Безумие - 18 плюс

     Сосны начали двигаться назад, электричка Санкт-Петербург-Волхов поехала вперед. Я села на крайнюю скамейку – поближе к тамбуру, чтобы можно было иногда покурить. Народу было немного, – ранним утром обычно ездили только студенты и пенсионеры.      Летнее солнце медленно выползало из-за горизонта.
     Я уже было задремала, как вдруг в вагон вошли трое пьяных мужчин неопределенного возраста, небритые, с рюкзаками и в неглаженых брюках. Они уселись на соседнюю скамейку и начали громко что-то обсуждать, прихлебывая пиво.

     Сон прошел и появился страх. Я вспомнила, как однажды меня преследовал один человек из шахматного клуба, немолодой алкоголик. Он ходил за мной по пятам по всем комнатам и даже в туалет, следил за мной на улице и рассказывал пошлые анекдоты. Я подружилась с ним и почему-то была уверена, что он разведется с женой, женится на мне и мы будем жить долго и счастливо. Мы будем играть в шахматы и целоваться под луной. Но постепенно я поняла, что что-то было не так. Знакомые шахматисты начали сплетничать у меня за спиной:  «– Она с ним спит. – Нет, не спит». А он тем временем предлагал мне «хотя бы иногда целоваться с ним в кладовке». Оказывается, он распускал обо мне слухи.
     Мне становилось страшно появляться в клубе, страшно жить. Теперь он уже не притворялся другом. Он нарочно выбирал обидные слова, чтобы действовать мне на нервы. Любимая его фраза была: «А это уже Ваши проблемы!». Когда нам случалось играть в шахматы вместе, от сальностей было душно в воздухе. Я переживала и не могла играть. Это продолжалось не один год. Наконец, однажды, на турнире, устав от многочисленных намеков, я заорала на весь зал: «Отстаньте от меня!». И ушла из клуба навсегда. Но даже через семь лет он все еще пытался меня домогаться. Я не могла больше появляться в шахматных клубах, где он бывал. Три раза мне приходилось отказываться от участия в турнирах из-за него.

     Мужчины заметили меня и собрались ко мне приставать. Один из них попытался дотянуться до моей ноги. Я закричала: – Если вы ко мне притронетесь, я вас убью!
 Алкаши захохотали и зашевелились. Я пошла в другой вагон. Там было больше людей, но спокойных на вид. Я села у окна и закрыла глаза.

     Мне вспомнилось, как всего три года назад я стояла на Ленинградском вокзале и хотела броситься под такую же электричку. Я приехала в Москву по приглашению одного знакомого шахматиста с шахматного сайта. На перроне было пустынно и грустно. Все встречающие и провожающие разошлись, и некому было успокоить меня. Я не понимала, в чем дело. Пробыв в Москве два дня, соврав своим московским родственникам что-то про встречу с другом, побывав в нескольких музеях и просто поболтавшись по улицам, я поехала назад. А перед тем высидела пятнадцать часов на вокзале. Мне было очень грустно и хотелось умереть. Мне нравился этот человек, потому что он был похож на моего одноклассника. Я уже не смогу подсчитать, сколько писем я ему написала. Но он так никогда и не ответил мне. Хотя мог бы. И не пришел на встречу.
     Вернувшись домой, я неожиданно обнаружила в своем ящике письмо от этого шахматиста. Он предлагал встретиться в Петербурге. Я обрадовалась, но так и не могла понять, почему же он не встретил меня в Москве, ведь я присылала ему копию билета.
 Когда я пришла на встречу, я обнаружила, что этот человек – совсем не тот, за кого себя выдавал. Или, точнее, не тот, за кого я его принимала. Я каким-то образом ошиблась. У него был ресторан в Питере, и он предложил мне пойти и переспать. Я отказалась и уехала домой.

     Тем временем взошло солнце, и в вагоне стало жарко. Люди сонно шевелились, некоторые достали минералку, другие пиво и чипсы. Мне казалось, они все знают что-то обо мне и тайно наблюдают за мной.

     Это началось давно. Может быть, с того времени, как один мой одноклассник добавился ко мне в друзья в контакте. Когда-то давно я написала ему письмо, в маленьком блокноте, и вот оно лежало и пылилось в дальнем ящике шкафа. Я знала, что не смогу с ним говорить. Не знаю, зачем он это сделал. И зачем он поздравил меня с днем рождения. Я не могла с ним говорить. Я боялась, что я ему не нравлюсь. Я знала, что я ему не нравлюсь. Я хотела избавиться от воспоминаний, и я была рада, когда его в интернете не было. Мне всегда казалось, что все эти интернет-странички – лишь призраки людей, ждущие своего часа, чтобы напугать меня.

     В жизни не бывает случайностей. Иначе, почему бы со мной всегда происходили какие-то странные истории?

     Вот, например, происшествие в прошлом году. Я была уверена, что существовал заговор между несколькими моими одноклассниками, коллегами с работы и несколькими моими родственниками. Все они были заодно, и их цель была – убить меня, но не прямо, а так, чтобы подумали, что это было самоубийство.

     Иначе как объяснить, что один шахматист представлялся моим одноклассником на одном шахматном сайте, а, заманив меня в Баку, это отрицал? У него было знакомое лицо, значит, скорее всего, он был родственником моего одноклассника. Я даже была в этом уверена. А по разговорам, которые я подслушала, я была уверена, что этот одноклассник и мои коллеги по работе пили вместе. Что, возможно, и было недалеко от реальности. (Правда, я занималась тем, что бегала по шахматному сайту и спрашивала у всех в чатах: "А ты Вася?") Но мои теории завели меня далеко, так, что я уже не могла из них выбраться. Приехав в Баку и найдя там незнакомого русского молодого человека, я поразилась и не нашла ничего лучше, чем переспать с ним. Да у меня и не было выбора. Денег на билет не хватало, автобус обратно шел только через день. И мои сомнения рассеялись, когда я подумала, что так я отомщу им всем. Я была уверена, что он агент какой-то тайной организации, а он меня не разубеждал. Я думала, что он меня убьет, если я не пересплю с ним. Мы выпили вина, и он позвал меня в комнату. Я отказалась. Но выбора не оставалось. Мы провели ночь вместе, а на следующий день я уехала. Он обещал, что приедет и заберет меня с собой, но, конечно, этого так и не случилось. А мне казалось, что мы теперь всегда будем вместе, раз уж так случилось, что наши судьбы пересеклись. Но потом он написал мне, что мне место в психушке, и всем моим родственникам тоже. Некоторое время я подумывала, а не перерезать ли мне вены в ванне, но так и не решилась. Проплакав десять часов, я успокоилась. Вроде бы и не было для суицида никаких причин.

     Электричка уже подъезжала к городу. Я вышла в тамбур и закурила. Прохладный воздух, в котором чувствовалось дыхание весны, дул мне в лицо. Я не могла разобраться в своей жизни, и она представлялась мне странной и полной опасностей и заговоров против меня.

     На вокзале было шумно, и я почувствовала тревогу. Я знала, что кто-то следит за мной, но кто – было мне неизвестно. Я нашла зал с интернетом и села у компьютера. Рядом были полицейские, и мне показалось, что я в безопасности. Хотя бы ненадолго.

     Я решила написать еще одно письмо. Для этого я сюда и приехала. Я уже не могла переписываться с людьми дома, я была уверена, что за мной следят. Но кому написать? Я знала, что за мной следит не один человек. Может быть, это был один шахматист, а может, другой. Может, даже кто-то, кто живет рядом. Год назад я призналась в любви своему однокласснику, потому что я знала, что его е-мейл похож на е-мейл другого шахматиста, который мне писал. Это все было неспроста. Таких совпадений не бывает. И я перепечатала старое письмо и послала ему. Не знаю, зачем я это сделала. Мне казалось, что те е-мейлы не могли быть простым совпадением. Но он так и не ответил. Я писала ему смс, писала письма, звонила, но он не отвечал. А потом, как-то в октябре, занес меня в черный список. И написал на своей стене: «Читай иллюминатус, сука». Но по его записям я видела, что он знает о том, что было в Баку, и я понимала, что он мне угрожает. Я знала, что они хотят убить меня.

     Я хотела подать знак полицейским. Но вспомнила, что в милицию я уже ходила. Я написала заявление, но не указала имен. Это было опасно. Милиционер только улыбнулся. Он не счел мое заявление достойным внимания. Теперь, наверное, даже милиция уже не сможет мне помочь. Я слишком много знаю.

     Я была уверена, что в этом деле замешано очень много людей, но у меня не было доказательств. Я написала письмо знакомому шахматисту, и вышла из зала.

     По дороге домой я ни о чем не думала. Мысли путались, и мне казалось, что люди разговаривают обо мне. Мне смутно вспоминались студенческие годы, какие-то люди, разговоры, посиделки. Вспомнился еще один знакомый шахматист, с которым я пыталась построить отношения, наши долгие скучные разговоры и прогулки, поцелуи и все прочее. Я не испытывала никаких чувств нему, да и он ко мне. Но я почему-то надеялась, что мы будем вместе всю жизнь. И он был немного похож на моего одноклассника. Просто потому, что мне хотелось так думать. Теперь всё это казалось неважно. Особенно по сравнению с тем, какая опасность угрожала мне сейчас.

     Дома я сразу же прошла в свою комнату и начала искать. Я знала, что по всей квартире установлены камеры, но ОНИ же не успеют остановить меня. Я уже подготовила тарелку и спички. Сначала я собралась уничтожить лишние диски с данными. Неизвестно, что им могло понадобиться. Я собрала диски в мешок. Нашла какие-то старые провода, одежду, и порезала их на кусочки. Все это я отнесу завтра в лес.

     В комнату постучали. Это была мама. Я не открыла. Неизвестно, может, она одна из них.

     Вечером я разложила книги и бумаги по всей комнате. Если они пытаются меня отравить, то наверняка все здесь пропитано ядом. Мне надо было еще придумать, что со всем этим делать.

 Внезапно открылась дверь. Мама сказала, что ко мне приехала скорая. Врач спросила, что меня беспокоит. Я ответила, что ничего. Я не собиралась выдавать секреты этой тайной организации посторонним людям. Я подписала отказ от госпитализации, и скорая уехала.

     Я выпила немного мартини, зажгла свечу и сидела так до утра. Я устала от борьбы, и мне хотелось покончить с собой. Я собрала все веревки, какие только были в доме, и стала делать из них одну, толстую. Я уже присмотрела турник, который был в коридоре под потолком. Но я не была уверена, что у меня получится это сделать. Я взяла немного апельсинового сока и смешала с водкой. Этого мне хватило, чтобы немного успокоиться и дожить до утра.

      За неделю до того я разбила мамин телефон молотком. Это произошло в три часа ночи. Не знаю, что мама сказала соседям. Это был телефон с двумя сим-картами, и я понимала, что это как-то связано с Двойным Альбомом Джона Леннона. Конечно, там была бомба. Мама отнесла телефон в ремонт, но починить его не удалось. К счастью.

      На следующий день я сходила в лес, на старое кладбище, и избавилась от всех улик. Но по пути мне попалось несколько странных людей, и по их словам я поняла, что они говорили обо мне. Не прямо, а какими-то тайными знаками. Надо было торопиться.

     В тот день было Восьмое марта и к нам пришел дядя. Он подарил нам две белых розы. Что-то оборвалось у меня в сердце: две розы – символ смерти, да еще и белые… Позже он сказал, что «надо бы нам провести газ». Тут я уже не сомневалась – он угрожал нам. Я помню, был у меня знакомый. Мы познакомились с ним в 2006, а потом он отравился газом в 2009 году. А Христа распинали с 6 до 9. Значит, дядя тоже один из них. Они просто выискивали способ, как убить нас с мамой. Я точно знала, что моя бабушка тоже участвовала в заговоре. Как-то раз я пришла к ней, и у нее были очень странно расставлены вещи в комнате. Как будто какие-то знаки. Да, она хотела подать мне знак. Она сказала: у твоей мамы красивая шея. А позже, когда я увидела у нас на вазе бусы, я поняла, что она имела в виду. Повесить. Они хотят повесить ее. И еще знак – моя подруга Вера, которая жила в квартире 27. Я знала, что должна верить, что доживу до двадцати семи, но надежды было мало.

     Изрезанные вещи я сложила на кухне, и они занимали много места. Я сняла со стены папин портрет и взглянула на него. Он смотрел на меня как-то странно и пугающе. Я поняла, что тут что-то не так. Портрет был тоже выброшен, как и бабушкино кольцо, какие-то деньги, украшения, все подарки. Я должна была избавиться от всего, что мне приносили другие люди.

     Ночью стало еще страшнее. Я сидела и слушала музыку. Но неожиданно я поняла, что все песни поют обо мне и все фильмы тоже были сняты обо мне. В эту ночь я скурила три пачки сигарет. Мне было очень страшно. Я чувствовала себя так, будто кто-то прошелся по моей могиле… или ворошит мой пепел… какое-то постороннее воздействие, которое я не могла объяснить словами. Горло першило от множества выкуренных сигарет. Комната постепенно наполнялась дымом. Я поняла, что они, эти таинственные преследователи, воздействуют на меня на расстоянии.

     Я мало читала в те дни, и каждая книга усиливала мой ужас. Везде было написано обо мне. ОНИ ЗНАЛИ. В ту ночь я сопоставляла тексты Мастера и Маргариты и Библии. Все сходилось. Да, так и есть. И мой адрес был выбран не случайно. Все цифры и символы сходились в одну точку, и этой точкой была я.

     Я слышала, как соседи снизу и сбоку переговариваются обо мне. Голоса раздавались и на улице. Я уже привыкла к ним, всю ночь они не давали мне уснуть. Я слышала голоса президентов разных стран. Я знала, что землетрясение в Японии произошло по моей вине.

     Я взяла свечку и пошла в ванную. Мне было как-то неловко ходить в ванную и туалет со светом, ведь я знала, что моя жизнь транслируется на сотни камер по всему миру.

     Вернувшись в комнату, я порылась в своей сумке, и вдруг заметила какие-то прозрачные шарики. Они как бы висели в воздухе. Я поняла, что моя бабушка подсыпала мне их, когда я была у нее в гостях. Да, так оно и было. Я взяла все вязаные носки, которые она мне подарила, и изрезала их на кусочки. Может, мне как-нибудь удастся отсрочить свою смерть. Я положила шарики на свечку и подожгла. В этот момент дверь начала открываться. Показались фигуры полицейского и врача. Я схватила огромное кресло и кинулась подпирать дверь, но не успела. На меня надели наручники и увезли в приемный покой.

     Я знала, что это конец. Я оказалась невольной свидетельницей каких-то тайных дел этого тайного общества, и теперь меня обязательно устранят. Я сидела в коридоре и слышала, как проходящие мимо люди разговаривают. Но что-то в их разговорах было не так. И я поняла, что. Тайные знаки. Они говорили одно, но имели в виду другое. Они сговаривались меня убить, прямо передо мной, не обращая на меня никакого внимания. Наконец, все бумаги были заполнены, и меня повезли на дядиной машине. Я увидела, что в номере есть цифры 6 и 9.  «Вот и всё» - подумала я и закричала: «Меня убивают!».

     Я думала, что они обязательно устроят аварию на дороге, застрелят меня, а потом скроются на другой машине. Но ничего не оставалось делать, я села в машину, и мы поехали.

     Через час всё было кончено. Я оказалась в безопасности больничных стен. Меня заставили подписать какие-то бумаги и спросили, почему я здесь. «Я хочу отдохнуть» – ответила я. Мне уже было всё равно.

2013