Помилование

                (ОДНОАКТНАЯ ПЬЕСА)

Место действия – одиночная камера в тюрьме «Казнибез» государства Веджитариамия на искусственном острове Увыборнет в Тихом океане
Действующие лица:
Подлето Перверзиус – осужденный
Вендетик Садистен - охранник
Данно Грузилло – миллиардер
Свин Остолобсон – миллиардер
Соякиви Лукоморе – президент Веджитариамии

Одиночная камера. На койке - Подлето. Раздается звук сирены. Свет гаснет, снова зажигается. Так несколько раз. Подлето вскакивает с койки, одевается. Входит Вендетик. Пристегивает койку к стене.

ПОДЛЕТО: Чтоб ты сдох!
ВЕНДЕТИК: Ты должен сдохнуть раньше. Но не скоро, не скоро. За твой грех ты должен мучиться, сволочь. И мой долг – выполнять эту работу.
ПОДЛЕТО: Не дождешься! Я переживу тебя, подонок!
ВЕНДЕТИК: Я не подонок, я мститель. Ты изнасиловал и убил мою любимую жену, и я обязан мучить тебя. Жаль, что в нашей прекрасной стране Веджитариамии нет смертной казни.  Я бы посадил тебя на кол.
ПОДЛЕТО: Слышал эту песню сто раз. Жрать давай.
ВЕНДЕТИК: Сначала выпей стакан мочи. Как обычно. Для здоровья.
ПОДЛЕТО: Не буду.
ВЕНДЕТИК: Я же не прошу тебя пить мою мочу. Пей свою. Это полезно, моча – антибиотик. Пей, мерзавец.
ПОДЛЕТО. Не буду. Надоело. Сам пей свою мочу.
ВЕНДЕТИК. Пей, поганец, а то мою мочу пить будешь.
ПОДЛЕТО. Я буду жаловаться на тебя. И тебя выгонят с работы.
ВЕНДЕТИК. Жалуйся. Но кому? Здесь никого нет, кроме пожизненных и нас, сменных охранников. А если сверху заявятся и ты пожалуешься, то говно мое будешь жрать. Три раза в день. Еще и других охранников уговорю.
ПОДЛЕТО. Не выйдет. Тебя уволят, псих. Другие охранники не такие злобные палачи, как ты.
ВЕНДЕТИК. Да, потому что у них ты не насиловал  и не убил жену. А на мое место придет тот парень, чью девушку ты три  дня насиловал  , а потом убил. Мы живем в справедливой стране Веджитариамии. Мы не едим мяса и рыбы, мы не бьем своих жен и детей, мы не сквернословим и не пьем алкогольных напитков. Весь мир восхищается нами.
ПОДЛЕТО. Только пример с вас никто не берет.
ВЕНДЕТИК. Я верю, что постепенно все станут такими, как мы.
ПОДЛЕТО. Если ты такой хороший, то почему мучишь меня? Ты палач.
ВЕНДЕТИК. Я никогда бы не позволил такого по отношению к человеку, но ты не человек. Ты мерзость в образе человека. Ты хуже зверя лютого.
Я не стал бы мучить так ни крокодила, ни кобру, ни пиранью. Но ты хуже их. Я мщу тебе, мерзость, за жену любимую мою. Как вспомню ее – рыдать хочется. Мучить тебя – цель моей жизни. Понял?
ПОДЛЕТО. Хороша цель, нечего сказать. Это цель не гражданина прекрасной страны Веджитариамми, а психа-параноика. Чтоб ты сдох!

Загорается красная лампа, разадется сирена.

ВЕНДЕТИК. Кого еще черт несет? (Уходит и возвращается вместе с Соякиви Лукоморе, Данно Грузилло и Свином Остолобсоном. Обращается к Лукоморе) Вот этот заключенный, господин президент. Сегодня он еще не завтракал. Объявил голодовку. Он один такой в нашей благословенной тюрьме, единственной тюрьме на острове.
ПОДЛЕТО. Господин президент, он заставляет меня пить  мою мочу.
ЛУКОМОРЕ. Это правда, стражник?
ВЕНДЕТИК. Так точно, господин президент. Он пьет свою мочу для здоровья.
ЛУКОМОРЕ. То есть как это «для здоровья»?
ВЕНДЕТИК. Вот здесь написано. (Вынимает из кармана сложенную многократно газету, развертывает и показывает на статью).  Вот здесь написано, что моча является естественным антибиотиком.  Он пьет свою собственную мочу, чтобы избавиться от бактерий, которых пока еще так много на нашем благословенном острове.
ЛУКОМОРЕ. Давай сюда. (Читает бегло). Да, в самом деле. Он пьет лишь свою мочу?
ВЕНДЕТИК. Так точно, только свою, господин президент. Разве я осмелился бы предложить ему мою? На нашем благословенном острове людей сажают пожизненно за само малое преступление – и это правильно, потому что все начинается с малого … Теперь, благодаря вашей мудрости, на острове не стало преступлений …
ЛУКОМОРЕ. Не льсти, противно. Заключенный, у вас есть еще жалобы?
ПОДЛЕТО. Когда этот палач дежурит, то не дает мне всю ночь спать: включает и выключает сирену, включает и выключает свет в камере. Заменил простую лампу на тысячесвечевую.  А днем пристегивает койку к стене, и я не могу посидеть даже пять минут. Сижу на сыром полу.
ЛУКОМОРЕ. Это же бандитизм. Стражник, ты что  творишь в нашей благословенной Веджитариамии?! Неслыханная жестокость! Издевательство над безответной жертвой! Посажу тебя пожизненно.
ВЕНДЕТИК. Вы не забыли, господин президент, что этот безответный изнасиловал мою жену и убил ее самым жестоким образом?
ЛУКОМОРЕ. Не забыл. Но на острове – это не единственный пожизненно осужденный, зато у нас нет никаких преступлений уже десять лет.
ГРУЗИЛЛО. Я бы его повесил – и дело с концом.
ОСТОЛОБСОН. Нет. Я бы его посадил на кол. И пусть бы  он, опускаясь, вспоминал, как насиловал и убивал бедную жертву.
ЛУКОМОРЕ. Господа, господа, этот несчастный узник уже семь лет подвергается пыткам со стороны стражника. Слыханное ли дело? Врубать свет в тысячу свечей, включать сирену по ночам!
ВЕНДЕТИК. Но я ведь тоже подвергаю себя самого всему этому же!
ЛУКОМОРЕ. Непонятно – зачем себя-то?
ПОДЛЕТО. Он хитры: спит днем в караульной, пока я стою на ногах или сижу на мокром полу и слушаю сирену, и слепну от проклятой лампы.
ВЕНДЕТИК. Он ухитряется спать стоя днем. Научился, мерзавец!
ЛУКОМОРЕ. Достаточно! Я принял решение. Этого насильника и убийцу в связи с вынесенными в течение семи лет муками я решил помиловать.  Да, но при этом он  будет обязан покинуть нашу благословенную страну тотчас же. Пусть живет где-нибудь. В другой стране.
ГРУЗИЛЛО. Ну нет, господин президент. Так дело не пойдет. Вы хотите дать ему возможность убивать и насиловать в других странах? Для чего мы с господином Свином Остолобсоном создали этот коралловый остров? Для справедливой жизни наших единомышленников-островитян. А вы хотите совершить чудовищную несправедливость - выпустить зверя на волю. Не бывать этому! Не позволим.
ОСТОЛОБСОН. Факт! Не позволим!
ГРУЗИЛЛО. Мы создали коралловый остров с помощью умников-ученых, нарастили такую территорию! Корабли привозили почву, люди вырастили сады, построили города … Нам, миллиардерам, помогали все простые люди, внося свои крохи в банк. Зато какая страна! Все друг друга уважают, любят, помогают друг другу.  Трудятся на совесть. Нет ни одного тунеядца. Преступления даже мелкие не совершаются, потому что даже дети не хотят сидеть в тюрьме пожизненно … Этого негодяя нельзя помиловать. Не позволим!
ЛУКОМОРЕ. Вы забыли, Данно Грузилло, что меня народ избрал президентом именно за мои труды по организации здесь счастливой жизни. Вы забыли, что именно я был лидером партии «Единство», которая …
ГРУЗИЛЛО. … которая не дала ни одной другой партии даже возникнуть.
ЛУКОМОРЕ. И правильно, что не дала. Хватит одной партии, если она умная и справедливая.  И я подпишу сейчас помилование.
ОСТОЛОБСОН. Нет, не подпишешь. Мы тебя сбросим с твоего кресла, оглянуться не успеешь. Не пискнешь даже.
ЛУКОМОРЕ. Наконец-то я слышу голос настоящего бандита. Ты, Свин Остолобсон, - бандит. Да, я знаю о тебе все. И как ты соблазнил дочку миллиардера. И как ее отец согласился поэтому, чтобы ты на ней женился. И как ты над  бедной женщиной издевался. Как изменял ей. И как отравил ее отца, а потом – ее. Твое место – здесь, в  одиночной камере. Вместо этого … бедняги.
ГРУЗИЛЛО. Господин президент, ваши люди неплохо поработали, собирая сведения. Но  это досье на моего друга – пустышка. Во-первых, его преступления надо доказать,  во-вторых они были совершены не на территории Веджитариамии и по нашему закону здесь его судить за это нельзя. В-третьих, Свин, как и я, - благодетель этого острова …
ОСТОЛОБСОН. Факт. Точняк. Ты не сможешь меня взять за горло, президент: через неделю - выборы, и больше тебя не выберут. Уж я постараюсь.
ГРУЗИЛЛО. Я помогу вам, дорогой друг мой Свин Остолобсон.
ЛУКОМОРЕ. Не торопитесь, Данно Грузилло. Иначе все узнают о том, как вы стали миллиардером. Вы ведь были студентом, подающим надежды в области нанотехнологий. И вдруг исчезли. И никто не мог найти вас,  так же, как не был найден грабитель  банка, который сумел исчезнуть со слитками золота. Нам известно, что студент и грабитель – одно лицо. И есть доказательства. Ну, как мои люди работают, Грузилло?
ГРУЗИЛЛО. Сдаюсь. Мир! Согласен, президент Соякиви  Лукоморе?
ОСТОЛОБСОН. Соглашайся, кореш. Худой мир лучше доброй ссоры. Ты все знал, но нас не продал. Дружба! Факт!
ГРУЗИЛЛО. Честное слово бизнесмена, я признаю свою ошибку, буду помогать вам и дальше. Слово джентльмена.
ЛУКОМОРЕ. Уважаемые господа, я  рад, что мы понимаем друг друга. Кстати, у меня есть компромат на всех важных лиц острова. Это необходимо, так как я собираюсь  объявить себя пожизненным главой государства. Да, друзья, я это сделаю, как только меня выберут. И мы втроем останемся у власти, и наша страна будет процветать долгие годы.
ГРУЗИЛЛО. Неплохо задумано, господин президент. Я с радостью вас поддержу.
ОСТОЛОБСОН. Я тоже. А с этим мерзавцем что делать? Он все слышал и слишком много знает. Господин Соякиви Лукоморе, что с ним делать?
ЛУКОМОРЕ. Вы о заключенном?
ОСТОЛОБСОН. Нет, я об охраннике. Заключенного помилуем и посадим на кол. Факт.
ЛУКОМОРЕ. Охранник -  стоющий парень. Он будет молчать, чтобы не получить пожизненный срок за пытки. Я беру его в свой аппарат. Пойдете, господин … э-э …
ВЕНДЕТИК. Вендетик Садистен, ваше превосходительство. Только этот  … которого вы помиловали, опасен для нас. И для человечества – тоже.
ЛУКОМОРЕ. Право же, я в затруднении. У нас нет смертной казни.
ВЕНДЕТИК. Он проговорится остальным охранникам!
ГРУЗИЛЛО. Сколько можно болтать попусту? (Подходит к Вендетику, выхватывает его пистолет и стреляет в заключенного. Отдает пистолет.) Вот и все.
ВЕНДЕТИК. Нет, не все. Надо сделать контрольный выстрел. (Подходит к упавшему и трижды стреляет ему в голову). Вот теперь - все.
ОСТОЛОБСОН. Нет, и теперь еще не все. Дай пистолет, парень.
ВЕНДЕТИК. Хотите и меня прихлопнуть?
ОСТОЛОБСОН. Я не стану убивать сотрудника из аппарата господина президента. Я хочу только вытереть твой пистолет и вложить его в правую руку этого самоубийцы.
ГРУЗИЛЛО. Ты гений, Свин Остолобсон.
ЛУКОМОРЕ. Садистен, позвоните в полицию и ждите своего сменщика. О нашем визите – ни слова. Расскажете только  о самоубийстве и сразу же придете в мой офис. Сегодня у нас будет много  работы. (Миллиардерам) Пойдемте, господа. И забудем обо всем, что здесь было сказано.
ОСТОЛОБСОН. И обо всем том, что было сделано.
ЛУКОМОРЕ. Само собой разумеется. Садистен, протрите еще раз оружие.
ВЕНДЕТИК. Слушаюсь, господин президент. (Соякиви, Остолобсон и Грузилло уходят) Жаль, жаль, труп, что тебя помиловали. Ох, и мучил бы я тебя!
                ЗАНАВЕС.