Смерть Блока. Фантазия

- Нет! – сказал Ленин. – Его нельзя выпускать ни в коем случае!
Уедет, и поминай, как звали. Очень ненадёжен.
- Но он тяжело болен, – возразил Луначарский, – долго не протянет.
И товарищ Горький очень просил.

Ленин выругался, как сапожник.
- Как мне надоела, – воскликнул он, – эта ваша гнилая интеллигенция!
Чуть что – на воды! Чуть что – умирают!
А там, – он кивнул головой в ту сторону, где по его расчётам находилась заграница, –
там, – повторил он, – из него сделают символ мученика. Нет и нет!
- Но он долго не выдержит! – попытался вставить слово Бухарин. – Поэт то прекрасный.
- Чёрт с ним! – закончил дискуссию Ленин. – Похороним.

Стояло лето – конец июля.
Тополиный пух влетал в окна.
Повсюду, по разгорячённой природе, разливалась сладкая истома.
Хотелось жить.

Бухарин вздохнул и шёпотом сказал Луначарскому:
- Съездим к нему?
- Нет уж, увольте! – ответил Луначарский. – Что я ему скажу?

Бухарин вышел один, попросил машину.
- Куда? – спросил шофёр.
- К товарищу Блоку. Вот адрес.

Ехали медленно и долго.
Ветер с моря гнал по земле  рано упавшие листья. Бухарину стало грустно.
 
- Вы читали стихи Блока? – поинтересовался он у шофёра.
- Нет, – огорчённо ответил тот, – как-то не пришлось.
- Зря, – заметил Бухарин, – очень на душу ложатся.
- Прочту, – пообещал шофёр.

Приехали.
Бухарин вылез из машины и коротко бросил шофёру:
- Подождите, я недолго.
Подошёл к подъезду, постоял в нерешительности, потом мотнул головой и стал подниматься по лестнице.

У дверей его встретили две женщины, всклокоченные, перепуганные.
- Можно к товарищу Блоку? – спросил Бухарин.
- Боюсь, что уже нельзя, – ответила та, что постарше.
Вторая зарыдала.

- Что? Что? – обеспокоился Бухарин. – Он жив?
- Жив то, жив, – сказала старуха, – но… Впрочем, сами взгляните.
- А вы кто будете? – полюбопытствовал Бухарин.
Старуха не ответила. Вторая женщина продолжала рыдать.

Бухарин вздохнул и вошёл в комнату.
Воздух был спёртый, затхлый. Перехватило дыхание.
- Окна откройте! – приказал Бухарин.
Никто не откликнулся.
Бухарин подёргал раму, она не поддавалась.

И тут вошедший увидел Блока.
Поэт лежал на ветхом сломанном диване, ноги были полуприкрыты пледом.
Глаза безжизненно смотрели в пустоту. Блок не шевелился.

- Александр Александрович! – позвал Бухарин.
Из горла Блока вырвался странный звук, похожий на сдавленное рыдание.
- Голубчик, – заторопился Бухарин, – вам надо встать, встряхнуться.
Люди ждут ваших стихов.
- Он не встанет, – сказала старуха, – он сегодня умрёт.
Бухарин вздрогнул.

- Вы кто? – вновь спросил он, придав голосу строгость.
- Какая разница! – горько сказала старуха и вышла.

Неожиданно Блок улыбнулся.
- Мама! – громко и отчётливо позвал он. – Мама, Люба, где вы?
- Здесь никого нет, – растерянно прошептал Бухарин.
- Как это нет! – воскликнул Блок. – А Незнакомка? Вот она, в углу.

Он стал читать нараспев:

И каждый вечер в час назначенный,
Иль это только снится мне…

Бухарин на цыпочках вышел.

На улице было ветрено и тревожно. Шофёр дремал в машине.
- Поехали! – сказал Бухарин.
- Ну как там товарищ Блок? – поинтересовался шофёр.
Бухарин не ответил.

В этот самый момент Блок дочитал стихи и умер.

Р.Маргулис
21 июня 2014г.