Повесть о жизни предков

 
 
       С севера на юг, до самого Азовского моря, величаво несёт свои чистые, родниковые воды Батюшка-Дон, омывая высокие меловые отложения и  образовавшиеся в них уступы на правобережье. На левом берегу низменные, пойменные, заросшие лесом с бесчисленным множеством заливаемых весенним паводком озёр. За пойменным лесом промежутками возвышается гряда песчаных барханов,  за ними  же раскинулась бескрайная донская степь. На песчаных перекатах, как  закусивший удела конь, он убыстряет свой бег и тем самым, как бы выказывает своё недовольство естественным преградам, образующимся на его пути. Помимо перекатов, Дон течёт тихо и  привольно, подчёркивая свою независимость и величие. Видимо за это казаки и назвали его Тихим Доном-Батюшкой, которые поселились здесь ещё в 14 веке. По обе стороны Дона раскинулась изрезанная глубокими оврагами и балками, с многочисленными притоками, к  его руслу, бескрайная, ковыльная,  придонская степь. Вот эта придонская, ковыльная степь, или как её раньше называли «Дикое поле», и стала родоначальницей казачества.
    Она, как заботливая мать приютила, приласкала и взяла под своё крыло славян, не принявших чуждой, рабской христианской веры, а затем беглых крестьян земли  русской. Тех, кто не мог смириться с существующим крепостным правом, его беззаконием, самодурством удельных князьков и бояр, невыносимыми условиями жизни. Натерпевшись жестокой несправедливости, беглые крестьяне предпочитали всем земным благам личную волю и свободу.
Это благо и свободу, как раз и предоставляло им ни кем не заселённая придонская степь и река Дон. Окрепнув и набрав силу, за счёт вновь прибываемых беглых крестьян, казачество стало настоящей буферной зоной для земли русской, от многочисленных мелких орд кочевников. Если раньше они могли безнаказанно нападать, грабить и уводить в полон приграничное русское население, то теперь на их пути находились казаки. Защищая себя, они вольно или не вольно, защищали от нападения кочевников южные рубежи земли русской. Вскоре казаки и вовсе отбили у них охоту наживаться за счёт славян. Грабежи и разбойные вылазки кочевников прекратились.
       В конце восемнадцатого начале девятнадцатого века по обоюдному согласию казаки вошли в состав России, как привилегированное военное сословие. Они несли службу по охране границ, участвовали  в походах и войнах по расширению территории государства. В 1835 году царь Николай первый издал указ о положении Войска Донского. В нём предусматривалась официальная передача Войску Донскому всех притоков Дона и прилегающих к ним территорий.
       Свыше указанной даты закипела работа по заселению переданных территорий. По воплощению в жизнь царского Указа. На казачьем Войсковом Куге было принято решение: « каждый десятый казак или казачка должны выехать, на заселение предоставленных территорий». На всём верхнем Дону, в верхнедонских станицах и хуторах начались сборы.   Кому предстояло уезжать на новые места жительства, решалось в семейном кругу. Казачьи семьи, в те времена, были большими. В них насчитывалось до десяти и более
человек.               
             На левобережье Дона, на его притоке Хопёр, в трёх километров от Дона, раскинулась старая казачья станица Букановская. В казачьей семье Дронова Тимофея Пантелеевича, полного Георгиевского кавалера, принимавшего участие во взятии турецкой крепости Измаил и Отечественной войне 1812 года, было решено отправить на новое место жительства предпоследнего сына Потапа, вместе с молодой женой. По сложившимся казачьим обычаям, последний сын должен был оставаться с родителями в семье.
        Потап Тимофеевич, обязательную службу для казака, проходил на Кавказе. За мужественный, героический поступок был награждён крестом святого Георгия. С Кавказа он и привёз себе красавицу невесту, с глазами лазурной волны. После родительского благословенья она стала его верной женой на всю жизнь. Выполняя решение семейного совета, Потап вместе с женой стал собираться в дорогу. Сборы продолжались недолго и в середине мая, как только спало на реках половодье, они тронулись в путь. В дороге близко подружились со своим станичником Степаном и его женой. Степан, также службу проходил на Кавказе, по приходу со службы его женили на станичной казачке и вот теперь, он с молодой женой ехал обживать новые, неизведанные места. Путь их проходил вверх по Хопру, а затем по реке Бузулук. Вокруг простиралась дикая, ни кем не обжитая ковыльная степь. Доехав на быках до места, где в настоящее время расположен хутор Рогизмайловский, Потап, видимо вспоминая рассказ отца о неприступной Турецкой крепости Измаил, может быть на уровне подсознания, воскликнул: « Быть  здесь хутору Измайловский». Станичники, его предложение поддержали. Так был назван и основан в пойме реки Бузулук, на безымянной малой речке, которую впоследствии казаки назвали Рог, хутор Измайловский. Позже прибываемое население из Руси, принимались в казаки и их расселяли вниз по речке Рог. Их хутор назывался Роговской. Ещё позже, название двух хуторов объединили и так как существовавшие два хутора стали представлять одно целое, ему дали название Рогизмайловский.
               Приехавшие, облюбовав место для хутора и соорудив для себя временные укрытия от всевозможной непогоды, принялись обследовать, окружающую их местность. На север от хутора поднимался крутой, высокий, но не обрывистый, а покрытый разнотравьем коренной, правый берег реки Бузулук. Он защищал хутор от лютых северных и северо-западных ветров в зимнее время года. За ним простиралась, до самого горизонта, дикая, ковыльная степь, издающая тонкий запах цветущих трав с преобладанием запаха чабреца. На восток, километров 5-6, местность была болотистой с кочкарником и множеством не больших чистых озёр. В прямом смысле, это был природный,  естественный заповедник для пернатых. Здесь гнездилось, несчетное количество белых лебедей, диких гусей-казарок, уток различных видов и много других, разных птиц. Кстати, с этого болотистого, пойменного участка и брала своё начало речка, названная казаками Рог, которая в свою очередь впадала в глубокое, чистое озеро Дарьга. В южную сторону за речкой, вплоть до естественного берега реки Бузулук, по раскинулся смешанный лес с преобладанием породы дуба. На западе и юго-западе от хутора располагался пойменный луг с пышными, луговыми травами, высотой в пояс человека.
        По преданию казаков на этом идеально ровном, пойменном лугу, возле озера Дарьга, когда-то располагалась  казачья станица Даргинская. Но в связи с тем, что она располагалась на очень большом расстоянии от Дона, где было основное поселение казаков, её по решению войскового казачьего Круга переселили на Дон. 
       Ознакомившись с окружающей местностью, казаки приступили к строительству временного жилья. Строились не большие домики, что-то наподобие ныне существующих в хуторах кухонек, сараи, шла подготовка к строительству основного жилья – казачьих куреней. Все постройки огораживались плетнёвым забором. Опыт, приобретённый в походах, помогал быстро и ладно об устроится. Уже к осени временное жильё было готово. Кроме этого, они в первое лето, своего пребывания в не обжитом крае, смогли распахать, обработать и подготовить под посев озимых не большие, облюбованные участки земли. Осенью произвели посев озимых культур, чтобы на следующий год быть со своим хлебом. Позже казаки брали себе земли столько, сколько могли обработать. Единственным строгим запретом, была распашка земель в двух километровой зоне близлежащей реки, что в настоящее время неразумно игнорировали.
    Из года в год хозяйство казаков крепло и набирало силу. В добротно построенных куренях подрастало молодое поколение, становясь  надёжной сменой родителям, их помощниками и опорой. Но самое главное, в их лице появилось коренное население в бывшем не обжитом крае. Земля приносила хорошие урожаи хлеба, луга душистое сено, степь предоставляла возможность содержать большое поголовье  скота, речка и озёра кормили рыбой, а бесчисленное количество дикой птицы и зверей являлось, дополнительным резервом пищи. На подворьях мычало, ржало, хрюкало, блеяло. Без всякого счёта водилась, разного вида, домашняя птица. Казаки не упускали возможность, разумно пользоваться и дарами природы. Лес, помимо строительного материала для постройки и душистого лугового сена, являлся хорошей кормовой базой для свинопоголовия. Весной, после таяния снега и спада половодья, хуторяне собирались и переправляли всё свинопоголовие в лес, где оно находилось до глубокой осени. На подножном корме, при изобилии желудей, они находились в хорошей, упитанной форме. Там же, в естественных условиях, они произвольно спаривались и размножались. До глубокой осени их стадо увеличивалось многократно.  Водная преграда речки Рог и болото, с восточной стороны леса, являлись естественным природным ограждением. Волки, которых было не мало, не представляли им угрозы. По наблюдению хуторян, свиноматка с десятью поросятами, при нападении на неё трёх волков, смогла защитить своих детёнышей, а искалеченные волки ушли ни с чем. Ранней весной хуторские казаки, пополняя свои запасы пищи, собирали яйца дикой пернатой птицы, которая гнездилась на болоте в  неисчислимом количестве. Детвора, а иногда и взрослые, собирали их буквально вёдрами. Но было строгое неукоснительное правило, яйца собирались только первой кладки. Было известно, что после снятия с гнезда яиц, птицы покидают свои гнёзда. Поэтому, по указанию взрослых, после сбора яиц первой кладки, строго запрещалось, кому-то либо появляться вблизи их гнездовья.  Пернатым предоставлялась возможность отложить яйца повторно и вывести потомство. Наши предки бережно и заботливо относились к окружающей их природе и дикому животному миру. Этому они обучали и подрастающее своё поколение.
   Подтверждением выше сказанного, является и рассказ моей бабушки Февроньи Николаевны о своём деде Потапе  Тимофеевиче. Как настоящий хозяин, переживая за состояние посеянной озими, он, ещё с самого начала октября, собирался их посмотреть. Но не давали беспрерывные осенние дожди. Дороги развезло, кругом была непролазная грязь, и приходилось поездку откладывать. В середине ноября, к утру, повернул северный ветер и ударил мороз. Дороги стали проезжими, и он отправился в путь. Поле с посеянной озимью находилось километров за пять от хутора. Убедившись, что озимые раскустились и находятся в хорошем состоянии, он с приподнятым настроением, возвращался домой. Пересекая балку, увидел целое стадо  дроф (дудаков)  сбившихся в кучу. Подъехав ближе, понял, в чём дело. Проливной дождь и резкое похолодание застали птицу врасплох. Они были сплошь покрыты льдом. На перьях их крыльев висели ледяные сосульки, и подняться на крыло они не могли. Так гоном и погнал их в хутор, чтобы спасти от неминуемой гибели. Загнал их на баз и в течение недели кормил и поил. Когда с их оперенья сошёл лёд, все 73 дрофы были выпущены на волю. Этот рассказ, меня просто поразил, и я искренне был восхищён той щедростью души, которой обладали наши предки, их  заботой и любовью к природе своего казачьего края.               
     От природы, мы все разные, и это заложено на генетическом уровне каждого человека. Мы отличаемся друг от друга по здоровью, по силе и уму, по характеру и  темпераменту. У слабых здоровьем, как правило, не хватает сил, чтобы произвести какую-то существенную работу требующую немалой физической силы.  Другие при здоровье, при силе, берутся за дело, но у них ничего не получается. Третьим, всё дано, но они с ленцой, что сделал, то и сделал, а не сделал и так сойдёт. Но есть и такие, которых Бог не обидел, ни чем, и за что они не берутся, делают быстро и качественно. Про них образно говорят: « У них всё горит в руках». Вот это природное различие людей и является одной из основных причин расслоения общества на бедных и богатых, при условии выполнения индивидуальной работы, в том числе и ведения крестьянского хозяйства.               
    Известно, что основным средством существования казаков, являлся крестьянский труд, который требует колоссальных энергетических затрат, обширных знаний ведения хозяйства, постоянной кропотливой заботы и смекалки.
   При переселении на новые необжитые места, им по воле судьбы, были предоставлены равные стартовые условия. И те, кто больше вкладывал сил и умения в развитие своего хозяйства, становились богатыми. И наоборот, чей вклад был посредственным или работал, как говорится спустя рукава, становились середняками или бедными.
    Потап Тимофеевич и Степан Степанович были из числа тех людей, у которых «всё горело в руках». Они не жалели своих сил для развития  хозяйства и оно у них приращивалось из года в год. У казаков, в то время, существовало помимо настоящих фамилий ещё и уличные или прозвища. Такое негативное явление наблюдается и в настоящее время в отдельных хуторах. Так вот, хуторяне дали Потапу Тимофеевичу и его семье прозвище «Брунчуки», что означало - брунят или работают, как пчёлы с зари до зари. Работа действительно начиналась с восходом солнца и продолжалась до его заката. Брунчуки первыми в хуторе управлялись с полевыми работами. В курене и во дворе всегда поддерживался идеальный порядок, хотя скота и птицы в хозяйстве было  много. По прозвищу был назван и пруд, который Потап Тимофеевич запрудил ещё в середине девятнадцатого столетия. Он так и назывался Брынкин пруд. В нём водилось много рыбы, и просуществовал он до 2002года. В связи с тем, что за ним никто не стал ухаживать, в указанный год его платина была прорвана  весенним поводком.
           Степану Степановичу Красикову и всей его семье хуторяне дали прозвище «Степановы». Как правило, настоящих фамилий своих хуторян многие не знали, в их общении употреблялись прозвища.
           Время обустройства и приспособления к новым не обжитым местам заканчивалось. Жители казачьего края почувствовали себя полноправными хозяевами здешних мест. В семье Брунчуков подрастало восемь здоровых, крепких казачат и две казачки, бойкие, задорные с глазами лазурной волны, как у их матери, Прасковьи Николаевны. Кроме этого, в одну из летних ночей,  на порог их казачьего куреня был подброшен грудной ребёнок, которого они усыновили, воспитали, дали ему свою фамилию и благословили на жизнь. Потомки его и сейчас благополучно проживают на территории  хутора  Краснокоротский и города Новоаннинский. Впоследствии выяснилось, что ребёнка подбросила молодая девица с хутора Берёзовка Новоаннинского района, чтобы скрыть свой внебрачный грех. Детей с раннего возраста приучали к труду. Каждый имел свои обязанности в зависимости от возраста. Старшие сыновья, вплоть до призыва на военную службу, трудились с отцом в поле. Сыновья помоложе ухаживали за скотом и поддерживали порядок во дворе. Девочки были незаменимыми помощницами своей матери, которая не принуждённо приучала их к женскому  ремеслу, по созданию и сохранению тёплого, семейного очага.
         С прибавкой семейной силы, за счёт подрастающих сынов, расширялась и площадь обрабатываемой земли, которой в то время в здешних местах было в избытке. От расширения пашни, увеличивалось и количество выращенного урожая. Для его хранения строились дополнительно амбары. Но в технологической цепочке по выращиванию и уборке урожая Потапа Тимофеевича не устраивало одно звено. Это сортировка зерна перед засыпкой его на хранение. Зерно после обмолота  сортировали на ветру вручную. Но природа есть природа, и ей не укажешь, чтобы в это время дул ветер, да посильней. Поэтому, когда дул ветер, зерно сортировали, а когда его не было, в этом процессе наступал вынужденный простой, что сильно огорчало и раздражало Потапа Тимофеевича.
             Будучи человеком энергичным, он постоянно думал о том, как этот процесс сделать независимым от погоды. Эта идея не давала ему покоя, но придумать он ничего не мог. И вот однажды осенью, реализуя свою продукцию на ярмарке в станице Филоновской, он услышал от казака, служившего на границе с Германией, что у немцев есть такая машина, которая сортирует зерно в независимости от ветра. Приехав, домой он рассказал об этой чудо – машине жене и посоветовавшись с ней, решил во чтобы то не стало её приобрести. Закончив все полевые работы, Потап Тимофеевич  начал собираться в дорогу. В конце ноября он выехал в Германию, а через два месяца, в конце января, вернулся с этой чудо машиной.
        Привезённая ручная сортировальная машина была долгое время единственной во всём Урюпинском казачьем округе. С помощью этой сортировки, работы по уборке зерновых культур заканчивались гораздо раньше и качественней. Кроме того, она приносила семье дополнительный доход. После сортировки своего урожая, Потап Тимофеевич оказывал услуги, по сортированию зерна, хуторским казакам.
      После окончания полевых работ наступало время передышки. Казаки не спеша, убирали свой скот, готовили инвентарь к  весенне-полевым работам, реализовали произведённую продукцию. Оставалось время и для отдыха. Как правило, по божественным праздникам, ходили в церковь. После церкви они организовывали кулачные бои, чтобы поразмять застоявшиеся мышцы и показать свою молодецкую удаль. Бои проводились, как индивидуальные, так и между хуторами. Индивидуальные бои проводились среди хуторских казаков. Собираясь в облюбованном месте, как правило, посреди хутора, они обменивались между собой новостями, успехами и неудачами,  в том, или в другом деле. Желающие разогреться и поразмять свои кости, выходили в круг и, хлопая в ладоши в сочетании со словами «ну что любка»  призывали на кулачный бой. Желающих было много, особенно среди молодёжи. Так происходили индивидуальные кулачные бои. Кулачные бои  между хуторами происходили по обоюдной договорённости с обязательным присутствием духовного батюшки и хуторских атаманов, которые были в качестве судей. Здесь же присутствовали  и хуторские лекари, которые оказывали медицинскую помощь в устранении и обеззараживании кровоподтёков, полученных в ходе боя. Перед боем, казаки выстраивались в шеренги. По одну сторону были с одного хутора, а по другую с другого. Крепкие, сильные казаки, обладающие большой силой удара, что даётся от природы на генетическом  уровне, обязательно должны были быть в перчатках, которые смягчали удар. Их, казачки вязали из шерсти специально для таких мероприятий и они, что-то напоминали современные боксёрские перчатки. Потап Тимофеевич относился к тем казакам, кто обладал, большой силой удара и это ему было дано от природы. Как в хуторе Измайловском, так и в близко расположенных хуторах, с которыми велись кулачные бои, равных ему не было. Выходить с ним на кулачный бой «любка», как хуторяне, так и казаки близлежащих хуторов опасались. Это качество, на генетическом уровне, передалось его сынам, а также оно передавалось из поколения в поколение. Люди, которые обладают настоящей силой, всегда бывают, великодушны и применяют её лишь в тех случаях, когда надо защитить свою честь и достоинство. Такое правило было заведено и в семье Брунчуков, за что хуторские казаки их уважали. В кулачных боях они участвовали только в перчатках. Перед боем проверялось у всех, кто был в перчатках, на предмет наличия в них тяжёлых предметов усиливающих удар. И не дай Бог, если такое обнаруживалось, их снимали с кулачного боя, и они подвергались общему презрению и осуждению. После благословения батюшки, начинался бой. Заканчивался он, также по решению батюшки. Существовало строгое правило, лежачего или стоящего на коленях бить воспрещалось. Бой  происходил только на кулаках. Применение ног в бою, строго-настрого запрещалось и считалось позором для казака. Очень жаль, что эти правила в настоящее время забыты. После окончания боя и приведения себя в порядок казаки гуляли. Проигравшая сторона  была обязана угощать победителей. Количество спиртного обговаривалось до боя. Вот так наши предки развлекались и снимали стрессовые нагрузки.
       Время, как и жизнь, не стоит на одном месте, а проходит быстро и незаметно. Тем более у тех, кто живёт в мире и согласии, проявляет любовь и заботу к своей семье, получает полную удовлетворённость от работы, которой занимается. Так незаметно прошло время и у Потапа Тимофеевича с Прасковьей Николаевной. Не успели они, и оглянуться, как их дети уже повзрослели. Старшему Тимофею пришло время, идти на службу.
    Как глава семейства и имеющий большой жизненный опыт по несению службы, он заранее проявил заботу о казацком снаряжении для сына. Царское правительство, отдав казакам землю в бесплатное пользование, обязывало их нести службу на благо Отечества при полном боевом снаряжении за их счёт.
        Казак, являющийся на службу, должен был иметь строевого коня, с соответствующей амуницией, шашку, не менее двух пар повседневного и парадного обмундирования, запас подков для коня и ухналей, т.е. гвоздей для крепления подковы, а также трёхдневный запас пропитания, как для себя, так и для коня. Огнестрельное оружие, выдавалось государством по месту службы. Строевого коня, шедший на службу, как правило, готовил для себя сам, под присмотром и в наставничестве старших.   
     Казачат с раннего детства учили верховой езде. Начиная с четырнадцати, пятнадцати лет, когда они могли твёрдо держать в руках шашку, их обучали военному искусству. С их участием, проводили показательные соревнования по рубке лозы на полном скаку, что проявляло интерес к повышению уровня боевого искусства. До призыва они уже мастерски владели шашкой.
       Потап Тимофеевич имея девять  сынов, которым предстояло проходить службу, заблаговременно приобрёл на ярмарке породистых скакунов – жеребца и матку. От них он получил хорошее потомство, из которого сыновья впоследствии готовили, каждый для себя, строевых коней.
         За три года до службы, старшему сыну, Тимофею, отец определил жеребёнка и сказал: «вот тебе сынок жеребёнок, из которого ты должен вырастить для себя крепкого и верного боевого друга, который в трудную минуту смог бы спасти тебе жизнь». Слова отца глубоко запали ему в душу, и он с большим усердием и высокой ответственностью готовил для себя «боевого друга». В результате к предстоящей службе у Тимофея был крепкий красавец, донской породы, вскормленный на привольных, степных  просторах, с присущим независимым нравом строевой конь, который с полуслова понимал  команды хозяина и  уже имел навыки по оказанию помощи своему хозяину в не предвиденных, трудных, боевых ситуациях.
   Незаметно, подошёл и день отправки на военную службу. По казачьему обычаю за сутки до этого дня, собрались родные, хуторские друзья, соседи и чисто по-русски отметили это знаменательное событие. Казаки, прошедшие  службу и побывавшие в боевых походах, перед очередным поднятием стакана крепкого самогона, каждый по-своему, давали Тимофею свои наставления относящиеся к прохождению службы и желали возвращения в родительский дом живым и здоровым. А на утро, с восходом солнца, все хуторские казаки, которым предстояла служба, при полном боевом снаряжении, уже были на точке, в центре хутора, откуда их должен был сопровождать хуторской атаман до станицы Филоновской. Провожать служивых, вышло всё население хутора, от мала до велика. В это раннее, весеннее утро, казалось, что и сама природа, тепло и нежно провожала первое, коренное поколение, выросшее на этой чудной и привольной земле. Она, как-бы незаметно гордилась результатом своего скромного участия в данном процессе. Восходящее из-за леса солнце, своими тёплыми и нежными лучами обнимало и ласкало души шедших на защиту своего родного, казачьего края. Лёгкий весенний ветерок, со стороны леса, доносил тонкий запах цветущих подснежников и петушков, а весёлое и радостное песнопение и щебетание пернатых птиц, доносившееся с поднебесья, со стороны леса и близлежащего природного  заповедника, являлось каким-то своеобразным, духовым оркестром, западающим в душу тем, кому предстояла долгая разлука с любимым, родным  краем.
         Хуторяне провожали служивых до конца хутора, а затем ещё долго провожали взглядом, пока они не скрылись за лесом. Потап Тимофеевич провожал своего первенца до самой станицы, где они и распрощались.      
   « Весенний день, год кормит», гласит мудрая, русская поговорка. Вот этот весенний день, как раз и наступил. Озимые так же, как и всё живое в природе, тронулись в рост. Пашня, вспаханная с осени, под весенними лучами солнца дышала паром и уже требовала проявления к себе заботы и внимания. Потап Тимофеевич, как крепкий хозяин, это понимал, но с уходом своего первенца на службу, у него что-то в душе надорвалось. В его сердце появилась неизвестная до сих пор пустота и боль, с которой он не мог справиться, а ощущения и чувства как бы разделились надвое. Первое, он гордился тем, что вместе с Прасковьей Николаевной они вырастили и воспитали крепкого, не обиженного наружной внешностью и умственными способностями защитника Отечества. А второе, ему было тяжело осознавать, что дети уже выросли и отрываются от семьи, как листья от ветки в осеннюю ветреную погоду. В тоже время в него вселилась тревога и беспокойство за сына.
Он знал, с какими суровыми испытаниями, часто опасными для жизни, ему предстоит встретиться на службе. Россия в это время расширяла и укрепляла свои границы. Происходили волнения и восстания в Венгрии и Польше. Назревала Крымская война с Турцией. Внутри страны, также было не спокойно. Создавались различные кружки и общества, раскачивающие сложившиеся устои государства. Всё это говорило о том, что на политической арене России создалось очень много горячих точек, а тушить и гасить их, не щадя своей крови, придётся в основном казакам, в том числе и его сыну. Также думала и переживала за сына и Прасковья Николаевна. В свободное от работы время она молилась и просила Бога, чтобы её сын вернулся домой живым и здоровым.   
         После не продолжительного расслабления, усилием крепкой воли, он взял себя в руки и вновь, как и прежде, на подворье и в поле закипела работа. Забот и хлопот у Потапа Тимофеевича было много. По этому поводу, наш русский народ, очень правильно и точно подметил, « малые дети, малые и заботы, большие дети, большие заботы». Ему предстояло подготовить и снарядить на
военную службу ещё восьмерых сынов, а по приходу со службы подобрать им невест о женить и направить их на самостоятельную жизнь. Кроме этого, в семье подрастали две славные дочки, которых он безумно любил. Их также предстояло выдать замуж. Всё это требовало очень больших моральных и материальных затрат. Он это понимал, а природный склад ума, энергия и сила, которой он обладал, позволяли решить и выполнить эту довольно сложную, жизненную программу.
         Через год он снарядил и проводил на военную службу второго сына, а ещё через год третьего и так далее, пока не дошла очередь до самого младшего- Михаила. Провожая его, Потап Тимофеевич хотя и держался молодцевато, как полагается казаку, в его глазах первый раз за всю прожитую взрослую жизнь появились слёзы, которые самопроизвольно потекли по щекам, а к горлу подступил необъяснимый, удушающий ком. Через короткое время, собравшись с силами, он смахнул рукавом текущие по щекам слёзы, прокашлялся, как бы очищая горло от удушающего кома, и твёрдым голосом произнёс последнюю напутствующую речь сыну. Провожающие вряд ли смогли заметить это сиюминутное  его расслабление, но от его жены, Прасковьи Николаевны, такое ускользнуть не могло. В первый раз перед ней, как в кино, кадр за кадром, прошли основные этапы их совместной супружеской жизни, и она с отчётливой ясностью поняла, что годы берут своё. В её сознание, с какой-то необыкновенной чёткостью и точностью, отразился их приезд в эту никем необжитую местность, та  тяжёлая работа, связанная с обустройством жизни на новом месте, рождением и воспитанием десятерых детей, а затем постоянная тревога за сыновей, проходивших военную службу. «И, слава Богу», так она выражала своё отношение к происходящему и содеянному, беды и несчастья обходили их семью стороной. Пятеро сыновей уже вернулись со службы здоровыми и невредимыми. Четверо из них были женаты, жили отдельно, имели добротное жильё и вели самостоятельную жизнь. Пятого предстояло ещё женить, оказать помощь в строительстве жилья и направить на самостоятельную жизнь. Дочек выдали замуж в хорошие, богатые семьи. Двое предпоследних сынов и приёмный сын были на службе и вот сейчас они провожают на службу своего последыша. Курень, где раньше было шумно и весело от детворы, опустел. В нём уже не слышалось детских голосов, дети выросли.
      В прожитой жизни, некогда бурной, шумной, полной сил и энергии, семье Брунчуков наступал период, что-то наподобие природного явления, осеннего увядания. Бывшая сила, дух и крепость телосложения стали покидать Потапа Тимофеевича. У супругов, головы покрыла седина. Живые, искрящиеся необыкновенным светом глаза, потускнели. В них теперь стала отражаться грусть, усталость и душевная доброта. Процветающее и ухоженное личное подсобное хозяйство на подворье стало сокращаться. Обрабатываемая земля, которой было много, была условно поделена между сыновьями. Работа же, по уходу за ней, велась пока общими усилиями под руководством Потапа Тимофеевича. Он всё реже и реже принимал непосредственное участие в её обработке, но  вопросы объединения совместных усилий, производство и реализация произведённой продукции решались им безупречно.
         Жизнь в казачьем крае, протекала своим чередом. Живыми и окрепшими вернулись со службы сыновья, в том числе и семейный последыш  Михаил. Ему, по казачьему обычаю, предстояло оставаться в родительском доме и блюсти семейные традиции своих предков.   В хуторе Измайловском происходило обновление самой жизни, за счёт выросшего молодого поколения. Михаил так же, как и его старшие братья, чем-то походил на отца. Был крепкий, энергичный и не лишённый сообразительности казак. От отца он перенял опыт ведения хозяйства. Видя, что отец из-за возраста теряет физическую силу, Михаил с энтузиазмом и с присущей их роду энергией принялся за дело, начатое его предком. Вскоре после службы, его оженили на молодой, красивой казачке из станицы Филоновской. И уже через год Потап Тимофеевич и Прасковья Николаевна нянчили внука, названного Петром.               
         Проводимые реформы, царём Александром вторым, сказывались и на всей жизни казачьего края. Так, отмена крепостного права в России в 1861 году, увеличила приток российского населения на Дон. Крестьяне в поисках лучшей жизни, устремлялись в мало освоенную, богатую земельными ресурсами придонскую степь, где и обосновывались на постоянное место жительства. Государь не препятствовал этому переселению крестьян, а наоборот поощрял происходящий процесс. Он понимал, что это в какой-то мере уменьшит недовольство своих подданных условиями жизни и в тоже время, это будет способствовать увеличению и укреплению военного потенциала России. Проводимые им же земская и судебная реформы, с 1864 года, позволяли на законных основаниях вводить местные органы самоуправления, появился новый тип суда и судопроизводство. Не маловажное значение имело и принятое в 1874 году положение о начальных народных училищах. В казачьем крае стали появляться начальные, общеобразовательные и   церковно-приходские школы.   
          За счёт переселенцев, хутора Измайловский и Роговской стали разрастаться и к концу девятнадцатого века практически слились воедино. Переселенцев принимали в казаки, оказывали им посильную помощь, выделяли участки земли для ведения собственного крестьянского хозяйства. Земля, по казачьим законам, выделялась только лицам мужского пола, невзирая на их возраст.  Большинство из них, ранее не имевших своей собственной земли, с высокой ответственностью брались за дело и вскоре становились зажиточными, полноправными хозяевами. Некоторые предпочитали не легкому крестьянскому труду народный промысел или сезонную работу у зажиточных казаков, занимающихся крестьянским трудом. Сдавая свои наделы в аренду и проявляя индивидуальные способности они становились кузнецами, слесарями, плотниками, шорника- ми, поста валами, выделывали шкуры и шили из них полушубки, шубы, обувь. Но были и такие, которые не желали трудиться вообще, т.е. были изначально ленивы и меланхоличны от самой матушки-Природы. Они предпочитали иметь очень скромное личное подсобное хозяйство и пользовались имеющими дарами природы. Для своего пропитания, по весне, собирали яйца пернатой птицы, летом грибы, ягоды и различные плоды дикой природы, ловили рыбу которой, кстати, было много в речке Рог и близлежащих озёрах, а также занимались охотой на дичь. Их образ жизни в основном сводился к проведению времени в безделии сидя или лёжа  на лавочке,  возле своего скромного жилища. Из переселенцев встречались и нечистоплотные на руку люди, а проще говоря, мошенники и воры. Занимаясь подобным ремеслом, они успешно обеспечивали себя всеми средствами сосуществования. Так, если раньше в казачьем крае о пропаже скота и лошадей не было и разговоров, то с появлением переселенцев это несчастье появилось. Природные условия позволяли казакам разводить большое поголовье скота и лошадей. Известно, что при определённом недосмотре хозяев, скот и лошади отбивались от дома и блуждали в степи. Иногда они оказывались в соседних хуторах. Для заблудшего скота в каждом хуторе имелся общественный загон, куда его загоняли, и где он находился, пока не объявится хозяин. У коренных казаков красть чужой скот и лошадей считалось большим грехом. Но с появлением нечистоплотных переселенцев  такое явление стало иметь место. Как правило, такие люди поселялись на краю хутора или вовсе на отшибе. Они вели своеобразный, ночной образ жизни. Днём спали, отдыхали, а ночью занимались темными, не благовидными делишками. Выискивали заблудившийся скот и лошадей, резали его и к утру, зарезанная тушка оказывалась далеко от хутора. Мясо забитого скота продавали, не торгуясь скупщикам в Елани или в Балашове Саратовской губернии. Лошадей перегоняли своим ходом в основном в Балашов и там их сбывали. Накопив, таким образом, стартовый капитал, они скупали земельные наделы, нанимали работников, которые обрабатывали эту землю, открывали свои торговые лавки, становились купцами, и остаток своей жизни жили безбедно и богато.               
       Неумолимо летящие годы, брали своё. Потап Тимофеевич, из-за старческой слабости, полностью отошёл от хозяйственной деятельности. Теперь ему торопиться было некуда и у него было достаточно времени для встреч и бесед с другом и соседом Красиковым Степаном Степановичем. Сидя в саду на скамеечке, они часто вспоминали прожитую жизнь, свои молодые годы, как приехали   в эти края, с чего начинали и чего достигли. Друзьям и одногодкам было, что вспомнить и о чём поговорить. Обогащённые жизненным опытом, помимо обмена мнениями о текущих делах, их особенно интересовала  внешняя и внутренняя политика государства. Она непосредственно  затрагивала их личную жизнь, жизнь их детей и их семьи. Являясь привилегированным, военизированным обществом в составе России, казачество было основной опорой царскому режиму внутри страны и одной из основных сил по расширению и охране государственных границ. Также казаки были непосредственными участниками всех войн, в которых Россия участвовала. Из газет и жур- налов  они знали, как и чем живёт их Отечество. Назначенный  царём Александром вторым министр иностранных дел А. М. Горчаков вёл осторожную политику, избегая вступления России в военные коалиции и конфликты, обеспечивая тем самым благоприятную обстановку проводимым реформам. В 1860 году в Пекине между Россией и Китаем был заключен договор, окончательно установивший границу между государствами. Так завершилось великое дело, начатое Ермаком, продолженное Хабаровым и другими русскими землепроходцами. В начале 60-х годов  19-го века завершилось присоединение к России казахских земель, а в начале 90-х годов была присоединена значительная часть Средней Азии. Внешняя политика государства была относительно благоприятна, и это успокаивало их обеих. А внутриполитическая обстановка в стране, давала серьёзный повод для беспокойства. После русско-турецкой войны 1877-1878 годов, произошёл подъём общественного  движения, сложилась напряжённая внутриполитическая обстановка. Волновалось студенчество. Громче становился голос сторонников конституции. По стране прокатилась волна террористических актов. Налицо были признаки революционной ситуации. Такое положение в стране не давало им спокойствия, и они серьёзно были обеспокоены за своё молодое потомство.
        В хуторе Рогизмайловском жизнь протекала спокойно и размеренно по давно сложившимся казачьим обычаям. Михаил Потапович, а также и его братья  стали настоящими хозяевами. Они добротно и прибыльно вели своё крестьянское хозяйство. В их куренях подрастало уже второе, коренное поколение. В родительском курене снова стало шумно и весело. Целыми днями не смолкали детские голоса, теперь уже внуков и внучек. Дед и бабка не могли ими нарадоваться и каждый, по-своему, принимал участие в их воспитании.          
         Дружба и соседство Потапа Тимофеевича с Красиковым Степаном Степановичем не прошла бесследно. Их младшие сыновья, которые жили с родителями, также были соседями и стали хорошими друзьями на всю жизнь, а впоследствии даже и породнились.
        Заканчивался девятнадцатый век от рождества Христова и начинался кровавый век, как для России, так и для Донского казачьего края. К этому времени ушли из жизни Потап Тимофеевич, Прасковья Николаевна и их соседи Красиков Степан Степанович со своею женой. У Михаила Потаповича подрастало два сына и две дочери. Старшему сыну Петру уже предстояла служба. У Красикова Николая Степановича подрастало три сына и семь дочерей. Старший сын Михаил уже служил, а сыну Игнату также предстояла служба. В 1901 году Михаил Потапович проводил на службу сына Петра, а Николай Степанович сына Игната. Службу они проходили в одном полку и в одной сотне на Кавказе. В 1905 году они вернулись со службы живыми и невредимыми. Через год Михаил Потапович решил о женить своего старшего сына. Пётр был чуть выше среднего роста, крепкого телосложения и внешне обаятельный казак. Ему приглянулась дочь соседа и друга отца, Красикова Феврония Николаевна, которая была первой красавицей в хуторе Рогизмайловском. В свою очередь, она, по отношению к Петру, имела самые нежные чувства, но казачий обычай не позволял им самим решать такой вопрос без согласия родителей. О своём желании и чувствах к Февронье Николаевне он рассказал отцу. Тот, некоторое время размышлял над предложением сына, затем, посоветовавшись с женой, согласился с выбором сына. По данному вопросу он предварительно  переговорил с отцом невесты.  Результатом переговоров явилось следующее решение: « если молодые нравятся друг другу, то мешать им не следует, как правило, такой союз бывает нерушимым». В обговоренный срок Михаил Потапович, по казачьему обычаю, к Красиковым заслал сватов. Вопрос о женитьбе сына был решён положительно. Молодые же были очень довольны мудрым решением своих родителей. После свадебных приготовлений их обвенчали в Филоновской церкви и сыграли пышную, казачью свадьбу.               
        В конце девятнадцатого начале двадцатого века в России произошёл промышленный подъём. Была проведена финансовая реформа, вследствие которой в денежное обращение было введено золото. Была разработана и стала внедряться в жизнь новая аграрная политика. Россия становилась лидером экономического развития, среди развитых стран. Возводились новые заводы, фабрики. Строились железные дороги, в том числе в 1891 году было начато строительство Транссибирской магистрали. Вследствие  реализации аграрной политики у страны появилась возможность реализовывать излишки сельскохозяйственной продукции за границу. Всё это вместе взятое, положительно сказывалось и на развитие сельскохозяйственного производства в казачьем крае. Но в это, же самое время, как по всей России, так и в казачьем крае стали появляться очень сомнительные люди, называющие себя социал революционерами, которые стали проводить политику раскола, веками сложившихся устоев казачьего быта. Вносить раздор между богатыми и бедными казаками, что впоследствии привело к братоубийственной гражданской войне, а затем и к настоящему, безжалостному истреблению казаков, т.е. их геноциду.               
           Жизнь в хуторе Рогизмайловском протекала без особых изменений. Хуторяне сеяли, пахали, ухаживали за скотом и продавали произведенную продукцию на ярмарке в станице Филоновской. После проведения посевной компании казаков собирали на сборы, где они совершенствовали своё боевое искусство. В зимнее время по праздникам ходили в церковь, устраивали кулачные бои, ходили в гости к друзьям и соседям, приглашали гостей и к себе. Застолье, как правило, было обильным. Казачки, как искусные мастера своего дела, умели  готовить разнообразные, вкусные блюда. На столе обязательно присутствовали горячительные спиртные напитки. Молодёжь обучалась в школах, оказывала посильную помощь родителям по хозяйству, участвовали в заготовке кормов для скота, находящегося в личном подсобном хозяйстве, а вечером собирались на молодёжные игрища и как умели, развлекались. Информацию о том, что происходит в стране, хуторяне узнавали из уст, пришедших со службы казаков, которые несли службу в самых различных уголках России. Зажиточные  и грамотные казаки получали информацию из газет и журналов. В них сообщалось, что война с Японией закончилась, а в столице и крупных городах начались стачки и забастовки рабочих, требующих улучшения условий труда и повышение заработной платы. В некоторых российских губерниях происходит бунт крестьян, они выражают своё недовольство произволу помещиков. Царское правительство, в спешном порядке, проводит в жизнь новые реформы, улучшающие условия жизни рабочих и крестьян. Все эти тревожные вести, были как бы где-то далеко от родного казачьего края, и в тоже время близко, потому, что сыны Дона проходили службу на территории всей России. Они являлись опорой самодержавия и инструментом наведения порядка в стране. В связи с принятием правительством соответствующих мер к концу 1905года народные волнения стали утихать, а в 1906 году и вовсе прекратились. Но у пожилых казаков, обременённых жизненным опытом, на душе было не спокойно. В неё навязчиво вкрадывалось какое-то не хорошее предчувствие, а какое они не могли понять. Поэтому и не подавали вида своего беспокойства. Их в некоторой степени раздражало появление в хуторе, каких-то скрытных людишек. Они собирали тайные сходки хуторян, не умеющих и неспособных вести крестьянское хозяйство, по ряду объективных и субъективных причин, а в некоторых случаях просто ленивых и не желающих обустраивать свой быт за счёт кропотливого, непрерывного труда, чего требовала и диктовала сама жизнь.  Но особого значения этому вопросу они не придавали.
          До конца девятнадцатого столетия, в казачьем крае, всех прибывших принимали в казаки на общих основаниях. Их наделяли землёй, оказывали соответствующую помощь в становлении  хозяйства и предоставляли возможность стать настоящими казаками. С начала двадцатого века, в связи с непрекращающимся потоком прибывающих из центральных голодающих районов России, эти порядки по приёму в казаки были отменены. Свободной для распределения земли уже не было. Прибывающим, которых теперь стали называть «иногородние», чтобы иметь какие-то средства для своего сосуществования, приходилось наниматься на сезонные работы к коренным, имеющим крепкое крестьянское  хозяйство казакам. Они нанимались слесарями, кузнецами, мельниками. Большинство из них занималось различным кустарным ремеслом.
             Так в казачьем крае появилось, неудовлетворённое условиями жизни, полупролетарское сословие. В него входили все «иногородние» и бедные казаки, у которых не получалось вести, надлежащим образом, своё крестьянское хозяйство. Эти люди и создавали очаг нестабильности в казачьем крае. Они, в основном, и были подвержены революционным настроениям, чем в последствии и воспользовались вершители судеб российского народа.
           Через не большой промежуток времени, после выдачи замуж дочери Февронии, Николай Степанович о женил сына Игната на хуторской казачке. Детей у них не было, как говорится в народе «Бог не дал». В 1913 году он проводил на службу своего последнего сына Ивана. Ему судьба уготовила нести службу в Москве, в полку, охранявшем Кремль. В родные края он больше не вернулся. Так распорядилась судьба и сложившаяся обстановка в казачьем крае.
          Михаил Потапович с непосредственным участием сына Петра выстроил для молодых новый курень, рядом со своим поместьем, куда они и переселились. В свой дом принял зятя, который женился на старшей дочери-Ольге. Зять пришёлся ему по душе, и он его уважал больше чем своего родного сына-Петра. У Петра Михайловича и Февронии Николаевны через год после свадьбы в1906 году родилась дочь Мария, в1909 году вторая дочь Пелагея, а в 1911 году Феврония Николаевна подарила мужу сына, которого назвали Владимиром. Пётр Михайлович был очень рад, что в семье появился наследник и продолжатель его рода.               
           Время шло, и на календаре обозначился 1914 год. Год начала первой мировой войны. Спокойная, размеренная жизнь в казачьем крае заканчивалась, но об этом пока ещё никто не знал. Как обычно были проведены весенне-полевые работы, был закончен сенокос трав, подходила уборка урожая. Пока хлеба дозревали оставалось время для короткой передышки.
        Воспользовавшись предоставленной природой свободным  временем, Пётр Михайлович с Февронией Николаевной отдыхая  в саду, посаженного и выращенного ещё дедом Потапом Трофимовичем, вели разговор о жизни и строили свои планы на будущее. Тут же рядышком игрались на травке их дети. Тогда они ещё не знали, что их ожидает, впереди и какие испытания уготовила, им будущая жизнь. Пока же, наблюдая за игрой своих детишек, они с нежной родительской  теплотой и любовью смотрели на них и радовались всему происходящему. Лето было в самом разгаре. В саду поспевали ранние сорта анисовых яблок, поспела и требовала уборки вишня, которой не прочь были поживиться скворцы, собирающиеся в большие стаи. Над озёрами, лесом и речкой не высоко кружились стаи различной молодой пернатой птицы. Их родители заботились о своём молодом поколении и стремились к тому, чтобы до осени их молодёжь крепко стала на крыло и была способна совершить не лёгкий перелёт в тёплые края. Раскинувшаяся от хутора на север степь, как море колыхалось от лёгкого дуновения северного ветра седым ковылём. Специфический запах ещё цветущей степи своим своеобразием пленял отдыхающее в саду семейство. Небеса, без единого облачка, поражали взор своей неописуемой, девственной голубизной.
 Но ближе к вечеру подул сильный северный ветер, на горизонте показалась чёрная, грозная туча, а закат окрасился в яркий режущий глаза багрянец. У Февронии Николаевны, так радующейся всему происходящему в округе, вдруг что-то затрепетало в груди, и появилась не объяснимая, раздирающая душу тревога. Её тонкая, женская натура подсказывала ей, что в ближайшее время, должно было случиться что-то не хорошее. Она, трижды перекрестившись, собрала детей, и они всей семьёй пошли в дом. А на утро пришло известие о всеобщей  мобилизации. Начиналась, первая мировая война.               
        Сборы были не долгими, и казаки ждали приказа, куда им следует отправляться. Михаил Потапович провожал сына Петра и зятя Ивана, а Николай Степанович сына Михаила и сына Игната. Вскоре пришёл приказ, и казаки при полном боевом снаряжении отправились на станцию Филоново, откуда эшелоном их отправили на западную границу России. Казачий край обезлюдел. В куренях остались старики, женщины и дети. Теперь на  их плечи ложилась вся тяжесть нелёгкого, крестьянского труда. Феврония Николаевна осталась с тремя малолетними детьми. Наскоро управившись с домашним хозяйством она вместе со свёкром и золовкой были вынуждены нести непосильный труд в поле по уборке выращенного урожая, вспашке зяби и посеву озимых культур. Для качественной обработки имеющейся земли сил не хватало. В связи с этим не только в хуторе Рогизмайловском, но и по всему казачьему краю часть земли оказалась в запустении. Урожаи становились ниже ранее получаемых, валовой сбор зерна стал значительно снижаться.
        К началу первой мировой войны Россия сумела оправиться и экономически окрепнуть, в значительной степени, за счёт проводимых Столыпинских реформ. Несмотря на неудачную русско-японскую войну и разрушительную революционную смуту 1905-1906гг, Россия к началу второго десятилетия двадцатого века преодолела серьёзнейшие финансовые проблемы, залечила раны и, как казалось, уверенно смотрела в будущее. Потенциал страны был огромен, перспективы необозримы. Россия имела крепкий бюджет. В 1913г. доходы превышали расходы на 400 миллионов рублей. Расходная часть бюджета в1913г. составила 3094,2 миллиона рублей ( в1900г. – 1459,3 млн. руб.). По сравнению с 1900г. военные расходы увеличились вдвое, расходы Главного управления землеустройства и земледелия увеличились на 338% и составили135,8 млн. руб., а расходы по Министерству народного образования поднялись на 475,4%. К 1914 году, по сравнению  с1895г., прирост вкладов в сберкассы увеличился на 577%, стоимость фабрично-заводской продукции на 333%, производство сахара на248%, производство хлопка на388%, добыча каменного угля на 326%, производство чугуна на248%, валовой сбор зерновых достиг 5637 млн. пудов, из них на экспорт пошло 647,8 млн.пудов и т.д. Общая политическая ситуация стабилизировалась. Радикальные партии не могли оправиться после поражения революции и находились в состоянии распада и фракционной борьбы. Но при всех достижениях народного хозяйства, при невероятном расцвете художественного творчества, замечательных достижениях науки и культуры, при несомненных признаках политического умиротворения всё время существовала внутренняя социальная напряжённость, которая вне зависимости от смысловой окраски никогда не исчезала. Практически   все элементы той части населения, которую было принято называть «политически сознательной», в той или иной степени были не удовлетворены ни тем, как шли дела, ни тем, что делала власть. Убеждённых монархистов – людей, беззаветно готовых служить «царю и отечеству», оставалось всё меньше. Отечеству готовы были служить все, а вот царю… Именно здесь проходил незримый, но всё более ощутимый водораздел. Носителями идеологии «государственного отщепенства», которая, по словам Ф.М. Достоевского, издавна отличала русскую интеллигенцию, становились не только собственно лица свободных профессий, но и те, кто неразрывно был связан с государственной системой, с монархической самодержавностью и своим происхождением, и своей службой, и своим благополучием.
          Войны бывают разные: справедливые и захватнические, освободительные и колониальные, народные и антинародные, но ещё бывают и абсурдные. Именно такой кровавой и жестокой бойней, унесшей миллионы жизней, в огне которой сгорела и монархия Романовых, стала та, что началась 15 июля 1914г. с объявлением Австро-Венгерской империей войны маленькой Сербии. Россия, исстари являющаяся покровительницей славян, приступила 17 июля к мобилизации. В ответ австрийская союзница Германия объявила 19 июля войну России. С этого момента война стала мировой. Это была схватка имперских амбиций.
        Не имея ни экономических, ни стратегических выгод Россия всё же  втянулась в войну, которой никто не хотел. Не хотел войны и император. После горького урока русско-японской кампании  он прекрасно осознавал, что любой вооружённый конфликт непременно принесёт страдания, лишения, смерть. Однако пойти на предательство, совершить, по его мнению, такой аморальный поступок, как бросить на растерзание дружественную страну, теряя этим престиж и в России, и в мире, он не хотел и не имел права. Встать на защиту славян и России – в этом он видел свой монарший долг. Безысходность диктовала ему военный выбор, и он был сделан. Россия вступила в войну на стороне Антанты. 20 июля в 2 часа ночи Николай второй получил телеграмму от императора Вильгельма, в которой он ещё раз (уже сам, объявив нам войну) взывал к миролюбию Государя, прося о прекращении военных действий. Ответа ему не последовало. Это была роковая  ошибка царского правительства, которая очень негативно отразилась в последующем на всей России. Так началась затяжная, кровавая бойня.   
       Прибывших казаков Урюпинского округа, где находились и казаки с хутора Рогизмайловского, командование направило на  Юго-Западный фронт, который находился на Австрия-Венгерской границе. В тот же день они вступили в бой с австриско-венгерскими войсками. На Галицийском направлении военные действия разворачивались успешно. Русская армия заняла крупнейшие города Львов и Галич и осенью 1914 г. стала хозяйкой положения в этом районе. Однако вскоре на помощь австрийцам подошли германские силы, несколько потеснившие русскую армию. Шли кровопролитные, изнурительные бои с переменным успехом. В начале декабря 1914 года в одной из боевых операций, когда пехота не могла взять укрепление врага, войсковым командованием было принято решение прорвать оборону, используя конницу. Казаки молниеносным ударом с фланга прорвали оборону противника, и пехота пошла вперёд. В этом бою был тяжело ранен командир казачьей сотни. Пётр Михайлович, оказавшийся рядом с раненым командиром не растерялся и не бросил его на поле боя, а посадил на своего коня и вывез его с поля боя под непрерывным огнём противника. Когда казалось, что опасность миновала, он сам получил тяжелейшее ранение. Шрапнелью от разорвавшего снаряда ему раздробило выше колена левую ногу. Почти полгода Петр Михайлович провалялся в госпитале. Кости раздробленной ноги срастались с большим трудом, а когда срослись, оказалось, что больная нога стала короче здоровой. Из-за неё он сильно прихрамывал при ходьбе. В госпитале ему вручили крест Святого Георгия за проявленный героический поступок. По завершению лечения его комиссовали и весной 1915 г. он вернулся домой в хутор Рогизмайловский.
         Приехав на поезде ночью, до станции Филоново, Пётр Михайлович не стал дожидаться утра и отправился пешком в свой родной хутор. Вооружившись палкой, он с небольшими передышками, к рассвету добрался до своего подворья. Весна была в самом разгаре. Вокруг всё росло, цвело и благоухало. Над казачьим хутором Рогизмайловский занималась утренняя заря. Золотистое солнце приподнималось из-за леса, расположенного по ту сторону речки Рог. Его первые лучи, пробиваясь через верхушки деревьев, нежно ложились на цветущую степную растительность, растущую на высоком правом берегу.  Выпавшая обильная роса создавала впечатление только что прошедшего дождя. Прозрачные капельки росы, повисли на листьях и цветках буйно растущего разнотравья. При прямом попадании на них солнечных лучей каждая капелька, как звёздочки на небосводе, искрились всеми цветами радуги. Такую волшебную, сказочную картину невозможно описать никаким пером, такое можно увидеть только на восходе солнца и при обильной росе. В голубых небесах заливался звонкой трелью степной, неугомонный жаворонок. Кристально чистый воздух в этот утренний час был перенасыщен запахом цветущих трав и свежей утренней прохладой. От всей этой красоты природы душа Петра Михайловича наполнилась какой-то необъяснимой жизненной силой и в нём пробуждалась необыкновенная гордость за свой казачий край.
        Семья, родные и близкие встретили его очень тепло и радушно. Особенно была рада жена Феврония Николаевна. Она без меры суетилась, не зная чем накормить и как угодить мужу. Дети, так же не отходили от отца. Обнимали, целовали, висли на шее, задавали свои наивные детские вопросы. Михаил Потапович по-отцовски радовался, что сын вернулся живой и гордился тем, что сын его не подвёл и заслуженно получил награду.
         Ознакомившись с положением дел в хуторе, по рассказам своих родных и соседей, он узнал, что на фронт были мобилизованы казаки второго и третьего эшелона. В хуторе остались только старики, женщины и дети. С фронта пришло уже 5 похоронок. С войны вернулись два инвалида, не считая его самого. У одного оторвало руку, а другой лишился ноги. В поле стало работать некому. Все хозяйства пришли в упадок. Ранее обрабатываемая земля пустовала. Одинокие женщины, с малыми детьми, объединялись в две, три семьи и сеяли только для себя, чтобы не помереть с голоду, на большее сил не хватало.               
       Немного отдохнув с дороги и поправившись на домашних харчах, Пётр Михайлович, превозмогая боль в раненой ноге, со страстным желанием занялся не лёгким крестьянским трудом. По хозяйству дел было, как говориться, невпроворот. Подходила пора сенокоса. Предстояло подготовить травакоску, починить арбу и мелкий инвентарь, который необходим на уборке сена. А так же вспахать и обработать землю под посев озимых. Следом за заготовкой сена, подходит и уборка зерновых, которых было посеяно на половину меньше, чем сеялось до войны. И всё же, этот не лёгкий крестьянский труд казался ему таким желанным и радостным, после всего пережитого на фронте, а затем в
госпитале.               
      Наступил роковой для России 1917 год. Затяжная, кровопролитная война продолжалась с переменным успехом. Под ружьё было поставлено 13 миллионов человек, самого трудоспособного населения. Российская армия несла огромные потери из-за недостаточного обеспечения боеприпасами и современным вооружением, особенно артиллерией. Начались перебой с провиантом и обмундированием. Стали нередкими случаи, когда солдат кормили недоброкачественной пищей. Обмундирование было изношено до предела, а нового не поступало. Рядовые солдаты и младший командный состав армии не понимали, за что они воюют и уже третий год находятся в сырых окопах и землянках. Всё это вместе взятое порождало брожение в армии. Росло число не желающих больше воевать. Боевой дух армии находился на непристойно низком уровне. В армии и по всей России созревали страшные « зёрна гнева» давшие, впоследствии, такие разрушительные всходы.
      Экономическая мощь России, существовавшая до войны, таяла на глазах. Ей практически никто не занимался, всё было пущено на самотёк. Царь, взяв на себя управление войсками, полтора года пребывал в ставке. Совет министров, который должен был заниматься экономикой страны и следить за порядком в стране, походил на героев Крыловской басни о лебеде, раке и щуке. Он не соответствовал своему назначению, как центральный административный, координирующий орган. Чуть ли не каждый министр вёл «свою линию» и занимался интригами против других. Создавалось впечатление, что в стране, начиная с 1915 года, наступило безвластие.
        Впервые  месяцы войны, порочащих власть слухов не было. Всех объединял общий патриотический порыв. Но события весны и лета 1915 г. на фронте, дали мощный толчок противоправительственным настроениям. Особенно активизировались либеральные деятели кадетского толка. Волнение и беспокойство захлестнули все легальные и не легальные партии. Оно стало всеобщим. Кроме этого, доведённые до нищенского состояния, крестьяне и рабочие  стали, открыто   выказывать своё недовольство правящим режимом.
         Но всего этого было не достаточно для того, чтобы произошли такие, доселе не виданные во всём мире потрясения, какими они оказались в  России в 1917 году. Воспользовавшись недальновидностью, как во внешней, так и во внутренней политике царского правительства, а так же накалённой, предреволюционной обстановкой, бывшие наши союзнички, западноевропейские страны и США, проводили в жизнь свои предательские, коварные планы по отношению к России. Не доброжелательным, горячим головам западных стран, ещё в  первой половине девятнадцатого века, не- давала покоя необъятная территория и огромные природные ресурсы России, чего не было в их странах. В их умах ещё тогда созрела бредовая идея любыми средствами ослабить её мощь и силу, сделать  сырьевым придатком, а если удастся, то расчленить и разделить между собой. Для осуществления этой бредовой идеи применялись и до настоящего дня применяются  всевозможные интриги и самые грязные технологии. Вкладываются огромные финансовые ресурсы на подкуп имеющейся в стране, и, причём во все  времена, части влиятельной, недальновидной и продажной интеллигенции, способной ради корыстных свих интересов предать интересы всей страны. Особое значение придавалось и придаётся, в  изощрённых формах, деградации всего российского общества. В двадцатом веке реализация этой идеи имела определённый успех, и мы это реально ощутили, как говорится, «на собственной шкуре». Это прослеживается в период революции 1905-1906 гг., когда помимо западных стран и Япония субсидировала эсеров на покупку оружия для проведения революции. Особенно они преуспели в оказании медвежьей услуги в 1917 году.
Находившегося в Америке, после известных событий 1905-1906гг., Л.Д. Троцкого американская агентура обласкала, прикормила, подучила, снабдила значительным капиталом и тайно через Англию препроводила в Россию. Вот он и является застрельщиком и родоначальником русских революций. Так если он, в Февральской революции, выполняя наказ своих на ставленников и отрабаты-
ваяя полученные от них деньги, только подогревал революционный накал взбунтовавшейся массы народа в Питере, то в Октябрьской революции, переметнувшись на сторону большевиков и возглавляя Петроградский Совет, был непосредственно первым лицом в организации Октябрьского переворота, вследствие чего, со временем, к власти пришли большевики.   Уже в тридцатых годах, и опять же в Америке, при встрече наших журналистов с Троцким, ему был задан вопрос: «что надо было предпринять, чтобы в России в 1917 году не было революции» и он на полном серьёзе и, не стесняясь, ответил: «надо  было убить Троцкого». Второй скрипкой в совершении Октябрьского переворота является лидер большевиков Ленин. Он обеспечил идеологическую основу этому перевороту. Кроме этого, в кульминационный период войны бывшие союзники сговорились со своими врагами, за спиной России и решили, что убытки, причинённые войной, должна оплатить Россия. Так это и произошло. После революции в западные страны и США  по распоряжению Троцкого и Ленина эшелонами вывозили золото и драгоценности России. Предпринималась попытка отторжения Мурманской губернии но, слава Богу, она оказалась безуспешной. Вот в такой политической и экономической обстановке пришлось жить нашим предкам перед революционными событиями 1917 года.
             В хутор Рогизмайловский продолжали приходить похоронки и искалеченные войной казаки. В крестьянском хозяйстве Михаила Потаповича с возвращением сына дела немножко поправились. У  Петра Михайловича и Февронии Николаевны в 1916 году родился второй сын, которого назвали Георгием.
Произошедшие события 1917 года в стране, ввергли её в жуткий хаос. Начались эти события 23 февраля в столице России Петрограде. Из-за головотяпства и крайней безответственности царского правительства и Временного комитета Государственной думы в городе не оказалось хлеба. Трёх миллионное население Петербурга взбунтовалось. Воспользовавшись ситуацией, партия кадетов, которая представляла подавляющее большинство в думе и возглавляла её Временный комитет, преобразовала Временный  комитет Государственной думы во Временное правительство, в состав которого вошли давние недоброжелатели царя Николая второго. Это П.Н.Милюков, А.И.Гучков и откровеннейший враг трона и династии социалист А.Ф.Керенский. Члены  царского правительства были арестованы. Новой власти стали присягать воинские части. Характерной особенностью является то, что ни каких контрреволюционных выступлений, против захвата власти, не последовало.   
            Царь, находившийся в Могилеве, где располагалась ставка фронта, узнал о беспорядках в столице 27февраля. Получив тревожное сообщение, все понимали, что надо что-то предпринимать, но что именно - никто толком не знал. Ждали решения от императора. И никто из императорской свиты, из числа этих осыпанных милостями и почестями людей, не нашёл в себе мужества и решимости бросить  вызов надвигающейся катастрофе и стать опорой угасающей царской власти. Николай второй в этот же день отправил верные ему войска в Петроград, для наведения порядка и в 5 часов утра 28 февраля выехал сам. Но было поздно, в столице власти царя уже не существовало. Ни он, ни верные ему войска до Петрограда добраться не смогли. От станции  Малая Вишера,  все железнодорожные станции по пути следования, были заняты революционными войсками. Царский поезд повернул на Псков. На станции Старая Русса поезд сделал остановку. Здесь собралась огромная толпа народа, желавшая видеть царя. Когда он появился в окне вагона, все сняли шапки, многие встали на колени и крестились. Восторженное отношение к императору не имело ничего общего с тем, что происходило в Петрограде. В Пскове императора вынудили отречься от престола, как бы  во имя воцарения спокойствия в России. Так свершилась Февральская Буржуазно-демократическая революция. Февральский переворот был быстротечным по темпу, крайне широким по составу участников революционного выступления, стихийным, хаотичным по объёму решаемых первоочередных задач, столичным по характеру преобразований и смены центральной власти. Состав первого правительства, включавший октябристов, социалистов, но главным образом кадетов, нацелил страну на модернизацию всех областей общественной жизни на принципах демократии, частной собственности, целостности государства и защиту его глобальных интересов участием в мировой войне. Но не обоснованное топтание на месте Временного демократического правительства снижали темпы демократизации, а оттягивание сроков созыва Учредительного собрания, бесконечные клятвы по поводу неукоснительного следования абстрактным принципам свободы, вместо решительной борьбы с экстремизмом слева – заигрывание с ним или недооценка его опасности, привело к плачевным результатам. Отрицательное  воздействие, на недоверие существующей власти, оказал и неудавшийся Корниловский мятеж, который предполагал ввести режим «твёрдой власти» с опорой на армию, милицию и казачество, введение смертной казни на фронте, военно-полевых судов, аресты «подрывных» элементов в армии, запрет большевистских газет и участие солдат в выборных войсковых органах. Неудавшийся Корниловский мятеж усугубил и без того революционные настроения в войсках. Участились случаи дезертирства и открытого неповиновения  командному составу. К  концу августа распалось второе коалиционное правительство. На смену ему был создан высший исполнительный орган, состоявший из пяти министров во главе с Керенским. Власть в государстве «порозовела». Произошла резкая активизация центра и левого крыла революционных сил. Петроградский Совет возглавил, переметнувшийся к большевикам, Троцкий. Вернувшись из Германии в Россию, в апреле1917г. после свершившейся Февральской революции, Ленин развернул бурную революционную деятельность. Он разглядел в Советах их возможный потенциал как инструментов борьбы за власть входе углубления революции. Здесь важную роль сыграл его тезис о двоевластии, якобы установившемся после Февраля. Положением о двоевластии искусственно поднималась значимость Советов, которые фактически не являлись второй самостоятельной властью, а выполняли хотя и важную, но всё-таки вспомогательную роль в общей системе демократических органов власти. Руководили ими, в то время, эсеры и меньше- вики. Ленин принципиально противопоставил Временное правительство, как власть буржуазно помещичью, Советам, как власти рабоче-крестьянской. Активность Советов подогревалось теоретически и исторически не доказанным тезисом о том, что они представляют собой «высший тип демократического государства». Советы становились полем острейшей политической борьбы в ущерб остальным направлениям деятельности.
Попытка большевиков в июле подвести массы Петроградских рабочих и солдат к насильственному захвату власти не имела успеха. Она наоборот вызвала сплочение всех демократических сил. На большевиков обрушились репрессии. Ряд лидеров партии били, арестованы, был закрыт выпуск газеты «Правда». Ленин вынужден был скрываться в подполье. Но усвоив негативный опыт «звёздной болезни», отказа от решительных реформ и прямого обращения к массам, а также неумения глубоко зондировать изменяющееся общественное настроение, которым страдала существующая власть, большевики преобразовали его в тактику решительного штурма. Появился лозунг «Вся власть Советам». Этот лозунг использовался не только для углубления революционного движения, но и для непосредственного прорыва к власти. Этот курс получал всё больше «аргументов» по мере большевизации Советов через фабзавкомы и солдатские казармы. Тактика подталкивания революции строилась не только на ряде верных оценок и обобщений, но и на менее крупных просчётах и иллюзиях большевистского руководства. Ленин явно переоценил уровень зрелости капитализма в России, роль гос капиталистических форм, «народность» Советов и способность их решать общегосударственные задачи, прочность союза рабочих и крестьян и т.п. Одна из таких стратегических ошибок была связана с переоценкой зрелости мирового революционного движения. Поддавшись революционному поветрию, Ленин и его окружение ставили страну и народ России в невероятно трудное положение первопроходца. Проект нового общества, которое должно было возникнуть после революции, строился не на выверенных общественной практикой принципах, а на отвлечённых, мифических прогнозах. С конца сентября и до созыва 24 октября второго Всероссийского съезда Советов большевики в полную силу использовали время для планирования и подготовки восстания. Основными лозунгами позволившими осуществить переворот: это лозунг «Долой войну» и лозунги - «Земля крестьянам», «Фабрики и заводы рабочим», которые были позаимствованы у партий демократического толка. 24 – 25 октября в Петрограде был осуществлён Октябрьский переворот, которым непосредственно руководил Троцкий. Власть Временного правительства пала.  К руководству правительством пришли большевики еврейской национальности во главе с Лениным. Свой приход к власти они сразу же, без проволочек закрепили решением самых насущных задач революции. Судьбу вопроса о земле они вручили в руки самого деревенского населения. Следом забурлила аграрно-крестьянская революция, которая смела не только феодальные, но и буржуазные отношения в деревне. Такую же роль сыграли Декреты о мире и о рабочем контроле.
        Глубокой осенью 1917 года стали возвращаться с фронта казаки. Михаил Потапович встретил своего любимого зятя Ивана. Красиков Николай Степанович встречал двух сынов. Это Михаила и Игната. Третий младший сын  Иван остался в Москве. Беда их курени обошла стороной. Игнат Николаевич вернулся в хутор не один, а привёз с собой польского мальчика круглого сироту, лет восьми-девяти, которого повстречал в Польше на мусорной свалке, где он жил и добывал себе пропитание. Игнат Николаевич сильно переживавший, что у них с женой нет детей, встретив оборванного, грязного и голодного ребёнка твёрдо решил забрать его с собой и усыновить. Так оно и произошло. Ему дали русское имя - Алексей. Но наступившее семейное счастье просуществовало не долго. Вскоре первая жена Игната Николаевича тяжело заболела и умерла. Похоронив жену, ему предстояло жениться второй раз. Откладывать с этим  было нельзя, так как он был военнообязанный, а при такой сложившейся в стране обстановке его могли призвать на службу в любое время. Усыновлён- ного ребёнка оставлять было не с кем, поэтому этим вопросом он занялся, как говорится, не откладывая в долгий ящик. Друзья и соседи подсказали ему, что в хуторе Углянка, Преображеновской станицы, у казака Колобова Александра Ивановича есть не замужняя дочь Анна, которая может быть ему женой. Приехав в хутор Углянку, он познакомился с Анной, которая ему очень понравилась, а также и Анне понравился жених приехавший свататься. Предстояло просить благословления у отца Анны Александра Ивановича. Александр Иванович был казак зажиточный, с юмором и в некоторой степени балагур. До благословения он перед женихом постановил следующее условие: жених должен был остановить на полном скаку рысаков в упряжке, которыми будет управлять его конюх. Если кони будут женихом остановлены, то он заберёт  этих коней вместе с тарантасом, на который посадит его дочь с причитающимся ей приданным и увезет к себе. Если коней не удастся остановить, то и разговаривать будет не о чем. На том и договорились, вдарив по рукам. Игнат Николаевич был крепкий, ловкий и при силе казак, ему удалось остановить на полном скаку запряжённых рысаков. Как правило, у настоящих казаков слова с делом никогда не расходились, и как было обещано Александром Ивановичем так всё и произошло. После родительского благословения Игнат Николаевич посадил Анну вместе с приданным на тарантас, и они отбыли восвояси. Вместе с женой Анной они окружили заботой приёмного сына Алексея, воспитали его, и когда  он вырос о женили на местной казачке, которая была из богатой рода Даниличевых. А чтобы он не попал под репрессии, проходившие в то время в стране, ему изменили фамилию с Красикова на Ребрина. Тогда Игнат Николаевич не мог себе, и представить, сколько горя и страданий дети этого Алексея принесут потомкам его рода.      
        Хозяйства же казаков, за время их отсутствия, пришло в упадок. Во дворах, где оставались ещё крепкие старики или повзрослевшие дети, мужского пола, было более-менее сносно, а в тех дворах, где оставались только женщины или женщины с малыми детьми хозяйства нуждались в безотлагательном восстановлении. Покосились, а местами и попадали заборы, сараи были полураскрыты с плохо закрывающимися дверями, в ненадлежащем состоянии были крыши и двери жилых куреней. Инвентарь необходимый для работы пришёл в полную негодность. Из-за недостатка рабочей силы, земля ранее обрабатываемая, более половины находилась в запустении. Сеяли, как придётся и только для себя, чтобы не умереть с голоду.
         Курени, куда вернулись казаки хозяевами или долгожданными гостями, полнились радостью. Фронтовики отдыхали возле жён, отъедались и не знали, что у порога куреней караулят их, не виданные до сих пор беды и лишения, которые на много превзойдут те, что им приходилось переносить на пережитой войне.
   В начале января 1918 года в хуторе Рогизмайловский, как и во всех хуторах и станицах верхнего Дона, покоилась кладбищенская тишина. Казаки вернувшиеся с фронта, на подворья выходили лишь по нужде, да убрать имеющееся на подворье скот и птицу. Улицы хутора  были пустынны. Не было ни весёлых гуляний, не было слышно берущих за душу казачьих песен, а также залихватских катаний на лошадях, тех, что были в это время года до минувшей войны. Хутор затаился в предчувствии предстоящей, неотвратимой,  политической бури. Лишь в куренях шла скрытая, иногда прорывающаяся наружу семейная междоусобица, старики не ладили с фронтовиками. 
     В начале зимы, до рождества Христова, выпало обильное количество осадков. Степь была покрыта полуметровым, а местами и метровым слоем снега. Овраги и небольшие балки были забиты им полностью. Передвижение до станицы и близлежащих хуторов было затруднено. В поисках пищи, зимующая пернатая птица и дикие звери вплотную приблизились к жилью. Куропатки стали постоянными гостьями в садах хуторян. С начала второй декады и до конца января наступила продолжительная оттепель. С крыш куреней срывались потемневшие от камыша ледяные сосульки. Снег потемнел и осел, пропитавшись талой водой. В затишье, на солнечном пригреве, стали появляться лужи, в которых с задорным и весёлым чириканьем купались воробьи. Лес за речкой Рог почернел. Его деревья чуть ли не были готовы распустить свои набухшие, от потепления, почки. Поверх льда речки появилось талая вода. Но всё это вместе взятое не приносило жителям хутора, ни радости, ни душевного успокоения.
               В конце зимы под стольным градом Области Войска Донского-Новочеркасском уже завязывались зачатки гражданской войны. Верхнедонские казаки, в том числе и казаки хутора Рогизмайловский, о ней знали только понаслышке, смутно разбираясь в возникавших политических течениях. Но уже к концу апреля 1918 года Дон на две трети был освобождён от красных. Казаки низовских округов гнали их и теснили к границам области, с боями освобождая каждую пядь родной земли.
         В апреле этого же года на Дону завершилось разделение казаков на белых и красных. Казаки-фронтовики северных округов – Хопёрского, Усть-Медведицкого и частично Верхнее-Донского пошли с Мироновым и отступавшими частями красноармейцев. Казаки-фронтовики хутора Рогизмайловский, также как и большинство хопёрцев, ушли с Мироновым. В хуторе, как и четыре предыдущих года подряд, остались только старики, женщины с малолетней детворой да инвалиды, которые по полной программе были освобождены от воинской повинности.
На них, в который раз, возлагались непосильные обязанности по ведению крестьянского хозяйства. Им предстояло не только, хоть как-то прокормить себя, но и обеспечить продовольствием фронт. К этому добавлялись и постоянные назначения в обывательские подводы, доставлявшие фронту боеприпасы и продовольствие.
      Неподвластная  матушка- Природа, несмотря на все потрясения общественной жизни, жила по своим законам. Весна полновластно вступала в свои права. Прилетела перелётная пернатая птица и приступила к формированию своих гнездовий. На болоте, озёрах и речке Рог не смолкал птичий гомон. Степь покрылась молодой зелёной порослью степных трав. Лес за речкой Рог ожил и позеленел. В лесу уже отцветали подснежники и на смену им появились петушки, издавая своеобразный, ароматный запах. Небосвод с каждым днём терял серо-свинцовый оттенок и приобретал нежно голубую окраску. Солнце всё чаще стало появляться из-за туч, обогревая и лаская всё живое на матушке-Земле. Обрабатываемая земля, после зимних холодов, оттаяла, напиталась влагой и согрелась. В жаркий полдень она покрывалась маревом и по ней нескончаемым потоком бежали обеды. Земля с нетерпением поджидала своих хозяев. Но хозяева не торопились, как-бы забыв простую истину, что «весенний день, год кормит». Она ещё не знала, что у неё теперь будут новые хозяева, которые очень мало или вовсе не представляющие, как с ней обращаться и ухаживать за ней.
       Провозглашённый большевиками лозунг «земля крестьянам», после октябрьского переворота, не заставил себя долго ждать. Вручив судьбу вопроса о земле в руки самого сельского населения, уже весной 1918 года забурлила  ни кем не управляемая аграрно-крестьянская  революция, которая стала сметать не только феодальные, но и буржуазные отношения в деревне.
        В казачьем  крае, в том числе и в хуторе Рогизмайловский, образовалось двоевластие. Полномочия хуторского атамана, возглавлявшего и осуществлявшего руководство общественной жизнью хутора, по издавна сложившимся казачьим традициям, никто не отменял. Наряду с атаманской властью, зимой текущего года, был избран сельский Совет, преимущественно из числа бедных казаков, слабо разбирающихся в хозяйственной деятельности и тонкостях ведения крестьянского производства. Руководили в Совете, как правило, люди, рекомендованные окружным Ревкомом. В хуторе Рогизмайловский председателем Совета стал самый известный в хуторе лодырь – Андрей Баклан, который регулярно посещал тайные сходки в хуторе, а до этого всю жизнь просидел на лавочке возле своей саманушки. Хозяйством, в котором была одна коза, три курицы с петухом и огород, занималась его жена. Вновь избранный Совет в большей мере претендовал на власть в хуторе. Началась борьба за власть. Казаки поделились на тех, кто считал, что власть атамана в казачьем крае должна быть главенствующей и непоколебимой и тех, кто отдавал предпочтение власти осуществляемой Советом. Первые, в основном были коренными казаками, предки которых первыми прибыли в эти дикие, не обжитые места. Ими были освоены и обработаны земли под посев сельскохозяйственных культур. Как правило, это были настоящие хозяева. Они всей семьёй трудились, на этой земле, не покладая рук. Вторые, это те казаки, которые не смогли в силу объективных и субъективных причин стать настоящими хозяевами и влачили полу бедное сосуществование. Кроме этого, к ним примыкали иногородние, которых  к этому времени, и особенно на верхнем Дону, было большое количество. 
      С самого начала двадцатого века  вновь прибывших в казачьи края в казаки уже не принимали и земельные паи им не выделяли,  из-за нехватки пригодной для обработки земли. Так в казачьем крае появились иногородние. Создавшееся крайне тяжёлое экономическое положение и нехватка продовольствия в стране, вследствие затянувшейся войны, резко  увеличило их число.  Население центральной России было вынуждено искать себе пропитание на плодородных землях Донской области.
    Вот при таком раскладе сил шла борьба за власть. Она резко обострилась в период распределения земли. Атаман и поддерживающие его казаки стояли на том, чтобы издавна сложившиеся традиции не нарушались и земля, принадлежавшая им, не выделялась иногородним. Революционный Совет требовал распределять обрабатываемую землю подушно, не взирая  на пол и возраст, включив в эти списки и иногородних. Вначале перевес склонялся в сторону атамана и его сторонников, но затем при поддержке окружного Ревкома и принятия им репрессивных мер, Совет в хуторе стал единственной властью. Начался «черный передел» земли. Всю пахотную землю обобщили и поделили на столбы. Затем нарезали паи на каждого члена семьи, независимо от пола и возраста, проживающей в хуторе, без всякого учета  имеющихся средств обработки земли у пайщиков. Такое скоро спешное и неразумное решение по земельному вопросу, спровоцировало в стране голод.
 Прежде обработанная и ухоженная Матушка – землица стала зарастать сорняками и бурьяном, так как многие пайщики вообще не имели представления  об отрасли растениеводства, как обрабатывать землю, как сеять и как убирать урожай. Плюс к этому у них не было надлежащего сельскохозяйственного инвентаря и тягловой силы, т.е. быков и лошадей. Настоящих же хозяев, кто любил землю и умел на ней работать, при такой политике государства становилось всё меньше и меньше. В итоге земля поступила в распоряжение людей в основном не грамотных, слабо разбирающихся в тонкостях производства, а также частично ленивых, в прямом смысле, и не желающих заниматься земледелием.
     После разделения казаков на белых и красных, весной 1918 года, в казачьем крае, в том числе и в хуторе Рогизмайловский, началась братоубийственная гражданская война, как говорится в народе, не на живот, а на смерть. Красные стали без суда и следствия расстреливать и грабить зажиточных казаков, которые не успели или не желали скрыться. Белогвардейцы, как их теперь стали называть, делали тоже самое. 
   Пётр Михайлович, навоевавшись в своё время, не хотел и не желал воевать ни с кем, да и нога, которая после ранения была на 5 сантиметров короче часто болела и не давала покоя. Он понимал, что эта бойня, спровоцированная и  разжигаемая пришедшей властью, не приведёт ни к чему хорошему, но сложившаяся обстановка вынуждала к этому. Также он понимал, что отсидеться в такое время просто не возможно. Поначалу он пытался скрываться и от белых, которые настойчиво требовали идти с ними, и от красных, которые могли расстрелять в любую минуту. Противостояние казаков с каждым днём усиливалось и принимало более жестокую форму. Когда в очередной раз красные подошли к хутору, он решил податься к умным и порядочным людям, чем находиться под властью таких, как председатель Совета Баклан. Быстро собравшись и захватив с собой оружие, он направился к своему боевому коню, но ту т произошёл семейный казус. Пётр Михайлович, хотя и жил со своей семьёю в отдельном доме, но всё хозяйство вели с отцом сообща. У них было два строевых коня. Жеребец, которого Пётр Михайлович вырастил и выкормил для себя, и кобыла, которая была жерёбой и в данный момент была не пригодной для предназначенного пользования. Будучи отцом и хозяином в доме, Михаил Потапович распорядился по-своему. Жеребца он определил любимому зятю, а Петру досталась жерёбая кобыла. Пётр Михайлович с таким решением не согласился. Завязался в начале спор, а затем и драка. Уродившись в своего деда Потапа Трофимовича, Пётр был крепким казаком с железным ударом, как говорили в хуторе. Этим ударом он уложил на землю отца и зятя, впрыгнул на жеребца, на котором перемахнул через забор и ускакал в сторону станицы Филоновской.  Живым его ни кто из родных больше не видел.  В отступлении он заболел тифом, который свирепствовал в то время, и умер. Его похоронили в станице Тишанской. Михаил Потапович пытался привезти прах сына на родину, но время было упущено, и транспортировать прах сына, не представлялось возможным.  Пришлось разрытую могилу вновь закопать и вернуться восвояси. Феврония Николаевна осталась одна с четырьмя малолетними детьми. Судьба не предвещала ей и её детям ничего хорошего.
        Со дня принятия директивы Орг бюро ЦК РКП(б) «О раскулачивании» 24 января и инструкции к ней от 5 февраля 1919 года, подписанных Свердловым по непосредственному указанию Ленина, начался массовый, до селе не виданный по своему размаху, геноцид населения казачьего края. По всему казачьему краю шли массовые расстрелы казаков. Эта участь не обошла стороной и хутор Рогизмайловский. Были расстреляны без суда и следствия все зажиточные казаки, за исключением тех, кто успел вовремя скрыться, а также часть середняков, которых не устраивали порядки новой власти.  В их числе были расстреляны Дронов Михаил Потапович и Красиков Николай Степанович. Их семьи поголовно с грудными и малыми детьми безжалостно выселяли из их прежних жилищ и без всякого запаса тёплой одежды и провианта сажали в товарные вагоны и отправляли в необжитые места Урала и Сибири.  Смотреть на то, что происходило, без горьких слёз было невозможно. Всё ими нажитое добро растаскивалось лодырями, не желающими и не умеющими работать. Баклан, назначенный председателем Совета, перебрался из своей саманушки в добротный курень Михаила Потаповича. И  с какой же гордостью он носил его шубу.               
 Вот так под руководством новой власти страна устремилась к своему «светлому будущему – коммунизму»!
        В народной мудрости существует древнее, философское изречение: «У не знающего своего прошлого нет будущего». Вот это несчастье, наряду с другими, и постигло наш народ и особенно донское казачество в двадцатом столетии. Пришедшие к руководству страной, после Октябрьского переворота и за счёт капитала не дружественных России стран, не только откровенно и безжалостно истребляли цвет нации, но и насильственным путём вытравливали из народной памяти их прошлое. Многовековую историю страны, во всех учебных заведениях, изучали очень поверхностно, исключая всё то, что было не угодно политическому руководству. Многое в истории перевернули, как говорится, с ног на голову. Современную советскую историю писали только в розовом цвете и в угоду политическому руководству, а не то, что было в настоящей действительности. Умных, порядочных, имеющих своё мнение и  по настоящему переживающих за судьбу страны, но не имеющих рабоче-крестьянского происхождения или имеющих родственников за границей, как правило, к руководству и во власть не допускали, причём на всех уровнях. Их  считали пособниками или врагами народа. Существовавший в стране террор вынуждал взрослое поколение умалчивать о своих родственных связях, даже перед своими детьми, чтобы не нажить беды. Истинные казаки не могли открыто говорить о своём происхождении и принадлежности к казачеству. Молодое же поколение, в свою очередь, перестало интересоваться прошлым, не желало знать о своём происхождении, кто их предки, как они жили и чем занимались. Такая политика государства, со временем, увеличила пропасть между прошлым и настоящим, вытравила из народной памяти его родственные связи. Так, пренебрегая прошлым, мы единственные  во всём мире, превратились в Иванов не знающих и не помнящих своего родства. Это стало очевидно только сейчас, в начале двадцать первого века. Раньше, как не странно, большинство из нас, об этом даже и не задумывались.

                Конец.