Izabella фрагмент-235

Волосы ни держали никакой причёски и торчали немного воинственно по сторонам, что можно было назвать и вихрастыми, и были с каким-то соломенным оттенком, а в принципе казались тёмными, шея не толстая и верткая словно у птицы постоянно крутящего головой. Подбородок узкий что не вязалось с широким ртом. Эмоции у него как-то плавно перекатывались по лицу сменяя одно другим, прямо театр мимики пантомимы. Это был какой-то редкий одноразовый экземпляр, который более не явится на земле. Изабель знала по разговорам, что раньше среди великих творческих персон было немало гомосеков, но что это, представляла себе смутно и без эмоций. Секс между мальчиками не мог никак уложиться в её представлениях, но не похоже что Дюстро был и на деле голубым, просто у него были такие смутные намёки во внешности и образе. Руки были нервные с тонкими пальцами, которыми он постоянно теребил.
- «Я знаю. Меня никогда не любили девчонки. Из-за невыразительных блуждающих глаз, но не блудливых. Это признак очень сильно развитого воображения, за которым никогда не поспеваешь. И это отражается и эмоциями на лице. Но у меня с нервами порядок. Я просто слишком эмоциональный и чувствительный. У меня сестра тоже не красавица, но как-то по-сексуальному слишком привлекательна. И я начинал тренироваться на ней, чтоб одеть её тоже, как и пытался одеть себя более, образно выражаясь, приличнее, чтобы как-то поправить то безобразие, что из меня сотворил бог и родители. Вот так я и пришёл в большую моду. Я привык не обращать внимания, как порой на меня смотрят. Но меня ценят не по лицу, а по одёжке, что я в большей мере создаю для девиц. Я в отличие от самих девиц, можно сказать, весьма их люблю. И не одну какую, а множество, лиц, образов и форм. Иначе, без любви к девицам, кутюрье не бывает. Образ создаётся или рождается с нижнего белья. Как приятно натянуть на себя свежие, красивые, кружевные, уютные трусики и потом заправить груди в такой же приятный лифчик. Девица чувствует и ощущает материю и тогда чувствует себя уверенно и неотразимо и в верхнем платье. Порой у меня создаётся впечатление что нижнее бельё для девиц больше значит чем верхнее, это сама сексуальная природа девицы. Подумаешь юбка слишком короткая, главное нижнее бельё. Далее и чулки, хоть и не всегда, но что делают ноги стройнее и красивее. Только те девицы, что не сомневаются, в стройности и изящности своих ног, чаще чулки не носят. Но в принципе, это рабочая повседневная форма одежды девы. И только уже случай праздника, особой вечеринки или встречи с любимым, начинает придавать значение всем мелочам. У меня было несколько весьма удачных моделей верхнего платья и я заработал имя и капитал, чтоб заняться тем, чем и мечтал от начала. Не скажу, какое чувство любви испытывает девица, когда начинает одевать на голое тело нижнее бельё. И только та дева, для которой это не банальная привычка, а каждый раз что-то новое в чувствах и похожее на сказку, из которой она начинает рождаться как образ. Девицы куда сильнее любят одеваться, чем, естественно, раздеваться. И с чувством и с расстановкой, поправляя каждую складочку и резиночку. Разглаживая на себе бельё ладошками и наслаждаясь этим моментом. И вот пришла моя эра. Когда девица и без комплексов, приходит ко мне и раздевается догола и начинает говорить о своих чувствах и это понятно только таким как я, в каком образе она теперь хочет родиться изнове. И чем дальше, тем больше начинает появляться чудес. Что такое самки ящера? Вы не знаете? Я тоже мало представлял. Ибо это не мода. Приходит девица и начинает себя рождать через бельё в образе и подобие её представление на самку ящера. Нет, ей важен ни какой-то там секс и ей совсем не хочется, носить сексуальный образ для соблазнения самцов. Ей самцы больше не нужны. Ей нужны – ящеры. Те отдельные, непробиваемые шкурой на девичьи чары. И можете представить, самцы, падкие на сексуальные образы девиц, такого не выдерживают? Это не вызов, это полное фиаско. Не надо ничего. Надо просто грубые пещерные времена человечества. Самое первое зарождение человека в дикой ещё необузданной природе. Дикость? Нет, - культура. Секс – это культура. Секс – это не половой акт. Прикосновение, поглаживание, пощупывание. Глаза – отдельно, губы – отдельный свой мир. Подушечки пальчиков – чувствительность до разрядов тока. Жесты, пластика, плавная игра мышц и бельё. Материя. Нижнее бельё. Что такое пещера? Шкуры и мех. Две тонкие полоски шнурков лямок и небольшая широкая полоска меха, покрывающая лоно матки. Мехом внутрь, чтоб он защищал, но и касался и гладил самое вожделенное и чувствительное место. И рядом парень, но муж. Остальное инстинкты ящеров, насколько это вообще возможно. Насколько толстая шкура. Позвоночник – напряжённая спинка, генератор напряжения и разрядов. Груди торчком, как шипы. Вырезы в верхнем платье и в самых неожиданных местах, чтоб шероховатая ладошка парня добралась до того тайного интимного места и нашла его на ощупь. Или не грубый мех, а трогательные и нежные лепестки крылышек бабочки, только коснись поверху и всё внутри трепещет. Нет, раньше не было секса. Ибо секс возможен только у монстров. Я сам сгораю от чувств, когда рождается новый образ девицы с нуля, с чистого полотна тела. И меня можно назвать маньяком, творческим маньяком. И к такому никогда нельзя привыкнуть или сделать комплексом или привычкой. Рождение – всегда и свято и порочно», - он перебирал в пальцах отрез вискозы и щупал его и разглаживал пальцами. Изабель думала, слушая его, но поймала себя, что думает о чём-то другом, -
- «Ириаде пришла в голову идея нарядиться в платья восемнадцатого века в Русском Доме в Париже. И что такого? Тогда не было нижнего белья, трусов и лифчиков. И юбки даже были многослойные, а грудь держал корсет. Но чувства при парне насколько были сложнее и острее и романтичнее с богатой фантазией. И вывод. Современная индустриальная урбанизация, отупение чувств, секс кроликов, самый короткий путь к сексу, атрофированность культуры девицы. Пластиковые куклы и манекены прогресса. Но я не о том хотела сказать. То чем ты занимаешься, не секс и не пещерная эра. Может и фантазии на каких ящеров. Но нет самой девицы. Одни чувства и эмоции. Это личина и шарм. Маска. Ящеров нет на этой планете. Они давно вымерли. Я не критик твоей мании и пусть это нравится девицам. Но святое всегда начинается с порока, а потом, может быть и становится святым. Мода на стерву – тоже мода. Кто-кого. Муж уходит от девы всё дальше, и если она гонится за ним, это её мания, но не культура. Девица начинается тогда, когда в неё залезает этот наглый перст бога, грубый и животный. Это инстинкт матери. Пусть пещерной, но матери. Тут нет детства. Тут нет наивности и погремушек, заменяющих любовь. Вот потому нас скорее всего и окрестили ящерами. Мы те же машины прогресса, только в новом исполнении. А механика природы бездушна, но работает надёжно и бесперебойно. И кто не с ней, тот дикарь. Все пути в небо идут через землю. Но стоит ли туда спешить? Нет людей неба и людей земли, есть стремящиеся к небу и есть прикованные к земле. Птицы с кандалами на камне и крылатые змеи. Есть – дух из машины, призрак из машины и может быть – бог из машины. Всё остальное иллюзии самообмана, но они так увлекательны! Летай приятель, скоро и в космос полетим. Ох мода! Эра божественных манекенов. Посредство, а не взлёт. Всё ещё будет. Будет впереди. Потерпи ещё с полвека. И ты получишь всё что захочешь»... .

   В Америке стали появляться Дома. Дом Чёрных Братьев, Дом Эмерика Кинга, Дом Субъективной Планеты и прочее и подобное. А выступление генерала Андреева и сержанта Злобина на сессии Совета Южного Мира имело неожиданные последствия в Генеральном Совете Мира с подачи ревизора герр Шермана и появилась идея Планетарного Патруля. Патруль никого не трогал и не задевал ничьих интересов, но мог любой стране оказать неоценимую помощь. Это всё-таки мощная военная сила, с которой нельзя не считаться. И идеей заразилась тут же Америка, предложив сделать основную базу и штаб-квартиру в Америке, хоть даже в здании Пентагона. Идею обсуждали и с ящерами.
- «Это что типа военной полиции? Конечно, понятно что эта шарашка будет представлять Совет Мира. Но полиция – это политика. А на политике её любая натасканная собака юстиции съест, хоть на уровне сутенёрства. Такое может быть закреплено только за короной. А значит название должно быть иным. Ну скажем – Планетарный Жандарм? Или какой-нибудь Карабинер?», - на ходу подумала Симона и так и порешили – Планетарный Жандармский Патруль. Или короче по английской аббревиатуре – Джи-Пи. И стали разрабатывать новую модель на основе валькирии.
Ирина гостила у Ульриха в Вестфалии и ему принесли запрос на идею, и хотели чтоб он в качестве рекламы, сделал речь в поддержку Джи-Пи, памятуя диверсии на трассах гонок.
- «И что они хотят? Чтобы летали пару самолётиков? А штаб будет на другом конце планеты. Это не идея, а бред. Ну не знаю я не сильна в технике. Я бы предложила летающую базу. Как знаешь раньше дирижабли были или цеппелины. Если корпус сделать двойной, а пространство между стенками накачать лёгким газом, можно даже с автономным подогревом, то базе не надо будет особо и моторов в воздухе. Но база должна вмещать в себя штаб, зонды, пару лёгких истребителей и штуки три десантных бота, с вертикальным взлётом и посадкой, типа лёгкого парения, что можно даже и без парашютов. Вот это была бы идея. А то ставить базы в каждой стране, держать такой штат впустую, к тому это не надёжно», - пожала плечиками Ирина и поудобнее разлеглась спиной сверху Ульриха полулежащего в шезлонге в широких плотных плавках и тёмных солнечных очках. Ульрих потрепал её по волосам и покрепче обхватил за живот рукой и сказал, - «А что, хорошая идея! Ты молодец, соображаешь! Так и закажем».