Ново-Покровка. Мавританка

                (Из повести «Никто тебя не любит так, как я»)

         На следующий день, я отправилась в  село Ново-Покровку.  Еще одно  местожительство, которое  с удовольствием посещалось мной.
      Село большое,  протяженностью три километра. От города Богородицка- в шести километрах.
     Ездила  туда  вначале  с родителями, а потом самостоятельно.
     Первое время поражалась обилию родственников. Их было больше половины села.
       Родственные связи - самые разнообразные. От кровных  теть и дядек, двоюродных сестер и братьев, племянников, до всякого рода второстепенных родственников, от  троюродных до шестиюродных братьев и сестер. Еще тести, тещи, свекрови, зятья, снохи, кумовья, золовки, свояченицы, внучатые племянники и прочие родственные сословия. 
      Все настолько гостеприимные люди, что вырваться от них и вернуться  в Лесничество бывало трудновато. Иногда,  навещали три-четыре семьи за день. Как  нас распределяли,  не знаю, но с утра уже стояли  «гонцы» у дверей, с приглашением на «завтрак», который длился до обеда. А там,  другие гонцы с приглашением на «обед», который плавно мог перетечь  в ужин. Про вечер и говорить нечего. Со всех домов приходили звать «на вечернюю трапезу». Где ждало обильное застолье. Пей, ешь-не хочу!
       Мама не любила долго  гостить в селе.
-Сопьемся!,-говорила.
    Это при том, что  абсолютно не употребляла алкогольную продукцию. За папу переживала.
     Папка -любитель шумных, жизнерадостных компаний. В Ново-Покровку собирался, как  в Арктику.  Узлов, коробок всяких - целый воз.  Два ящика гостинцев, два ящика пива ( обязательно, «Жигулевского»), несколько блоков папирос и сигарет хороших, мешок воблы и таранки. Детворе шоколадок, ворох конфет, игрушек. 
      На такси приезжали. Первая остановка в семье маминой сестры. Выгружаем, выгружаем из машины вещи, а по селу уже мчится весть-приехали!
       В Ново-Покровке  наше появление- событие. Папку «деревенские» очень уважали. Что выпить  не отказывался. Что  жалобы выслушивал, по проблемам хорошие советы давал. Все разрулит, а если надо  и к городскому начальству  сам нагрянет, не постесняется.
      Никого в обиду не даст, вечно защищал, устраивал, выручал.          
      А весельчак был! С гармошкой любил по селу ходить. Прямо, первый парень на деревне! Вокруг него всегда женщины крутились, пели, плясали, маме завидовали. Вот отхватила мужика, всем бабам на зависть!
       Про ребятишек, вообще, говорить нечего. Как увидели его в военной форме при орденах и медалях, все! Кумир!
           Уважение к папке распространялось  и на меня. Где  меня избаловали вниманием, так это в Ново-Покровке. Пороки моего характера, как честолюбие и тщеславие,  взлелеяны отношением ко мне в этом селе. Со мной, соплячкой, считались взрослые парни и девушки. Мне внимали, прислушивались, шли навстречу, выполняли просьбы. Правда, у девушек был еще  свой корыстный интерес: через дружбу со мной, подбирались к моим  бравым братьям-женихам.
        А про малышню  и сверстников говорить нечего. Когда  выходила в накрахмаленном  безумно-красивом платье, в  умопомрачительных бантиках, девчонки замирали от восторга, а мальчишки немели от любви.  Волнуясь и перебивая друг друга мне предлагали  сельские развлечения: на выгоне жуков навозных ловить, посмотреть  на дом настоящей деревенской колдуньи,  забраться  в колхозный сад и подразнить сторожа и наконец, искупаться в местной вонючей речке.
         Подрастая, круг друзей сузился до сверстников, потому что многие взрослые парни и девушки разъехались  на учебу в разные города.
     Самой преданной  поклонницей   была Зинка. С детства не сводила  восхищенных глаз с меня, в любую погоду топталась у калитки, ожидая моего выхода «в свет» и в кармане припрятывала какую-нибудь диковинку (необычный камушек, бусинку, бабочку, фантик) чтобы   подарить.
       Зинка мне   самой была интересна. Как когда-то Витька поразила  цветом  кожи:темно-оливковой, необыкновенным разрезом  черных глаз, густыми ресницами и копной нечесаных волос на голове. Часто одета    в  изношенное старшей сестрой платье и гуляла босиком. У ней     были цыпки, лишаи и сопли.
       Я ценила   внимание и уезжая,  «забывала ей» одно из  своих нарядных платьев.
      Мама потом удивлялась, куда  исчезло платье, когда  точно помнила, что  положила в  сумку.
           Однажды Зинку умыла, причесала и примерила очередное платье, которое собиралась «забыть» и поразилась  ее красотой.
     С каждым годом Зинка становилась красивей, чем была.  Приезжая в очередной раз в Ново-Покровку, не могла ею налюбоваться. Зинка скучала обо мне и донимала моих родных о  дате прибытия в село.
         В это лето, тоже,  постоянно передавала  приветы через родственников и  раз приезжала «на девичник» в Лесничество.
            Когда я, в очередной раз, появилась в селе,  тут же прибежала  и кинулась   на шею. А я, снова поразилась ее, еще более, расцветшей красоте.     Зинке я придумала прозвище Мавританка, потому что было в ней что-то дикое, первобытное, мавританское.
-Зинка, хотя бы раз побыть  такой красавицей, как ты,- не могла сдержать  своего  восхищения.
-А мне ты кажешься красавицей,-вернула она комплимент.
-Ох, я бы развернулась,- помечтала  о несбыточном.
 -Мне счастья  красота не принесла,-сказала она и рассказала о тяжелой жизни.
       Девчонки с ней не дружили. (Понимали, что не выдержат конкуренции!) Старшая  сестра  ненавидела потому, что  ее кавалеры теряли головы от Зинки!
       И даже  родители  относились плохо. 
       Отец подозревал, что жена ее нагуляла, а мать, ни сном ни духом не могла понять, в кого  дочь уродилась. Вся семья  белобрысая, конопатая и кривоногая. А Зинка  само совершенство, яркая, смуглая, стройная, белозубая.  Единственное объяснение, которое приходило  в голову, что Зинку подменили в роддоме.
          Да еще, репутация ее  была  подорвана местными парнями.
 Взрослые,   бросали  в след презрительное слово -шалава, парни похабно называли «Салкой» и злились на нее. Об этом  узнала позднее.   
       Зинка уговорила  не ходить на открытие в клуб, а прогуляться по селу и поболтать.  Показалось, что она  боялась, и я согласилась.
      Немного погуляли, как  вдруг, нас окружило  около десятка подвыпивших парней.  Они  стали издеваться над Зинкой, толкать  по кругу, хватать за груди, щипать, пинать и мордасить  по лицу.
      Я   сначала остолбенела от неожиданности. 
      Когда у Зинке пошла кровь из носа,  вышла из столбняка. Быстро оглядела парней и бросилась к самому, как мне показалось, авторитетному парню.
-Выведи нас из этого ада, пожалуйста!-умоляюще обратилась  к нему.
      Как  и рассчитывала, парень был польщен, что   обратилась к нему, он  тихо произнес:
-Я  отвлеку, а вы бегите за сарайчики к  заброшенному колодцу. И ждите меня. Придете?-
-Придем!-пообещала я.
      Было  достаточно темно. Парень подошел к Зинке, взял  за руку и с силой швырнул в мою сторону, а сам размахнулся и  ударил одного из парней. Тот, не сразу понял, откуда получил  в морду и навалился на первого подвернувшего ему под руку. Началась куча мала.
      Я схватила Зинку за руку и побежала за сарайчики- куда глаза глядят. Никакого колодца   не знала. Зинкино лицо было  в крови, она бежала, ничего не видя,  доверяясь мне.
       Мы спрятались в  кустах и я принялась вытирать  ей лицо и зажимать  нос.
-За что они  так?- придя в себя, спросила я.
-Перессорила  их, то с одним встречалась, то с другим, а потом переключилась на городских, вот они и оборзели. Грозили совсем прибить.  Да ладно, заживет, как на кошке.  Я  переживала, что  тебе достанется из-за меня. Хорошо, что удрали.
     Я рассказала про парня, про колодец и предложила пробираться к  нашим домам.
-Надо идти к колодцу раз   сказали, а то хуже будет,-задумчиво произнесла  Зинка.
«Куда уж хуже!», подумала я.
       Мы подошли к заброшенному колодцу. Парень был там и видно, уже не ожидал   увидеть. Подошел к Зинке и протянул   мокрую тряпку. Зинка  присев на сруб колодца, закинула голову, прикрыв лицо тряпкой.
Парень посмотрел на меня, определяя, наверное, выкуп за "свободу".
-Будешь со мной гулять,- сказал   категорически.
«Сейчас прям!»,подумала я, «завтра же удеру в Лесничество»
-А что, здесь всегда такие правила: лупцевать девчонок?-задала  ему вопрос.
-Вести надо  уметь,- строго сказал он.
-Десять на одну, не много ли?
-Десять на двух? Не много.
-И мне бы досталось?
-Да запросто!
-А мне- то, за что?
-За компанию! Подруг надо выбирать правильных!
-Ну, и порядочки!-
-Тебя зовут -то как?-
-Таня.
-А меня Димка.
      Димка оказался симпатичным голубоглазым парнем, стройным как кипарис. Вечер  провели втроем.
       Зинка  шепнула, что бояться  нечего, парень  из другого села, и, в общем-то, неплохой.
      На следующий вечер он зашел  к моим родным, и мы  гуляли весь вечер до клуба и обратно.
      Как всегда, много болтала не по существу, специально отвлекая, что бы   не  лез со всякими нежностями. А он, кстати, не пытался.
       Задабривала, говоря, что  выделила  его из этой  безликой толпы.
        Видно, я существенно отличалась от его знакомых девушек, потому что  все время  удивленно смотрел  во все свои голубые глаза и только изредка вставлял слово. 
     Вскоре  решив, что достаточно  «отслужила»   за наше освобождение,  сообщила, об отъезде  на учебу. Так что,  распрощались с ним на дружеской волне.
     С какой радостью  вернулась в Лесничество описать трудно. Тем более, что приехали родители и сестра.
  Подойдя к дому, услышала причитания  и плач. Оказалось, скоропостижно умер Иван Сергеевич, наш сосед, отец Мани.
     С Витькой увиделись  на похоронах. 
   Вечером,  несколько раз проходил мимо, многозначительно поглядывая и надеясь, что   присоединюсь к нему. Но,  Маня попросила побыть с ней и пришлось весь вечер просидеть в ее обществе. 
        До  отъезда оставались считанные дни. А кто мы  С Витькой друг другу: возлюбленные, друзья или враги,  по -прежнему не определились.

                (Продолжение следует)

http://www.proza.ru/2014/06/24/74