Пустота - 18 плюс

     …Сняв зелёную резиновую шапочку и бахилы, я вышла в ослепительно белый коридор. Идти было тяжело из-за непривычных расстояний между предметами. Стены и пол образовывали точные прямые линии, яркие лампочки освещали шершавый потолок. Мне казалось, что я нахожусь у двери в иной мир.

     Первое, что бросилось в глаза, когда я открыла дверь в приёмную для посетителей – ярко-красный рояль в столовой и квадраты плитки на полу. Потом я неожиданно увидела родителей, бросившихся ко мне с криками радости. У них были забавные лица. Совершенно не похожие на то, что я ожидала увидеть. Мамины туфли и папины ботинки привели меня в немой восторг. Морщинки родителей делали их лица слишком реальными и живыми – и неожиданно близкими мне, как никогда.

 – Ну, как прошла операция? – спросил папа. Мама от волнения не могла говорить.
 – Прекрасно. Запах был такой, будто мне сверлили зубы. И очень сложно было не волноваться и не шевелить зрачком. А потом я увидела красные, зелёные и жёлтые колечки от лазера. Как будто я смотрела в калейдоскоп на удивительные узоры. Я не понимаю, что со мной происходит.
 – А меня ты видишь?
 – Конечно, вижу. И маму тоже. И комнату. Мне кажется, я попала в какую-то чудесную страну, и я хочу здесь остаться!
 – Сейчас мы дождёмся врача, а потом поедем домой…

     …До прихода автобуса оставалось ещё три часа. Я вышла из зала ожидания, достала из сумочки сигареты и нашла в кармане зажигалку. Можно было ещё немного побродить по вокзалу и подумать. Воспоминания никогда не заканчиваются… особенно, когда очень хочется быстрее добраться домой.  Неожиданно из-за угла вышла девушка в короткой малиновой куртке и джинсах. Я не сразу узнала её. Это оказалась моя подруга Наташа, с которой мы вместе бухали и слушали Пинк Флойд.

 – Пойдем, посидим в парке? – предложила она.
 – Конечно. Если мне хватит на два литра.
 – Я добавлю.

     У меня с собой было только двести рублей. Но нам повезло. Вскоре подошли ещё несколько человек, студенты с другого факультета, решившие пораньше уйти с пар. Нет ничего скучнее, чем сидеть и слушать утомительную болтовню преподавателя, рассказывающего о своей личной жизни. Намного полезнее было бы остаться дома и почитать книжку или хороший конспект лекции. А ещё полезнее было выпить пива.

 – Смотрите, кто идёт!

     Вдали показался местный преподаватель некоего бесполезного предмета. Мы знали, что он пьёт водку сразу после окончания занятий и в таком виде болтается возле универа. А ещё у него дома есть несколько черепашек.

 – Хе, это что… вот есть один профессор с нашей кафедры. Так мы его вчера застали в самой дальней комнате для отдыха, на диванчике, а в руке была бутылка с чем-то вкусным.
 – Ну, надо же им как-то расслабляться после трудов тяжких. Тем более им приходится так далеко ехать в наш мелкий филиал…

     Погода была хорошая, и никто не хотел задыхаться в квартире. А потому мы купили несколько литров пива и заняли две скамейки в парке, согнав оттуда парочку местных бомжей. Наташа с ещё одной опоздавшей студенткой отошли в сторону – поболтать о своих замужних делах. Алкоголь уже начинал действовать…

     … Было пять утра, и нежно-розовый восход предвещал ветреный летний день. Я стояла у окна и наблюдала за тем, как две вороны перелетали с дерева на дерево. Их лапки и клювики были такими реальными, что мне было странно верить в их существование. На стекле с моей стороны висела маленькая наклейка с нарисованным змеем, для упражнений от близорукости. Я сорвала наклейку и протёрла стекло.

     Снаружи уже начинали просыпаться не только птицы, но и люди. Дворник подметал улицу, и я могла бы даже запомнить его лицо. Но я никогда раньше не видела лиц и не умела их запоминать. Ветки на деревьях покачивались от лёгкого ветра. Я могла бы их нарисовать теперь, но я уже давным-давно разучилась рисовать, передвигая мольберт всё ближе к натюрморту. Мир в очках совсем не такой, какой он есть на самом деле…

 – Привет, что это ты тут делаешь? – ещё одна однокурсница, случайно проходившая мимо. Лида была из тех, кому доставляло удовольствие водить меня за руку. Она сравнивала меня со своей близорукой сестрой и советовала мне читать Норбекова. Иногда мы вместе переходили дорогу. Теперь же я могла ходить сама, и темы для разговоров у нас были исчерпаны.

     Я отошла от компании поболтать с ней. Лида начала в своём обычном стиле:
 – Зачем ты общаешься с этой Наташей? У нее такая наследственность, неудивительно, что она много пьёт. А каким вырастет её ребенок, страшно себе представить.
 – Какое тебе до этого дело?
 – Да просто тебя жалко. Она сама учиться не может, вот и уцепилась за тебя. А этот её дружок, Вася, ухаживает за тобой, чтобы списать готовые ответы из твоего учебника.

     Я вспомнила все диски и книги, которые бесследно исчезли в Наташиной квартире, и мысленно согласилась с этим. Да и насчёт остального тоже. Но потом я вспомнила о том, что Лида тоже у меня всегда списывала.

 – Ну и что? Я просто хочу хорошо провести время. Я же тебе не мешаю. Не так-то просто, в конец концов, найти человека, который любит слушать Битлз. Большинство людей совершенно не похожи на меня.
 – Да ничего, это твоё дело. Мой знакомый преподаватель сказал мне по секрету, что, если ты будешь много пить, то станешь дворником, а не учителем.
 – А я никогда и не собиралась быть учителем, и мне плевать на твоих знакомых. Всё равно я сдам все экзамены лучше тебя.
 – Я и не сомневаюсь.

     Лида достала сотовый и посмотрела на часы. Наверное, обиделась, что её колкости проходят мимо моих ушей, подумала я. Но мне совсем не хотелось извиняться. Нет никакой разницы, с кем общаться, если говорить всё рано не о чем.

 – До завтра.

     Я чувствовала, что люди вокруг меня что-то говорят, двигаются. Но я уже погружалась в свой мир, в котором не было ничего лишнего – только небо над головой и листики на деревьях парка…

     … В комнате больничного отеля не было зеркала, поэтому пришлось выйти в коридор. Из зеркала на меня смотрело незнакомое лицо. Я вгляделась в него, пытаясь убедить себя, что это я. Потом вернулась в комнату и включила радио. Как ни странно, играла песня Битлз «Будь что будет». За окном, насколько хватало глаз, тянулись многоэтажные здания, по улице спешили люди – кто домой с работы, кто-то, так же, как я, за новыми глазами. Во многих окнах зажигался свет, и можно было разглядеть, как кто-то ходит за опущенными шторами. Каждая мелочь в этом мире была мне незнакома и пугающа. Я легла на кровать, закапала капли в оба глаза и закрыла их. Может быть, намного легче жить в темноте, только представляя себе, какой он – этот мир…

     …Когда мои друзья-собутыльники разошлись, я села в автобус и поехала домой. Уже темнело, и резкий свет фонарей резал глаза. Приятное пивное чувство пофигизма разливалось по моим внутренностям, и жизнь казалась не такой уж страшной.

 2012