Художница

Подойдя к закрытым дверям её мастерской, я сразу почувствовал лёгкий и приятный запах красок, смешанный с ароматом свежих цветов.   Похоже, она ещё работает. Но я очень по ней соскучился. К тому же, нет для меня приятнее зрелища, чем видеть её за работай. Хотя бывает, что я появляюсь совсем не вовремя, за что она обязательно меня поругает. Но бог мой, как же мило, в этот момент она выгладит, строго глядя мне прямо в глаза, а сама, поджав губы, с трудом сдерживает улыбку.

 Легонько постучав в дверь, и высунув голову, я ещё не заметив её, тихонько спрашиваю:

- Лиза, это я. Можно войти? – Но ответа не последовало. И решив, что она сейчас верно работает за холстом, я продолжаю не спеша распахивать дверь, всё больше погружаясь в особую атмосферу художника. 

 Только раскрыв дверь на половину, я замечаю Лизу, сидящую на диване, с поджатыми под себя ногами, и читающею книгу. Она так сосредоточена, что совсем меня не замечает. А я решаю воспользоваться моментом, и облокотившись  к дверному косяку, замерев, смотрю на неё.

 Какая же она всё-таки красивая: высокая, стройная, с волосами цвета солнца. А ещё очень талантливая. Я перевожу взгляд на середину мастерской, где на паркете с разноцветными кляксами, стоит мольберт, с небольшой, как мне кажется, уже завершенной картиной.

 На ней изображено четыре, рядом стоящих дерева, с чёрными, голыми ветвями, покрытыми пушистым снегом. А на горизонте, там, за туманной дымкой, сереет пушистый, сосновый лес, освещённый бледной, словно покрытой инеем луной. 

 Среди зелёной чащи, тепло и много жизни. А четыре, сухих деревца, стоят
одиноко, и склонив свои голые макушки, будто наблюдения, за своими длинными, серыми тенями. 

 В правом углу мастерской, на столе, разноцветном как витражное стекло,
среди красок и кистей, стоят ещё две картины. На одной, изображена молящаяся девушка в белом одеянии, а на другой, здание в китайском стиле, с уходящим, высоко в небо шпилем.

 «Она действительно, очень талантливая девушка» Думаю я, и снова оглядываюсь на Лизу. А она всё сидит в той же позе, не отрывая глаз от книги.

 За своей работай, она бывает так увлечена, что порой небрежна. Во и сейчас, она совсем не замечает, ни меня, ни золотистой пряди волос, налипшей на лоб.
Ох ты. Вот тебе раз. Замечаю на её длинном, светло кремовом сарафане, несколько пятен краски. Этот сарафан мой ей подарок. Быстро она его уделала. Но я совсем не сержусь. Кажется, он стал даже лучше. В её руках всё становится прекраснее.

 Пока я блуждаю взглядом по её белоснежному плечу, окаймлённому спавшей бретелькой, по её поджатым коленям, и обхватившим книгу изящным пальцам, сонная Лиза, отводит полуприкрытые веки к большому окну, но смотрит куда то значительно дальше горизонта. 

 Сейчас зима, небо безоблачно, и яркое солнце льётся прямо в полупрозрачные шторы, наполняя комнату тёплом и уютом. Такая обстановки приглянулась и пушистому коту, лежащему калачиком у ног своей хозяйки.

 Не знаю, сколько бы я ещё так простоял, любуясь самым прекрасным зрелищем, но меня замечает кот, и подняв  мохнатую, сонную мордочку, протяжно и сладко зевает.

- Лиза, – снова окликаю я девушку. И она, не спеша, словно как в трансе, переводит взгляд в мою сторону, но её взгляд всё так же пуст и бездонен.
- Лиза. Скажи же что-нибудь.
Но в место ответа, она тихо и мягко процитировала:
- …Как мимолётное виденье. Как гений чистой красоты…