Гонщики. 1. Утро

1.Утро
Дельфин и русалка – чистая платоника. Никакого им полового сношения на шикарном дне морском, в песочке между кораллами и водорослями. Природа им это не позволила. Только они и могут, что любить друг друга,  не более. У него ноги не вырастут, и у неё плавник не разойдётся.
Эх, природа. Дала нам пример истинной любви. Впрочем, к чему это. Ах, вот к чему.
***
Сидим в баре, компания чёрт знает кого. И все, как один – взрослые, с безграничным внутренним миром, все прожжённые страдальцы, у всех за плечами – немыслимые истории любви. Сидим и пьём.
До этого мы вышли из метро. Как вышли? Вышел я один. Наверху меня ждал Тёма. Но он оказался не один.
-Это кто такая?
-Она с нами
-Кстати, я Саша
-Ага, привет Саша, зачем ты нам нужна Саша.
Саша сняла деньги с карточки. И мы пошли пить. Через какое-то время вся компания, которая уже разрослась до семи человек, поделилась на части. За это время я уже успел разлюбить, влюбиться заново, изрядно выпить, понять всё сущее, погрустить тоже успел.
И вот она садится.
-Я – овен
-Привет, вечный ребёнок, я тоже
Не знаю, что вызвало это, но Саша стала смеяться, надрывисто так, и долго. Люди за соседними столиками стали оборачиваться, Саша продолжала смеяться.
-Успокойся!
-Я смеюсь, как дельфин!
Кто-то из компании не выдержал
-Да ну, ты смеёшься, как Чайка!
-Нет, как дельфин!
-И всё же, ты чайка – кто-то тихо подвёл итог.
Чайка. Чааайка! Кончайка! Кончай ка, Чайка! Да и вообще – кончай.
Время летело со скоростью тока по отвёртке, когда он бьёт горе-электрика. Отвёртка залетала в меня уже пятый раз. На шестой мне пора было уходить, и не важно, кто там – Чайки, Русалки, Певицы, Актрисы, ****и, Маргиналы были в компании. Домой, значит, домой. Я так и не вспомню, о чём мы с ней говорили, кроме литературы, Земфиры, страданиях, овнах и прочем ненужном никому.
-Всё, мне пора!
-Стой, дай телефон!
-Зачем тебе мой телефон?
-Дай телефон, говорю!
-На, держи
Даю ей свой телефон, делаю вид, что ничего не замечаю, закуриваю последнюю сигарету за вечер.
Саша копошится в моей записной книжке.
-Всё, мне пора, опаздываю!
-Держи
Бегу до метро, по пути пролистывая записную книжку. Новый контакт, понятно. «Вечный Ребёнок» гласит строка на сенсоре. Вечные д*****бы, все эти люди, попадающиеся на пути.
Стою на платформе, жду поезда. Вдруг откуда ни возьмись сообщение – «подожди меня, вместе поедем». Вечный Ребёнок активизировался. Стою, жду. Опаздывает, спускается, садимся, едем, станция пересадки.
-Скажи, мы же будем друзьями?
-Ну чёрт тебя знает, захочешь – будем.
Криво целую её в щёку на прощание. Дельфин выныривает из вагона. Смотрю ей вслед. Ничего такая задница у Саши. Правда, сейчас уже не очень. Хотя кто знает.
***
Чайка вылетает из Гостинки, по привычке опаздывая. Чайка летит на меня. Чайка обнимает меня. Обнимаю её.
-Что делать будем?
-Пить, конечно – Саша долго не ждёт
-Ну, пошли
-Давай возьмём Сангрии и сядем у собора?
-Да без проблем!
Последний раз мы виделись летом на крыше дома на Василеостровской, сидели, курили, снимали. Рассказывали отличные истории. Она ждала кого-то, просто ждала, я кого-то ждал, не знаю зачем, но продолжал верить, что всё ещё будет хорошо.
Солнце пекло нас, а ветер с Балтики дул, остужая. Мы снова говорили о литературе, о Некрасове, Буковски. О своих попытках к творчеству. Потом я проводил её до общежития, она заботливо вынесла мне свой свитер, чтобы я по пути до дома не простыл. И пропала на пару месяцев. Точнее, я пропал, провалился в штукатурку, цемент и шпаклёвку.

В магазине взяли большую Сангрию, сигареты и пошли к Казанскому. Стаканчики, кстати, тоже взяли, мы же из Петербурга. Наполовину, правда.
Я налил ей и себе.
-Ну, рассказывай!
-Просто, мы расстались, и мне грустно
-И как это произошло, у вас же такая любовь была, всё такое?
-Как? Он просто м****. Просто мы шли, и я почувствовала холод какой-то, я давно уже это чувствовала. Я у него честно и спросила – всё? Он сказал, что да. Что ему  не нужны отношения. Но ничего, я же знаю, как ему отомстить.
-Эх ты, а я так верил. Ладно, пей, мне самому грустно.
-А у тебя что?
-У меня? В том то и дело, что ничего у меня. Холод, пустота, мнимость, ненужность, ой, короче, Саша, не слушай, давай просто выпьем неплохо так, лучше не будет, но и хуже тоже.
Пьём.
-Молодые люди, сквер закрывается на ночь
-Да без проблем!
-Пошли к Исаакию? – не моя идея
-Пошли, какая разница, где
Весёлой походкой мы идём вдоль Мойки, что-то пропеваем, рассказываем, вроде становится веселее. У Исаакия слуйчано встречаем моего знакомого с его другом, с маленькой гитарой заодно, продолжаем пить. Знакомый клеит Сашу, я пью с другом знакомого и вместе мы читаем что-то из зарифмованного.
Непреодолимая естественная нужда заводит нас в дебри центра. Возвращаемся, допиваем, метро уже закрыто.
-Саш, а поехали ко мне на Московскую?
-Нееее
-Саш, ну поехали? А то мне домой нельзя возвращаться
-Тогда, поехали ко мне
Поехали, что сказать. Саша вызывает такси. Заплетающимся языком она говорит таксисту  адрес, а мне вообще всё равно, куда ехать. Ведь кому какая разница, где я окажусь? Какое это имеет значение? Те люди, которым следовало бы это знать ,явно этим не интересуются. Хотя, им и не следовало бы, им это не нужно. А если и следовало бы, и если бы узнали, тогда бы не пил я у Исаакия и не поехал бы куда-то в район Удельной, туда, где Саша живёт вместе с подругой в её квартире.

Саша заснула на заднем сиденье, я на переднем пытаюсь слушать музыку и не заснуть, город проплывает перед глазами, успеваем проехать до развода мостов.
Таксист довозит нас до парадной. Чайка открывает дверь. Поднимаемся на этаж. Ох, е****, какой же это этаж? Но высоко. Котёнок её подруги неудачно спрыгнул какое-то время спустя с их окна. И всё, нет кота.

Сашина подруга любезно меня встречает, до этого мы с ней виделись только один раз в баре в апреле. Мы снова пили, как черти, она интересовалась моими прозаическими высерами. Как она сказала, от одного даже расплакалась. Какая жалость. И вот я перед ней, вот же я, неудавшийся парень её мечты, пытающийся написать большие романы, доводящие девочек до слёз. Вот же он, шанс познакомиться поближе! Особенно, когда я такой пьяный!
-О, привет!
-Привееет! Проходи на кухню!
Что там с моими шансами? А шансы мои обрываются при виде молодого человека, уже там сидящего.
-Привет, Я – Федя!
-А я – Мурад. Очень приятно.
-И мне
-У нас тут чача есть? Будешь чачу? Ай, знаю, что будешь, шестьдесят градусов чистого спирта! С соком – отлично
-Конечно, буду!
Настроение моё вмиг улучшается с каждой выпитой каплей этого чудесного южного напитка.
Мурад – дагестанец. Хотя, когда сначала увидел его, мне он показался темноволосым хипстером - борода, стрижечка. Но при этом свой в доску чувак! По финалу ходить уже никто не мог, без помощи опирания на стены, и снова все разговоры выпадают из моей головы.
-Саааш, Саааш, мне грустно, поспи со мной
-Нет, так нельзя
-Да можно, не беспокойся, я ничего тебе не сделаю
-Ладно, сейчас приду
Мне постелили в гостиной. Саша пришла и легла рядом. Я обнял её, и мы заснули. Внезапно вся моя грусть покрылась сном, но только до утра.
-Саш, а почему мы не можем быть вместе?
-Потому что, Федь. Мы же друзья.
-Спокойной ночи, засыпай
-И ты

На утро чувствую себя весьма странно, голова не болит, но я же знаю, что что-то не то. Саша разогревает еду, пока я курю одну за одной красные мальборо. Что же, *****, такое происходит? Эта пьяная осень. Эта грустная осень. Кто-то кого-то бросил. Кто-то не смирился. Кто-то как был ненужным, так и остался. Настроение летит вниз, как Чайка за рыбой в море, так же быстро.
Надо выдвигаться. Как же всё это странно, этого всего могло бы не быть, если бы не.. Впрочем, какая разница, если бы не?
Специально выхожу на Чёрной речке, за станцию до своей. Что я здесь забыл? Так уж мне хочется гулять с нарастающей головной болью? Так уж мне хочется сидеть под последними лучами теплого солнца? Так уже мне хочется продолжать всю эту трагикомедию?
Дохожу до парка, закуриваю, хоть и мерзко. Надо что-то то делать. Что-то надо делать. Открываю поиск. Нахожу одного человека. Пишу ему первое сообщение, которых пока что пять всего: «Привет, я из Петербурга, можем встретиться?»
Получаю ответ через какое-то время – «Только если случайно встретимся». Всюду это злое «если». Почему бы нельзя сделать что-то просто, без «если».
Выключаю телефон, дохожу до дома, пытаюсь заснуть.
Потерял ещё два дня жизни, и так ничего и не понял.