Наблюдатель ч 2. гл. 2

Несколько лет назад у Букиных появился дачный участок, доставшийся Гале от тётки. Первая реакция Букина была – не нужен нам этот участок, потом подумал и согласился. Вспомнил летний отпуск, проведённый вместе с Галей в деревне, в первый год их совместной жизни, который остался в памяти, как момент счастья и полноты жизни, и решил, что жизнь на дачном участке вернёт хотя бы частично то ощущение. Не следует ждать хорошего, жизнь всегда разочаровывает. Участок был крошечный – 5 соток, при наших то просторах сущим недоразумением выглядели эти крохи, но выделяли их ещё при советской власти, а она более всего боялась, как бы не разжился человек на земле, не почувствовал свою независимость от власти.  В одном конце чихнешь, со всех сторон раздастся – Будь здоров.  Это больше всего раздражало Букина, не скрыться от соседских глаз, не найти одиночества, о котором он подспудно думал с первого дня, да что там одиночество, даже интимное с собственной женой приходится прятать. Дачный участок – та же коммуналка, только вынесенная на воздух. Но было в дачной жизни ещё одно обстоятельство, раздражавшее Букина. То ли под действием свежего воздуха и физического труда, то ли оттого, что целый день Галя мелькала перед ним либо в бикини, либо в коротких шортах, из-под которых иногда промелькивал краешек кой чего возбуждающего, а малое возбуждает сильнее, чем полная нагота, влечение к телу жены обострялось, и соединения, которые со временем приобрели рутинный характер, приобрели свежесть и остроту. Вечером, когда с приятной усталостью опускаешься в постель,  тёплое тело жены греет тебя, и приходит желание к обоим, приходиться сдерживаться от бурных движений и стонов радости, что всегда уменьшает взаимное наслаждение. Впрочем, желание накатывало иногда  и среди бела дня. С утра было прохладно, а потом потеплело, и Галя, возившаяся с цветами, забежала переодеться. Букин нужно было за выходные прочитать статью, и он сидел в доме.  Галя достала бикини, сбросила спортивные штаны, Букин потихоньку косился на неё, ожидая, когда она снимет трусы, и он увидит картину, всегда  приятную его взгляду. Но Галя,  вдруг вспомнив, начала рассказывать ему какую-то приключившуюся с соседкой историю. История мало интересовала Букина в отличие от того, что он хотел увидеть.  В кофточке и белых трусах жена выглядела так соблазнительно. Галя говорила и говорила, уже забыв, зачем пришла, нетерпение Букина росло, и, не выдержав, он  подошёл к жене, стянул  её трусы к коленям.- Ты что?- растерянно забормотала Галя. – Не сейчас же. Он тронул её внизу, и повёл в постель. Галя была растрогана, и отдавалась с неожиданной страстью и рвением.

  Со временем он как-то приобвык, даже нашёл нечто приятное в хозяйственной возне, в заботах о деревьях Сидит в человеке на генном уровне нечто, вдруг вселяющее стремление заполучить кусочек пространства, обустроить его по своему усмотрению, покопаться в земле. Галя развела цветы, и в удовольствие было, приехав в пятницу, отдохнуть глазом на разнообразии цвета после серой унылой гаммы города. Наблюдая дачную жизнь, нельзя не заметить, что в ней  как в зеркале отражается наша  общественная жизнь.  Смотришь, как обустроены участки, и понимаешь, что народ наш талантлив, с выдумкой, а пройдешься вдоль и по окрестностям и впечатление – что народ жадный до безумия и невоспитанный до хамства. Мы везде такие, но на дачах это проявляется наиболее зримо.

Невольно втянутый в круговорот жизни растений, наблюдая его, Букин и здесь пытался следовать теории естественного развития. Почему в природе никогда не встретить голой земли? Все растения сосуществуют друг с другом, люди же постоянно борются за то, чтобы рядом с нужным растением не росло ничего. Верный своей теории, Букин полку считал лишней работой. - Дай им свободно развиваться, и всё придёт в равновесие согласно природе, - уговаривал он Галю. Галя упорно не соглашалась, все полют и мы должны.

Букин нашёл книги, подтверждавшие его взгляды, ткнул носом в них Галю, мне веришь, вот тебе специалисты говорят, но и это не подействовало. Она ссылалась на другие книги. Почитав литературу по огородничеству и садоводству, Букин понял только одно, надеяться надо только на собственные наблюдения и полученный опыт. Ни в одной науке нет, наверное, таких противоречий, как в земледелии, решил он. Сколько людей, столько и разумений. И, как везде, шарлатаны в обилии. Путаница даже в том, что ясно здравому смыслу.

Как-то он познакомился с тестем одного знакомого, всю жизнь отдавшего сельскому хозяйству, заслуженному агроному. Тот заговорил о больном, почему именно крестьянин в нашей стране самая страдающая часть населения, именно по ним бьют больнее всего социальные потрясения. До того никогда не задумывавшемуся об этом Букину, как-то спонтанно пришло объяснение. Накопившийся опыт работы на земле помог. Крестьянский труд,  по сути, не меняется тысячелетиями, посев, уход, уборка, отсюда и консервативность крестьянской жизни, город же переменчив, вечно в движении. Город и деревня две среды, находящиеся в разных фазах – стабильность и развитие. Отсюда их противостояние. Село – хранитель традиции, город её разрушитель. Городу для развития нужны постоянно новые ресурсы, и он черпал, и будет черпать их в сельской среде.
Наладились и отношения с соседями, к кому то ходили в гости, с кем-то просто здоровались. В конце концов, коммунальная жизнь – привычный опыт существования советского человека, советского в смысле жившего долго в такой среде. С одним из соседей Букин быстро сошёлся и подружился, художником Сашей Илюшиным.

По вечерам они сходились то у Илюшиных, то у Букиных, пили коньяк, беседовали. У обоих оказалось много общего, они были ровесниками, в молодости посещали, как оказалось, одни выставки,  собирали одни альбомы, любили одних художников