Примета 6

6.

Когда проходили мимо какого-то мира, Ромеса словно кто-то окликнул. Конечно, на самом деле это было не так; так случалось, когда где-то находилось нечто, заслуживающее его внимания. Ромес приостановился. Синерок удивлённо оглянулся на него, а Рэли взглянул и странно улыбнулся:

- Да, здесь есть одно местечко, посещение которого окажется небезынтересным для тебя, Ром. Заходи в мир.

Ромес зашёл, за ним немедленно втиснулся Синерок, а там уже неторопливо последовал Рэли. Они попали в тёмную комнату с приоткрытой дверью, откуда выбивался луч света и доносились негромкие голоса. Естественно, пришельцы стали подглядывать. В другом помещении, нормально освещённом, стены были украшены пластинками из слоновой кости с золотыми гравюрами, паркет из красного дерева покрывал великолепный ковёр поразительной пушистости. А ещё там было сооружение, более всего похожее на трон. А на том троне небрежно развалился молодой человек, который почему-то показался Ромесу знакомым, хотя никогда раньше он его не видел. Парень был не один. Перед ним на коленях, спиной к наблюдателям, стоял второй человек в каком-то длинном белом изорванном грязном хитоне, кроме которого, одежды на нём не имелось. Он стоял, низко опустив голову, а его спутанные грязные волосы всё же не утратили чудесного медового цвета.

- Да это же… - в волнении прошептал Ромес.

- Тихо! – Рэли предостерегающе положил руку ему на плечо. – Не торопись с выводами. Ты можешь ошибиться.

- …Смотри, это вылезет тебе боком, - между тем говорил сидящий на троне юноша. – За твоё молчание тебя никто не наградит. Почему ты не хочешь мне ничего рассказывать? Разве от этого что-нибудь изменится? Ты ведь не предатель, перед всем чист. Что тебе мешает?

- Что? – подал голос коленопреклонённый, и Ромес вздрогнул. – Ты ещё спрашиваешь – что? Неужели это так трудно понять? И этой земле хватает тебя с лихвой. И ты хочешь, чтобы другие земли ничего не потеряли, не познакомившись с тобой? Только через мой труп.

- Через труп, говоришь? Хоть сейчас.

Человек в длинном хитоне поднялся на ноги, вполоборота повернувшись к наблюдателям, и Ромес радостно встрепенулся, узнав знакомые черты Джошуа, человека, царя и бога в одном лице, но тут же понял, что ошибся, как и говорил ему Рэли. Да, этот человек был очень похож на Джошуа – то же лицо, те же волосы, те же медовые глаза – но не глаза хищной птицы. Это был человек, безусловно, выдающийся, но вряд ли ему кто-то поверил бы, если бы он объявил себя наместником Бога. Не было в нём этого необъяснимого качества, являющегося основным для Джошуа. Человек как человек.

А тот, второй, немедленно посерьёзнел, и в его голосе зазвучал металл:

- Добро пожаловать на площадь!

Они вышли, причём тот, похожий на Джошуа, шёл первым, а второй следовал за ним на некотором расстоянии, явно проявляя опасение за свою персону и не стесняясь этого. Когда они удалились, Рэли вышел вслед за ними и уверенно повёл своих молодых друзей на площадь.

В центре площади возвышалось странное, определённо знакомое сооружение на деревянном помосте. К этому сооружению держали путь двойник Джошуа и его конвоир. А на площадь со всех сторон люди в блистающих одеяниях сгоняли других, в простой одежде. Начиналось зрелище. Похожий на Джошуа попросил, чтоб ему не связывали руки, и взошёл на помост, опустился на колени и положил голову в это сооружение. И только когда его сопровождающий нажал какой-то рычаг, Ромес понял, что это за приспособление. Глухо и тяжело стукнуло сверкнувшее в воздухе косое лезвие, и что-то покатилось по помосту. Сооружение было гильотиной, а тот предмет – головой человека, похожего на Джошуа.

- На этом опускается занавес, - объявил Рэли. – Уходим подальше.

- Но как же так? – спросил Ромес. – Снова мы ничем не могли помочь?

- Этому человеку не нужна помощь. Ты всё поймёшь, когда мы будем почти у цели.

Они миновали ещё несколько миров, и тогда Рэли предложил войти в мир, отсвечивающий жёлтым.

- А что здесь? – полюбопытствовал Синерок.

- Через «здесь» мы попадём туда, куда нам надо.

Они посмотрели на проходной мир с высоты птичьего полёта. Это оказалась планета-пустыня, голый жёлтый шар, исполосованный бесконечными дорогами. Почти на каждой из них виднелись следы правой босой человеческой ноги. Ромес и Синерок по этому поводу удивлённо переглянулись. Рэли летел над поверхностью планеты и что-то высматривал, на вопросы не отвечал. Ромес и Синерок летели за ним и разглядывали бесчисленные дороги. Ни единой живой души не было на планете.

Рэли увидел то, что искал, и пошёл на снижение. По пустынной дороге под бледно-голубым небом двигался человек в белой одежде. За ним на дороге оставался след босой правой ноги. Левая нога следов почему-то не оставляла.

Они спустились ниже, и Ромес узнал двойника Джошуа, которого совсем недавно казнили. Если это так, а он всё-таки здесь, следовательно, он некогда самостоятельно вошёл в Миры.

Когда они спустились с неба непосредственно перед ним на дорогу, он ничуть не удивился. Наоборот, даже обрадовался.

- Привет, Верт, - поздоровался Рэли.

- Привет, Чёрный Рыцарь, - ответил Верт.

- Это – Ромес, это – Синерок, - представил Рэли спутников. – А это – Верт, родной брат небезызвестного в узком кругу Джошуа.

- Можно было догадаться, - улыбнулся Ромес. – Очень приятно, Верт.

- Взаимно, Ромес.

- Вы давно знакомы с Рэли?

- Да уж давненько. Мы оба только начали познавать Миры… Хорошее было времечко! Но его не вернуть. Рэли говорил, вы недавно виделись с моим братом… Как он вам?

- Понравился.

- Да, он такой, не нравиться не может. А я вот уже давно его не видел. Всё никак не выходит. Единственное, что нас связывает – это его сын.

- Сын?! – и Ромес, и Синерок были одинаково изумлены. – У Джошуа – сын?! Родной?!

- Да. Его зовут Артур. Ребёнок Джошуа и одной фанатички, влюблённой в него по уши и преданной, как собака. Она до сих пор помогает Джошуа в организационных вопросах, обеспечивает необходимым, занимается поставками. Но – на расстоянии. Потому что Джошуа можно любить, как божество. А как человека, как мужчину – как выяснилось, невозможно. Поэтому она сама предпочла выбрать дистанцию.

- Мы видели Артура, - вмешался Рэли.

- Когда и кто это – вы? – с подозрением спросил Синерок.

- Да вот недавно. Молодой человек, сидящий на троне, - объяснил Рэли.

- Какое зверство – казнить своего родного дядю! – возмутился Синерок. – И за что? Зверь, а не человек!

- Вот именно. Его отец, хотя и имеет интересный характер, но, по крайней мере, не истязает людей до такой степени. А отпрыск его – это что-то поистине страшное, зверское. Артур не унаследовал царствие Джошуа. Чужие люди заменили брату сына, они стали ему детьми. Артур похож на мать, но даже она отказалась принимать участие в его жизни. Это чудовище хочет выведать у меня, как ему попасть в Миры. Ему это сделать – раз плюнуть, только он об этом не подозревает. А мне что? Пусть себе казнит; я-то бессмертный, я всегда возвращаюсь. Одно плохо: я как-то раз попал в переплёт, и теперь всё время возвращаюсь после очередной смерти в этот мир, на эти дороги, и так будет до тех пор, пока на всех дорогах не останутся мои следы. За одно возвращение я прохожу одну дорогу и без конца попадаю к Артуру.

- А если вас убить здесь?

- Стоит попробовать! Это оригинальное решение. Я так ещё никогда не пробовал. А ну-ка, убейте меня поскорее!

Но ни у Ромеса, ни у Синерока, ни тем более у Рэли на такое дело рука не поднялась, хотя и знали они все, что Верту это ничем не грозит. Верт всё понял без слов и только грустно вздохнул. Значит, придётся ему и дальше топать по пыльным дорогам, которые никуда не ведут, аж до тех пор, пока все они не будут отмечены печатью его следов.

- Что ж, не буду вас задерживать, - сказал Верт. – Прощайте.

- Прощай, - ответил Рэли.

- До свидания, - сказал Ромес.

- Пока, - помахал ручкой Синерок.

Через этот мир они пошли дальше.

- Послушай, Рэли, - начал Синерок, которого посетила очередная мысль-проблема, которую просто необходимо было срочно решить. – Сколько ты уже ходишь по Мирам?

- Столько, что уже знаю дороги, ведущие к некоторым из них.

- Это не ответ. Что ты постиг? Что накопил для себя?

- Постиг? Постиг некоторые вещи, но перестал понимать другие вообще. Зато хорошо понял одну истину: если тебе необходимо решить какой-то вопрос, лучше выкрутись как-то сам, но не ходи в Миры: они взамен ответа на твой вопрос, кстати, не всегда и правильного, возьмут у тебя гораздо больше, чем стоят все твои вопросы, вместе взятые… А что накопил я для себя? Друзей – вас, - кое-где – могущество… Но я забыл некоторые вещи и понял, что сильно изменился, лишь тогда, когда стало слишком поздно и невозможно уже исправиться. Я потерял способность восхищаться резными рыжими листьями и седыми нитями бабьего лета в прозрачной тиши осени. Я забыл, что значит тихо падающий снег у окна зимней ночью. Я забыл, какой восторг вызывала у меня когда-то жухлая трава, в которой уже зеленеют нежные пики молодой травки, пригретой весенним солнышком, тогда как кое-где в тени ещё лежит серый, покрытый грязным налётом закристаллизовавшийся в твёрдую массу снег. Я забыл, что существовало когда-то время начала лета, когда всё ещё было впереди и высвечивалось в радужных тонах. Я всё это потерял. Но получил ли что-то взамен? То, ради чего действительно стоило лишиться всего? Я не знаю. Пока что в Мирах у меня не было ни одного дня, чтобы я был счастлив, как когда-то. И вообще, лучше на эту тему не говорить.

Синерок сказал:

- А я всегда жил на грани Миров и ждал, пока кто-то придёт, и я помогу ему в начальном познании Миров. Пришёл Ром. Но я сомневаюсь, что что-то смог дать ему. Я могу часами рассказывать о Мирах, но сам лично ничего не видел. Нет, теперь благодаря Ромесу, я узрел кое-что и своими глазами, но это далеко не всё. В некоторых вещах, творящихся в Мирах, Ром далеко меня переплюнет. Как бы там ни было, я счастлив, что сейчас нахожусь с вами, друзья, - видно было, что Синерок растрогался до такой степени, что вот-вот выдавит слезу. Но в последнее время что-то уж чересчур часто все лили слёзы, а потому Ромес и Рэли больше не могли выдержать излияний влаги – им хватило вполне, - так что они взяли Синерока под локти и молча поволокли к искомому миру.