Измерение Инкогнито. Часть 3. Глава 19-21. эпилог

  Глава 19

Настал черед тяжелой техники. Танки вязли в жидкой грязи, наполняя воздух устрашающим рокотом и солярным выхлопом, стремясь как можно быстрее преодолеть территорию с раскисшей почвой. Комья мягкой земли взлетали высоко вверх из под траков мощных железных машин.

 Войска Каргерии так же отступили назад, пропуская вперед свою тяжелую технику – драконьих мамонтов.  

Боевые вертолеты прогревали двигатели, готовясь поддержать наземную технику с воздуха. Танки растянулись широким фронтом, мамонты же, образовав острый клин намеревались прорваться к живой силе противника. Теперь только грубая сила против грубой силы, ни какого волшебства. Прыжок, еще один – вожак мамонтов рвется в бой.

 - Осколочными огонь!!! – командует командир подразделения, когда до противника остается около километра.

Выбранная мамонтами тактика себя не оправдывает, танки бьют точно, разрывы ложатся кучно, прямо посреди разъяренных животных. Однако ни шрапнель ни ударная волна не причиняют бронированным монстрам ощутимого вреда. Нет они не бессмертны, но их защита вполне сопоставима с броней суперсовременной техники.  

- Борт номер шесть, дай-ка бронебойным, прямой наводкой.

- Вас понял, нужно подойти поближе.

 - Действуй, борт номер шесть.

 Не смотря на внушительные габариты, драконьи мамонты оказались весьма маневренными созданиями. Однако ведущий экипаж сумел воспользоваться эффектом неожиданности и первым же бронебойным снарядом вывел из строя одного из монстров. Снаряд пробил толстую броню толстокожего чудовища и добрался до самого сердца. Уже смертельно раненным мамонт сделал огромный прыжок и рухнул в слякоть, подняв высокий грязевой фонтан.

Не смотря на чудовищную рану, драконий полукровка еще с десяток минут боролся за свою жизнь, оглашая окрестности высокими звуками, режущими слух. Крики его агонии разносились далеко вокруг, он тяжело бил ногами и размахивал хоботом.

Имелась информация об их просто феноменальной способности к регенерации, поэтому командование решило не рисковать и послало к нему два вертолета, которые накрыли его реками напалма. Будь он настоящим драконом, человеческий огонь не причинил бы ему ни малейшего вреда, однако животная составляющая сущности не выдержала чудовищных температур. Еще через пять минут от него осталась лишь гора расползающейся плоти, от которой шла волна нестерпимой, едкой вони, словно от взорвавшегося химического завода.   

  Но на этом дело и застопорилось. Отчаянно взревев, вожак велел разбить строй и давить железные машины по одной. Теперь настала очередь мамонтов преподать урок землянам. Двое из них, хитро уворачиваясь от танковой пушки – то взлетая, то приземляясь, настигли на правом фланге отставшую от других железную машину. Перевернув ее, словно черепаху, они просто напросто втоптали ее в землю.

 Современные танки и танки магические уже около трех часов соревновались в маневренности и убойности своего оружия. Теперь попасть прямой наводкой стало на порядок сложнее, пришлось задействовать самонаводящиеся ракеты. Железные машины имели преимущество в скорости, однако не могли летать в отличии от мамонтов, которые легко уходили с линии атаки, взмывая в небеса. Тогда было принято решение, к каждому танку прикрепить по вертолету с установками ведения залпового огня напалмом. Дело пошло веселее, однако и потери были весьма высоки. С десяток вертолетов и около двадцати исковерканных танков догорали на поле боя.

    Битва не закончилась и с приходом темноты. Отсутствие света не было помехой ни той ни другой стороне. То и дело ночная мгла освещалась струей жаркого пламени, высвечивая дымные шлейфы ракет, а тишину разрушали то победный рев, то крики агонии, то оглушительные, громоподобные взрывы.    Вот уже почти сутки ни кто не спал, все падали с ног от усталости, но к утру с основными силами войска Каргерии было покончено.

 Последнего мамонта – вожака - добивали три танка и два вертолета. Однако долго сопротивляться не мог даже он.  

 ***

Неудачное время, и уж точно, до крайности неудачное место он выбрал. Трудно отыскать расположение более неудобное для того, что задумал эмир, чем поле боя, на котором маневрируют две армии, железные машины, артиллерия и боевые мамонты. Да не просто маневрируют, а используют весь доступный огневой и магический арсенал для убиения себе подобных.

Но если с местом ни чего поделать было уже нельзя, то со временем дело обстояло и того хуже. Оно утекало, словно вода сквозь решето, и чем меньше его оставалось, тем все более ухудшалось и общее положение дел. Эмир совершенно точно видел, что его заклинание переноса терзают вражеские внедренные метаморфы. Каждое разбитое заклинание-ключ, больно било по перетянутым нервам и уязвленному самолюбию. Как такое вообще могло случиться. Он-то считал себя непревзойденным мастером пространственной магии, и вот теперь, он узнает, что кто-то владеет ею, если не лучше него, то, по крайней мере, на том же уровне. Хотя, не надо лгать хотя бы себе – чтобы разбить чье-то заклинание, надо иметь уровень повыше, чем тот, кто его наложил. Хотя бы ненамного, но все-таки выше! Эмир был в недоумении.     

   Настало время вмешаться, иначе… О другом не хотелось даже и думать.

Что же делать с королем, который терзал его своей наглостью и агрессивной настойчивостью? Эмир сумел ненадолго отлучиться, сославшись на то, что настало время опорожнить свой мочевой пузырь. Отойдя немного в сторонку, за чахлый кустик можжевельника, он взмахнул рукой и исчез… В тот же миг на его месте возник его двойник. Его точная копия сидела на земле, подобрав под себя ноги в башмаках с загнутыми носками. Эмир ухмыльнулся – сам он так сидеть не любил – мешали загнутые носки и подбитые подковками каблуки, но для короля сойдет и так.

- На все воля Аллаха – пробормотала копия эмира, поднялась с колен, отряхнула подол парчового халата и поплелась в сторону лагеря.  

Сам же эмир взлетел ввысь. Поднявшись вертикально вверх метров на пятнадцать, он остановился, опасаясь летающих машин, которые все еще кружили вокруг. Создав под собою воздушную линзу, он ступил на нее обеими ногами.

 Зарево от горящей техники и обоз разгромленной армии его уже не интересовали. Больше беспокоил рваный шум от работающих лопастей железных птиц. Их звуки, приносимые ветром, раздражали и пугали его одновременно, но до них, судя по всему, все же достаточно далеко. Все его надежды и чаяния располагались сейчас совсем в другой стороне.

Сейчас его интересовал ключевой камень.

 Линза под его ногами вытянулась. От ног к голове прошла горячая волна. Так всегда бывало, когда маг отделял свою астральную матрицу. Теперь шаг назад. Еще один. Сдерживая дыхание, эмир оглядел прозрачную фигуру. Что ж совсем не плохо. Наученный горьким опытом, он сумел сохранить большую часть своих сил. Астральное тело выглядело плотным и ярким, сил еще вполне достаточно для задуманного дела. Взмах руки. То, что сейчас делал он, было опасно и безрассудно, но другого выхода он не видел. Это было его секретным оружием, ни один маг в его измерении ни когда бы не решился на подобное. Превратить свою астральную сущность в боевого голема? – такое могло прийти в голову разве что безумцу… Хотя… одному из них все же пришло. Астральная сущность вытянулась, затем раздалась вширь и как-то потяжелела, грузно опустившись на все четыре конечности. Теперь ее очертания мало походили на человеческие.

Эмир прихватил беспечного элементаля, ловко выхватив его из воздушного потока, прямо у себя над головой. Не вовремя зазевавшаяся сущность отчаянно рвалась на волю, но вырваться из цепких и опытных рук архимага не смогла, как ни пыталась. Эмир привычно заблокировал все призывы сущности которые она отчаянно пыталась слать своему отцу – Аэру, и тут же деловито принялся снимать с нее воздушную шкурку, с такой легкостью, будто просто очищал спелый банан. Силу, образованную  ментальным ударом ужаса и боли элементаля, эмир с легкостью трансформировал и всосал своей аурой. Одно из строжайших правил работы с подданными стихий – ни каких следов в эфире.

Смахнув с руки то, что осталось от сущности, эмир встряхнул невесомые лоскутки элементальной  дермы. Подняв с земли немного пыли и мелкого черного галечника, эмир хорошо повалял в них снятую шкурку. Вот и все - псевдоплоть готова. Получившимися пыльными бинтами он принялся обматывать свое астральное тело.  

Обретя некоторое подобие материальности, голем  присел на задние лапы, мощно оттолкнулся и стремительно понесся в сторону ключевого камня, оставив за собою яркий росчерк в темном небе. Тело же эмира застыло в напряженной и неестественной позе – ноги полусогнуты, руки немного расставлены в стороны, глаза закрыты. Пока голем, движимый волей хозяина, исполняет свою задачу, мышцы тела каменеют, не в силах расслабиться и выполнять свои естественные функции.

Со стороны это выглядело несколько странно – мужчина в цветастом халате мерно покачиваясь, парит в воздухе, словно большой воздушный шар.  

  ***  

 Последнего боевого мамонта, поддерживающего купол пришлось отправить в бой уже пять часов тому назад. Войска Каргерии, потеряв средства магической связи, превратились в обыкновенное пушечное мясо. Так, даже самый подготовленный воин и отменный атлет превращается в увечного инвалида – овощ, способного лишь пускать слюни, если сигналы его мозга не поступают в нервные центры, координирующие его смертоносные движения. Единственное, мало-мальски пригодное оружие -  допотопная артиллерия, зачастую палила по своим же войскам, лишь ускоряя неизбежный процесс распада. Единый организм непобедимой армии стремительно расползался как сгнившая медуза.

 - Где же они, где, где? Вы же обещали – король Каргерии, наверное, в тысячный раз, задавал этот вопрос эмиру.   

 - На все воля Аллаха – в тот же тысячный раз отвечал эмир.

 Огонь ярости и бессилия сжигал поверженного короля. Его демоны так и не пришли к ним на помощь. Его последняя надежда, его козырь. Они должны были спуститься с небес с приходом ночи, словно карающие ангелы смерти, но их все не было, хотя прошли все разумные и не разумные сроки. Смотреть в небо больше не было ни каких сил. Шея затекла, свело мышцы спины. Звезды, будто издеваясь, подмигивали им с ясного и глубокого неба.

***

 Голем эмира плавно опустился на землю возле небольшой насыпи, под которой находился камень. Какое-то неимоверно сложное магическое устройство плотно обвило сторожевыми заклинаниями канал связи волшебного камня. Придется рискнуть и попробовать их обойти, уповая лишь на удачу.   Через несколько минут ему удалось стройным заклинанием подцепить свой бесценный артефакт. Эмир почти успокоился.

- Господин Вилькер – послышался насмешливый голос – вы когда ни будь видели столь вопиющую наглость и самоуверенность?

 Голем эмира резко обернулся на звук голоса.

Эмир, стоя на линзе покачнулся, зрачки его расширились от внезапного испуга.

Эмир увидел двух магов. Они преспокойно, будто прогуливаясь по набережной, обогнули ближайший ствол гигантского меллирона и остановились неподалеку.   Их непримечательная и вовсе не боевая внешность абсолютно не обманули эмира. Их ауры, по силе и насыщенности линий, пожалуй, не уступали даже его ауре.

- Занятная штука, господин Юлиус – пропищал второй коротышка, который держал в руках какой-то непонятный предмет, похожий на гигантский сачок для бабочек – очень любопытно. Не демон, не фантом, имеет материальное тело… Не могу его идентифицировать.

- Весьма, весьма… - протянул первый – что будем делать?

Эмир приготовился активировать меч Ильхама. Делать это в теле голема было на много порядков труднее, чем в своем собственном. Эмир не предполагал, что столкнется с архимагами своего уровня, более полагаясь на физическую силу.

- А сачок вам на что? Вы его уже вполне успешно испытали, господин Вилькер.

- Боюсь, что все же это не совсем то, что сейчас нам нужно – задумчиво пискнул коротышка – пожалуй, я сделаю вот что…

Сеть гигантского сачка подобралась и съежилась, туго натянувшись на круглую раму. Теперь сачок стал похож на гипертрофированную ракетку для большого тенниса. Учитывая, что господин Вилькер имел маленький рост и весьма неспортивную внешность, со стороны это выглядело весьма уморительно.     

 Эмир понял, что критически не успевает что либо предпринять, так как голова этой самой ракетки, разрывая воздух со страшным воем, уже летела в сторону его головы.

 - Уек… - это все, что успел вымолвить голем, эмира, когда его голова и сетка ракетки встретились.

Часть мелких камней дождем посыпалась со шкуры голема на землю, другая их часть, запущенная нестандартным магическим инструментом, пулями унеслись в сторону горизонта. С этой второй частью в ту же сторону унесся и сам голем, оставив после себя лишь небольшое пыльное облачко

 Тело эмира дернулось, от чего нарушилось шаткое равновесие, и полетело вниз – к земле.    

  - Ну где… - завел было речь король Каргерии, но осекся на полуслове, потому что фантом эмира, усердно твердивший в течении получаса о том, что на все воля Аллаха – исчез.

 Зато совсем неподалеку грохнулся какой-то предмет, прилетевший сверху. Этим предметом, к великому удивлению короля, оказался эмир, который с видимым трудом приподнялся с колен, однако, разогнутся до конца и принять вертикальное положение, явно не мог.  

   - Аххх-х – вдруг издал горестный стон эмир, потирая поясницу – нечестивцы – а-х-х, ай-я-а-а-а!!!

 Король Каргерии изумленно уставился на эмира, который теперь схватился за голову. В темноте не было видно его глаз, но в свете полной луны, король увидел черный провал широко раскрытого рта, искривленного в уродливой гримасе отчаяния. И в нем – трепещущий, словно жало змеи – черный язык. Что его больше всего удивило, так это странные черные пятна, появившиеся на лице заморского мага, которые можно было разглядеть даже в темноте. Эмир, чертыхаясь и подвывая, выковыривал их и сердито отбрасывал в сторону.  

- Что случилось? – испуганно отпрянул король.

- Мое заклинание… слезы Аллаха… Все кончено… Как они сумели? О, великий Захида, помоги нам…

В груди короля Каргерии расползалось холодное пламя, колени подогнулись.

- Что случилось – вновь повторил он свой вопрос, но уже шепотом.

 - Мне надо домой…

- А как же…

- Вам тоже здесь больше делать нечего – ответил эмир.  

   Глава 20  

 Бой окончен. Вражеские войска повержены окончательно и бесповоротно, однако же ни подъема ни воодушевления, подобающих этому великому событию, Максим не испытывает. Быть может, эти чувства придут когда ни будь позже, но не сейчас.

Все, что он сейчас испытывает – это полное моральное, нервное и физическое опустошение - шок, непосильный для неокрепшей психики юноши. Будь он компьютером, лучше всего, было бы сейчас перезагрузиться – невесело подумал Максим – а еще лучше, вовсе переустановить систему.

   Он сидел в своем кресле, устремив опустевший стеклянный взгляд на дверь фургона, его руки были бессильно свешены вниз, ноги вытянуты. Наконец-то можно хоть чуточку расслабиться, ни одна мысль не лезет в опустевшую голову.

Кто-то с остервенением теребит несчастную ручку фургона, чем вызывает некоторый интерес к окружающему у Максима. Дверь фургона рывком распахивается, с треском врезается в борт машины и вновь захлопывается перед носом настырного посетителя.

Сердце вновь - наверное в сотый раз за этот долгий-долгий день - подпрыгивает. Неужели он не ошибся? Неужели в проеме сверкнула знакомая лысина его друга? Максим с трудом приподнимается из кресла, когда упрямая дверь все же распахивается настежь, наконец-то впуская неугомонного эльфа. Так и есть, это он! Ноги подкашиваются, Максим вновь обессилено падает в кресло.

 - Фу, чем это здесь так воняет? – эльф сияет, словно новенькая монетка, только что вышедшая из под штамповочного пресса.

В Максима будто влили поток жизненных сил, который бодрящим теплом разливается по всему телу. С трудом выбравшись из кресла, Максим безмолвно протягивает к нему руки. Эльф залихватски широко распахивает объятия к нему навстречу.

- Давай обнимемся, братишка, мы победили – эльф улыбается во весь рот и приближается.  

 Максим вдруг издает какой-то непонятный звук – то ли фырканье, то ли хрип – и согинается пополам.

 - Ты что, ранен? – испуганно спрашивает эльф, нагнувшись над присевшим другом.

 Максим стонет.

 - Тетя Света – вопит в панике эльф – Максиму плохо, кажется его ранили!!!

Светлана вбегает в фургон и решительно отталкивает закатившего истерику эльфа.

 - Где болит? – озабоченно спрашивает Светлана.

- Ой, х-х-х, у-уу – наконец-то выдыхает Максим – ни где не бо х-х-х ли-и-т – его сотрясает беззвучный смех – он себя в зеркало видел?

 - Все в порядке, Цветогор, это нервное – озадаченно отвечает Светлана, кидая мимолетный взгляд на эльфа.  

Цветогор робко улыбается. Тут уж не выдерживают нервы Светланы - сама того не желая, она тоже прыскает от смеха и согинается пополам рядом с Максимом.

Действительно, Цветогор – это зрелище не для слабонервных – вытянутые лопоухие уши, сверкающая лысина, крепко посаженная на длинной худой шее, огромный красный тампон, торчащий из правой ноздри, а самое главное – черный провал на месте отсутствующего клыка, весьма рельефно выделяющийся на фоне ослепительно сверкающих белизной других зубов. Видели бы его сейчас его фанаты…

   - Ну это вы зря – обижается эльф и… тоже прыскает, от чего красный тампон выстреливает далеко вперед. Новый взрыв гомерического хохота. Если бы кто ни будь проходил в это время мимо фургона компьютерной поддержки, то весьма бы озадачился, увидев внутри три скрюченных фигуры, издающих какие-то непонятные булькающие и кудахчущие  звуки.  

    ***

Два человека сидели на чугунной скамейке с причудливо изогнутыми, крытыми черной смоляной краской,  ножками. Фонтан возле которого они расположились, давно не видал воды, дно его мраморной чаши было плотно покрыто патиной рассохшейся и потрескавшейся  бурой тины, раструбы водоводов покрылись пылью и потускнели, будто кто-то, за ненадобностью, выключил их праздничную подсветку.

Люди вели неспешный разговор. По их нечаянным вздохам и не слишком веселым интонациям было видно, что им немного грустно, будто разговор обещал быть самым последним в их жизни. Нет, умирать ни кто из них вовсе не собирался, и грусть, скорее всего, была светлой – так прощаются верные друзья, когда судьба или вернее рок чертит стальным стилом линии их судеб, линии навек расходящиеся друг с другом, но обещающие взамен этого весь мир, другой мир, или правильнее сказать – миры.

   - Господин Юлиус, вы мне так и не успели рассказать, что же происходило там – Сергей устремил свой взор в низко нависшие облака.

 - А рассказывать-то почти что и нечего – Юлиус тепло улыбнулся и развел руками - Вы наверное ожидаете героических повествований в духе древних сказаний, мой юный друг? Нет, все было очень просто, хотя надо сказать, я таки порядочно вымотался.

- И все же…

- Мы успели вовремя – Юлиус подобрал какой-то прутик и что-то задумчиво чертил в пыли - наши визави не ожидали столь быстрого восстановления изгоняющей пентаграммы, к тому же столь выверенной во всех углах и линиях…

Солнце уходило за горизонт, повеяло вечерней прохладой, а разговор тем временем продолжался.

 - Надо бы перенять ваши технологии изготовления баннеров – задумчиво произнес Юлиус.

- С электричеством вы уже знакомы – ответил Сергей – и пару-тройку установок мы бы могли вам оставить, вместе с подробными инструкциями, конечно. Но продолжайте, пожалуйста.

    - Когда их рой, с приходом ночи,  приблизился к печати, наша команда уже была во всеоружии. Мы подпустили их совсем-совсем близко, а затем все вместе, разом, напитали энергией рисунок пентаграммы. Самые слабые энергоформы, которых было, надо сказать, большинство, тут же смело с ее поверхности, будто большой метлой прошлись по тараканам на кухне. Первая волна выжгла их ауру, после чего они сами собой развеялись в астрале. Более же стойкие полудемоны были притянуты магнитным полем печати и уже не могли покинуть ее пределы. Дальше, конечно, пришлось действовать вручную. Уж намахался я в ту ночь энергетической плетью, да раскидал молний, которых бы хватило на вполне приличную весеннюю грозу.         

 Юлиус вдруг хохотнул и замотал головой. Сергей тоже улыбнулся чему-то, как бывает при разговоре добрых товарищей.

- Было что-то смешное? – спросил Сергей.

- Да, в самом конце истребления этих тварей, когда их осталось от силы два десятка, профессор Вилькер вознамерился отловить несколько особей для лабораторных исследований. Сначала он левитировал за каждым из них по отдельности, что оказалось нерезультативным, затем изготовил нечто вроде сачка для бабочек с рукоятью метров десяти длиной и сетью метров пяти диаметром. Представьте себе, как маленький профессор в полнейшей темноте скачет по всей печати с гигантским энергетическим сачком, который светится словно ваши неоновые лампы. Зрелище, надо сказать то еще. Сполохи, светящиеся извивы, круги и восьмерки, свист рассекаемого воздуха. Грандиозно, просто грандиозно. Сергей и профессор Вилькер похохатывали, воображая эту картину.

- Кстати, этот самый сачок понадобился нам и чуть позже, но я уже вам об этом рассказывал.

 Новый взрыв хохота.   

 Отсмеявшись, Сергей возобновил расспросы.

- Как же сейчас обстоят дела с остатками войск Каргерии?

 - Как вы знаете, нам удалось перерубить все пути подпространства, которыми они пользовались по пути сюда. Теперь им просто не возможно миновать территории союзных нам государств, чтобы добраться до дома. Тысяч пятьдесят полегли на поле боя, еще около тридцати тысяч уже сдались в плен нашему соседу – королю Баусвилля, остальные же и вовсе не представляют реальной угрозы.

- Куда же делся сам король Каргерии?

- Мы его упустили, он ускользнул, словно юркий вьюн между пальцев – Юлиус улыбнулся – но не жалейте об этом, теперь они не скоро поднимут свою голову. Вероятнее всего, маги все же смогли в самый последний момент отправить его на родину.  

Они немного помолчали, любуясь красивым закатом. Шар солнца погружался в необыкновенно крупные клубы плотных, багровых облаков на самом горизонте. Ветер лениво перебирал над их головами листья деревьев.  

 - Значит совсем скоро? – наконец то спросил Сергей.

- Да, у нас уже почти все готово. Еще неделя или две и вы все будете дома.

Сергей облегченно откинулся на спинку скамьи и взъерошил свои волосы.

- Интересно, как там все? Какие сюрпризы нас ожидают?

 - Все будет нормально, Сергей.

- Что-то меня Максим волнует, он как-то слишком остро переживает предстоящую разлуку с Цветогором – вдруг вздохнул Сергей.

- Я как раз тоже об этом думал – сказал профессор Юлиус – не переживайте, Сергей. На совете кафедры мы приняли решение создать новый факультет компьютерной магии и нам нужны специалисты. Надеюсь, ваше руководство не будет возражать, если мы отправим к вам несколько стажеров для изучения ваших машин? Цветогора можно будет включить в эту группу. Да и другие народы надеются на взаимовыгодное сотрудничество, если мы сумеем наладить связи между нашими измерениями.

- После столь неоценимой помощи, которую вы нам оказали, не думаю, что вам откажут – обрадовался Сергей – я передам эту приятную новость Максиму, он будет очень рад, а то совсем раскис пацан.

     Глава 21   

Представители сразу от трех народов, населяющих эту таинственную планету почти одновременно изъявили желание открыть свои представительства в Москве - богатые купцы от людей, эльфы лесов – элита местного общества и гномы – рудокопы, воины и ювелиры. Гоблины пока воздерживались, сомневаясь, что поддерживать какие либо дипломатические отношения с другим измерением, является целесообразным, но на прощальный концерт, посвященный отбытию города Москвы на родину, прийти обещали.

Выйдя из долгой спячки, оживился московский бомонд. Сам президент обратился к ним с просьбой постараться не ударить в грязь лицом перед гостями. Артисты, их продюсеры, организаторы, массовики, костюмеры, визажисты, осветители, режиссеры – в общем уйма народа - все развили бурную и лихорадочную деятельность. Из сундуков доставались забытые блестящие костюмы и реквизит. Звуковую аппаратуру, аппаратуру для освещения и декорации собирали по всем законсервированным объектам, отбирая только самое, самое лучшее.

 - Ты откуда достал эти громилы? Такие колонки в колхозе ставить будешь, в клубе!

- Да ты че, ты знаешь, как они орут?

 - Орут! Орешь ты, а колонки качать должны по полной. Качество мне нужно, качество! - Давай, вези откуда привез, мне нужна фирма.

- Кто выступать будет, кто изъявил желание?

- Да все!

- Кто все? - Список в трех томах! Там такая толпа звезд первой величины, Серега! Я и не знал, что их так много, когда все вместе соберутся. И все лица знакомые, все орут, толкаются.

 - Ладно, собери их в комнате для гостей.

- Так не поместятся! Ты что, не слышишь меня?

- Кто отвечает за визуальные эффекты? Пиротехнику подвезли?

- Репертуар подобрать надо. Не пропускайте всякую фигню. - Эльфам – про природу, любовь. Гномам - боевое что ни будь, гоблинам – хэви металл.

- Ложа для эльфов готова? А то говорят, капризные сволочи. Я же велел зеленым бархатом обшить, а это что? И где золотая кайма?

 - Тихо, не ругайся, международного скандала хочешь?

- Гномья ложа, э-эй! Вы сиденья приподняли? Ну я же говорил, двадцать сантиметров минимум. Вот будет конфуз, если передний ряд лбом в стенку упрется, я вас всех без пайка оставлю и на рудники сошлю!!!

- Гоблинов и людей придется в одной ложе сажать, блин.

- Ты что, сдурел? - А что прикажешь, с эльфами или гномами? Да они перережут друг друга еще до начала концерта.

 - Так с оружием сказали не пускать.

 - Гнома с его секирой разлучить – это кровное оскорбление чести, да и эльфы тоже сказали только луки сдадут.

- А что делать?

- Да, проблема! Ну, что ни будь придумаем.

- Коней где ставить будем? А гномы на чем прибудут?

- Да они на лимузинах сюда приедут, их на границе встретят. Там и конюшни поставили, мотели. Их слуги и обслуживающий персонал там останутся.

- А-а-а!

Уйма народа носилась по своим делам не разбирая дороги. Театр был похож на муравейник. Но не смотря на кажущуюся неразбериху, дело быстро продвигалось.

***  

  Небо вновь падало на них, но теперь ни кто этого не боялся. Празднично разодетая молодежь высыпала на улицы, пропустив мимо ушей все рекомендации МЧС. Правительство не препятствовало этому, благоразумно решив, что если что-то пойдет не так, то будет уже безразлично, где находиться.

Вернувшись с прощального концерта, Сергей и Светлана заботливо приготовили поддерживающие силы настойки и оставили родителей в своей квартире, взяв с них слово, встретить перенос лежа в кроватях. Концерт оставил после себя просто неизгладимое впечатление своей грандиозностью и волшебностью – расстарались маги академии, да и земляне не подкачали.

Правда не обошлось и без небольшого эксцесса, когда гномы, эти бородатые коротышки, толпой поперли на сцену во время выступления Верки Сердючки, которая оказалась идеалом, пределом всех мечтаний, мужской половины этого добродушного народца. Они, тут же на сцене, попадали на колени и, стараясь перекричать друг друга, изъяснялись ей в любви. Со всех сторон сыпались предложения руки и сердца.  

    - Я поставила будильник на без десяти восемь, но все же, следите за часами – сказала Светлана – я думаю, десять лишних минут можно провести в постели, ни в коем случае не вставайте.

- Светочка, мы все помним – сказала Татьяна Георгиевна – мать Сергея – идите и ни о чем не беспокойтесь, я сама за всем прослежу.  

 Зная ее характер, Светлана была уверена, что так оно и будет.

Сейчас они сидели прямо на нагретой солнцем брусчатке Красной площади и вместе со всеми отсчитывали последние секунды под бой курантов. Максим и Цветогор сидели по-турецки, поджав под себя ноги, друг напротив друга. Их окружала плотная толпа веселых толкиенистов в костюмах эльфов, орков и гномов. - Пять… четыре… три… два… один!!! Тысячеголосый хор разносится по всей площади. Максим, как всегда скорчил рожу, эльф далеко высунул язык… Самые смелые подпрыгивают высоко вверх, пытаясь достать до пелены, которая упала совсем низко. Все остальные ложатся прямо на землю, образовалась веселая куча мала. Тем кому не хватило места, ложатся сверху, прямо на других, но ни кто и не думает возражать. Страх перед предстоящим и радость, словно перед прыжком с парашютом - поистине странный, волнующий коктейль.  

  Самой последней мыслью Максима перед переносом была о том, что этот придурок и вправду может откусить себе свой длинный язык.

Так и накрыла их пелена, уносящая  родной город.

Домой!!!  

Эпилог.

Странный гул будит Мисуку прямо по среди ночи. Накинув на себя три оленьих шкуры, он высовывается на морозный воздух.

 - О, великий Ингар…

- Мисуку, мисуку, мне страшно – слышится дрожащий шепот за его спиной...

***

Рыжие клубы дыма вырываются из чума шамана. Еще один засушенный гриб летит в бурлящий котел… - Ух – ух – хе-хе!!! - Бьет в свой бубен племенной колдун Шамаш…

***

 Ледяная корона всасывает голубые язычки пламени. Злорадно ухмыется император Свалии…

 ***

Песчаная буря бушует над Варданом. Металлическая решетка поспешно рушится в пазы и клинится намертво, ворота затворяется перед носом запоздавших путников, оставляя их почти на верную гибель.  Прикрывая лица от вездесущего песка, взбираются на крепостную стену арбалетчики…

***

В Шендине и Вере кошки и собаки соревнуются друг с другом в крепости голосовых связок, их заунывный вой и отчаянный, заполошный лай не дают заснуть добропорядочным горожанам, не спит ни один человек…

***

Охотники и оленеводы, колдуны и шаманы, императоры и нищие, воины и простые горожане… Все они слышат зловещий гул, грозным набатом проносящийся по всему континенту, все они видят страшное зарево в той стороне, где находится город магов. Чего еще ожидать от этих заносчивых чародеев? Конечно же ни чего хорошего.

 И только император Свалии улыбается…

   ***

- Хватит жрать, старый хряк, не то, клянусь всеми пророками, ты получишь пинок в свой древний, вонючий геморрой. Да подними же костлявую задницу с мягкой курпачи и взгляни, наконец-то, что творится там, на улице! – рычал эмир, брызгая слюной.

 Альхор Борджи спокойно глянул прямо в глаза своему повелителю. Визирь по привычке отметил, что багровый цвет лица эмира наводит на мысль о том, что ему не так уж далеко до апоплексического удара. Затем, откинувшись на подушки, старик лениво обернулся к огромному оконному проему, и с высоты полета птицы, с каким-то преувеличенным безразличием обозрел картину апокалипсиса, которая раскинулась далеко внизу.

Громадные огненные шары обильно падают с иссиня черного неба, накрывая своими многотонными, раскаленными тушами кривые улочки города и великолепные архитектурные сооружения дворцового ансамбля. Тут и там охотничьи угодья эмира занимаются пожарами - десятки столбов жирного, черного дыма уже объединились в союзы, грозя перекинуться в единый неостановимый пал. Егеря на страшных птицах пытаются тушить их очаги своими чарами, однако магический фон, если не исчез вовсе, то в значительной степени ослаб и остановить разгоревшееся пламя они не могут. Окружающее пространство стремительно исчезает в реках жидкой лавы, льющейся с небес. Багровые отблески от падающих с неба факелов, величиной с дом, выплясывают зловещий танец смерти по стенам, тонущей в сумраке трапезной. Предметы в их лучах потеряли свои четкие очертания, все они, казалось, куда-то двигаются, сжимаются, пропадают в темноте и появляются снова, чем непомерно перегружают нежный вестибюлярный аппарат старого мудреца.

- Исчезни, бесовское отродье – скрипит старик, прикрывая глаза и, как ни в чем не бывало, продолжает трапезу.

Сегодня придворный повар превзошел самого себя. Кебаб из цыпленка и нежнейший, хорошо прожаренный в оливковом масле, молодой картофель просто тают во рту. Первый визирь утер рукавом ручеек жира, коварно подбиравшийся к его бороденке и с вожделением уставился на полупустой поднос, раздумывая, стоит ли и дальше нагружать свой старый желудок.

   - Очнись, глупец! – возопил эмир.

- Прочь, прочь с моих глаз, когда ни будь я точно спалю тебя в пепел – начал нервничать визирь.

 Еще один яркий сполох прямо внутри покоев все же поколебал показную невозмутимость старого визиря, заставив того вздрогнуть, от чего кусочек нежнейшего цыпленка выскользнул из его пальцев и шмякнулся на белоснежный халат, оставив на нем смачное, жирное пятно. Перед изумленным взором визиря соткались из воздуха еще две фигуры.

- Ого, сегодня ты превзошел самого себя – удивился визирь. - В этот раз тебе удалось раздвоиться и даже утроиться, и при  этом, качество морока ни сколько не пострадало.

Старик прищурился, напрягая зрение, и даже привстал на одно колено, намереваясь подойти к застывшим фигурам.

  - Приветствую тебя мой друг, мы, как видно прибыли не в самое подходящее время - произнес второй эмир, вернее первый и единственный, настоящий.

- Мы все же опоздали… Учитель, с вами все в порядке? Почему вы столь спокойно трапезничаете, когда в мире творится невесть что, когда гибнет наша столица? – гневно вторил эмиру Ганиш, с укором и недоумением вглядываясь в растерянные глаза визиря.

 Сомнение появилось во взгляде Альхора Борджи - два эмира, да еще и Ганиш в придачу – это уже слишком, быть может на этот раз все же стоит применить магический взор?

 - Ну, давай не медли, проверяй, если хочешь убедиться в том, что я не Мункис – догадался эмир, с интересом разглядывая свою точную копию – взор, взор, Альхор, времени не так много.  

- О, я очень быстро, не сочтите это за дерзость или неуважение к вам, о мой повелитель – ответил старик. И очень тихо добавил: - Если это, конечно, вы.

- Времени еще достаточно – ответил эмир - дворец я накрыл куполом, у нас есть около пяти часов, за это время мы должны успеть вывезти от сюда все самое ценное, что не смогли бы восстановить потом.

Старик закрыл глаза и сделал пасс руками. Так и есть, на этот раз - это не Мункис, это действительно эмир и Ганиш – собственными персонами.

 - Но, но… - в критических ситуациях Альхор Борджи все чаще терял возможность внятно выражаться.

 Теперь во взгляде старого визиря сквозил животный страх и паника. Его костлявая рука с вытянутым пальцем, словно стрелка компаса, поплыла к югу.  

 - Это же… -  старик выпучив глаза, пялился в окно – там что, тоже все настоящее?

- Да, Альхор. Неужели же ты не видишь очевидного?

 - О мой господин, о величайший! – запричитал старик, бухаясь на колени – этот Мункис, это несносное чудовище с гнилой душой обезьяны, в конец отравило мою жизнь. Это мерзкое порождение клоаки, этот смердящий сосуд греха, безо всякого угрызения совести пользуется вашим священным обликом. За время вашего отсутствия он почти каждую неделю подчевал меня очередным «апокалипсисом». В первый раз он пришел ко мне в обличии ангела смерти, Азраила, а затем всенародно, на дворцовой площади, объявил о конце света. Тогда это было цунами до небес – старик всхлипнул и опустил плечи - наши главные парадные ворота едва не снесла толпа уличного сброда, требуя защиты. Мое сердце почти остановилось, господин, ваш главный лекарь едва сумел вернуть меня из за темных пределов. Клянусь аллахом, я уже отсчитывал монеты за переправу через реку мертвых.

Пальцы на руках и голова на тощей шее визиря ощутимо подрагивали, блуждающий тусклый взгляд делал его похожим на безумца.  

- Затем были еще нашествие драконов, падение кометы, нападение вампиров и взрыв солнца, он окружил меня полной тьмой и держал в этом состоянии целый день, мой господин. Потом было ужасное землетрясение и провал в преисподнюю центра города, за землетрясением – смерч неимоверной мощи, сметающий дома словно песчинки. Все эти концы света были иллюзиями, но мои нервы изрядно подпорчены, о повелитель. Мой гарем, все ваши подданные и даже челядь теперь предпочитают как можно реже здесь появляться. Дворец стал похож на пустыню.

То, о чем поведал визирь, невозможно было слушать без улыбки, однако ситуация не располагала к веселью. В мгновение ока эмир заключил вредное создание в силовую клетку и подвесил ее к потолку. Мункис уныло свесил между прутьями свою белую кисточку. Ни на что хорошее он уже не рассчитывал.

- Разберемся потом, надо спасать свои жизни, через час здесь будет выжженная пустыня. Этот город, нашу великую столицу, нам уже не спасти, но империя стояла сотни лет, выстоит и на этот раз.

- Это результат нашего общения с великим оракулом, мой господин? – спросил Альхор Борджи.

 - Не знаю, Альхор, быть может, это справедливая плата за наш слишком самонадеянный поступок. Мы потревожили то, что тревожить не стоит и проиграли свою битву – вздохнул эмир - Великий оракул показал все правильно, и наше толкование его пророчества тоже было верным, однако нам не дано знать всего - нам не было показано, что произойдет дальше. Знай я ВСЕ последствия, клянусь создателем, я бы отказался от своей затеи.

- Что же стало с камнями, о повелитель? – спросил Альхор Борджи.

- Камни, Альхор… мои камни… – казалось, эмир вот-вот заплачет - они до сих пор покоятся в земле – он сжал челюсти и хрустнул пальцами - не знаю как, но маги Селиуса смогли обратить вспять наше заклинание переноса, не иначе, сам Иблис и армия шайтанов помогали им в этом. Ни кто, слышишь, ни один маг в столь короткое время не смог бы расшифровать, да еще и вывернуть мои формулы наизнанку.  Тот город нечестивцев, Москва, в данную минуту уже возвращается на свое место. То, что ты сейчас видишь в окно – откат того заклинания. Оно присосалось к нашему источнику магии и тянет из него энергию, тепло же, выделяющееся при этом процессе, маги Селиуса вывели в наш мир – эмир сжал кулаки и с грохотом опустил их на стол – нечестивцы, подлые твари!  

 - О великий, нам пора. – Ганиш согнулся в поклоне.

- Да, мы уходим, но мы не отступим. Вернуть камни я просто обязан, пусть даже сгорят в пламени войны оба наших измерения. Селиусу не будет покоя до тех пор, пока камни не вернутся ко мне - к своему истинному хозяину. А потом… даст Аллах, мы вернемся и на Землю.

 - О повелитель, быть может, мы слишком поторопились объявить им войну? – простонал престарелый визирь.

- После того, как я верну камни, Альхор, мне бы хотелось поближе узнать их измерение и, быть может, даже дать им шанс. Я еще не решил окончательно, собирайся, Альхор…

 ***

 Кажется все семь небес обрушились на несчастную столицу Хурданта. Великолепный дворец, воздвигнутый из цельнотесанных глыб белого канасского мрамора еще некоторое время противится злой воле стихии. Пространство вокруг уже ни чем не напоминает благодатный оазис, коим оно являлось последние три столетия. Роскошные пальмы вознеслись к небу едким дымом, вместо божественного аромата роз – лишь сера, разъедающая легкие, вместо ублажающего слух журчания воды в фонтанах – сердитое пыхтение вездесущей лавы.

 Огненные языки пока что огибают прозрачные стены или бессильно стекают по их бокам. А дворец – по-прежнему стоит в окружении защитного поля, которое преломляется в раскаленных восходящих потоках воздуха, напоминая рождественский шар неверных, кои дарят они друг другу на исходе года. Однако же и застывшая картина хаоса, если так можно сказать о нем, кажется изменяется, стенки шара идут радужными разводами, вибрируют и почти теряют прозрачность, но все же видно, как медленно оседает, рушится в разверзнутую пропасть великолепный дворец, словно завязший в зыбучих песках несчастный путник.  

 Не жди спасения, если ты не полубог, или хотя бы не архимаг.

Купол раскалывается в своей верхней части, словно скорлупа яйца, выпускающая птенца на волю. Верхушка его расходится в стороны и раскрывается на подобии бутона.

 Четыре точки взмывают в небо через это отверстие, три из них – довольно жирные, четвертая же больше смахивает на хилую запятую, которой почти не хватило чернил, все они стремительно уносятся на огромной скорости в сторону далекого горизонта.

- Не отставай, старый, высохший бурдюк, иначе придется тащить тебя за твои ослиные уши – раздается веселый, звонкий голосок. Ему вторит весьма возмущенный, скрипучий старческий голос:

- Мунки-и-и-с!!! Дай только долететь, и тогда, клянусь аллахом…  

 Конец.  

Апрель 2014 года.