Решето

Солнце раскрасило небо и, быстро поднимаясь из-за горизонта, продолжало преображать пробуждающуюся деревню. Мычали коровы, блеяли овцы, кричали петухи, ругался на свою жену дед Степан. А любопытные соседи пытались разобрать, что ещё натворила Ганна: спалила сапоги мужа, пересолила борщ или забыла закрыть курятник на ночь и теперь куры бегали по огороду, а Степан пытался загнать их обратно или выпустила попугая во двор полетать, того самого попугая, что внук привёз откуда-то из заморского города.
Все давно привыкли к утренней «перекличке» деда Степана. Фрося вздыхала и кричала через забор, что ему не то имя дали. Надо было не Степаном назвать, а Щукарём. Всю деревню веселит: то бочки под воду выкрасил в красный цвет и написал синими буквами: «Вода». А когда спросили, для кого он надпись сделал, заявил, что для собаки. То на куске синего материала написал: «Попутного ветра» и повесил над дверью, то на калитку периодически вывешивал газету, чтоб сельчане, прежде чем к нему в гости зайти, с новостями в мире ознакомились. А Ганна только улыбается на все его выходки и не перечит ни в чём. Да и соседям его «цирковые номера» по утрам лишь настроение поднимали. Если Степан орёт, значит всё в порядке, день удачным будет. Фрося как-то заявила соседке Фене, что корову будет подводить к забору, когда выступает дед Степан, чтоб надои увеличить.
- А может, она тебе и телят без быка приносить будет по два раза в год от криков соседа? – спросила со смехом Феня.
- Шуток, что ль, не понимаешь? Хотя говорят же, что учёные доказали, что от музыки хорошей корова больше молока даёт. А чё? Дед Степан не хуже. Ты новость слыхала?  У зоотехника нашего сына в армию забирают, на проводы приглашал. Петрович - мой двоюродный брат. А его жена твоя дальняя родственница. Так что через них и мы не чужие.
- Нас тоже пригласили, подруга.   
И вот теперь, далеко за полночь, они возвращались домой с этих самых «проводов». Тишина давила на уши. Звёзды, как бриллианты на чёрном атласе, сверкали неестественно ярко. Да и луна, похожая на тарелку, светила, будто на спор с солнцем.
- Вань, давай споём. А то идём, как партизаны в тылу врага. Молчим да вздыхаем, - и Виктор затянул:
- Из-за острова на стрежень, на простор речной волны…
- Выплывают расписные, острогрудые челны, - начал фальшиво подпевать Иван.
Его жена Фрося не выдержала и, чтобы не слышать мужа, стала громко петь. Голос у неё был низкий, грудной, очень красивый. В молодости на неё заглядывался Виктор, да юркая, шустрая, острая на язык Феня вытеснила соперницу из сердца своего будущего мужа. Что, впрочем, не помешало им с Фросей остаться подругами.
У Фени не было певческих способностей, но это её ничуть не смущало. Её пение больше походило на писк. Дородная Фрося, сухая высокая Фенечка, щуплый Иван и плотный Виктор горланили на всю деревню. Они все были «в процессе», поэтому им было всё равно, что являются возмутителями спокойствия. Они жили по принципу: кому не нравится, пусть не слушают.
И вдруг прямо перед ними из ниоткуда появились два решета. Они, весело подпрыгивая, катились по дороге. Их пляски заставили замолчать новоявленный квартет.
Виктор озадаченно почесал затылок и, указывая вперёд, заорал:
- Вань, глянь-ка, решёты  скачут.
Но Иван и без него видел впереди себя два решета.
- Фрось, тебе в хозяйстве решето нужно? – спросил Иван жену и попытался вырваться из её цепких рук, но споткнулся, растянулся возле её ног и уже ползком предпринял попытку дотянуться до чудесного решета.
- Куда, идол? Жить надоело? – выкрикнула Фрося, подняла супруга на ноги и обхватила мёртвой хваткой.
- Пусти! – заорал он. – Кто хозяин в доме? Не сметь на моё мужское достоинство посягать! – Иван подпрыгивал через каждый шаг.
- И не надоело, плясун? А то у меня дома сковородка что-то залежалась. Твоя любимая, - явно на что-то намекая, проговорила Фрося.
Иван перестал вырываться. Зато Виктор заразился идеей друга и пообещал, что сейчас сцапает решето для себя, а потом и для Ивана. И не успела его жена рта раскрыть, как Виктор ринулся вперёд. Пляшущие решёта увеличили скорость. А тут, как назло, пригорок. Виктор ощутил, как тяжело ему стало подниматься. Словно на плечи штангу водрузили. Он никак не мог сообразить, что случилось. А его жена, поняв, что скрутить Виктора ей не удастся, повисла на нём.
- Видно, лишнего выпил, ноги не бегут, - пробубнил он, вытирая пот со лба, и тут услышал сопение за спиной.
- Фенька, зараза! Так это я тебя волоку? Вот баба! – восхищённо заорал Виктор.
А решёта продолжали свой бег: то замедляя темп, то убыстряя, словно дразнили чудаковатых «ловцов».
- Витюша, милый, не надо мне их. Неужели не слышал про них? Мне ещё бабушка сказывала, что когда барин убегал из этих мест, клад спрятал и заговор наложил. С тех пор решёта  и бегают по селу раз в десять лет, простаков ловят в свои сети. Говорят, где они рассыплются, там и клад схоронен. Но только без слова особого в руки клад не даётся. Кто дотронется до решёт без заклинания, тот тут же и смерть примет. А ежели слово знаешь, выкопаешь на месте их рассыпания решето сокровищ.
Виктор остановился.
- Пусти! Задушишь. От тебя смерть приму, а не от решета, - проговорил весело он.
Он не верил в бабкины сказки, но «упрямый факт» мельтешил перед глазами. Решёта выплясывали «барыню» на улице среди ночи. Она сползла со спины мужа, но тут же ухватила его под руку, чтоб не наделал глупостей.
- Лучше б уж спели, чем за решётами гоняться, - предложила Феня.
- Идея! Хорошая, - захихикал Иван. – Мы петь будем, а они, - он кивнул на притихшие решёта, - под нашу аккомпанементу – плясать.
- Посмейся у меня, - Фрося сжала его руку.
- Нашла преступника? Руки выворачивать не смей! Всю жизнь дискриминацию проводишь. Я тебе ноту протестную…
- Пропоёшь, что ли?
- Нет. Как государству нарушившему соглашение… подам, предъявлю, объявлю. Короче, я и санкции могу применить супротив тебя, выдвинуть в ответ на агрессию.
- О-о-о! Слова какие произносим. А чё значат, знаешь или это не обязательно? Главное вовремя квакнуть?
- Я в кино видал, - заявил Иван.
- А, ну раз в кино, тогда это серьёзно. А про ответ Чемберлену знаешь? Нет? Так я тебе устрою.
- Угроз не потерплю!
- Протесты в пьяном виде не принимаются, понял? Так что советую молчать.
- Ваня! Они ж к обрыву мчатся! – заорал Виктор.
И в это время оба решета рассыпались. Только искры полетели в небо.
- Место примечай! – гаркнул Иван.
- А чего его примечать. Аккурат за твоим огородом. Где две липы растут, - спокойно сообщил Виктор, а потом посмотрел на жену.
Феня покачала головой.
- Мне б покурить. Решёта отплясались. Всё закончилось. Руку-то разожми. Как клещами сдавила. И откуда в тебе силища такая взялась? Вот тебе и слабый пол, - проговорил Виктор, а его жена улыбнулась.
- Ну что? Разбегаемся? – спросила Фрося.
- Щас мы покурим с Виктором, покалякаем, а вы идите, а то холодать стало. Не ровён час простудитесь.
- Заботливый больно, - почти басом проговорила Фрося. – Кури, пока стоим.
- Может, вы тоже хотите? – предложил Иван.
- Никотин, говорят, лошадь с ног валит? – спросила Феня.
- Ну? – не понял Иван.
- И чё тогда ты нам предлагаешь? То жалеешь, что продует, то отравить желаешь. Ты уж определись.
- Умная больно? – спросил Иван. – Не хошь курить, не кури, нам больше достанется.
- Ладно, это я так, - улыбнулась Феня, поцеловала подругу и побежала в дом.
- А меня? – спросил Виктор и заспешил за женой.
- Ну, вот, дорогой, и нам пора, - Фрося обняла Ивана и повела спать.
Они не знали, что высоко в небе находился частный инопланетный корабль с учёными на борту. Хозяин данного корабля писал некое фантастическое повествование о двуногих, населяющих данную планету. И что эти самые учёные были совершенно не похожи на землян.
Они ломали голову над поведением разумных на данной планете и никак не могли понять логику их поступков. И всё же периодически залетали в это пространство. Не потому, что чего-то ожидали или проводили серьёзное исследование. На это были другие цивилизации, иные программы, о которых не ведал хозяин частного корабля. Но зато он смог приобрести разрешение на наблюдение. И раз в десять земных лет объявлялся, чтоб продолжить свою работу.
Его читатели ждали новых поворотов в сюжете, неожиданных и рискованных. Спускаться или вступать в контакт по договору, что был заключён шестьдесят земных лет назад, представители данной цивилизации не могли, но на спуск автоматов-разведчиков хозяин пробил разрешение. И вот теперь он и его группа озадаченно выслушивали, что передавали автоматы.
Секретарь хозяина, похожий на жука без крыльев с четырьмя ногами и парой рук, с головой лысой обезьяны, с достаточно крупными глазами, остренькими ушками и миниатюрным ртом, старательно записывал всё, чтобы потом озвучить на докладе.
Остальные «жуки» анализировали данные, делали выводы, составляли психологические портреты странных существ, превратившиеся в ребус, для самих учёных.
Вызванный на доклад секретарь бодро начал зачитывать присутствующим последние новости:
- Со стороны двуногих проявлялась агрессия по отношению к нашим аппаратам. Двое в штанах пытались поймать их, но два других объекта в юбках сдерживали действия первых. Автоматы решили, что на планете происходит постоянная борьба между особами в штанах и особами в юбках. У них есть эмоции. Они проявили радость вначале при виде аппаратов наблюдения. И огорчение, когда мы телепортировали автоматы на борт.
- Двуногие, насколько я знаю, разнополые. Так что ношение разной одежды – это способ их различения. Мы не первый раз прилетаем сюда. Постоянное место нашей дислокации позволяет видеть перспективу их развития, - начал профессор.
- Ах, бросьте. Мы постоянно прилетаем в один и тот же квадрат по необходимости. У нас договор. Поэтому мы имеем то, что имеем. Но могло бы и этого не быть, - сказал хозяин. – Так что перестаньте купаться в иллюзиях.
- Их реакцию я до сих пор не понимаю. Даже, исходя из долгосрочного анализа наблюдательного процесса, мы не приблизились к раскрытию тайны их мышления. Странный прогресс, если вообще это можно так назвать по отношению к ним. Шестьдесят лет назад они шарахались от наших автоматов, убегали, прятались. Через десять лет было замечено любопытство, смешанное со страхом. Любопытство – двигатель прогресса и развития как такового. Это нас обнадёжило. Вы помните старые отчёты. Это уже классика, - он посмотрел на хозяина, явно намекая на изданные «шедевры». Потом желание контакта, повлекшее за собой взрыв и гибель двоих двуногих. Нам пришлось писать отчёты, были наложены штрафные санкции. Потом…
- Не надо «потом». Нам всем известна история вопроса. Я хочу слышать, что «сейчас», - сказал хозяин.
- А почему у автоматов такая странная форма? – спросил научный сотрудник, впервые оказавшийся в экспедиции.
- Чтобы не повторилась трагедия, мы заложили иную программу в аппараты. Они теперь не самоуничтожаются при попытке захвата, а телепортируются на корабль. А форма – знакомый землянам предмет. Это не психологический трюк, не желание подловить их… просто форма, - сделал акцент на последнем слове психолог.
Ещё какое-то время хозяин выслушивал отчеты учёных, их предположения и умозаключения, а потом предложил, пока они не свернули работы, фотографировать местность данного района, что позволит иметь данные иного порядка. И требовал докладывать, если будет замечено что-то интересное.
Учёные «жуки» покинули зал совещаний и разошлись по своим рабочим местам. И только хозяин остался один в зале. Он жаждал сенсаций разного уровня, объёма, а их не было: ни больших, ни малых, но он, как настоящий оптимист, не терял надежды.
На следующий день Иван и Виктор  с утра, взяв лопаты, направились к двум липам, что росли в конце огорода Ивана.
- Ну что? Приступим? – поплевал на ладони Иван.
- Давай наметим квадрат, где копать, - предложил Виктор.
- Инициатива наказуема, как говорит наш председатель. Так что разметки делать тебе, - засмеялся Иван.
- Я размечаю, ты – копаешь?
- Юморист, лопату бери, - чуть повысив голос, сказал Иван.
И они принялись за работу, благо выходной день. Проходивший мимо балагур Серёга поинтересовался:
- Чего копаем?
- Не видишь что ли? Землю, - буркнул Виктор.
- Вижу. Только в толк никак не возьму: зачем?
- Землянку роем, - пояснил Иван, - от баб скрываться, заели совсем.
- А как насчёт международной обстановки в мире? Всё спокойно? – спросил Серёга.
- Слушай, Серёга, сейчас в землянке только от баб скрыться можно, а не от бомб. Так что успокойся, это не бомбоубежище. И вообще, не мешай работать.
Но односельчанину не хотелось уходить, и он предложил друзьям взять его в долю.
- Мне тоже жизни нет от моей благоверной.
- На своей территории окапывайся, - буркнул Виктор, - а нам не мешай.
- И окопаюсь, - пригрозил Серёга.
Он решительно зашагал домой, бубня себе что-то под нос. А друзья продолжили работу. Они решили выкопать яму в свой рост. И если ничего не найдут, остановиться на достигнутом результате. Потом они всё чаще устраивали перекур. А время словно остановилось.
Фрося подошла к забору и позвала подругу.
- Твой дома? – спросила она.
- Нет. С утра с лопатой убежал куда-то, - сказала Феня, – и, кажется, я знаю, где  их искать.
- И где же? – спросила Фрося.
- Возле лип, что в конце участка вашего растут. Проверять не советую. У них сейчас прилив творчества. Пусть копают.
- А как же заговор на клад? Тебе ж бабка рассказывала.
- Твой знает слова? Нет. И мой не знает. Без слов не найдут. Это если б они решёта схватили, тогда б трагедия была. А сейчас, ну хотят мужики копать. Пусть копают. Они при деле. Главное, как говорит мой отец, идея. Скоро обед. Не печалься. Есть захотят, прибегут. 
И она пошла разогревать борщ, а Фрося пошла за дом, приставила лестницу, залезла повыше и увидела друзей-товарищей. Она упокоилась и тоже пошла разогревать обед.
А друзья, устало смотрели друг на друга.
- Слышь, сколько копаем, и – ничего, - проговорил Виктор.
- Может, ерунда всё это, - усомнился Иван.
- Ты видал вчерась, как решёта плясали? – спросил Виктор.
- Ну, видал.
- Нормальное решето разве будет выплясывать само? То-то же. Копай, - проговорил Виктор.
- Вить, от такой работы волки дохнут. С утра ни крошки во рту, - пожаловался Иван.
- А я за кустом хомячу? – огрызнулся Виктор. – Ладно, - смилостивился он. – Пошли обедать.
- Может, и правда слово знать надо? – спросил Иван, вылезая из ямы.
- Со словом и дурак сможет. А ты вот попробуй запросто так отыскать, - сказал Виктор, закидывая лопату на плечо.
- И чё делать будем? – спросил Иван.
- То же самое. Копать, - сказал Виктор и заспешил к дому.
А на корабле начался переполох. Кто-то принёс снимки хозяину. Тот потребовал, чтобы все собрались в зале совещаний.
- Там, откуда были телепортированы наши аппараты, земляне что-то копают, - сообщил хозяин. – Увеличьте снимки и выведите на монитор, чтоб все могли видеть.
- Что за сооружение они хотят воздвигнуть? – спросил профессор.
- Двуногие видели вчера, где рассыпались аппараты. Они подумали, что те погибли. Что обычно сооружают на месте гибели аппарата? – спросил хозяин.
В наступившей тишине молодой научный сотрудник неуверенно проговорил:
- Памятник?
- Вот! – воскликнул хозяин. – А вы мне морочили голову, заявляя, что они примитивные, неразумные дикари, способные только на агрессию. Эти снимки займут достойное место в моём следующем труде.
- Чем они копают землю? – спросил профессор.
- Металлическими скребками на деревянной рукоятке. Я здесь подсчитал их затраты и КПД на выходе. Я бы не рискнул так истязать себя. Я ничего не понимаю. Даже в этом действии я не вижу логики. Они кидались на аппарат. А когда он исчез, они памятник сооружают. Зачем?  - спросил психолог.
- Это вы меня спрашиваете? – удивился хозяин. – Это вы должны мне объяснить, зачем? Это вы изучали их поведение в динамике. Это вы утверждали, что время – наш союзник, что одно и то же место – это преимущество в любом эксперименте. И что? Может, вы хотите у них самих спросить, что они делают в такую жару на месте исчезновения нашего аппарата? Ах, не можете? А предположить можете? И что? Они не способны к сочувствию, не знают, что такое добро, сострадание? А вы? Вы знаете? Может, они и не так умны, может, их интеллект не столь высок, как ваш, дорогой профессор или ваш, уважаемый психолог, но они – копают, в отличие от нас.
Секретарь с испугом посмотрел на хозяина.
- Уж не хочет ли он, чтобы мы ответили землянам тем же? Чтобы мы построили на своей планете некое сооружение в память о посещении Земли? – подумал он. – Я на это не подписывался.
Остальные учёные молчали, опустив головы. А хозяин ходил вокруг стола, за которым они сидели, и всё пытался придумать что-то. Но мысли разбивались об обшивку его корабля. У него были несметные богатства, он мог купить любую технику, нанять людей, но не было чего-то, что было в тех простых двуногих. Куда исчезло бескорыстие, почему разумные с его планеты, кичатся достижениями научной мысли и забыли, что такое любовь?
Ему не было никакого дела до неразвитых двуногих, но почему тогда он так разволновался? Он понимал, что они могут приписывать землянам то, о чём они и не помышляли даже. Но важно другое, чтоб представители его расы ощутили значимость момента, чтоб в их сознании случился переворот космического масштаба. И он спокойно объявил:
- Пошлите землянам в форме, напоминающей наш аппарат, подарки от нас. Я так хочу.
- Но в нашем контракте прописано, что мы не должны вступать в контакт с ними, - начал секретарь. 
- А мы и не будем вступать с ними, как вы изволили сказать, ни в какой контакт. Они обнаружат завтра внутри земляного короба форму. Кстати, как они её называют? Решето? Забавное слово. Так вот они обнаружат решето с подарками. А мы будем уже далеко от их планеты.
Все облегчённо вздохнули.
А Виктор и Иван даже не подозревали, что за сюрприз их ожидает завтра вечером, когда они придут копать, и что легенда о пляшущем решете и спрятанных сокровищах, обретёт подтверждение с неожиданной стороны.

1989 год