Мы будем жить вечно

          Звуки с улицы через открытое окно вливаются в сознание. Вопль петуха в саду, далекий колокольный звон, чириканье птиц на груше у колодца, шарканье дедушкиных ботинок, щедро облепленных огородной землей и куриным помётом, размеренный разговор. "Солнце вон как припекает уже, а Марика все молоко не несёт," - слышится (или снится?) мне бабушкин голос. Резкий лай Тобика окончательно выдергивает меня из зыбкости сна, и бабушка - теперь уже с Марикой и прямо под моим окном - перекрикивают собаку, самозабвенно обсуждая свое повышенное давление и другие старушечьи глупости.

          Завтрак на свежем воздухе, под тенью груши. Главное чтоб дозревающие плоды не падали в тарелку или чай и не забрызгивали сарафан. Лучше уж на голову. Передо мной салат из творога, огурцов, зелени и густой Марикиной сметаны, которую хоть ножом режь. Бабушка еще выносит мне, барыне городской, ослепительно жёлтый омлет, а к чаю - теплый хлеб со сливовым повидлом.

          Влажный ветерок, напитанный запахом речки, моментально напоминает о предстоящей жаре и о желании немедленно в эту речку окунуться.  В церкви звонят. Будний день? Значит, кто-то умер опять. Только здесь, в селе, так громко и демонстративно живут и умирают люди, а мы в своих холодных каменных городах как камни - живем вечно и незаметно. 

          Между тем, мои глаза и уши зорко следят за тем, что происходит на дороге за калиткой, и с каждым проезжающим мимо велосипедом меня охватывает сначала надежда, а затем разочарование. Вдруг, когда еще никого не видно, но уже можно различить на слух знакомое шуршание колес по гравию, сердце начинает стучать сильнее. Несомненно, это он, Петро. Проезжая мимо нашего двора, Петро заранее чуть притормаживает и разворачивает голову в мою сторону. Факт, что он наводил на меня справки у своего одноклассника, старшего брата моей подруги с нашей же улицы, надолго выбил меня из колеи. И еще его недавняя выходка на пляже, когда он нежно и аккуратненько толкнул меня в воду...

 *  *   *
          Все также время от времени звонят в церкви по новому умершему. По моим бабушке и дедушке уже отзвонили много лет назад. Все также в июле падают незрелые груши в нашем дворе, но теперь прямо на землю, на слой чёрной прошлогодней листвы. Все также ветер приносит болотную сырость с речки, но Петро уже возглавляет районную администрацию и ездит на Опеле. И все та же уверенность, что мы будем жить вечно.