Седьмой по счёту

Он сидел на балконе в кресле, курил и размышлял. Самые оригинальные мысли «спускались» к нему в голову в этот момент. Он считал, что «балконные» откровения не дают ему опуститься до банального прожигания жизни.
Зазвонил сотовый телефон. Мужчина открыл глаза и вновь погрузился в процесс, смутно напоминающий медитацию, но не являющийся ею, хотя стадия расслабления присутствовала, что очень радовало его. Он просто хотел соответствовать времени.
В его окружении были люди, которые посещали всевозможные курсы, чтобы освоить некоторые методики иного восприятия или приобрести навыки, которые позволили бы им заглянуть в будущее. Но большинство просто платили экстрасенсам за нужную информацию. А вот что они получали за немалую плату, Стас не знал.
«Божественный порядок, устраивающий наше будущее, мудрее любой страховой компании». Он недавно услышал от кого-то эту фразу и почему-то уцепился за неё. Божественный замысел – это нечто непостижимое.
«Конечно, - размышлял он, - как может клеточка моего тела, для которой я – «бог», постичь, что я замыслить смог»?
Эта аналогия помогала ему понять своё место в Мироздании. Ему было смешно слышать, как некоторые из его знакомых говорили о собственной значимости, о влиянии их трудов на страну или человечество в целом, да и Вселенские масштабы не пугали их.
Он представлял «кричащего» клеточкой и понимал, что каждая клеточка только в соединении с другими создаёт целое. Она хороша на своём месте и до тех пор, пока не начинает «творить» из себя центр созидающий, направляющий и руководящий всем телом.
Привнесённый хаос, нарушение иерархии может сказаться на всем организме. Это как нарыв, который необходимо удалить, чтобы инфекция не распространилась по всему объёму. Он, правда, не успевал продумать некие детали, но суть спустившейся к нему аналогии из иного пространства, а он верил в это, ошеломляла. Она ставила всё на свои места: ты важен, нужен, но на своём уровне, месте. Ведь какая разница: будешь ли ты клеточкой, расположенной на животе, или на коленке? Клеточки рождаются, функционируют, делятся и умирают. 
Более того, данная аналогия помогала ему справиться со своей гордыней и не скатиться до самоуничижения. Мера должна быть во всём: и в скромности – тоже. А потом он уходил в размышлениях в иные масштабы. И он уже видел планеты в качестве клеточек в гигантском организме, а потом и галактики. У него захватило дух оттого, что он «увидел».
Мужчина докурил сигарету, бросил окурок в железную банку и облегчённо вздохнул. Но уходить не торопился. Он вспомнил свои вчерашние размышления о судьбах людей, и о своей  – в частности. И вдруг осознал, что ни один фильм не может сравниться с жизнью человека. Жизнь – непрерывная цепь собственных открытий. А реальность и иллюзию кто-то сплёл в некую непонятную паутину, скрывая истинное положение дел.
В своей судьбе он вдруг обнаружил, как точки выстраиваются в линию определённого «сюжета» с началом, развитием и завершением. Но таких линий огромное количество: больших и малых. Они проходили сквозь другие линии, не задевая их, иногда шли параллельно, закручивались так, что человек, находящийся внутри события не видел этих самых линий. И только позже, если был готов к объёмному восприятию, мог  вычленить их из общей массы событий.
Откровение ошеломляло: начало – течение – завершение. А иногда эти линии тянулись не только из этого воплощения, протекали сквозь данную жизнь, но и утекали в иное пространство. Но об этом он старался пока не думать. Хватало материала этой жизни.
Он встал и посмотрел на звёздное небо. Ему показалось, что от его взгляда оно стало «раскрываться», отчего он ощутил его глубину и чуть не закричал. Недаром говорят, что на человеческие лица, как и на звёздное небо нельзя наглядеться.
- Стас, - услышал он, - опять «завис» на балконе? Мне иногда кажется, что ты убегаешь туда не курить, а спать. Я тихонько открыла дверь на балкон, и что вижу? Мой Стасик сидит с закрытыми глазами, а сигарета дымит сама по себе. Благо на пол не упала. Так и до пожара не далеко, - женщина чувствовала себя оскорблённой.
Ей хотелось внимания, общения, а он забился в своей «келье» и сидит в гордом одиночестве. Стас не стал оправдываться, возражать, что-то доказывать и объяснять, что всё, увиденное ею внешнее, не заслуживающее внимания. Он понял, что она ищет повод, чтобы устроить скандал с претензиями, высказыванием накопившихся обид и не обязательно связанных с ним. Главное, выплеснуть и освободиться. Стас улыбнулся и обнял женщину.
- Права. Я буду внимательней. Пойдём чай пить, Зиночка.
Женщина растерялась: Стас не возражал, не оправдывался. Она вырвалась и крикнула:
- Подлизываешься?
- Нет. И не думал, - улыбнулся Стас. – Признаю свою неправоту.
- Я злюсь.
- Причина в чём? – спросил Стас.
- В тебе, - заявила Зина.
- Странно, - начал он.
- Нет. Не странно. Я ношусь, как белка в колесе, устаю, а ты, - она посмотрела на Стаса и вдруг поняла, что он не имеет никакого отношения к её недовольству. – Мне премию не дали, - вдруг призналась она, - почти всем дали, а мне - нет. Что? Я хуже их работаю? Не справедливо, - Зиночка всхлипнула.
Стас обнял женщину.
- Всё объяснимо. Несовершенные люди, которые встали у власти, «благодарят» себе подобных. А честные и порядочные люди для них, как инопланетяне. И без вас не обойтись и с вами страшно. Вы – укор их совести. Если она ещё есть у них.
- Мне не легче от этого. Дело не в деньгах даже. В справедливости.
- Ты хочешь потребовать от них того, чего в них, возможно, и нет. Это всё равно, что требовать от меня, чтобы я выступил на сцене Большого театра и спел заглавную партию в какой-нибудь опере. А я не могу, потому что нет ни слуха, ни голоса, ни музыкального образования, ни связей, ни рекомендаций. И кто меня пригласит, если они вообще не знают, что где-то живёт какой-то там Стасик. А теперь представь, что ты страстно желаешь, чтобы я выступал. И что? Я полезу на сцену? Да кто ж меня пустит? Скорее, за решёткой окажусь, чем на сцене. Я понимаю, пример не самый удачный. Но ничего в голову вот так сразу не пришло.
- Да я поняла. Если человек слеп, то вряд ли он храм расписывать будет.
- Ну вот, - обрадовался Стас. – Пусть сотворённая несправедливость останется на совести твоего начальника. Но пространство позволило этому произойти. Как ты думаешь, почему? Может, чтоб ты осознала, что существуют иные ценности?
- Ну? – напряглась Зиночка.
- Наши взаимоотношения, например, - сказал Стас.
Зиночка опустила голову и подумала, что скандала не получилось. А  после такого заявления ей будет не просто сообщить Стасику, что Гарик сделал ей предложение, и она согласилась. Что они через месяц уедут в Париж, куда его направляют на работу. Нет, она хорошо относилась к Стасику. Раз в неделю она приезжала к нему, они ужинали вместе, а до всего остального дело не доходило.
Он всё время говорил, размышлял, выдвигал всё новые и новые теории. Озвучивал бредовые, как ей казалось, идеи. Она так и засыпала на диване под его «сказки». Он не будил её, уходил в свою комнату, а утром они завтракали и шли гулять в парк. Иногда он приглашал её в кафе или театр. Эти «выходные ухаживания» продолжались уже полгода.
Зина вздохнула и, прежде чем он начал посвящать её в тайны мироздания, сообщила новость. Стас обрадовался. Она ничего не понимала: его бросают, а он радуется, будто медаль получил. Женщина помолчала немного и спросила:
- Ты больной?
- Нет.
- Любой мужик оскорбился бы, а ты…
- Но ты же счастлива.
- Блаженный. Теперь я понимаю, почему ты до сих пор один.
- Что ты, Зиночка. У меня были женщины, но не сложилось как-то…
- А как могло сложиться? Ты за всеми ухаживал так же, как за мной?
Стас смутился.
- Я верю в судьбу. В Любовь. И ту единственную, что когда-нибудь будет рядом со мной рука об руку идти по жизни. Я не встретил пока её. Иногда мне казалось, что это она. Я бежал, раскрыв объятия, но бился грудью в каменную стену, разбивал себе нос в кровь, потому что обманывался. Но это ничего не значит. В основе всего лежит Любовь. Я знаю это.
- Я буду писать тебе длинные письма из Парижа. Это так романтично! – воскликнула женщина.
- Я не обольщаюсь. Боюсь, что у тебя не будет времени на это. Если ты когда-нибудь позвонишь и поздравишь меня с Новым годом, - это будет невероятным событием в наших с тобой отношениях. Но, скорее всего, и этого не случится. Зато у нас останется память. Возможно, когда-нибудь ты вспомнишь чудака из твоего прошлого и найдёшь причину, почему наши пути пересеклись. Я идеалист, поэтому могу себе позволить надеяться на это, что, впрочем, не означает, что моим надеждам суждено сбыться.
- Наверное, ты прав. Как всегда. Ты слишком правильный.
- Иллюзия. Я замороченный. У меня масса комплексов и недостатков, с которыми ещё предстоит разобраться. И страхов, - добавил он, - которые тянутся с детства. Меня пугают сны, потому что они открывают во мне что-то непонятное. Боюсь силы, которая иногда просыпается во мне, и бессилия боюсь. И то, что дремлет, боюсь, и то, что может проснуться. Это как вулкан, который спит. Ты знаешь, что он есть, почти смирился, но понимаешь, что когда-нибудь начнётся извержение…
- Я ничего не понимаю, - призналась Зиночка. – Ты слишком объёмный, что ли, - выпалила она и сама испугалась того определения, что выскочило наружу.
А Стас посмотрел на Зиночку и коснулся её руки губами.
- Ты чудо. Будь собой, не строй из себя только того, кем ты не являешься. Ты хороша на своём месте.
Зиночка кинулась Стасу на шею и всхлипнула:
- Ты зануда, болтун страшный, но мне будет не хватать твоего говорения.
- Ты же почти всё время спала…
- Не важно. Я спала, потому что мне хорошо было. Когда плохо, не заснёшь.
- Веский аргумент, - улыбнулся Стас.
А через неделю он взял отпуск. Мать уговорила его съездить к бабушке Нюше в деревню. И он согласился. Его не испугала дорога почти на всех видах транспорта. А поездка на телеге, когда дядя Михей отпустил поводья и приказал Вороному идти домой, оказалась самой романтичной. Но это осознание пришло позже. А тогда Стас растерялся.
Он посмотрел на Михея, повалившегося на бок и захрапевшего на весь лес, на темень, звёздное небо, на странные тени и зажмурился. И тут же что-то заухало, заскрипело и завыло. Казалось, за каждым деревом и кустом прячется нечто. Он открыл глаза. Впереди ничего не было видно. Дорога, если она вообще была, уходила куда-то в дебри. Колёса старой телеги скрипели, конь храпел в унисон с хозяином: то ли тоже спал, то ли передразнивал его, то ли из сил выбивался. Стас устал прислушиваться и бояться. Он пристроился рядом с дедом и почти мгновенно заснул.
А когда проснулся, то увидел, что они в деревне. Конь спокойно дожидается, когда встанет хозяин. Как, каким образом они добрались, Стас объяснить не мог. Он растолкал деда.
- А? Тебе туда, - он указал на синий заборчик, возле которого рос старый дуб. – Бабка Нюша сейчас выбежит сама. Она знает, когда мы со станции с Вороным прибываем.
И, действительно, калитка открылась, выбежала бабушка Стаса и начала причитать по привычке. Он с детства помнил её напевный голос.
- И кто же это к нам приехал? И как же вырос мой внучек, как возмужал! И какой красавец стал! Иди сюда, родненький. И дай я тебя обниму. И где же твои вещи?
Михей схватил рюкзак и чемодан Стаса и потащил к калитке бабки. Стас хотел, было, взять вещи, но проснувшийся дед оказался довольно крепким мужиком. Стас понял бесполезность своих усилий. А бабушка продолжала восклицать. И, в конце концов, добилась своего: из окон и дверей стали выглядывать заспанные, но весьма любопытные сельчане.
Бабушка заулыбалась. Взяла внука под руку и уже молча повела в дом. Стас не понимал, почему мать никогда не ездила сюда с ним? Почему только бабка Нюша приезжала к ним погостить, проведать, пожить, отдохнуть от хозяйских и житейских хлопот, провести культурно время и ещё множество поводов и объяснений, почему она должна была выбраться в город.
Стасу нравились приезды бабушки. Она всё время суетилась, готовила диковинные блюда, рассказывала небылицы, наводила порядок. И заставляла внука водить её по музеям и театрам, чтоб знать, чем люди в городе живут. А потом исчезала до очередного повода появиться.
Он никогда не задумывался, как она с таким количеством вещей добиралась до них из глуши и при этом никогда не жаловалась. И вот теперь он испытал на себе всю «прелесть» дороги. Впервые приехал к бабке Нюше, а уже всё село заочно познакомилось с ним. 
Бабка отвела Стаса в его комнату и побежала накрывать на стол. Ему показалось, что всё в комнате наполнено его детством. И только чуть позже увидел, что в одном пространстве собраны почти все безделушки, которые Стас дарил ей во время приездов. Он улыбнулся: бабушка обустраивала комнату для внука все эти годы.
А потом Стас вместе с соседским мальчишкой обошёл окрестности и обнаружил в лесу удивительное озеро. Мальчишка утверждал, что всё село приходит сюда лечиться, что вода в озере особой силой обладает.
- Любую хворь прогоняет. У тебя болит что-нибудь? – спросил он.
Стас задумался.
- Разве что спину прихватывает иногда.
- Во! – обрадовался Санька. – Раздевайся. Лезь в воду.
- Если б всё было так просто, - сказал Стас, - у вас в деревне никто б не умирал.
- Почему? – удивился мальчишка. – Время каждому своё отпущено. Исчезнувшая болезнь не даёт бессмертия. Это же очевидно.
«Да, - подумал Стас, - очевидно».
Он подошёл к берегу. Вода лизнула его ступни. Ива, растущая рядом, наклонилась ещё ниже. Или это только показалось Стасу? Ему было страшно заходить в воду. Но сидевший неподалёку соседский парнишка наблюдал за ним.
«Чем шире ум, тем больше его стесняют собственные границы», - написал когда-то Эдмон Тиодьер.
Стас улыбнулся. В минуты напряжения ум подбрасывал ему ребусы. Он вообще ничего не знал о человеке, слова которого всплыли в памяти. Наверное, это было важно. Но он не понимал, какое отношение эти слова имеют к нему. Стас продолжал стоять на берегу, словно прислушиваясь к шороху листвы, дуновению ветра, пению птиц. И вдруг услышал у себя за спиной незнакомый мужской голос:
- Вода не всех подряд врачует.
Стас повернулся и увидел бородатого мужика лет шестидесяти.
- Хотите сказать, что вода обладает сознанием? Всё понимает?
- Не хочу, - ответил мужик. – Знаю. Сань, а ты чего развалился среди шёлковой травы на берегу? Чего ждёшь? Помоги внуку бабы Нюши, - он подмигнул мальчишке.
Санька рассмеялся, потом сорвался с места и толкнул соседа в воду. Стас не успел даже возмутиться. Он ощутил неимоверную лёгкость. Вода в озере, действительно, была необычной. Он даже не мог сформулировать, в чём состояла эта самая необычность. Он поплыл к середине озера. И вдруг из его груди вырвался радостный крик.
- Приняло! – крикнул бородач. – Можешь возвращаться, счастливчик.
Когда Стас вышел на берег, мальчишка восхищённо смотрел на внука бабы Нюши, будто тот совершил некий подвиг. Мужика нигде не было видно.
- Это кто был? – спросил Стас.
- Знахарь наш. Ты - счастливчик. Озеро пришлых пугает. А тебя «обласкало». Даже знахарь головой покачал.
- Счастливчик, говоришь? – переспросил Стас, вытираясь захваченным на всякий случай полотенцем. – Счастливой жизни не бывает. Потому что счастье – это всего лишь вспышка, дающая возможность ощутить то, что противоположно горю. Короче, счастье не может быть длительным, продолжительным.
- И что? Счастливчик – это тот, кому везёт, - заявил мальчишка.
Стас хотел пофилософствовать, благо и тема «всплыла», но вовремя передумал. Они вышли из леса, аромат разнотравья успокаивал. Монотонно жужжали пчёлы. Стас расстелил полотенце на траву и улёгся на спину. По невероятно синему небу плыли белые облака причудливой формы. Они зависали над ним, а потом продолжали свой путь. Стас закрыл глаза.
- Я домой. А то мать концерт устроит, - сообщил Сашка, - загорать в огороде буду.
Стас кивнул, отпуская мальчишку. Ему не хотелось шевелиться. Он пытался вместить в себя удивительное пространство. А потом гнетущая тишина заставила его подняться. Он посмотрел вдаль, туда, где должно быть село, но вместо этого увидел долину, по которой двигались древние воины на конях, а на пригорке – крепостную стену города, которого там не должно было быть.
Он ущипнул себя за руку. Видение не исчезло. Воины продолжали идти друг за другом. А замыкала шествие странная старуха с клюкой, взлохмаченная, седая, в каком-то тряпье. Она открывала рот, будто ей не хватало воздуха. А может, она беззвучно кричала что-то или некие заклинания произносила? Воинов она, явно, не напрягала. Само шествие было похоже на некий ритуал. Стас ничего не понимал. Луг исчез, село – тоже, а в долине, больше похожей на ущелье без гор, конная колонна из десяти всадников и старуха с клюкой в придачу шествуют куда-то. Что им надо? 
- Может, кино снимают? Декорации воздвигли, обрядили всадников. Но где съёмочная группа, кинокамеры? И «ущелье» не пророешь за час на лугу, которого нет. Стоп! – подумал Стас.
Он протёр глаза. Видение начало медленно «таять».
- И что это было? – спросил он кого-то, но ответа не получил. 
Последней растворилась в некой дымке у края долины ведунья. Стас видел, как вновь проявляется село, восстанавливается луг. Он обернулся. Лес остался на месте. Стас поднял полотенце и пошёл по тропинке к селу.
Баба Нюша поняла по лицу внука, что он увидел то, к чему они уже привыкли. Его рассказ не удивил ни бабку, ни деда Михея, ни прибежавшего соседского мальчишку. Это для Стаса ситуация была экстраординарной. А сельчане пожимали плечами и спокойно говорили:
- Да мираж это. Он здесь каждую неделю нам кино показывает. Мы привыкли. Они из Долины Духов. А вот где находится эта самая Долина, никто тебе не скажет, потому как она есть и, вроде, её нет.
- Кто они такие? – спросил Стас.
- Ну, люди древние, - ответил за всех дед Михей.
- А вы учёным говорили, что здесь у вас творится? – поинтересовался вновь Стас.
- Зачем? – удивилась его бабушка. – Если тебе более полная информация нужна, сходи к знахарю. Он объяснит тебе. Завтра Сашка проводит. Чего ты испугался? Ну, прошли всадники и прошли. О миражах, что ли, никогда не слышал?
- Но это на мираж не похоже. Реально больно. И не на небе, и не в колеблющемся пространстве, они были реальны, как мы с вами. Ваш знахарь имеет какое-нибудь отношение к науке? – спросил Стас.
- Это ты у него спроси, - посоветовал дед Михей и поспешил распрощаться.
А утром Сашка ждал внука бабки Нюши возле калитки. Он молча протянул руку, поздоровался и пошёл к лесу. Едва они подошли к озеру,  как из-за дерева вышел знахарь, он кивнул Сашке и тот так же молча развернулся и пошёл прочь. А знахарь предложил Стасу присесть на траву.
- До моей избы далеко. Время потеряем, вот я и вышел навстречу, - сказал знахарь.
Но это не объясняло, откуда он узнал, что Сашка ведёт  к нему гостя. Стас повторил всё то, что произошло вчера. И вновь предложил пригласить учёных. Знахарь молча смотрел на озеро, а потом спросил:
- Ты хочешь, чтоб армия дармоедов понаехала сюда и выдвигала теорию за теорией? Стали освещать в прессе, как идут их работы по изучению феномена? А толпы любопытных прихлебателей загадили нам луга, леса, чудодейственное озеро? Ты же знаешь, что они ничего не поймут. Учёных много, умных мало. Им шумиха нужна. Сенсация. К нам экстрасенс один приезжал отдыхать. Бабы Поли внук из города. Откуда у него способности проявились, он и сам не знает. Так вот он сказал, что у нас здесь аномалия какая-то. Со временем связана. Это не просто мираж. Здесь происходит некое наложение. Лет пять назад один наш сельчанин Витька – мужик серьёзный, не балабол, был возле той дороги, на которой эти самые всадники проявились. Так вот, он пошёл за ними. Говорит, что его вначале никто не видел. На холме, где наше село расположено, он увидел то ли храм, то ли замок, а может, и город древний, он так и не понял. Вокруг этого «города» стена огромная с бойницами. Ворота, ров, а через него – мост подъёмный. А на мосту – лучник. Он-то и увидел Виктора и помчался с холма к «врагу». Мы обычно издалека видим только рыцарей, да их ведунью, проводящую ритуал. Очень редко проявляется холм с «городом». Но, как правило, мы их видим, а видят ли они нас, не знаю. А здесь Витька оказался «внутри». Он очень быстро сообразил, что сейчас его либо в плен возьмут, либо из лука прикончат. Ну, мужик, не будь дураком, бросился наутёк. Да не тут-то было: в невидимую стену упёрся. Взмолился наш не верующий Витёк ко всем Богам сразу. И помощь пришла. Его осенило, что надо бежать туда, откуда он «вошёл» к ним. И вместо того, чтоб от лучника драпать, он к нему навстречу помчался. Лучник замер, а потом развернулся и к крепости припустил. За помощью, должно быть. А Виктор добежал до исходной точки, где оказался в момент проявления «миража», ну и выбежал. Обернулся: ни процессии, ни города чудного нет. Луг, село наше на пригорке, лес за ним и перед лугом тоже лес. Он сел возле кустов и зарыдал. К вечеру только явился в деревню. Рассказал жене, та – матери, а мать ко мне прибежала. Сельские иногда меня ведьмаком называют: живу в лесу, врачую с помощью трав, да заговоров. Мне мой отец рассказывал, когда он ещё мальчишкой был, много лет назад был случай, когда их всадник у нас оказался. За девкой, что у «прохода» стояла, погнался. Ну и выскочил из своего времени. Его тогда всем миром ловили. Он ополоумел совсем. А сельчане не знали, что делать: везти в город или промолчать. На вторые сутки он, вроде, даже освоился у нас. Его мой дед приютил. А на третий день решил отвести к «проходу». Коня сельчане не хотели возвращать. Породистый, красивый. Дед уговаривал, пытался объяснить, что равновесие нарушится, да и лучника взгреют, что коня потерял. А сельчане – ни в какую. Тогда кто-то предложил совершить обмен: нашего коня поплоше заменить на коня лучника. Тот, похоже, был согласен на всё. Дед подгадал момент, когда в очередной раз шла процессия. Он «видел» проход. И как только ведунья оказалась метрах в пяти от них, дед коня лучника стеганул, ну, тот и влетел вместе с всадником в своё время. А потом девица, в которую влюбился лучник, исчезла. Поговаривали, что она «ушла» к нему. С годами путь и время  «прохождения» всадников сокращается. Да и частота проявлений всё меньше. Бывают случаи, что больше месяца у нас «затишье». Экстрасенс наш говорил, что с течением времени их проявление становится менее реальным. А потом и вовсе может стать, как видение.
- Что значит «видение»? – уточнил Стас.
- Ну, как кино на небе.
- А сейчас?
- Сейчас пока «реальные» хождения. Но в невидимой оболочке существует проход, который открывается. Он проявляется в разных местах. Всему есть объяснение. И этому феномену – тоже. Ничего просто так не бывает. Была создана причина. Мы пока не будем касаться её. «Стена» не только с нашей стороны прозрачная. Почему в этом месте два мира соприкасаются? Интересно? Или страшно? Им, скорее всего, тоже не по себе. Поэтому, наверное, в момент схождения пространств и проводят некий ритуал, чтоб оградить себя от бед. Кто знает? Как они вычисляют время этого самого «схождения», я не знаю. Может, просто помнят, а мы забыли. Мы привыкли к «миражу». И, слава Богу, что учёным хватает своих забот и им не до нас.
- А как им «будет до вас», если об этом явлении никто посторонний не ведает? – спросил Стас.
- На днях может всё измениться, -  загадочно проговорил знахарь.
- Это почему же? – спросил Стас.
- Пророчество. От него не убежишь. Всё тайное когда-нибудь становится явным. И ты в этом пророчестве не последний человек.
Стас сделал вид, что не услышал последних слов знахаря.
- А девушка та, - поинтересовался Стас, - к родителям в гости не приходила?
- О чём ты? Это что тебе? Игра, что ли? Захотел, убежал, захотел, прибежал? Ты чем слушал? Я же уже говорил, что «проход» не стабилен. Его место меняется. А время – сокращается.
- С чего это ты сделал такой вывод? – спросил Стас.
- Это не вывод, а наблюдение. Ты должен понимать, что мудрее не тот, кто больше прожил, а тот, кто больше наблюдал. Ребята по глупости собаку пустили туда. Ну, палку бросили и попали случайно в «проход». Пёс – за ней, а обратно носом в невидимую стену упёрся. А потом видение исчезло и вместе с ним – пёс.
- То есть, ты хочешь сказать, если туда случайно вбежишь, можешь и не выбежать?
- Верно, - обрадовался знахарь.
- А оттуда?
- Я думаю, что шествие, которое мы видим, не случайно. Я уже говорил, что кто-то у них знает или просчитывает, когда наши пространства соединятся. Жители их «города» не выходят в это время, может, ведунья запрет наложила, чтоб желающих нарушить границу не появлялось. Может, это магический ритуал? Не знаю. Но думаю, что тебе тоже лучше не знать. Экстрасенс советовал в центре луга или той дороги, которой у нас нет, воздвигнуть часовню или хотя бы крест поставить. Чтоб пространство запечатать. Он говорил, что некий сильный маг через обряд когда-то сделал петлю во времени и пространстве или узел завязал, который постепенно распадается. Заговор слабеет. Для чего тот маг это сотворил, не скажу. Время не пришло. Но, наверное, у него были веские причины. Кто сможет «рассыпать» нарушение, экстрасенс не увидел. Он говорил, что, может, с нашей стороны найдётся маг, а может, с той кто-нибудь объявится. Но факт остаётся фактом: у нас время «течёт», а что у них там происходит, не могу сказать. Мы видим одну и ту же картину.
- Тогда получается, что это не просто феномен, а форменное нарушение, - Стас встал и пошёл к озеру.
Знахарь подошёл к нему и сказал:
- Нарушение. Конечно, нарушение. Больше двухсот лет уже. Человек ко всему привыкает. И мы привыкли. Это стало уже частью нашей жизни. Да, отец говорил перед смертью, а ему его отец… Короче, он сообщил, что однажды придёт потомок того мага и исправит всё. Уберёт искажение и карму рода облегчит. В их роду рождаются исключительно мальчики, которые не доживают до тридцати лет. Маг сотворил «чудо», а род его страдает.
- Накрутили. Поди, разберись, где правда, где ложь. Фантастический сериал. Спасибо за информацию. Да, а как зовут вас? А то все знахарь, да знахарь.
- А чем тебе Знахарь не угодил? Имя своё люди, подобные мне, не любят произносить. Это ты ко мне пришёл. Ты захотел раскрутить клубок. Ну и как? От того, что услышал, прозрел? Наметил план действий? А что тобой движет? Ты же любишь причину искать. Ладно, ясный сокол. Похоже, у меня сложилась картина. Пойду, перечитаю записи,  которые батя оставил мне. Время пришло. Дорогу до дома сам найдёшь? Провожать не надо? – спросил знахарь, стоя за спиной Стаса.
А когда внук бабы Нюши повернулся, чтоб ответить, знахарь исчез. Похоже, он любил производить впечатление. Смутные догадки стали одолевать Стаса. Он сел на берегу озера и попытался поразмышлять, как обычно это делал у себя на балконе. Но что-то мешало ему расслабиться. Курить не хотелось, да и сигареты он забыл  в хате бабушки.  Конечно, всё не просто так происходит в жизни.
Он где-то прочитал, что человеческая жизнь похожа на коробку спичек. Обращаться с ней серьёзно – смешно, а обращаться несерьёзно – опасно. Растущая рядом ива словно пришла в волнение. Она зашелестела листьями, затрепетала, ветки при этом склонялись друг к другу, будто сообщали последние новости. Но никакого ветра Стас не ощущал. Происходящее было похоже на некий спектакль, разыгранный специально для него. А на озере от солнечных лучей, что пробивались сквозь растущие вековые деревья, плясали блики. Было ощущение, что это золотые рыбки танцуют на поверхности воды.
Стас провёл рукой по траве, на которой сидел. Ему захотелось бросить камень в воду, чтобы прогнать возникшее ощущение наваждения. Но он не знал, что может произойти от его необдуманного поступка. Коль природа решила войти в контакт с ним, с какой стати он в неё камнями пулять будет? Правда, ему было не легче от желания природы что-то сообщить ему. «Разговор» был похож на общение слепого с глухим. Стас вздохнул. И тут же где-то за спиной «завздыхало» в ответ. Он резко повернулся, но ничего, кроме вековых деревьев рядом не увидел. Стас не ощутил страха или волнения.
Он решил, что это просто ветер или эхо. Всё можно объяснить. А накручивать и без того в накрученной ситуации – себе дороже. Неожиданно для себя Стас поклонился озеру и пошёл, не оглядываясь, к селу. Всю дорогу ему казалось, что кто-то невидимый идёт за ним следом. При входе в село «провожатый» отстал. Стас повернулся и помахал рукой, сам не зная кому.
Ему стало весело. Словно бабушкины сказки ожили в одночасье. Добрые невидимки, защищающие и оберегающие от злых духов, «живое» озеро, умеющее говорить, но только язык его говорения Стас пока не освоил, деревья, любящие подшутить над простаками, волшебные эльфы, которых можно увидеть боковым зрением и всякие иные «чудесности» которые не всем дано открыть.
Бабушка встретила его у порога и молча протянула полотенце:
- Умываться и за стол, пока блины не остыли.
- Есть! – воскликнул Стас.
- Это ты кому приказываешь? – улыбнулась бабушка. – Мне, что ли? Кидаться к столу и есть?
Стас рассмеялся.
- Это я себе.
- Боишься забыть, что делать, когда руки вымоешь? Так я напомню.
- Не издевайся, ба.
- Без спорного слова не беседа…
- А как насчёт того, что соловья баснями не кормят? – спросил внук.
- Сам ввязался. Давно б умылся, да блины со сметаной уплетал.
- Погода к осени дождливей, а люди к старости – болтливей, - заявил Стас.
- Да ты ещё в полном соку, рано тебе про осень думать, внучек, - пробубнила бабка и пошла в дом.
Стас ощущал неимоверный прилив сил. Но по своему опыту знал, как работает маятник, и постарался «причесать» свои эмоции. А бабушка после завтрака убрала всё со стола и попросила внука не убегать к себе в комнату.
- У меня здесь припрятано…
Стас насторожился. А баба Нюша достала откуда-то из-за печки пыльный свёрток. Тряпицу с него, похоже, давно не снимали. Она развязала верёвку, стряхнула пыль. «Тряпица» оказалась довольно прочной самотканой холстиной. Стас протянул руку, но под строгим взглядом бабки тут же отдёрнул её.
- Ты у нас седьмой по счёту. Седьмое колено. Обычно все проклятья до седьмого колена налагают…
Стасу не понравилось вступление его бабки.
- Что в этом свёртке? – спросил внук.
- Решение нашей общей проблемы, надеюсь. Я ж говорила, что ты седьмой в роду…
- Не темни. Мне кажется, или это на самом деле так? Это наш предок учудил? «Мираж» - это его рук дело?
- Не кручинься. Печаль не уморит, а здоровье повредит.
- Нет, я понимаю, что перед вечностью всё пустяки. Но нельзя ли поконкретней? Знахарь говорил… Боже! Если на нашем роду проклятье, то теперь становится понятно, почему отец, дед и прадед так рано ушли из жизни. Их предок натворил бед, а они расхлёбывать должны? Мужчины умирали по разным причинам, но все слишком рано. Или я ошибаюсь? – спросил Стас.
 Стасу стало не по себе, потому что ему было двадцать восемь. А это значит, что через два года его может постичь та же участь.
- Один натворил, а весь род в ответе? Зачем нашему предку всё это было нужно? Игры всемогущего, чтоб пугать сельчан? Не похоже. Зачем? Если он был магом, то должен был предвидеть, к чему его деяния приведут. Или как в пословице: «Обойдётся, оботрётся – всё по старому пойдёт»? – спросил Стас.
Бабка посмотрела на внука и сказала:
- Здесь вот он всё написал, - она похлопала по свёртку. – Перед смертью он сказал, что когда в нашем роду появится седьмой по счёту…
- Подожди, это кому он говорил?
- Матери своей, а она – матери внука, ну и дальше…
- Значит, моя мать была в курсе?
Бабушка кивнула.
- Это поэтому она убежала отсюда?
- Она думала, что, сменив место, избавит тебя от кармы. Глупенькая. Так вот, когда тебе исполнится двадцать восемь, ты, по его словам, исправишь всё. Твой приезд был неизбежен. А сегодня то самое число, что он обозначил, когда его записи надобно отдать в руки седьмому…
- Ба, что ему не жилось, как другим людям? – спросил Стас.
- Он же маг был. Сильный очень. Откуда я знаю, что у него в голове было? Может, написал, - она кивнула на свёрток.
- Да-а-а, - протянул Стас и замолчал.
Он взял «послание» и пошёл к себе в комнату. Весь день изучал манускрипт предка-мага. А к вечеру к ним в хату пришли гости: знахарь и двое мужиков.
Стас с интересом смотрел на пришедших и молчал, ожидая объяснений. Бабка засуетилась. Знахарь поднял руку.
- Не суетись, женщина. Не в гости мы, по делу пришли.
- Ты чего? Забыл, как меня зовут?
- Мы к внуку твоему. Объясняю, чтоб лишних вопросов не последовало. Знаю всё. От отца, а он от деда и так далее. Мужики надёжные. Сам выбирал. Они в курсе. Молчать будут. Потому как знают, что будет, если не исправить в этом году «нарушение».
- И что будет? - спросила бабка.
- Два пространства в одно сольются. Наше село и их «город» станут одним. Мы «выпадем» из этой реальности. Все. И они тоже выпадут из своей реальности. Петля замкнётся навсегда.
Стас встал, подошёл почти вплотную к знахарю:
- А если девушка из того пространства не придёт к проходу?
- Придёт, - сказал бородач, - у них в роду та же проблема. Только по женской линии. Ей тоже сообщат, что делать. Её всем миром просить будут. Их пугает происходящее.
- И что? А мы как два козла, которых в жертву должны принести? – спросил Стас.
- С чего ты взял? – знахарь удивлённо посмотрел на внука хозяйки дома.
- А кто здесь ждёт ту девицу? Она ведь родилась там. Это её пра-пра-пра, не знаю сколько раз, убежала отсюда, а вернуться должна она. У неё нет родственников здесь.
- Есть, - заявил знахарь.
Стас с удивлением посмотрел на него. Бабка и два мужика сидели на лавке и молча слушали. Знахарь вдруг вспомнил об их существовании.
- Мужики за твоей спиной встанут…
- А за её спиной – лучники? Чтоб грохнуть нас за все беды?
- Она одна будет. На следующий год она всё равно погибнет. А так – шанс, - начал знахарь.
- Если не испугается. У них же там век двенадцатый? И жила она в ином менталитете…
- Её всем миром просили, - напомнил знахарь, а потом предложил мужикам покурить во дворе, а бабке – кур покормить.
Бабка промолчала.
«Кур покорми, - передразнила она знахаря мысленно, - кто ж их кормит в это время? Ничего путного придумать не смог? Сказал бы просто: разговор не для чужих ушей. Люди взрослые, серьёзные. Ладно, посижу на скамеечке, на закат погляжу».
Как только дверь закрылась, знахарь спросил:
- Ты прочитал то, что тебе бабка дала?
Стас опять отметил, что знахарь говорит о вещах, про которые не должен был знать.
- Мой предок был очень сильным магом и пошёл на поводу у молоденькой девицы? Зачем вообще он совершил обряд, читал заклинание? Что он хотел?
- Хотел поразить избранницу.
- У него проблемы с головой были? Он же маг.
- И что? – спросил знахарь.
- О чём он думал? О том, как завоевать гордячку-красавицу? И что? Завоевал? Он хотел вместе с ней уйти в мир, который проявил?
- Ну откуда мне знать, что он там думал? Всё пошло не по плану. Она лучника увидела и голову потеряла. Не могла ни есть, ни спать. Терентий, так твоего предка звали, похоже, здравомыслия лишился окончательно, а может, и рассудка. Одно дело «проявить» мир и тут же «стереть». Ну, вроде, показал картинку и убрал. И совсем другое создать «проход» в иное пространство, где прошлое процветает. И что это за мир? Какое прошлое? Наше или чужое? Оно одновременно с нашим временем существует или он создал ещё и временной сдвиг? Так вот, он отправил свою избранницу к лучнику через созданный «проход». Это я сегодня в записях прочитал. Но «соединение» миров, которое образовалось при создании «прохода», проявило не только их мир для нас, но и наш мир для них. Они, по всей видимости, с ведунами решали, что делать. Ритуал придумали, чтобы миры расходились. Но притяжение оказалось настолько сильным, что процесс растянулся на века.
- А почему они пытались что-то делать, а наш маг самоустранился? – спросил Стас.
- Потому что он лишился своего дара, то ли на нервной почве, то ли из-за того, что столкнулось слишком много магических сил и интересов, а, может, об этом уже мой предок позаботился. Отец сбежавшей дочери. Скорее всего, в момент создания «чуда» для возлюбленной он был на подъёме душевных сил, а вот чтоб всё вернуть на свои места, для этого сил у него не было. Но это лишь предположение. А может, высшие силы лишили его дара, наложив на его род проклятие до седьмого колена, в назидание, так сказать. Либо создание «прохода» нарушило что-то. Не знаю. А в записях, что тебе бабка дала, есть объяснение? – спросил знахарь.
Стас покачал головой.
- Он написал, что женился почти сразу же от отчаяния и невозможности что-либо исправить. О проклятии родовом он узнал перед самой смертью, поэтому решил «покаяться» и сообщить, что седьмой по счёту в его роду исправит всё. О неизбежности происходящего ещё написал. И то, что сам ритуал, все рекомендации по его проведению передаст знахарю, потому что у себя хранить он не может, опасность потери слишком велика. Он боялся, что кто-нибудь его избу подожжёт или гонение на предков будет. На всякий случай он совершил ритуал «забвения» для жителей деревни. О его «подвиге» должен был помнить только знахарь, да родственники, которым было велено молчать, пока седьмой по счёту не появится в их роду и не достигнет определённого возраста.
- А остальное, я так понимаю, лирика. Его переживания, раскаяния?
- Не только, - Стас сделал паузу: ему не хотелось рассказывать о том, что он прочитал.
- Ну и правильно. Я бы тоже не стал делиться, пока не осмыслил то, что прочитал.  А девушка, которая должна вернуться, из моего рода. И после её возвращения я буду заботиться о ней, как о дочери.
- Господи! Дурдом какой-то! Прошлое и будущее рядом. Игры времени. Я из своей практики знаю, что стоит только начать следить за временем, как оно замедляется, будто ощущает слежку. А иногда начинает «скакать».
- Я одно могу сказать, как бы время не вело себя, оно преобразует нас, совершенствует…
- А вот это спорный вопрос. Есть судьба. Я предположить не мог даже, что меня так развернёт. Мне, конечно, интересно всё, что связано с непознанным. Но если б ещё пару недель назад мне кто-нибудь сказал, что я займусь магической практикой в отдельно взятой деревне по разрубанию узла, который «сотворил» мой предок, взвалив карму на нас, я бы не поверил.
- Он любил…
- Нет, это не любовь. Это безумие. В законы мироздания вмешиваться и играть в прятки с пространством и временем, как он мог? Мираж, к которому вы все привыкли, «пропадания» людей с двух сторон. А их как мы будем возвращать?
- Никак, - сказал знахарь.
- Род девушки – первопричина. Магический ритуал для неё совершался. А остальные – побочный материал, что ли?
- К нам попало немало с той стороны. Они жили и живут здесь.
- И кто это?
- Стас, ты случайно не следователь? «Проход» - это тебе не нарушение при пересечении границы. А бывший староста, председатель, а потом и участковый – не пограничники, чтоб «нарушителей» отлавливать и в каталажку сажать. Людям и так не сладко было. Выдернутые из привычной среды, заблудившиеся во времени, они либо оставались здесь, либо, как того лучника, возвращали. Пока было кому возвращать. Это жизнь. Мажорная, минорная – наша жизнь. Наша деревня, как остров, затерявшийся в лесах. До нас никому нет дела. У нас до сих пор нет телевидения, не работают ваши навороченные телефоны. У нас ветряки по всей деревни электричество вырабатывают. Лампочки на станции в магазине оптом закупаем. Как и всё остальное. Зато у нас есть собственный трактор, грузовик. Хозяйство у нас в основном натуральное. Мы здесь тоже «законсервированы» в некотором роде. Да и течение времени мы ощущаем здесь иначе, нежели вы в городе. Нет, мы не дикое поселение, не знающее о цивилизации. У нас и библиотека есть, и школа, и больница на три койки, доктор свой из местных и учитель, самородки конструкторы, и музыке детей обучает жена председателя. Бесплатно. Прессу раз в неделю дед Михей привозит. У нас даже радио есть. Правда, принцип действия его слишком мудрёный для меня. Да и для ваших учёных – тоже, я думаю. Они вряд ли объяснят тебе, почему оно работает там, где не должно работать. А бабка твоя после возвращения из города лекции по искусству сельчанам читала. Про театры и музеи рассказывала, привозила книги с репродукциями картин. У нас даже художник местный есть, тоже самородок, и фотограф. Избу под клуб выделили. Концерты на праздник организует Наталья. Ну, а шьют женщины наши и вяжут лучше городских. Да и к «миражу» привыкли.
- Если вас всё устраивает, зачем мы будем аннулировать заговор?
- Я ж тебе про жизнь в селе рассказываю, а не про то, кого что устраивает. Вроде, и не дурак.  Или чужое горе не болит?  Ну, чего смотришь на меня? Глаза как плошки, а не видишь ни крошки. Ладно, до других тебе дела нет. А сам-то ты жить хочешь? - спросил знахарь. – Девушка – тоже. Девицы там до двадцати не доживают в их роду. Замуж выйдут, родят девочку и – в мир иной.
 - Значит, у них это уже не седьмое колено, а одиннадцатое или около того…
- И что? – спросил знахарь, не понимая математических подсчётов Стаса.
- Странно, почему у нас в роду появлялся исключительно наследник, чтоб продолжить «участь» своего отца. А? А у них – девицы? Это как объяснить?
- Я не отвечу тебе на твой вопрос, - сказал знахарь.
- Это и понятно. Я не ожидал, что ты мне объяснишь что-то. Я много рассуждал о судьбах людей, а однажды попал в пространство через медитацию или через состояние близкое к ней, где есть только Вечное Настоящее, где всё одновременно… Я был так поражён увиденным, что впервые попытался втиснуть увиденное в словесную форму. На улице в этот день шёл снег огромными лепёшками, похожими на чипсы… Это такие…
- Да знаю я. Михей со станции привозил, угощал. Фигня-фигнёй. Картошка, нарезанная тонкими кружочками и обжаренная в масле с химическими добавками. Ты хочешь прочитать своё творение?
- А надо? – засомневался Стас.
- Тебя ж распирает.
- Нет. Я ищу человека, способного «увидеть» то, что открылось мне тогда.
- Читай. А уж потом разберёмся в твоём открытии.
Стас помолчал немного, а потом подумал:
«Бабка с мужиками во дворе кукуют, думают, что мы здесь тайны века обсуждаем. А я вылез со своим стихотворением. Говорили об одном, а я вдруг про другое запел. С чего бы это? Да ещё не факт, что знахарь что-то поймёт вообще. Ну да, я же образование получил, а он всю жизнь в лесу. Вот же вылезает самомнение».
Знахарь молча смотрел на Стаса и ждал, не торопил его, не задавал вопросов. Стас вздохнул и начал монотонно читать:
- Из снежных чипсов сказочный узор,
В безмолвии сплетённый средь небес,
Пугает ирреальностью простор,
Вскрывая бытия иного срез.
Из бабочек белесых хоровод
В безвременье не кружится кружась,
И песнь метель поёт и не поёт,
В единство собираясь и дробясь.
Стас замолчал. Знахарь сидел с закрытыми глазами.
- Да. Но ты должен понимать, как ветер не поймать рукой, так и суть словом не высказать, как бы ты не старался. Но можно создать условия, при которых то, что ты видел, знаешь, смогут увидеть и другие, если только будут внимать не словам, а сердцу. Тогда глядишь, за видимым узрят невидимое. Скажи, ты действительно, «видел» это? – спросил знахарь.
- Да.
- А ты не хочешь остаться в селе? – предложил знахарь.
- А что я здесь делать буду? Я ж ничего не умею, - Стас сделал паузу и добавил: - Нужного.
- А в городе что делал?
- Курьер с высшим образованием. Доставлял товар.
- Как Михей с почты привозит, что ли? Понятно. А учился на кого?
- Архитектор я. Дома придумывал. Ну, рисовал, а потом по моим рисункам строили…
- Ну? И много твоих проектов в жизнь воплощено?
- Магазин небольшой и всё.
- Понятно. Это хорошо. Значит, рисовать умеешь. Из теории в практику можешь пойти. Строй себе на здоровье: дома, детскую площадку. Плотничать научишься. Нам плотники нужны. Ну, и стихи. Сочиняй, выступай перед молодёжью. С грамотой у тебя как? Учителем можешь в школе…
- Я резьбой по дереву занимался. Получалось неплохо. Мы с тобой всё обговорили: и моё будущее проживание и занятие почти нашли…
- Ну вот, - обрадовался знахарь.
- А про самое главное забыли.
- Почему? Через час пойдём. На вот, возьми, - знахарь протянул листок, - выучить надо. Встанешь перед «проходом» лицом к девушке. Силёнок у тебя маловато. Маг мощный был, а чтоб убрать его «чудачества» надо быть сильнее.
Стас молча смотрел на знахаря.
«Он думает, что я великий маг? Так, меня принимают за того, кем я не являюсь. А когда прозреют на мой счёт, поздно будет».
- За тобой мы с мужиками встанем…
- И что?
- Что-что? Сильнее станешь.
- А может, уж сразу всю деревню за мной выстроить? Глядишь, на миру точно сотворю чего-нибудь.
- Нам не надо «чего-нибудь». Встанешь, прочитаешь слова и девушку выдернешь. И всё. Их пространство у нас «схлопнется». Они станут жить, как жили раньше, до «вторжения». И мы – тоже. Чего не понятно, архитектор? К тому же ты не просто седьмой в роду, ты ещё и в понедельник родился недоношенным.
- Откуда такие подробности обо мне? А так ли это?
Знахарь оставил без внимания его вопрос.
- Дитя, рождённое в понедельник или недоношенным, может стать в будущем великим ведуном. Слышишь? Либо-либо. А у тебя сразу и то, и это. Ты – человек неба.
- Час от часу не легче. То я не проснувшийся ведун, то человек неба. Ты уж определись на мой счёт.
- А чего определяться? – спросил знахарь. – Одно другому не мешает. Ведун ещё проснуться должен, а человеком неба родиться надо. Дети неба жаждут преодоления известного и стремятся к неизведанному. Они – творцы. Через их творчество свет Вышний струится. К тому же они мудрость подтверждают на личном опыте и путь прокладывают для детей земли. Чуешь, какая ответственность на тебе, парень?
- Нет, - буркнул Стас, - мне б со своими тараканами в голове справиться. А уж потом о спасении других задумываться. Мне тревожно. Вру, мне страшно. Я трус, самый настоящий трус. А вдруг я дёру дам в самый ответственный момент?
- А мужики на что за твоей спиной? Не дадут.
- А ежели слова забуду с перепугу?
- Не забудешь. Всё сделаешь, скажешь. Чтоб признаться в трусости, смелость нужна. Ты нормальный человек. Важно не то, что ты боишься, а то, что преодолеть можешь свой страх.  Было б хуже, если б ты перед сильным был зайцем, а перед слабым – слоном.
Стас смутился.
- А бабку зачем выгнал из избы. Да и мужиков тоже?
- Чтоб стихотворение прочитал, - буркнул знахарь. – А им там не плохо. Они ждут, когда полная луна на небе воссияет.
- А если она только через неделю сиять начнёт?
- Поумничать захотелось? Сегодня полнолуние.
Дверь открылась.
- Всё, дорогой, вставай, идти надо, - проговорил знахарь.
Стас растерянно заморгал, схватил лепёшку со стола. Знахарь покачал головой. Мужики, как «двое из ларца, одинаковы с лица», стояли возле двери. Стас замотал головой, прогоняя наваждение. Близнецы заулыбались. Знахарь подошёл к Стасу и сказал:
- Ну, не обратил внимания, когда мы пришли. Братья-близнецы лучше чувствуют друг друга. Пошли-пошли. Лепёшку оставь, завтракать потом будем.
Бабушка села за стол и забубнила что-то себе под нос. Мужчины вышли во двор. Ночная прохлада, аромат разнотравья, спящая деревня, одинокий лай собаки где-то возле леса, луг под звёздным небом, освещённый печальным светом огромной луны – всё казалось не реальным. Стас не помнил, как они дошли до исходной точки. Знахарь что-то сказал мужикам. Потом сел на луг, предложил остальным последовать его примеру.
Только теперь Стас сообразил, что «миражей» по ночам не бывает. А знахарь спокойно сказал, что необходимо взяться за руки для проведения особого ритуала на объединение сил. Этот ритуал проводится только в полнолуние. А уж с утра и «мираж» появится.
- Сегодня всё решится, - сказал знахарь и запел что-то монотонное на непонятном языке, вводя присутствующих в транс.
Что делал знахарь потом, и как долго ритуал продолжался, Стас не помнил. Очнулся он вместе с мужиками с первым лучом солнца и ощутил в себе силу, которой на самом деле не обладал, но которая присутствовала в нём.
А потом произошло то, о чём читал Стас в рукописи предка, о чём говорил знахарь. Близнецы и знахарь встали за его спиной. Возле «прохода» стояла испуганная девушка. Она оборачивалась назад в поисках поддержки, но там никого не было. Она зажмурилась и стала что-то шептать. Это было похоже на молитву. Правда, Стас не был уверен, была ли в их мире религия. Возможно, девушка просто просила высшие силы спасти её.
Стасу стало жаль это хрупкое создание. Ему захотелось протянуть руку, чтобы погладить её. Слова поддержки застряли у него в горле. Стас  вовремя опомнился. А потом произошло то, что должно было произойти.
Слова заклинания, нарисованный в воздухе знак, девушка, которую он выдернул из пространства «миража» и странный хлопок. Стас ощутил внутреннее ликование, будто его выпустили на свободу после долгого пребывания в тюрьме. Девушка растерянно озиралась по сторонам, размазывая руками слёзы по щекам. И вдруг уткнулась головой Стасу в грудь.
Знахарь обнял её за плечи и сказал, что он её дядя, что теперь он будет заботиться о ней, и что они сейчас пойдут домой. После чего он повернулся к братьям, стоящим чуть поодаль, нарисовал в воздухе странный знак и «три богатыря» стали вновь обыкновенными людьми.
Стас сел на землю, а близнецы пошли, не оборачиваясь, в село, будто и не было бессонной ночи, нервного напряжения, чудесного завершения магического обряда. Он даже не был уверен, вспомнят ли они о своём участии в неком мероприятии, приведшем к исчезновению «миража».
Девушка села рядом со Стасом и погладила его по плечу. Знахарь встал поодаль. Он не торопил «племянницу» с золотой косой до пояса, огромными голубыми глазами в обрамлении длинных ресниц. Он ощутил, что происходит сейчас в душах молодых людей. Стас взял девушку за руку. Он знал, что это та единственная, которую он искал всю свою жизнь. Он вдруг увидел, как судьба выстраивала события, чтобы привести его в определённую точку.
Знахарь хотел спросить, как зовут его новоиспечённую племянницу, но вновь промолчал, потому что в данный момент это было не так важно. Он сел на траву и с грустью посмотрел на плывущие по небу облака, раскрашенные солнечными лучами. Обновлённый мир расцветал на глазах.
Над лугом, где обычно появлялся «мираж», кружил огромный орёл. Откуда он прилетел и прилетел ли вообще, или просто проявился, как исчез когда-то, знахарь не знал. Он вспомнил про легенду, рассказанную дедом.
Хранитель этих мест – мудрый орёл спустился с небес к ним в долину, чтобы служить людям и предупреждать их о разных бедах. Люди верили, что это ангел в образе орла. Пока птица кружит по утрам над лугом, ничего плохого случиться не может, об этом знали все. А после открытия «прохода» орёл исчез, и жители со временем забыли о птице.
Солнце спряталось за тучу. Орёл сделал ещё один круг и полетел к лесу, куда-то в сторону озера. Знахарь встал и сообщил, что пора уходить. Стас помог девушке подняться. Он только сейчас увидел, что на ногах девушки искусно сплетённые лапти, а длинный сарафан расшит замысловатым орнаментом.
- Я провожу вас до озера, - сообщил он. – Меня зовут Стас, а тебя?
- Лада.
            Девушка не только понимала современный язык, но, похоже, и свободно владела им. Она вопросительно посмотрела на дядю.
- Пусть идёт. Он хороший парень, - заявил знахарь.
Возле озера они распрощались. Знахарь сказал, что они завтра придут сюда с племянницей собирать травы. А потом, часов в одиннадцать, озеро слушать будут.
- У неё редкий дар. Знахаркой будет. Чувствуется наша порода. И сердце чистое, открыто для Любви. Это я тебе говорю. Потому как знаю. Если будет желание, приходи. Видно, от судьбы не убежишь. Экий поворот вышел через столько лет. Глядишь, и исправится что-то в наших родовых линиях, - сказал знахарь и вдруг улыбнулся, глядя в испуганные глаза Лады, - я буду рад такому повороту. Да никуда он не денется, не бойся, милая, завтра увидитесь. Пошли-пошли. До завтра. И спасибо тебе, дорогой. 
Лада поклонилась молодому человеку и пошла вслед за знахарем в чащу леса. Стас всю дорогу думал о превратностях судьбы, а сердце ликовало и пело: «Лада, Ладушка, любимая, родная». Он не заметил, как оказался возле калитки бабушкиного дома. Стас с удивлением смотрел на бабушку: она встретила его с поклоном.
«Похоже, это стало доброй традицией».
- От всего села кланяюсь тебе, - проговорила баба Нюша.
- Бабуль, я есть хочу, давай с поклонами потом как-нибудь. Знахаря благодарить надо. Он настоящий, - сказал Стас.
А ближе к вечеру его потянуло на озеро. Ему вспомнились слова знахаря о том, что если в полнолуние посмотреть в озеро, то оно сохранит все помыслы и тайны глядящего в воду. Стас тогда вступил в полемику со знахарем:
- А кто это проверял? – спросил Стас.
- Никто. Это легенда. Тайна. Вода вообще вбирает в себя любую информацию и хранит веками. Об этом и ваши учёные уже говорят.
Стас не собирался доверять озеру свои тайны. Да и сидеть среди ночи одному в лесу было не в его характере. Он мог допустить, что существуют люди, способные считывать с воды, камней, любых предметов информацию. Как и то, что в озере была целебная вода. Да и само место было необычным.
 Он выходил из калитки, когда услышал голос бабушки:
- Долго не сиди возле воды. Начнёт темнеть, домой возвращайся, я блинов напеку. 
- Хорошо, - улыбнулся Стас.
Ему хотелось побыть одному, чтобы разобраться в самом себе. Он не мог сказать, сколько просидел возле озера: несколько минут или больше часа?
Стас вдруг увидел, как отблеск угасающей зари прочертил на поверхности воды неведомый знак. А потом звуки окружающего мира стали восприниматься иначе. Он смог услышать оборвавшийся шёпот листьев, прощальный вскрик рухнувшего дерева где-то в чаще леса. Ощутил протяжённость мгновения. И как капли начавшегося дождя бьются в подставленные ладони Лады. И как смеётся их ещё не родившийся ребёнок.


                2014 год