Измерение Инкогнито. Часть 3. Глава 7

  Глава 7.

 Для мамонтов потянулись часы тягостного ожидания. Десятеро из них следили за дырами из которых им доставляли пищу, двое - охраняли главный вход, остальные - разбрелись по всему полигону.

 Не занятые на охране животные - переворачивали постройки, ворошили горы елового лапника - вынюхивая и выкуривая, оттуда, словно жалких, двуногих крыс - тех, кто остался в живых и затаился. Время от времени новая вспышка драконьего пламени разгоняла пещерную темень и жизнь очередного неудачника оканчивалась криком агонии.

Перебив всех, кого только смогли найти, мамонты на какое-то время затихли, их пламя угасло – стало невозможно определить, чем же они занялись теперь. Ганиш вызвал нового десятника Филча, после чего долго и подробно расспрашивал его о глубине, ширине и форме верхних штреков. Лишь, убедившись в том, что мамонтам через них ни в коем случае не удастся пробиться наверх, он немного успокоился.

   Широко известен тот факт, что драконы видят в темноте так же хорошо, как и при ярком свете. Ганиш решил пойти на риск и проверить, передалось ли ночное зрение настоящих драконов, этим полукровкам.   Спускаясь к первому ярусу - дабы ни чем себя не выдать - он был вынужден потушить факел, освещавший ему путь. К тому времени все люстры в пещере были погашены. Ганиша облепила тесная - словно плотная, каменная толща - темнота. Выпучив бесполезные в кромешном мраке глаза, он оперся о шершавую гранитную стену и на ощупь стал пробираться к выходу. Выставив перед собой ладонь с растопыренными пальцами, он осторожно ступал, всякий раз тщательно нащупывая ногой место, куда делал очередной шаг. Через несколько минут его пальцы уперлись в упругую преграду собственного щита.

Остановка. Необходимо перевести дух и успокоить напряженные нервы. Несколько минут он выполнял специальные дыхательные упражнения, чтобы умерить звук биения сердца в ушах, затем напряженно вслушался в происходящее за защитным полем. На той стороне стояла абсолютная тишина, что было абсолютно непонятно и весьма подозрительно, после той, весьма шумной возни, что они устроили совсем недавно. Ганиш сотворил некое подобие упругого каната, один конец которого закрепил на стене пещеры, другим же - обвязался вокруг пояса. В свободном состоянии эластичный жгут не мешал движению, растягиваясь в длину, почти не оказывая сопротивления, но стоило проговорить заветное слово, как он, в мгновение ока, сжимался, словно потревоженный, земляной червь.    

Проделав небольшое отверстие в своей магической стене, он окружил себя защитным коконом. Осторожно ступая по песчаному полу, он шаг за шагом продвигался мимо стражей, застывших по краям широкого прохода. Ученик мага ярко ощущал их тяжеловесное присутствие – их грязные ауры и отвратительный животный запах - они неподъемным гнетом легли на его органы чувств. Пока не пришло время, торопиться доставать из за пазухи печать подчинения - не следует – она вполне может выдать его присутствие своей аурой и свечением рун в видимом диапазоне.  

 Именно в этот момент - когда ему показалось, что он уже миновал почетный мамонтовый караул - прямо перед ним засверкала пара глаз. Они вспыхнули в темноте зловещим багровым пламенем, словно двойная звезда Тираса – жестокого и беспощадного бога войны. Ганиш понял, что его обманули – мамонты отлично видели в темноте – ночное зрение драконов передалось им в полной мере. В то же самое мгновение, толстая и тугая огненная струя обдала его защитный кокон - даже сквозь силовое поле, он почувствовал тот неимоверный жар драконьего пламени, который с легкостью плавит чугун. Ганиш обернулся - двое охранников проворно сближали крутые бока, отрезая ему путь к отступлению. Со всех концов пещеры в него уже летели десятки огненных шаров. Он произнес заветные слова так  быстро, насколько смог его длинный язык - ведь от этого, теперь зависела сама его жизнь.  

 «Уэ-э-х» - вышибая тугой волной воздух из его легких, упругий канат резко дернул его за поясницу, уводя от атаки коварного вожака мамонтов. Волшебный червяк стремительно волочил Ганиша по песчаному полу - в песке остались две глубокие борозды от его каблуков. Однако стража прохода уже успела сбить строй, не оставив не единой щелочки для отступления, Ганиша с огромной скоростью тащило прямо между двух мамонтов. Пролетая между их зловонными пастями, он услышал как над его головой клацнули две пары мощных челюстей. Затем его с трудом втиснуло между бугристыми тушами и, словно белье по жесткой стиральной доске, протащило по их ребрам. Защитный кокон значительно ослабил давление, однако не спас от него полностью.

Пролетев установленную стену, Ганиш кое-как встал на дрожащие ноги, и переведя дух, осмотрел себя со всех сторон. Ни чего непоправимого не произошло. Руки и ноги целы, все чем одарил его аллах при рождении -  на своих местах - он отделался лишь парочкой синяков да несколькими растяжениями связок. Вот только прекрасный халат придется выкинуть на свалку - порван в двух местах, да не по шву, а в самом важном месте – месте, которому выпала честь прикрывать его благородное седалище. Глянув еще раз в пещеру, Ганиш плюнул с досады и рассмеялся. Все ее темное пространство теперь пестрело десятками пар немигающих, багрово светящихся глаз. Каким же болваном он был, как же он мог попасться на их удочку? Вероятно мамонты как-то почувствовали его приближение и поджидали его с закрытыми глазами. Поистине дьявольски хитрые бестии. Не медля больше ни секунды, он подвесил в воздухе перед собой яркую звездочку, освещавшую ему дорогу, и споро пошагал на верхние ярусы.

 Филч к тому времени уже собрал около сотни рабов. В довольно обширном помещении, теперь было не протолкнуться. Толпа болезненно худых, заморенных непосильным трудом и скудной кормежкой, каторжников - так, что рванье на их плечах смотрелась как на огородных чучелах – переминалась с ноги на ногу. Своими тощими, узловатыми ногами с выпирающими коленками, они напомнили ему цапель – больных и отвратительных. Крепкий и тяжелый дух в плохо проветриваемом помещении стоял просто невыносимый - преобладал смрад, неведомо сколько времени, немытых тел, едкость мочи, а кое-где - и сладковатый запах заживо разлагающейся плоти.

Ганишу не понравилось, то что он увидел – сырой, малопригодный материал - однако приходилось довольствоваться тем, что есть. Он приказал гномам согнать людей в дальний конец пещеры. Засвистели бичи, послышались слабые стоны и стенания, однако люди покорно плелись в указанном им направлении - свет надежды и воли к жизни погас в их глазах уже давным-давно.    

Времени для долгой подготовки не было, поэтому Ганиш прибег к крайнему средству - ему пришлось пропустить сырой поток энергии прямо через себя. Однако единовременно охватить такое количество народа, даже ему оказалось едва-едва по силам. Он закрыл глаза и сосредоточился на силовой линии. Заклинание-вызов наливается силой… открыть все каналы… Тугая струя рванула пространство, выбрасывая реки мощи в тело мага. Его охватило ощущение, будто через его мозг - прямо сквозь вскрытый череп - пронесся своенравный горный поток, несущий морозные, ломящие зубы, воды. Накопив достаточное количество энергии, Ганиш с облегчением выбросил ее в толпу невольников, накрывая ее вычурным заклинанием. По мере того, как с его губ, одна за другой, срывались ритуальные фразы, люди в толпе разительно изменялись. Они не превращались во что-то иное, но из их глаз уходило тупое отчаяние, распрямлялись спины, расправлялись плечи. Теперь в них едва ли можно было узнать тех невольников, которых сюда гнали плетьми, словно стадо. Ганиш внимательно наблюдал за их преображением. Пожалуй достаточно. Вон у того невольника уже исчез глубокий, застарелый шрам через все лицо, а тот старик, всего минуту назад, застывший на краю могилы - сверкает белозубой улыбкой и враз потемневшими волосами. Рабы беспокойно зашевелились. Некоторые из них удивленно озирались по сторонам, будто бы только сейчас осознали где именно они находятся. Некоторые недоуменно ощупывали себя руками. Было очень важно не упустить нужный момент, иначе толпа, внезапно проснувшихся от спячки рабов, сметет все на своем пути. Люди - сначала шепотом, а затем уже  почти не таясь - начали переговариваться между собой. Послышалось несколько гневных вскриков, взгляды невольников потяжелели и внезапно зажглись невероятной злобой. Будь огонь их глаз  материален - каждый гном-надсмотрщик был бы продырявлен ими как минимум в двадцати местах. Бородатые коротышки нервно озирались на пришлых магов и отирали холодные капли пота со своих лиц.

Толпа качнулась разом во все стороны, дружный вздох вырвался одновременно из сотни глоток.    Все, теперь хватит. Последний аккорд, тупой кувалдой, рушится на головы несчастных невольников, гася едва промелькнувший, слабый лучик надежды. Толпа остановилась. Люди застыли в нелепых позах – кто-то поднял ногу для шага, кто-то занес над головой сжатые кулаки. Из их глаз вновь ушла жизнь, но в теперь в них не было даже той былой, тупой обреченности, теперь они не выражали абсолютно ни чего - их глаза были точь-вточь как у снулой рыбы.

Порывшись в складках своего одеяния, Ганиш извлек на свет небольшой, темно коричневый предмет. Вот она – печать подчинения. Надежная и довольно увесистая - она удобно легла в ладонь, приятно щекоча ее шероховатыми боками. Формой она напоминала пивной бочонок величиной с кулак, ее выпуклые бока покрывали таинственные письмена, мелко выбитые в твердом металле.  В мрачной полутьме, руны засветились вдруг гнилым зеленым отсветом. Ганиш небрежно взмахнул рукой и от толпы отделился один из невольников. Поравнявшись с Ганишем, он вытянул перед собой руку, повернув ее ладонью вверх. Ганиш приложил к ней артефакт - на ладони засветился оттиск, который повторял очертания букв, начертанных на печати. Словно сомнамбулы с пустыми глазами – невольники, один за другим - подходили к магу и вытягивали свои загрубевшие от грязной работы руки.

- Господин волшебник, остальных висельников куды гнать? Вона еще полтораста на подходе – ввалился новый сотник Филч.

- Куда прешь, не видишь, господин маг занят? – шикнул на него один из учеников.

- Так куды-ж их? – уже шепотом спросил Филч.

 - Пусть там стоят, заведешь их, когда он с этими закончит – ответил помощник мага.

 Когда дело было сделано, Ганиш велел согнать рабов к подножию пещеры. С верху и да самого до низа, коридор заполнился двойным рядом сомнамбул – все они застыли в одной и той же позе. Взгляды их были направлены прямо перед собой, казалось, они даже не дышат - идеальные солдаты.   

 Многие ли из них переживут этот день? – вдруг мелькнула краткая, словно молния, мысль в голове у Ганиша - мелькнула и тут же растаяла без следа. По большому счету ему было на это абсолютно наплевать.

 Колонна, словно ядовитая многоножка, потащила свои бесчисленные сочленения ко входу - в одно мгновение своды пещеры наполнились шарканьем сотен ног и одновременным вздохом сотен глоток. Перед самой аркой входа Ганиш остановился, колонна, словно тупое безмозглое орудие, застыла в трех шагах за его спиной.

Только теперь, возле защитного барьера, Ганиш вдруг вспомнил, что не позаботился об освещении. Из абсолютной тьмы на них глядели десятки пар глаз - их вертикальные зрачки, пылающие красным, мрачным пламенем, чутко отслеживали любое изменение, происходящее в людской толпе. Досадливо поморщившись, Ганиш глубоко вздохнул - вновь придется потрясти своей, порядочно опустошенной, мошной заклинаний. Файербол с кулак величиной стремительно взлетел к потолку, разбрасывая во все стороны шипящие искры. Яркий, словно солнечный, свет озарил пещеру, выхватывая из темноты все трещинки, заглядывая во все углы и закоулки. Впервые с самого сотворения в ней стало светло, словно днем.  

    Жгучие сполохи плазменного шара, выжимая слезу, больно ударили по глазам. Проведя несколько суток, попеременно - то в сумерках, то в полной темноте - Ганиш даже представить себе не мог, как отвык от яркого дневного света. Пришлось подождать еще несколько минут, пока глаза адаптируются, в соответствии с изменившейся обстановкой.  

  Ганиш открыл глаза. Пещера – почти два столетия скаредно хранившая все свои тайны в вечном полумраке - теперь вдруг показалась ему еще больше и еще безобразнее, чем была на самом деле. Оглядев все доступное пространство, он оценил обстановку.

Окружившие арку чудовища, существенно перекрывали обзор – они плотно жались друг к другу, охватывая вход широким полукольцом - за первым рядом виднелись спины второго и третьего. Монстры с нетерпением скребли мощными когтями каменный пол, покрывая его глубокими, рваными шрамами. Если он отпустит своих рабов прямо так, без защиты, то дружный залп драконьего пламени мамонтов, в миг спалит все его воинство, одного за другим, еще на подходе. Ему требовалось придумать что ни будь неожиданное и оригинальное. Таран – вот что ему нужно.  

    Приняв определенное решение, Ганиш перестроил свой отряд в ряд по три человека. Тянуть и дальше не было ни какого смысла - пора было начинать, пока монстры не разгадали его маневра. Защитный барьер, в мгновение ока, вытянулся вперед, словно колбаса, образуя длинный коридор. Тупой конец барьера, словно кулак, обрушился на первые ряды мамонтов, с трудом раздвигая их инертные туши.

Драконы почти не восприимчивы к такому виду магии. Энергия стремительно уходила из Ганиша, словно из лопнувшего мыльного пузыря. Боевому магу казалось, что сами небеса опустились на его плечи и ему в одиночку приходится тащить на себе весь небесный свод. Однако поставленной цели он добился - таран сумел раздвинуть ряды разъяренных мамонтов. Восстановив порядок в своих смешанных рядах, монстры попытались продавить своими твердыми боками защитную оболочку, что есть силы рывками наваливаясь на своды силового коридора. Ганишу казалось, что давят они на его голову - что вот-вот его черепная коробка разлетится на миллион маленьких, окровавленных осколков. Тупой конец тарана протиснулся за спины монстров и, словно бутон розы, раскрыл там свои лепестки. Ганишу пришлось взлететь над полом, чтобы пропустить под собой свое воинство, иначе оно грозило смести и раздавить его, словно жалкую блоху. Толпа рабов дружно дрогнула и поползла по коридору,  шаг перешел в трусцу, а затем - в стремительный бег – неостановимым потоком, рабы вливались в пещеру ряд за рядом.  

После  краткого замешательства монстры опомнились. На рабов, прикрытых тонкой пленкой защитного поля, обрушились реки и океаны драконьего пламени. От его нестерпимого жара, несчастных людей, не смогла, в полной мере, защитить даже магия. Правый и левый ряды рабов вдруг замедлили свой стремительный бег. Ганиш с ужасом наблюдал, как стремительно краснела и покрывалась волдырями их кожа, а затем - съеживались и обугливались тела его рабов. Лишь один из трех - в среднем ряду - мог продолжать движение. В один миг пол силового коридора покрылся десятками скорченных и обугленных трупов. Следующие шеренги рабов были вынуждены переступать через тела своих товарищей, что еще более замедлило их движение,  усилило сумятицу и увеличило число жертв. Ганиш взвыл раненным волком. Капилляры в его глазах полопались от запредельного усилия – они  стали почти такими же багровыми, как и у его врагов. Он пожалел, что, понадеявшись лишь на собственные силы, не взял с собой своих учеников. Но что это? - он почувствовал облегчение, словно прохладный ветерок овеял его в знойной пустыне.

- Гарнес, это ты? – проскрипел Ганиш.

- Да, учитель, это я! – из толпы невольников пробился голос его старшего ученика - нужна ли наша помощь? Господин, я привел остальных ваших учеников.  

 - Да, очень кстати. Ну-ка навалились все разом! Нужно как можно быстрее и на сколько возможно шире раздвинуть коридор.     

   Словно черные вороны к потолку взлетели пятеро его учеников и заняли места по бокам от своего учителя. Помощь подоспела очень вовремя. Вместе они смогли расширить стенки силового поля и растолкать навалившихся монстров, смешав их плотные ряды. По широкому коридору двигаться стало на много легче и быстрее. Теперь падали лишь единицы, сраженные огнем драконьих мамонтов, но это были допустимые жертвы. Люди очень быстро исчезали за спинами монстров. Движения рабов были столь стремительны, что глаз обычного человека, поспевал за ними, лишь с трудом - заклинание наделило их невероятной скоростью и реакцией. Последний раз такой способ применялся триста или четыреста лет назад, когда пригород столицы Хурданта очищали от полчищ вампиров, поваливших вдруг из за прохудившейся границы соседнего мира.

Строй мамонтов распался. Невероятно быстрые твари атаковали их со всех сторон. Даже с их драконьей реакцией было трудно следить за этими назойливыми букашками. Воздух вновь наполнился реками огня. Мамонты гонялись за людьми по всему пространству пещеры, они не понимали, на что надеются эти твари - рано или поздно, но они перебьют их всех, не смотря даже на всю их невероятную для обычного человека скорость. Люди, однако, почему-то абсолютно не боялись животных и, словно блохи, совершая невероятные прыжки, старались оказаться на высоких спинах драконьих мамонтов. Еще несколько десятков из них оказались испепеленными в угольную пыль, однако ситуация постепенно начала меняться.

 Вот сразу троим из них, уцепившись за острые гребни, удалось оказаться на чешуйчатых загривках. Каждый из них приложил ладонь с печатью подчинения к жирному затылку монстра. Словно от укусов ядовитых змей, мамонты в миг теряли ориентацию в пространстве – пытаясь обрести утерянное равновесие, они бессмысленно наворачивали круги по всей пещере и раскачивались из стороны в сторону. Сломив их волю, Ганиш тот час же взял их под свой контроль. Не теряя ни секунды, он отправил их в бой против своих же товарищей. Дальше дело пошло гораздо веселей.

 Первая тройка принялась вылавливать своих сородичей по одиночке, зажимая каждого из них в кольцо. Началась настоящая перестрелка, однако драконий огонь не вредил дуэлянтам, впустую грея воздух. Остальные мамонты попытались вновь собраться в группу для отпора предателям, однако тут же потеряли свободу перемещения и еще двое монстров перешли на сторону противника. Пришлось им вновь рассыпаться по всей пещере, ведя индивидуальные единоборства - теперь каждый сражался сам за себя. Сгорая в жарком пламени, люди гибли десятками, но это досадное обстоятельство уже ни чего не могло изменить – все больше и больше мамонтов переходило на сторону противника.

Мамонты, оставшиеся на свободе, пытались применить прыжок дракона -  мощно отталкиваясь от земли, они поднимались высоко в воздух. Волшебная кровь драконицы давала им возможность летать – не так как настоящие драконы, ведь у них не было крыльев - но магия могла поддерживать в воздухе их тяжелые тела довольно долго. Однако у противника теперь тоже имелась эта возможность. Мамонты-предатели оплетали хоботами ноги своих сородичей и, что есть мочи, тянули их вниз, где их уже поджидали люди с печатью подчинения. Дольше всех продержался вожак. Его окружило целых семь его бывших собратьев, однако он все так же отчаянно отбивался - двое из них уже лежали бездыханные, проткнутые острыми бивнями. Однако в конце концов подчинился и он.