Сатир

                В ничто прошедшее не канет,
                Грядущее досрочно манит,   
                И вечностью заполнен миг.

Гёте


                … Мы будем предметом удивления
                и для современников и для потомков.
                Перикл


Закатное солнце окрасило верхушки огромных деревьев золотом. Лес жил своей жизнью. Иногда казалось, что он радуется вместе с лесными обитателями, или настороженно вслушивается в пространство, словно чего-то боится, или шумит, проявляя недовольство. Деревья говорили между собой, спорили с ветром, разносили вести, но слышать их дано было не каждому. Люди ничего, кроме шелеста листвы, разобрать были не в состоянии. Они были озабочены своими проблемами. Всё чаще смотрели под ноги, а не на облака. А жители леса были частью природы.
Маленький сатир сидел возле Учителя и пытался справиться с волнением. Но это плохо получалось у него. Учитель не торопил малыша. Он терпеливо ждал.
- У меня неприятности, - сообщил Сати, глядя доверчиво в глаза старшего наставника.
- Это так важно для тебя? И ты не можешь справиться сам? – спросил Учитель и погладил малыша по голове.
- Это очень важно. И это касается не только меня.
Тревога постепенно уходила, уступив место спокойному восприятию. Малыш улыбнулся.
- Масштаб моей «трагедии» мал, я осознаю это. А теперь вижу, что это и не трагедия вовсе. Моему другу Ванечке родители запретили играть со мной. Они сказали, чтоб он не смел общаться со зверюшкой.
Учитель рассмеялся:
- Тебя что больше огорчило: то что Ванечке запретили играть с тобой или то, что тебя назвали зверюшкой?
- И то и другое.
- А должно было волновать только первое. Потому что ты знаешь о заблуждении  людей на наш счёт. Это они вдруг возомнили себя вершиной эволюции. Но важно понимать, что на самом деле происходит. Мы просто не похожи на людей. Вернее, совсем не похожи на них.
- Это уж точно, - засмеялся маленький сатир и почесал волосатую грудь.
- Терять друзей всегда неприятно. Очень давно, несколько тысячелетий назад на Земле жили племена людей и племена сатиров. Жили дружно, уважая разум друг друга, свободу, выбор. Нам нечего было делить. Люди умели то, чего не умели сатиры и наоборот. Но это не мешало нам общаться и дружить. Это было вполне естественно. Два разумных существа обязательно найдут точки соприкосновения и будут познавать непознанное вокруг или в себе, не мешая, а помогая. Или, хотя бы просто уважая особый путь, который выбрал для себя каждый. Это было между нами. Я не могу сказать, что мы были умнее людей. Мы просто разные разумные. Но ты должен знать, что есть путь эволюции и инволюции. Люди развивали речь, познавали окружающий мир, возделывали землю, изобретали орудия труда, облегчающие им жизнь, как им казалось. А на самом деле они всё больше попадали в зависимость от собственных изобретений. Закабаление, несвобода, усталость, растущее недовольство, плавно переходящее в зависть. Мы в основном познавали самих себя. Правда, мы освоили их речь, чтобы общаться с ними. Но мы считали, что обмениваться мыслями проще, нежели словами. Для передачи мыслей расстояние не властно. Мы развивали эту способность в себе. Мысли людей мы тоже улавливали. Мы народ весёлый, смешливый, любящий проказы. Я думаю, наши предки подшучивали над людьми, ставя их в тупик. Сокровенные мысли выдавали, высмеивали. Видишь ли, сокровенные мысли не всегда добропорядочные и красивые. А выставленные напоказ – тем более. Это могло порождать конфликты. Вместо того чтоб избавляться от негативных мыслей и поступков, они решили отгородиться от тех, кто видел их истинное лицо. Любая трещина может привести к расколу. Наши предки считали людей за братьев. Оберегали, как могли, опекали, желания исполняли, помогали. Раньше люди любили приходить к нам в лес на весёлые вечера. Мы всегда жили беззаботно, добра не наживали. Духовное богатство не сравнимо ни с каким богатством Земли. Сила разума – великая вещь. Сознание расширяется, и ты уже видишь мир иначе, воспринимаешь многие вещи по-другому, потому что понимаешь и осознаёшь то, что не знал и не осознавал раньше. Мы любим праздники. А у людей не хватало времени на них за заботами дня. Возникшее сравнение не подтолкнуло их к созиданию, а породило зависть – деструктивную, разрушающую вибрацию. Пространство отозвалось на неё. Стали появляться и иные причины. Им стало тесно на земле вместе с нами. Люди не хотят делить планету. Им нужен весь этот мир. Они, правда, забыли, что под землёй есть ещё одни претенденты на единоличное владение планетой, но те законы Космические стараются не нарушать, используют людей против самих же людей. Истребляют чужими руками. Я не удивлюсь, что и нас выживают они с помощью людей. Но люди не знают об этом. Мы уже решили на Совете построить свой мир и уйти от людей, но для этого нужно время. Мы должны спасти наш народ. Сатиры не могут здесь оставаться, нас истребят со временем, нам объявят войну. Но не все люди одинаковы. Среди них много добрых и отзывчивых. Их больше, малыш. Но всё равно нам придётся уйти. Нас мало, Сати. И становится всё меньше. Есть угроза, что мы исчезнем совсем. Мы не должны допустить, чтоб сатиры исчезли как вид.
Учитель обнял малыша, любуясь закатом. Деревья едва шелестели листвой, трава расстилалась ковром с орнаментом из цветов, кустарники воинственно взирали вдаль, где темнота плела свои узоры, плескалась рыба в озере, и подкрадывалась прохлада, наполненная ароматами трав, к поляне, на которой сидели сатиры.
- Красивый мир, даже слишком. Боюсь, что когда нас здесь уже не будет, люди примутся за истребление этой красоты. Ладно, вставай, скоро костры можно будет жечь. 


* * *
А в деревне жизнь шла своим чередом. Наталья вместе с братом возвращалась с поля уже затемно. Из леса доносились радостные крики и смех. Олег схватил палку и погрозил кому-то.
- Во, слышь? Лесные люди опять гуляют. У них что ни день, то праздник. Мне б так жить. Ни забот, ни хлопот: об пропитании думать не надоть, одёжа им ни к чему. Радуются и всё тут. Живут в пещерах, лопают коренья да ягоды. Землю не обрабатывают, времени до фига. Весело им.
- Чё злобствуешь? Ну, живут и живут. Радуются, и пускай себе радуются. Они ж к тебе не лезут. Не требуют, чтоб ты по их указке жил. Леса, что ль, жалко стало? Они ж не запрещают нам гулять по лесу, грибы, да ягоды собирать. Это мы сами перестали вдруг ходить в лес. А ведь наша бабка говорила, что были времена, когда мы в мире с ними жили, - проговорила Наталья.
- А мы и сейчас не воюем. А в лес стрёмно ходить стало. Они будто за каждым деревом стоят, а не видать. Морок наводят, не иначе. И страх вселяют, жуть. Сам убежишь, нас и гнать не надо с их территории, - Олег невольно обернулся.
Они шли по дороге возле леса. Радостный топот и выкрики доносились откуда-то из глубины леса. Иногда казалось, что тени мелькают совсем рядом. Наталья взяла брата под руку и потащила вперёд. Она боялась, что брат может что-нибудь натворить от небольшого ума. Хотя она не ощущала злобы. Это, скорее всего, была зависть. Девушка пыталась оправдать поведение брата усталостью. Ведь, действительно, тяжело приходилось не только им.
«Вкалываем, как проклятые, чтоб накормить, напоить, одеть детей и себя. Устаём, приходим с поля еле живы и сразу спать. А лесные люди всеми днями играют, бегают. Одёжа им не нужна, в шерсти все. Может, и делают на зиму запасы, но, как-то, между прочим, играючи. Грибы ли собирают, ягоды ли, всё в забаву превращают. Люди злятся на них»,- она посмотрела на брата.
Олег шёл, нахмурившись, и молчал. Она не знала, что лучше: его громогласный протест или уход в себя, когда понять невозможно, что он там вынашивает.
- Солнце ещё не скрылось совсем, а луна уже на небе объявилась. Красиво, - сказала она.
  - Вот же бабы, - усмехнулся брат, явно копируя кого-то, - по всякому поводу ахают. Цветочки, луна, солнце, дождь… И чё? Никогда ране не видала их? Проснулась после спячки?
Наталья поняла, что удалось переключить брата на иные рассуждения. Гроза миновала. Лесные жители забыты. Теперь до самого дома он будет твердить, какие бабы дуры.
  - Чё повисла на мне? Я не нанимался тащить тебя. Тоже, лошадь нашла.
Наталья отпустила брата.
- Топай, как знаешь, - сказала она и побежала вперёд.
Олег улыбнулся, глядя ей вслед, но бежать за ней не решился. Если бы они знали, что из чащи леса за ними наблюдает красавец-сатир, то, наверное, не так бы беззаботно разговаривали. Он не слышал слов, идущих мимо, всё-таки подходить достаточно близко к дороге сатир опасался. Да и зачем ему подходить? Видел он их и так хорошо, а о чём они говорили, он и без слов знал. Сатир остался доволен. Улыбка смягчила весь его облик.
«Учитель утверждает, что земля у нас общая. Сатиры имеют право на жизнь, как и люди. Наш народ не агрессивен. Мы умны. Просто мы пошли по другому пути развития. Мы всё больше замыкаемся на себе. Нам комфортно в пространстве себе подобных. Говорить почти перестали. Смысла не видим. Когда с людьми общались, знали, что те «не слышат» нас, переводили мысли и образы в слова. А между собой мы не говорим. Мы понимаем друг друга без слов, «слышим» мысли каждого, как бы далеко он не находился».   
Сатир опустился на землю. Симпатия к девушке пугала его и восхищала одновременно. Он старался не думать о будущем.
«Наши отношения с людьми становятся всё напряжённее. Но это не результат того, что мы отличаемся внешне. Сколько веков мы жили рядом. Мы не делили землю. Места хватало всем. А теперь нас пытаются превратить в изгнанников. Из-за их ненависти мы почти не выходим из леса, превращаемся в тень, когда встречаем их, или морок наводим».
Сатир встал и зашагал, не разбирая дороги. Все в лесу знали о его наблюдательном пункте. Он давно приметил эту девушку, смотрел на неё из своего укрытия. Любование как-то незаметно переросло в нечто большее. Глубокое нежное чувство Нэса все сатиры воспринимали с уважением, но объект, вызвавший переживания собрата, не всех радовал. Сатиры понимали сложность ситуации. Нэса волновал вопрос взаимоотношения с людьми. Сатиры считали своим долгом дать Нэсу совет. Предлагались самые невероятные способы: от захвата девушки до всевозможных проказ. Ни сила, ни шутки в таком деле не помогут, Нэс это знал, как, впрочем, и советчики. На любовь она должна была ответить любовью, на добро – добром. Но она ничего не знала ни о самом Нэсе, ни о его чувствах. Он боялся напугать девушку. Вот и стоял на «боевом посту», созерцая окрестности и думая о чуде, что позволит ему растворить барьер предубеждений, выстроенный людьми.
Он спешил к Учителю. В его обществе Нэс ощущал спокойствие. Пообщаться он мог и мысленно. Но ему важно было видеть глаза наставника. Никто не знал, сколько было Учителю лет. Казалось, он был всегда. Нэс знал, что некоторые осуждали его, что позволил разрастись чувству к девушке. Нэс улыбнулся, вспомнив хрупкую, доверчивую, добрую Наташу. Кто-то из сатиров заявил, что люди безобразны. Голая шкура с длинной растительностью на голове воспринималась, как некое уродство или отклонение от нормы. Нэс слышал рассуждения собратьев. Но для него главным была не форма, не оболочка, что была дана от рождения, а то, что находилось внутри.
Влюблённый сатир мог часами мысленно повторять имя девушки, после того, как узнал его. Его мантра порядком надоела многим. Они на время блокировали общение с ним. Нэс вышел на поляну, где сатиры водили хороводы, придумывали новые забавы. Учитель стоял рядом с малышом. Нэс приблизился к ним. Сати улыбнулся и побежал к костру. Учитель сел на траву и предложил незадачливому влюблённому присесть рядом.
- Я думаю, что ты должен найти возможность объявиться ей. Надо пообщаться. А всё остальное будет зависеть от вас двоих и Провидения. А вот над тем, как осуществить эту встречу, ты должен подумать. По какой дороге она возвращается с поля, ты знаешь. Она не ходит одна. Рядом с ней – её брат. Ну, в этом мы тебе поможем. Минут десять для первого раза хватит, - Учитель улыбнулся и задорно подмигнул Нэсу.


* * *
Ваня, младший брат Натальи, ждал, когда можно будет сбежать из дома. Все запреты не бегать в лес к зверюгам и периодическое битьё не помогали. Ему нравился его друг Сати. Мать занялась приготовлением обеда. Ванька бегал по двору, периодически прятался в сарае и, улучив момент, вылез через свой подкоп. А потом через огороды прокрался к лесу.
- Сати, Сати, ты где? – негромко позвал Ванечка.
Сати наблюдал из укромного места за своим другом и вдруг, сделав сальто, выскочил перед самым носом испуганного мальчишки.
- Здорово! – засмеялся Ванечка. – А ещё можешь?
- Могу, пошли на поляну, покажу, - и маленький сатир запрыгал впереди.
- А чего вы одёжки не носите, голыми бегаете? – спросил Ваня, глядя на скачущего Сати.
- А зачем? Нам не холодно. Смотри, какая у меня тёплая и мягкая шубка, - сатир  провёл рукой по груди. – Нравится? Иди попробуй, не бойся.
Мальчишка осторожно дотронулся до Сати и восхищённо проговорил:
- Как наш Пушок, кот. Такой же пушистый и мягкий. Здорово! Мне бы такую. Тогда бы мать не лупила, что штаны порвал, шкуру не жалко.
- Как не жалко? – удивился маленький сатир наивности друга.
- А если сотрётся твой волос, другого не будет? – не понял Ванечка и огорчился.
- Не сотрётся. Одни волоски выпадают, другие растут, - успокоил он друга.
- Счастливый, - шмыгнув носом, сказал мальчишка. – И лаптей на зиму не надо.
- Не надо, - притопнув ножкой, согласился сатир.
- И чего люди злятся на вас? Зачем? Чего вы им сделали? Боятся. Как пить дать боятся.
- Я не знаю. Мне кажется, что делить нам нечего. Мы не обижали их. Пошли играть. Садись на меня верхом. Я помчусь быстрее ветра, - засмеялся маленький сатир, и согнувшись, подставил спину.
Ванечка разбежался и – шлёпнулся рядом, ничего не понимая. Он удивлённо смотрел по сторонам. А шалунишка-сатир, в последний момент ловко отскочивший в сторону, тоже удивлённо хлопал глазками и старался сохранить серьёзность на мордашке. Ванечка ещё раз взглянул на шалунишку, и, догадавшись, звонко рассмеялся. А озадаченный сатир осторожно подошёл к другу.
- Ты чему радуешься? Упал же, - проговорил он, стоя над Ваней.
- Не-а-а, не упал, - сквозь смех ответил Ваня.
- Как не упал? А чего ж ты делаешь на земле?
- Валяюсь и хохочу. Здорово ты надул меня.
Сатир сел рядом.
- Ты такой хороший. Мне жаль с тобой расставаться, - сказал он.
- Ты чего удумал? Зачем нам расставаться? Я буду бегать к тебе, - доверчиво прильнув к сатиру, проговорил Ванечка. – Наташка удивляется моей речи. Говорит, что я стал похож на говоруна с базара. А это ты всё время меня поправляешь, я учусь у тебя. Батя смеётся иногда, балбесом обзывает, а сам удивляется, как я быстро всё схватываю. Ежели он показывает, как надо что-то смастерить, то я сразу всё запоминаю.
- Вань, ты не понял. Скоро весь наш народ уйдёт из леса. Вчера опять люди убили двоих наших. Старейшины решили спасти наш народ, мы уйдём…
- Сати, я к тебе и далеко прибегу, не боись. У меня ноги, хоть и не такие, как у тебя, а крепкие, - гордо проговорил мальчишка.
- Нет, Ванечка, ты не сможешь ко мне прибежать. Мы свой мир строим, вам не будет туда дороги. Это я смогу прибегать к тебе. Но очень, очень редко. Я оставлю тебе несколько слов, напишу и научу тебя читать. В одну сторону прочтёшь – позовёшь меня, в другую – прогонишь. Не грусти, - маленький сатир обнял друга. – Я думаю, у нас ещё есть время. Ведь со всей Земли надо собрать сатиров, на это время потребуется. Пошли играть.
Маленький сатир и мальчик, взявшись за руки, побежали на поляну, откуда уже через минуту послышались восхищённые возгласы и смех. Детство есть детство. И во все времена оно берёт своё. Счастье общения, радость, что тебя понимают, желание отдавать и делиться, дарить и помогать, проказничать и шутить.

* * *

Жаркий полдень, палящее солнце. Отец с утра сказал, что работы слишком много, поэтому и стар и мал идут в поле. Урожай ждать не будет. Как потопаешь, так и полопаешь. Всё село копошилось на своих наделах. Не убежать и не спрятаться.
Наташа устало распрямилась и пошла к кустам, где в тени стоял кувшин с водой. В голове стучало, хотелось пить, отдохнуть, хоть чуть-чуть посидеть в тени. Ступни горели от раскалённой земли.
«Хоть бы дождь пошёл, сил больше нет», - подумала она, сделала несколько глотков и опустилась на траву. Из-под неё ощущалась прохладная земля, и это было так неожиданно, что девушка стала ощупывать пространство вокруг себя, уж не пригрезилось ли ей это. Увидев недоумение в глазах отца, она устало поднялась и снова зашагала к полю.
Закат обрадовал девушку не своей красотой, а тем, что принёс долгожданную прохладу. Подул ветерок. На поле почти никого не осталось. Отец объявил, чтоб собирали вещи. Он первым взял убогие орудия труда и зашагал к жилищу. За ним - жена и дети. Наталья отстала, а потом и вовсе перестала видеть родных. Олег остановился и, подождав сестру, двинулся за ней.
«Впереди дорога возле леса, надо быть поосторожней, девка всё же», - подумал старший брат.
Наташа услышала, как брат стал напевать что-то в полголоса, а потом предложил ей спеть вместе.
- Чего хмурная? Думы одолели? Так плюнь. От дум башка очумелой станет…
- Башка али я очумею?
- А чё? Башка рази не твоя? – засмеялся Олег и вновь что-то замурлыкал.
- Ой! – вскрикнула девушка, - ногу распорола о камень. Погодь, щас посмотрю.
Она положила узелок на траву, сама уселась рядом и стала рассматривать рану.
- Да ты не жди. Я теперь ковылять долго буду.
Олег упрямо замотал головой, а Наташа, забыв о нём, уставилась на ногу.
- Да, угораздило же меня, - пробормотала девушка.
Она не заметила, как два огромных сатира осторожно подошли к Олегу и, внимательно посмотрев ему в глаза, поманили за собой. Олег хотел закричать, убежать, но вместо этого спокойно пошёл за сатирами. А они, отойдя немного в лес, усадили Олега на пенёк и предложили отведать молодого вина. Через полчаса Олег, блаженно улыбаясь, шагал назад, обнимая новых друзей. Он горланил песни и объяснялся в любви добрым зверюгам, и всё просил, чтобы они никому не говорили, что он принял от них угощение.
- Ни-ни, - заплетающимся языком проговорил брат Натальи и приложил палец к губам.
Сатиры вслед за Олегом повторяли:
- Ни-ни, - а потом куда-то исчезли: то ли отстали, то ли спрятались.
Он вышел на дорогу и увидел Наташу, сидящей на том же самом месте.
- Пошли, чего расселась? – икнул он и неуверенно зашагал к дому.
Хмель удивительно быстро улетучивался из головы. И когда они подходили к жилищу, Олег был почти трезв. Наташа всю дорогу молчала. Она вновь и вновь вспоминала всё то, что с ней произошло.
Она не заметила, как ушёл Олег. И обращаясь к нему, проговорила:
- Посмотри, что с ногой. Кровь идёт. Надо бы промыть чем-нибудь да лист приложить.
Она подняла глаза и вскрикнула. Перед ней на коленях стоял лохматый сатир. Она хотела убежать, но вместо этого, упершись руками в землю, отпрянула назад.
- Не бойся меня, - ласково проговорил сатир, - я не сделаю тебе ничего плохого, Наташенька, - улыбнулся он, глядя девушке в глаза.
«Чего я испугалась? – подумала она. – Сатир как сатир, и глаза очень добрые».
- Меня Нэс зовут, - представился лесной житель. – Ногу вытяни, я посмотрю.
Он осторожно зажал одной рукой её ступню, провёл по ней двумя пальцами. Наташа ощутила прохладу от его прикосновения, боль тут же прошла.
- Вот и всё, - сообщил он.
Наташа с опасением посмотрела на ногу: ни раны, ни крови на ней не было.
- Ты чего сделал? – спросила она.
- Вылечил, - улыбнулся сатир.
«А у него мужественное, красивое лицо, - подумала девушка, - и удивительные глаза».
Нэс улыбнулся, уловив мысли девушки. Ей вдруг захотелось погладить его, и она осторожно провела ладошкой по его щеке.
- Наташенька, я люблю тебя, - проговорил он. – Я давно наблюдаю за тобой. Вот здесь сижу и жду, когда ты пройдёшь на поле или обратно. Я боялся напугать тебя, - он нежно поцеловал Наташину руку. – Я уйду сейчас. Не хочу, чтобы тебя видели со мной. Наташенька, - просительно проговорил сатир, - приходи завтра сюда вечером.
- Не знаю, - растерянно ответила девушка.
- Я тебе противен? Да? – спросил Нэс.
- Нет. Что ты? – испугалась она.
- Тогда приходи, ладно? Не бойся. Я не сделаю тебе ничего плохого, потому что я люблю тебя.
Он резко выпрямился и пошёл, не оглядываясь. Наташа хотела встать и идти к жилищу, но тут она увидела брата, весело распевающего что-то непонятное.
«Где он вино достал? – подумала Наташа, шагая за Олегом. – И про рану мою забыл».

* * *

Ванечка увидел возле жилища мать. Она сидела спиной к нему. У него появилась надежда, что он незаметно проскочит мимо неё. Но вдруг что-то хрустнуло под ногой. Мать повернулась на звук и, грозно посмотрев на сына, спросила:
- Опять к зверюшке своей бегал?
- Не к зверюшке, а к Сати. Он хороший. Он мой друг.
- Я те покажу друг, - мать схватила палку и бросила в непослушного сына.
Ваня увернулся, но всё же палка задела ногу.
- Сколь твердить, чтоб в лес не шастал? Чё ищешь там? Неча вожжаться с отступниками. Заруби на носу. А то я зарубку сделаю.
Она взяла тряпку и замахнулась на сына. Тот оказался проворнее и успел отскочить в сторону.
- Чего они вам сделали? Они весёлые, - прокричал Ванечка и на всякий случай отбежал подальше.
- Горе ты моё луковое, - запричитала мать. – У них рога и копыта, нечисть они. Заманивают души людские в сети длинными хвостами. Они силой нечистой обладают. Мысли читают, наперёд всё ведают…
- Да ты что? Какие рога, какие копыта, какой хвост? Кто тебе наговорил про них такое? Сходила бы да посмотрела сама, чем выдумывать. Вот люди, - вздохнул Ванька. – Напраслину несёшь. В шерсти они все, окромя лица и ладоней, - это точно. Здоровые больно вырастают, а так ничего. Рога-копыта, - передразнил он мать. - Да ещё детей пугают. Ты их видела?
- И не хочу видеть. Тьфу, - плюнула мать. – Чё столбом встал?  - обратилась она к Ванечке, стоящему на расстоянии от неё. – Иди за меньшими доглядай. Да, - вдруг вспомнила она, когда Ванечка уже пошёл к детворе, устроившей свалку, - ты Наталью не видал? Чего-то девка стала по вечерам бегать. Вот ещё наказание растёт, - тихо проговорила мать.
- К подружкам побежала твоя Наталья. На лугу хороводы водят, - соврал Ванечка видевший сестру в лесу со стройным, молодым сатиром.
Мать отвернулась и, занявшись работой, казалось, забыла обо всём на свете. А Ванечка всё время думал, как бы предупредить сестру, чтоб матери сказала то же, что и он. И поэтому, увидев Наташу, сделал знак, чтоб спряталась, а сам за спиной у матери осторожно прошмыгнул к ней.
- Мать спрашивала, где ты, - зашептал Ванечка, - я сказал, что хороводы на лугу водишь. Иди, а я – потом.
- Спасибо, - прошептала сестра и поцеловала братишку в щёку.
- Ну, вот ещё…
- Не ворчи, - улыбнулась Наталья.
Она спокойно направилась к матери и, присев рядом, стала помогать ей.
- Опять возле леса крутилась? Чё вам там? Зверушки шастают, все в шерсти. Одни горести от них. Напасти. Лесные люди утащат, будешь знать, - пригрозила мать.
- Не утащат, - беззаботно ответила девушка. – Они же добрые и весёлые. И чего вы злитесь на них?
Мать исподлобья посмотрела на Наташу, ловко перебирающую корешки.
- Да не была я у леса. Хороводы водила, - уверенно произнесла дочь.

* * *

Ванечка проснулся оттого, что во сне его кто-то позвал. Он открыл глаза и вновь услышал зов у себя в голове. Его просили выйти во двор на минутку. Ваня посмотрел на спящих родителей, братьей и сестёр. Похоже, никто не слышал того, что слышал он. Ванечка тихонька встал и пополз на четвереньках к двери. За порогом он столкнулся со своим другом Сати.
- Ну, ты даёшь! А если б родители проснулись? – Ванечка обнял друга.
- Не бойся. Они не слышали меня. Я же не говорил. Это только к тебе относилось. Я попрощаться прибежал. Мы уходим сегодня. Совсем уходим. Ведь завтра будет поздно. Лес жалко. Спалить могут. Несколько наших решили остаться. Разбредутся по горам, спрячутся от вас в пещерах недоступных. Будут там жить. Вам не добраться туда. Им не нужны встречи с вами. Со временем вы забудете про нас.
- Сати, - Ванечка бросился другу на шею и, уткнувшись носом в пушистую шёрстку, захлюпал, - а я как? Возьми меня с собой, - он просительно посмотрел в глаза Сати.
- Не могу. Мне тоже жаль с тобой расставаться. Если б я в горы уходил, тогда б другое дело. Да и то, там снега кругом, холодно. Я написал тебе, как меня вызвать, если не сможешь без меня справиться. Мне тоже может влететь за самодеятельность, - увидев недоумение в глазах Ванечки, объяснил: - Без разрешения нельзя открывать дверь, на которой висит замок, а ключ у старейшины. Понял?
- Я детей и внуков буду своим именем называть. И по роду передавать, как с тобой связаться, чтоб ты знал.
- Пока я жив, буду проявляться. А там, видно будет. Всё, я убегаю, а то опоздаю, прощай. Через три года, не раньше, сможешь вызвать меня. Если не забудешь.
Сати лукаво подмигнул и скорчил рожицу. Ванечка засмеялся.
- Ну, вот и умница, - Сати ещё раз подмигнул, - прощай.
Ванечка долго стоял на ветру и смотрел в сторону леса.
- Ты чего стоишь здесь? – услышал он голос сестры. – Иди спать, - она прижала братишку к себе, - замёрз весь.
- Пусти, - вырвался Ванечка.
- Ишь, колючки выпустил. Чего буянишь?
- Зачем они хотят лес спалить? – зло прошептал он.
- Кто тебе сказал?
- Знаю, - опустил голову Ванечка.
- Но там же лесные люди. Они хотят уничтожить их? Мы должны им сказать об этом. Там же Нэс, - она зажала рот ладошкой, чтоб не закричать в полный голос, повернулась к лесу и хотела бежать.
- Стой, сумасшедшая! Кого ты предупреждать собралась? Я от них это узнал. Нет их там. И Нэса нет. Почти все сатиры в другой мир ушли. Они его давно строили. А тот, кто отказался с ними уходить, в горах спрячутся. Таких единицы. Они по всей земле разойдутся небольшими кучками, чтоб люди не нашли их больше. В пещерах жить будут,  среди снегов, в недоступных местах.
Наташа молча замотала головой. Она хотела что-то сказать, но вместо этого горько заплакала. Ванечка нежно погладил сестру по руке.
- Не надо, не плачь. Может, твой в горы подался и придёт ещё к тебе. Нэс добрый и честный. Он мне нравится.
Наташа расплакалась ещё сильней.
- Ну, успокойся.
Ванечка не знал, что делать. И тут он увидел за кустами того, кого Наташа хотела предупреждать об опасности.
- Вон он, не хнычь, в кустах сидит. Проститься пришёл. Иди, а то скоро совсем рассветёт. Люди вставать начнут. Ему нельзя здесь оставаться. Убьют.
Ванечка увидел, как огромный, стройный сатир взял Наташу на руки и понёс к лесу.
«Он же с собой её забирает в горы, - подумал он. – Ну и пусть. Наташка любит Нэса. Он добрый и весёлый. А здесь её всё одно изведут. Камнями уже забрасывали. Кто-то слух пустил, что она в лес бегает».
Ванечка облегчённо вздохнул. За сестру он был спокоен. Он сел на траву и долго смотрел, как первые лучи солнца преображают мир. Теперь ему надо было что-то сделать, чтоб лес не спалили. И вдруг он понял, как спасти лес и людей от глупой выходки: он пошёл на площадь и стал звонить в колокол, созывая сельчан на сходку. Ванечка знал, что скажет им, чтоб они поверили ему. Он ощущал такую силу, что мог перевернуть весь мир, если б в этом была необходимость. Он не понимал, откуда у него, мальчишки, такая немереная сила, но знал, для чего она была дана ему. 


* * *

Шло время. Иван вырос. Лес, свободный от лесных людей, перестал пугать сельчан. Иван так и не мог вспомнить, что он тогда говорил собравшимся на площади. Но люди не только поверили ему, а ещё и горланили, что победили лесных тварей, что лес теперь принадлежит людям. Сожжение леса отменили.
Иногда Иван, уходя в лес за грибами, вызывал Сати, волосатого богатыря. Они обнимались и долго молчали. Ванечка не задавался вопросом, почему он слышит без слов. Сатир также внезапно исчезал, как и появлялся.
А лет через двенадцать ночью он «услышал», как  кто-то зовёт его. Он осторожно вышел на крыльцо, чтоб не разбудить жену и сына Ваньку. Перед ним стоял Нэс с волосатой  девочкой лет десяти. Он пришёл с нерадостной вестью о смерти Наташи, и о том, что они с дочкой уходят ещё дальше в горы.
Иван побежал в сарай, полез в погреб, побросал в мешок овощей, яблок и выбежал во двор. Он не увидел Нэса и очень расстроился. Повернулся – и почти упёрся в грудь лесного человека.
- Вот, - протянул Иван.
- Спасибо. Мы назвали её Нэт, - он кивнул на девочку.- Она очень способная.
Они внимательно посмотрели в глаза Ванечки и, склонив головы, пошли прочь. Темнота, словно поглотила их. Иван вытер слёзы и сел на порог. Земля была укрыта опавшей листвой. Холодный ветер срывал с деревьев оставшиеся листья и бросал к ногам Ивана. А он никак не мог унять дрожь в ногах и руках. Две потери слились в одну: смерть сестры и уход в неизвестность её мужа и их дочери. Ему был не важен внешний вид ушедших в ночь. Он знал, что вряд ли их пути пересекутся вновь. И от этого сердце ныло в унисон завываниям ветра. Жена вышла на крыльцо и проворчала:
- Чего расселся? Чай не лето. В дом иди.
- В груди чего-то ноет, Аннушка. Больно, пожаловался он.
Перед самой смертью он поведал сыну о сатирах, о своём друге. И о том, что хотел бы с ним попрощаться. Сын не поверил ему, но последнюю просьбу отца выполнил. Запряг лошадь, усадил отца на телегу и поехал в лес. Мать молчала. Дурные предчувствия давно одолевали её. Появившийся сатир долго стоял на коленях перед умирающим и молчал. Он исчез, а отец протянул сыну свои записи и объяснил, что нужно делать, если понадобится помощь его друга.
А через два дня после этого отец умер. Его сын спрятал записи от посторонних глаз в надежде, что они никогда не понадобятся ему в этой жизни. А потом женитьба, рождение сына, которого тоже назвал Иваном. Так завещал отец. Он не размышлял, почему это было так важно для него. Сынишка рос, радовал родителей и бабушку. Родители его жены жили в другом селе и приезжали крайне редко: хозяйство не отпускало.
А потом заболел сынишка. Он таял на глазах. От отчаяния Иван вспомнил о старом сатире и повёз сына в лес, на ту самую поляну, куда когда-то возил отца. Сатир вылечил мальчика. Но кто-то видел появление и исчезновение странного существа.
Ивана обвинили в колдовстве. Такой объединённой агрессии Иван не видел сроду. Односельчане, с которыми он ещё вчера мирно общался, работал бок о бок в поле, пожимал руку и пил вместе за одним столом, вдруг, вооружившись дубинами, вилами и косами,  с криками бежали к его дому.
Он заставил жену с сыном вылезти в окно и бежать огородами к лесу, а оттуда к родителям в другую деревню. А сам, спрятав записи отца за пазуху, вышел к разъярённой толпе. Его никто не собирался слушать. Толпе не нужны были объяснения, ей нужна была жертва для расправы. Копившуюся годами агрессию на тяжёлую жизнь они выплеснули на него. Они решили, что во всех бедах виноват ведьмак.  Иван понимал, что пощады от них ждать бесполезно. Они сожгут его. И всё же он не собирался облегчать им жизнь.
«Пусть поймают вначале. Маленький, но всё же шанс».
Он поднял руки и стал медленно спускаться с крыльца. А потом отпрыгнул в сторону и побежал. Он подумал, что должен спасти записи отца. И единственная мысль, что надо успеть, поглотила все остальные мысли. Страх отступил. Он не боялся предстоящей расправы. Для него сейчас было страшнее не успеть. Он знал, что озверевшая толпа либо закидает его камнями, либо поднимет на вилы, чтоб измываться, пока он не испустит дух, либо кинет на кострище. Во всех случаях исход один.
Иван бежал по охотничьей тропе, в стороне от которой обычно охотился Павел. Он ещё издали увидел одиноко стоящего мужчину возле дерева.
- Павел, друг, вот записи, спрячь. Они от отца остались. За мной толпа бежит. Меня всё равно убьют. Я тебе рассказывал про сатира. После моей смерти вызови его, расскажи, что случилось, и верни ему эти записи.
- Сделаю, - пообещал Павел. – Ты бы драпанул подальше отсюда.
- Не могу. За семью опасаюсь. Пусть уж лучше меня. Я велел Насте к родителям с сыном уйти. Если найдут их, велел покаяться миру, что в неведении жила. Авось не тронут. Им я нужен. Всё. О тебе не знает ни одна душа. Так что не тронут.
Иван обнял друга и побежал дальше, а Павел, услышав крики толпы, залёг в укрытие.
Нэс знал, что сыну брата Натальи грозит опасность. Он прислушался и побежал туда, где должен через несколько минут появиться Иван. Толпа, уставшая от погони, не сдавалась, только больше зверела. Иван обнял дерево, понимая, что бежать больше нет сил. Он готов был съехать вниз, сесть и ждать своей участи. И тут из-за дерева выглянул старый сатир. Он схватил Ивана в охапку и прижал к дереву.
Толпа, что преследовала Ивана, замерла. А потом с воем разбежалась в разные стороны. Страх, перешедший в ужас, ещё долго гонял их по лесу. Многие вообще не могли вспомнить, зачем они пошли в лес. И, вернувшись в село, вдруг как-то всем миром решили не говорить о случившемся. Словно и не было никогда Ивана в их селе, и его жены с ребёнком – тоже.
Дом возле леса обходили стороной. Время делало своё дело: прогнила и рухнула крыша, сарай покосился и лёг на бок. Потом кому-то пришла мысль в голову разобрать избу и сарай на дрова.
Остался участок, заросший бурьяном. Посреди огорода выросли две берёзы и три дубка. Лес пытался изо всех сил спрятать следы, живших здесь некогда людей. И со временем ему это удалось.


* * *
Не одно столетие прошло с тех пор. Группа отдыхающих молодых людей сидела возле костра. Искры, взлетающие в небо, делали пространство ещё темнее, чем оно было на самом деле. Лес за спинами ребят шелестел листвой, словно пытался обратить внимание на себя. Но молодым людям было не до общения с природой.
Вновь зазвучали гитары, раздвигая пространство тишины. Юноша пел, изредка бросая взгляд на сидящую напротив него девушку. Её щеки алели то ли от огня, то ли от переполняющих её эмоций.
А потом в наступившей тишине она спросила:
- Говорят, снежного человека нашли.
- Может, и нашли, да не поймали, - возразил молодой человек с гитарой.
- А зачем их ловить? Пока материалы собирают, очевидцев расспрашивают. К моему деду тоже обращались. Он в Сибири живёт, старый охотник. Он говорил, что и его дед и дед его деда иногда встречали в лесу лесного человека – Йети. Огромного роста, в шерсти, как обезьяна. Убивать не убивали, говорили разумен. Наказывали от сына к внуку, чтоб не трогали их. Кто-то их Хозяином леса зовёт. Он, говорят, морок может наводить. Беспричинный страх вызывать, если хочет, чтоб человек ушёл. Были случаи, что с ума сводил агрессивных людей. Либо они сами сходили с ума от страха, не знаю.
- А откуда они взялись? – спросила соседка гитариста.
- А кто их знает, Ниночка. Может, они с другой планеты к нам залетели и затерялись в лесах. Тунгусский метеорит, может, и не метеорит вовсе был, а инопланетный корабль. Корабль взорвался, а те, кто там был, катапультировались перед взрывом. От радиации, может шерстью обросли и ввысь попёрли. Или изначально такими были. Кто ж теперь тебе расскажет, милая.
- Вы про параллельные миры слышали? Может, они оттуда к нам заходят? – спросила миловидная девушка.
Второй гитарист вздохнул и вдруг запел:
- Низко свесив руки, прячась в белый снег,
  В снежном мире ходит снежный человек…
Он резко оборвал пение, и в наступившей тишине они вдруг услышали:
- Ещё одна загадка. Снежный человек. Продукт природы или рук человеческих? В его появлении эволюция «виновата» или инволюция? Параллельный мир – его дом или другая планета? Одни вопросы. И почему он обладает теми способностями, которых у нас нет?
Ребята повернулись на голос и увидели пожилого человека с рюкзаком за плечами.
- Это я так. Нарушил ваше молчание. Отдыхайте, отдыхайте. Я просто мимо проходил, - проговорил незнакомец и пошёл дальше.
А ребятам показалось, что он растворился в темноте.

1989 год