогда,
Выяснить, в чем дело.
Отец: Что не нравится тебе
В этом детском доме?
Обижают здесь тебя
Или что другое?
Призадумался сынок
И ответил кроха:
- Я домой хочу скорей,
Здесь мне очень плохо.
Обижают здесь ребят,
В угол часто ставят.
Скоро уши оторвут,
Без волос оставят.
Иногда нас бьют по пяткам,
Чтобы спали в тихий час.
А кого-то бьют и плеткой,
Чтоб молчали бы при вас.
Забери меня домой
Так же, как Олежку.
Лучше дома посижу,
Почитаю книжку.
Отец: То, что ты мне рассказал, -
Это диктатура.
Начинается она
Только не отсюда.
Мы в такой стране живем,
Где "медведи" правят.
Значит, мы в лесу живем,
Где нет даже правил.
Власть у них, скажу тебе,
Не имеет края,
Потому у нас в стране
Диктатура злая.
Наверху у власти этой
Есть один правитель,
Его диктатором зовут,
Проще - повелитель.
Правит он страной один,
С группой лиц, придворных.
От народа он далек -
Народ наш ненадежный.
Чтобы легче управлять,
Велел он партию создать,
Чтобы издавать законы
И режим свой охранять.
Кто в прислуге у него -
Отморозки те еще.
Правят сами, как хотят,
Обижают всех подряд.
Потому твой детский сад
Стал приютом для ребят.
А приют, как говорят,
Для ребят есть чистый ад.
Потому как все системы,
В том числе и детский сад,
Все работают по схеме,
Что спустил им верхний ряд.
И запомни, сорванец,
Диктатурой валят лес,
Ею тюрьмы заполняют,
Зло в стране распространяют,
Честный люд уничтожают,
Чтобы правили везде
Люди зла лишь на земле.
Она сверху вниз идет
И пример всем подает.
Чтобы люди наши знали,
Что у этой подлой твари
Нет давно уже морали.
Вся она у них в пинке,
Дубинке, окрике, тюрьме,
Волосатом кулаке.
Потому езжай в деревню,
Дед тебя давно там ждет.
Диктатурой там не пахнет,
Вольный в ней народ живет.
Она у них там не пройдет.
Фашизм
Фашизм шагает по стране,
И всем это "до лампочки".
Сидит народ в своей норе
И думает: "Все это сказочки".
Молчит народ, зажавши рот,
Заткнул он уши ватою.
Все полагает - пронесет,
Ведь я на власть "не капаю".
Не думайте, не пронесет,
Дойдет до вас насилие,
Иначе власть  не проживет,
Коль чувствует бессилие.
Расползся он по всем углам,
Щелям, замочным скважинам,
До личной жизни уж дошел,
Раз мы по крови разные.
Плодится он по всей стране,
Плодится страшной силою.
Его видать уже везде
И даже над могилою.
До крайних мер фашизм дошел,
Ни с кем не церемонится.
Сторожевые ж псы кругом -
Так у фашистов водится.
Царя народ не избирал,
Его подсунул кто-то нам.
А может, сам себя избрал,
Забыв про то, что это срам.
Теперь мы фюрера растим
И тут же удивляемся,
Кто полицаю дал понять,
Что можно бабу избивать
Простую и бессильную,
Кому-то руки заломать
Своей огромной силою,
Кого-то просто посадить
В тюрьму на годы долгие,
Кому-то вышибить мозги,
Отпев им поминальную.
А кто устроил нам террор
Финансовыми пытками,
Без доказательств допустил
Нам цены, шиты нитками.
Ресурсы кто у нас украл,
Народа достояние.
Фашизм везде, он в мелочах,
Что давят на трудящихся,
Он оскорбляет всюду нас,
Хоть видим их молящихся.
Элитный мир, похоже, сник
И наложил в штаны ученые,
Ведет себя, как лошадь та,
Копыта у которой скованы.
Поступков нет у них давно,
Одни говоруны хреновые.
Да и народ ему под стать,
Ему лишь надо в позу встать,
Чтоб власть такую ублажать.
И все же мы должны понять,
Как мразь подобную изгнать.
Иначе, да простит нас мать,
Россию можем потерять.
Элита
Дед на лавочке сидел,
Внук в глаза ему глядел,
А потом спросил сердито:
- Что такое, дед, элита?
Усмехнулся дед лукаво,
Внука вдруг к себе прижал,
Потрепал по волосам
И задумчиво сказал.
Дед: Если хочешь сладко жить,
Крепко спать и не тужить,
То учись, и может быть,
Сам элитой будешь слыть.
Это, Сашка, наши люди,
Высший слой, можно сказать.
Те, кто избранные нами,
Могут нами управлять.
Это лучшие из лучших,
И с культурой хоть куда,
Кто ведет нас к лучшей жизни,
бережет людей труда.
Нам без них бы было худо,
Подрались бы меж себя.
Ну, а нам порядок нужен,
Как же тут без пастуха.
Сашка умный был парнишка,
Все прекрасно понимал
И, прищурив узко глазки,
Неожиданно сказал.
Внук: Врешь ты, дед, и не краснеешь,
Ведь неправду говоришь.
Мне отец сказал другое:
Это просто - нувориш.
Неужели сам не видишь,
Что творят они в стране?
И ведут-то нас вслепую,
Словно мы все на луне.
Все воруют у народа,
Обирают всех подряд.
На глазах у нас шикуют,
Нам неправду говорят.
Если это есть элита,
То зачем такая нам?
Я б уехал за границу,
Чтоб не видеть этот срам.
Дед задумался немного,
Почесал в затылке
И с прискорбием сказал,
Но уж без ухмылки.
Дед: Извини меня, внучок,
Но сказал я правду.
То, что стало с ней у нас -
Нету больше сраму.
Прав отец твой, прав и я,
Но винить надо себя,
Что пошли на поводу
У прохвостов на виду.
Допустили здесь мы грех,
Раскусить бы нам орех,
Чтоб не пускать в элиту тех,
Кто нам сеет один смех.
А когда ты подрастешь,
Свою правду сам найдешь.
А пока расти и думай:
Почему элита стала дурой?
Внук: А чего мне надо думать?
Буду жить, как ты с отцом.
Тебя же люди уважают,
Не считают подлецом.
Разве можно жить иначе:
Воровать, народу лгать,
Превращать элиту в слякоть,
Чтоб потом митинговать?
Нет, дедуля, я все понял,
Буду жить, как ты с отцом.
Изберем в элиту лучших,
Чтоб к народу все лицом.
Дед: Ну и с  Богом,
Пусть так будет.
Только помни ты о том,
Что сказали мы с отцом.
Выбирай свой путь разумно,
Места не давай стыду.
А не то из гроба встану
И все уши надеру.
Дума
На рыбалке как-то в споре
Сын отца стал убеждать.
Сын: Нам, похоже, батя, думу
Все ж  придется распускать.
Отец: Почему такой вердикт,
Чем же нам она вредит?
Сын: Нехорошие там люди,
Даже звери, господа.
Им народ себя доверил,
А она ему штампует
Чудеса из-под пера.
Если дальше все так будет,
То не жди от них добра:
Запрессуют, отшлифуют
Ради прихоти "царя".
И зачем их мать родная
Только на свет родила?
Что творят они с детьми,
Инвалидами страны,
Стариками и бомжами,
И почти со всеми нами?
Нищей ж ходит полстраны.
Скоро нам не порыбачить,
Ухи свежей не поесть,
Оштрафуют или схватят
И посадят под арест.
В лес дорога нам закрыта
И грибов не соберешь.
Вот и карта наша бита,
Что творят, разве поймешь?
Отец: Да, похоже, депутаты
Наши тронулись умом.
Ты же знаешь: там артисты
И спортсмены гонят тон.
А от них, как от козла,
Не дождешься молока.
Я бы тоже их прогнал,
Даже б на кол всех сажал.
Никакого ж от них проку,
Только лишь один скандал.
Сын: А чего тут удивляться,
В думе ж партии одни.
Цель у них - за власть сражаться,
Ну, а мы для них - рабы.
Морды мне их все противны,
Всем же видно - только лгут.
Ну и собственность, конечно,
По возможности берут.
Не дела у них - делишки,
Мы для них сплошная чернь,
Для которых все законы,
Словно тени на плетень.
Отец: А чего тут удивляться,
Если все вокруг стоит.
А у нас в селе, сам видишь,
На полях не рожь - цветник.
А по сводкам поглядим:
Сеем, пашем и доим.
Процветаем, как хотим.
Ложью ж вся страна покрыта,
А им по хрену одним.
Сын: Кто ж спасти Россию может?
Только мы, а не обман.
Экономика ж не дышит,
Вот и нужен наш карман.
По сусекам поскребут,
По амбарам пометут,
Может быть, таким манером
На бюджет и наберут.
Нам бы эту шантрапу
Побыстрей на Колыму.
От них землю мы очистим,
И видать их всех в гробу.
Отец: Может, так оно и будет.
Жизнь покажет, бог рассудит.
Им важно помнить лишь одно:
Коль слово дал - держи его,
И чести не теряй, и имя своего.
Антинарод
Как-то  поздно вечерком
На завалинке  вдвоем
Старички спиртное  пили,
Рассуждая об одном:
О народе, о своем.
Федор: Может, скажешь мне, Иван,
Почему у нас кругом
Лишь развал, разбой, погром,
Словно к нам Мамай пришел?
Или глаз себя не видит,
Или молимся мы зря,
Коли нет вокруг дождя,
Ветра нет, а мы все гнемся,
Всех виним, но не себя.
Было все же в нашей жизни:
Войны, тюрьмы, нищета.
Прижимали крепко нас,
Но ведь жили. А сейчас?
Неужели же Всевышний
Разум вдруг отнял у нас?
Иван: Здесь Всевышний ни при чем,
Сам народ с ума сошел,
Позволяет всем ублюдкам
Дать понять, что он осел.
За всеобщее-то благо
Ведь никто не постоит,
Оттого и результат:
Кто-то нищий, кто богат.
Вклад-то может быть посильным,
Но обман-то нарасхват.
Им хоть дыры затыкай,
И не видят, и не слышат,
Что творит в стране Мамай.
Разве это есть народ?
Позволяет себя грабить,
И при этом беспределе
Писка даже не издать.
Федор: Это верно. Слаб народ -
Лучше  в щель, чем наперед.
Ему лучше зад лизать,
Чем за правду постоять.
Что в чужой стране живет.
Его голоса не слышно,
Делают с ним, что хотят.
Потому и нищих столько,
Каждый день же их родят.
Если кто тебя обидит,
Обойдут ведь стороной.
Словно зайцы разбегутся,
Будто встретятся с лисой.
Бабы крепче. В драку лезут,
А мужик под юбку к ней,
То ль от страха, то ль от ветра,
Там уютней и теплей.
Не мужик стал, а кобель,
Ему с бабами якшаться,
С властью нет, она сильней,
Сдачи может дать больней.
Иван: Раньше, помню, если туго,
Всегда рядом видишь друга.
А сейчас, наоборот,
От ворот вам поворот.
Разве это наш народ?
Федор: Говорят, что пьет он много,
Обленился, как больной.
Дел его совсем не видно,
Каждый день, что ль, выходной?
Иван: Выходной здесь ни при чем,
Дела нет, причина в том.
И вино рекой не льется.
Загляни в любой наш дом,
Там же слезы, а не водка.
А жратва? Одна ж картошка,
Лук да кое-где  морковка.
На что пить-то, милый мой?
Федор: Это верно. Обнищал народ
И скис. Даже шороха боится
И сидит в норе, как мышь.
Иван: Ведь от власти он такой,
От природы-то - другой.
Помнишь, как мы фрица били,
Не скулили и не ныли,
Потому и победили.
Друг за друга же горой.
А сейчас что с нами стало?
Мы ж не люди - просто стадо.
Погоняет нас любой,
Кто покрепче и с баблом.
Власть испортила народ,
И не всякий нас поймет,
Если мы в Руси великой
Стали вдруг АНТИНАРОД.
Нам же  стало все до фени,
Обирают ли всех нас,
Под  арест ли всех сажают,
Дети ль гибнут на глазах.
Нищий роется в помойках
У богатых весь в слезах.
Ну а с бабами что стало?
Стыдно же на них смотреть,
Даст любому, лишь бы что-то
Заработать для детей.
Но зато правитель наш
Весь в достатке и лукав,
Потому как для него
Наш народ - одно дерьмо.
Федор: Ну и что, Иван, нам делать?
Может, знаешь, как нам быть?
С этим что-то ж надо делать,
Ведь нельзя же так нам жить?
Иван: Стеньку Разины ты помнишь?
А Емельку Пугача?
Ну и Минина с Пожарским
Позабыть никак нельзя.
Их пример для нас есть опыт,
Им нельзя пренебрегать.
Только с ними мы и поможем
Из скота народом стать.
Мы с тобой в годах, конечно,
Но у нас есть молодежь.
Пусть она возьмет все в руки
И избавит всех от слез.
Я уверен, так и будет,
Расцветет наша земля,
 А позор, что нас калечит,
Мы излечим и забудем навсегда.
Нищий и олигарх
По дороге нищий шел
С сединой в висках.
Видно, что давно устал
И слегка хромал.
Не шатался, был не пьян,
В голове лишь грусть.
Он никак не мог понять
Жизненный изъян.
Ведь работал он как бык,
Дня не прогулял.
Ну, а тут он понял вдруг -
Нищим вроде стал.
Жил бы он сейчас один,
Ну и черт бы с ним,
Но ведь у него семья,
Ждет его уже три дня.
Подхалтурил, правда, малость,
Все семье-то будет в радость,
Все недельку проживем.
Ну а там что-нибудь еще найдем.
Шел бы так мужик в задумке,
Но вдруг сзади, за спиной
Заскрипели тормоза,
Зацепив его слегка.
Из машины вышел парень,
С виду вроде молодой,
Но с улыбкою хмельной.
Крикнул так, что как от боли
Подкосились даже ноги.
Олигарх: Эй, урод, уйди с дороги,
А не то протянешь ноги.
Я же местный олигарх.
Если хочешь - пущу в прах.
Тут охрана подхватила.
Охрана: Может, нам его на мыло?
Много ж видели таких -
Дашь по морде - и притих.
Но мужик не растерялся,
Только твердо произнес.
- Девок выпусти сначала
Из детдома ж, гад, увез.
И пока я здесь, поверь,
Не пройдет твой Куршавель.
А теперь поговорим
По-мужски, мы здесь одни.
Олигархов стало много,
А мы их боготворим.
По заслугам ли, братва,
К вам ненужные слова?
Я ж от самого Ямала
Трубопровод-то тянул.
Ну а ты его прибрал и сосешь
Двадцать лет без малого.
Олигарх: Для тебя братвы здесь нет,
Здесь господа, его величество,
Править будем кто всегда,
Поскольку вы - ничтожество.
Вы ж уроды, недотепы,
Брать с вас даже нечего.
Все отнимем, все разделим,
Чтоб цвело отечество.
И запомни, мужичок,
Власть и мы неразделимы,
Вместе с ней мы заодно.
И богатство, что имеем,
Властью нам разрешено,
Не задаром, за бабло.
А таких, как ты, мужик,
Мы плодим, но для сохи,
Ведь работать кто-то должен,
Чтоб не сдохнуть от тоски.
Потому ты и батрак,
Нищий, бедный - словом, раб.
А теперь уйди с дороги,
Ведь помну, сломаю ноги.
Но мужик был не дурак,
Только с виду был босяк.
Заходил тут же желвак,
Острый глаз пронзил нахала,
И услышал тот сначала.
Мужик: Девок  прежде отпусти.
Это ж дети, все мальцы.
Ну а эти жеребцы -
Не охрана, холуи.
За бабало же честь продали,
Честь свою, детей, жены.
Если рукава засучат -
Кто-то смерть из них получит,
И за ценой не постою.
Выходите, кто тут смелый?
Удаль мне не занимать,
Я ж мужик, ядрена мать!
Каждый день ведь достаете,
Как ботинки, ноги жмете.
На вас нефть и запах газа,
Все следы дикобраза.
И с такими-то братками
Мы управимся шутя.
Выходи на голь, Россия,
Говорю это не зря.
Мужик наш готов был к драке,
Только тут вдруг из кустов
Кто-то громко произнес.
- Мы поможем, ты не дрейфь,
Мы ж с тобой, собьем с них спесь.
А твои враги, что наши,
Кровососы, лоботрясы,
Стыд и срам России нашей.
Мы с охоты мимо шли,
Вот на вас и набрели.
Двадцать крепких мужиков
Окружили наглецов,
Ибо им исход был ясен -
Олигарх всегда опасен.
Делать что, мужик, скажи?
Наказать бы их всех надо,
Шваль чтоб эта понимала,
Что нельзя народ "мочить",
С ним лишь в дружбе надо жить.
Мужик: Можно харю им начистить,
Можно просто  их простить.
У них дети, жены, внуки,
А они без них безруки.
Наказать, конечно, надо,
Но без крови для начала.
Чтоб уроком другим стало,
Чтобы знали наглецы:
Так себя нельзя вести.
Тут один из мужиков,
Злой который на скотов,
Деликатно произнес:
Дума тут совсем недавно
Закон геям навязала.
По нему теперь всем им
Штраф большой надо платить,
Чтоб в тюрьму не угодить.
Пусть покажут нам всем здесь
Гей-парад. Причина есть.
Может, после гей-парада
Бог прибавит им мозгов,
И тогда они не станут
Нас считать за дураков.
Второй охотник: Ну, а эта мелюзга
Как попала к вам сюда?
Вроде девки молодые,
Неужель для бардака?
Вся в слезах одна из них
Произнесла за всех троих.
- Из детдома мы, сироты,
Нас купили дней  на пять,
Эту тварь чтоб ублажать.
Третий охотник: Ну, а лет-то тебе сколько,
Чтоб постель чужую мять?
Девица: Мне тринадцать скоро будет,
Этим вместе - двадцать пять.
Второй охотник: Ну и часто так бывает,
Когда вас братва снимает?
Силой, может, вас берут
Иль самих вас тянет в блуд?
Девица: Они шефствуют над нами,
Деньги в детский дом дают,
Персонал не забывают,
Им за это нас сдают.
Приучают к светской жизни,
Как они нам говорят.
А на деле унижают, даже бьют,
Дурным словом обзывают,
Шлюхами нас всех зовут.
Нам не вырваться от них -
Они ж власть, мы шваль для них.
Четвертый охотник: Тут не  только криминал,
Здесь системы всей развал.
Если все спустить им с рук,
До всех баб они дойдут.
И разуют, и разденут,
И в постель всех укладут.
И твою, мою, всех наших -
На панель их отведут.
Приговор для них один -
Уничтожить паразитов,
Чтоб не выжил ни один.
Ну, что скажешь, Никодим?
Никодим: По уму все, мужики,
Только девок в дом верните,
Персоналу пригрозите,
Что подобные дела
С рук не сходят никогда.
Чтобы знали господа:
Факты есть, по ним - тюрьма.
Ну а этих кобелей
Строй в затылок, да быстрей.
Олигарх штаны пусть спустит,
Руки ставит на капот,
А его команда, все подряд,
Нам покажет, что такое гей-парад.
Если кто брыкаться будет,
Отстрелю тем кое-что,
Сами знаете, за что.
В Интернете фото будет.
А народ пусть наш рассудит:
Кто здесь прав, а кто дерьмо,
Кто и как детей крышует
За народное добро.
Наш народ ведь должен знать,
Кого нам давно в три шеи
Из страны  пора прогнать.
Ну пошли, орлы, вперед,
Время деньги, нас не ждет.
Пятый охотник: Ну а после гей-разминки
Делать что с этой братвой?
Может, ставим на коленки
И вперед по мостовой?
Никодим: Проколите им все шины,
Чтоб уехать не смогли.
Пусть пешком шагают с миром,
Они нам больше не нужны.
Только пусть запомнят все:
Их пахан давно в дерьме.
Не поможет им ничем.
Он же должен точно знать,
Что его везде достанет
Наша кузькина-то мать.
Полиция
Я помню военные годы
И годы после войны,
Милицию старую помню -
Мы ей поклониться должны.
Все в прежнее время бывало:
Насилье, разбой, грабежи,
Нередко бывали и кражи,
Мелькали порой щипачи.
Народ голодал наш в то время,
Повсюду была нищета.
За каждою крошкою хлеба
Стояло немало труда.
И в то-то голодное время,
Детей когда нечем кормить,
Милиция старая наша
Умела прохвостов ловить.
Сейчас она ловит невинных,
Сажает их в клетки и бьет.
Полицией стала, что скверно,
Тем самым пугая народ.
Чем стала  она в наше время,
Порой даже страшно сказать,
Бандитов крышует повально
И власти дает воровать.
Обидеть любого ей можно,
Подбросить кому компромат,
Дубинкой огреть произвольно,
А против крутых - автомат.
Погрязла она вся в поборах
И взятки берет за пустяк.
Не кажется ль вам,
Что пора всем собраться
И громко ударить в набат.
Президент
Дочь однажды мать спросила:
- Мам, живешь ты много лет,
Много видела и знаешь,
Что такое президент.
Мать задумалась немного,
Пот рукой сняла с лица,
Посмотрела ей в глаза
И ответила шутя.
Мать: По моим-то, дочка, меркам,
Президент - лицо страны,
Чтоб приятный был на внешность,
Бабам нравился чтобы.
И конечно, очень важно -
Чужих девок не щипал
И не заводил бы с ними деток,
А семью бы сохранял.
Важно также, чтобы, дочка,
Денег в долг не занимал,
Ну и к нашим олигархам
Чтоб дорожки не искал.
А не то ведь как бывает:
Денег за год с гулькин  хрен,
А дворцы на что-то строит.
Разве это джентльмен?!
Дочь: Это все? Или есть что-то,
Что ему еще к лицу?
Ну а дело он знать должен,
Не себя ж ведет - страну?
Мать: Оппозицию он должен
Не сажать, а уважать.
И полицию поменьше
В это дело вовлекать.
В ней же вся, вся наша правда,
Наши помыслы и боль.
Разве можно их за это
Всех сажать? Ты мне не спорь.
Дочь: Я не спорю. Что ты, мама?
Просто я хочу понять,
Как полиция столицы
От бабы может пострадать?
Ну, ударила бутылкой,
Ведь из пластика она
И пустая, между прочим,
Но снесла богатыря.
Разве это джентльмены?
Срамота на них смотреть.
Я бы даже в кавалеры
Не смогла таких привлечь.
А они ее под суд,
Как в атаку все идут,
Словно это не народ,
А какой-то нищий сброд.
Мать: Ты права, тут нету слов.
Наш президент на все готов,
Чтобы наше населенье
Не смогло поднять голов.
Дочь: В этом я с тобой согласна.
Ну а дело? С ним не ясно.
Как его можно вести?
Без дорожки ж нет пути,
Нет идеи, нет программы,
Нет людей идейных,
Ну и цели нет притом.
Куда с этим мы придем?
Мать: А придем мы все к разрухе,
Коль все знанья наверху
Превратилися в труху.
Ну а мы идем ко дну.
Пустым словом, одним блудом
Нас же с места не поднять.
Ну а нам нужны герои,
Чтоб страну с колен поднять.
Все богатства, что имеем,
У богатых отобрать.
На страну пора работать,
А не сильных ублажать.
Цель давно пора поставить,
Чтоб не стали воровать.
Воровство у нас же в моде.
Да и как не воровать?!
Ведь не по своей же воле,
А с согласия опять.
Значит, здесь есть интерес,
И причем взаимный.
Может, где-то есть ларец
На глазок не видный.
А  пока контроля нет,
Нет к главе претензий:
Хочешь - грабишь, хочешь - нет,
Суд же беспредельный.
Скоро пенсии, зарплаты
Будет нечем нам платить,
Ибо нет уже надежды,
То, что было, возродить.
Дочь: Неужель у нас с умом
Стало очень туго?
Может, все ж кого найдем
С совестью, без блуда?
Мать: Да у нас таких полно,
Их искать не надо.
Но они им не нужны,
Даже хуже, все вредны.
Потому во вред уму
Мышцы мы качаем,
Ибо если сила есть,
Ум не нужен, эта спесь 
Не дает в карман залезть.
Дочь: Теперь ясно, почему
Регионы все в долгу.
Обирают их надежно
Так, что жить им невозможно.
Стимула же нет у них
Дело делать для своих.
Все доходы отберут
И подачки раздают.
Все из наших с вами денег,
Словно сами их куют.
Потому они бедны,
Ждут дотации одни.
Разве это по уму?
Власть плодит же нищету.
А рабов-то стало сколько?
Их на пальцах не сочтешь.
Миллион, наверно, больше,
И все чаще молодежь.
Там же люди, жены, дети.
Им же жить на этом свете,
А их в рабство отдают.
За их счет и водку жрут.
Мать: Ну а ты чего хотела?
Президент-то нам чужой:
Лысый, мелкий, холостой
И с культурой дворовой.
Нет, такой нам не годится.
Водка где? Хочу напиться.
Полстакана мне налей.
Хочу выпить за друзей.
А таких у нас немало,
Кто против обысков, обмана,
Кто и честь не посрамит,
И стране не навредит.
А у нас что происходит?
Мы не знаем, дочь, что строим.
Все дела лишь на глазок.
Разве это людям впрок?
Ну а занавес  железный
Строим мы зачем опять?
Чтобы скрыть проблемы наши,
Страшный год вернуть опять?
Дочь: Хватит, мам, не надо пить.
Береги здоровье.
Нам еще на свете жить,
Будет же приволье.
Мать: Мы приволья не дождемся,
Коль гестаповский режим
Нас  достал сердечной болью,
Полстраны ведь посадил.
Приучают нас к порядку,
Что режим нам подарил.
Все у них по шерстке, гладко,
Только нам не угодил.
Прихлебаев, правда, много,
Крикунов, что за распил.
Им прижаться к власти надо.
Кто их только породил?
Мы народ-то свой не знаем,
Чем живет, чем дышит он.
На экране лишь мелькают
Богачи или шпион.
Ну, а как живет деревня,
Безработный, бомж, шахтер?
Расслоение ж в народе
Выше даже всяких норм.
А с наукой что творится?
Ведь бежит ученый мир,
Из страны бежит своей,
Словно стал врагом людей.
Этот образ нам знакомый:
Кто не с ним, тот против них.
Разве это по закону
Унижать людей своих?
Дочь: Говорят, страну он вроде
От распада спас один.
Привилегией и силой
Даж Кавказ он покорил.
Мать: Да, но только он тем самым
В дружбу мину подложил.
Нам другое, дочка, нужно.
Нужен честный договор.
От всего того, что вижу,
Дыбом волосы встают,
И невольно лезут мысли:
За себя ли выдают?
Потому вопрос простой:
Президент, кто ты такой?
Может, нам совсем чужой?
Ведь вести дела вот так
Может только лишь чужак.
Столько лет быть у руля
И не сделать ни хрена.
Может, что-то с головой,
Или ум ушел в застой?
Если так пойдет и дальше,
То подумать все должны:
Нам нужны ли президенты,
Чтоб позорить честь страны,
Выжимать из нас все соки,
Кровь людскую проливать,
Разрушались чтобы семьи,
Где на все всем наплевать?
А теперь налей мне, дочка,
Выпить я еще хочу,
Чтобы нервы успокоить.
Пью-то ведь за всю страну.
За ослепший наш народ,
Коль не видит и не слышит,
Что в дерьме давно живет.
Потому и пью с надеждой -
Может, кто и оживет?
Кто со мною солидарен,
Поднимай бокал вина,
Выпивай его до дна.
И, засучив рукава,
Делай все, чтоб мать-Россия
На глазах не умерла.
Дочь: Что ж нам ждать тогда в итоге,
Если все мы бандерлоги?
Обезьяний мы народ,
Коль к ноге своей зовет.
Неужели он Шерхан,
Кого Киплинг так назвал?
Мать: Киплинг, дочка, ни при чем,
Если он всегда с мечом,
Не с зубами, а с клыками,
Кому люди нипочем.
С ним история - загадка,
Значит, здесь не все с ним гладко.
Есть причина что-то скрыть,
Ведь из клерков в президенты
Не так просто угодить.
Кто-то ведь его тащил туда,
Развалить чтоб Русь дотла.
Он же слон в посудной лавке:
Все громит, не создает,
Ни культуры, ни ума,
Лишь сплошная болтовня.
Дочь: А народ?
Мать: А что народ?
К носу трет, мол, все пройдет,
Привыкает мерзко жить,
Ничего уже не видит,
Продолжает тихо гнить.
Он давно уж не хозяин,
А батрак, а может, раб,
Потому не замечает,
Что давно уже сорняк.
Дочь: А я чувствую одно:
Ведь имея все свое -
Суд, закон, прокуратуру
И правительство свое, -
Он сознательно, поверь мне,
Тащит всю страну на дно.
Я б задумалась всем миром:
За какие же заслуги,
Неизвестные нам суки,
Извини, я так от скуки,
На самый верх его тащил?
Чтобы только нам вредил?
По моим-то по понятьям,
Гнать таких давно пора.
Только где же та игла,
Что сведет его на нет
И подарит людям свет?
Мать: Та игла в народе нашем.
Скоро мы ее найдем.
И тогда, моя дочурка,
Мы всю нечисть изведем.