Глава 1. Сквозь Тьму к Рассвету - Часть 12

Сквозь Тьму к Рассвету

ISBN – 9781311809971

**Продолжение...**

* * *

Сколько встречалось на его пути девчонок, жаждущих его внимания! Его сердце молчало – институт закончил холостяком.

И вдруг, как гром среди ясного неба, как цветущая сирень среди зимы – встретил ЕЁ. Встречал после работы мать, она вышла с молодой сотрудницей. Увидел сотрудницу и онемел от восторга: вот она, его девушка!

Влюбился до умопомрачения. А она, забавляясь властью над ним, то дарила улыбки, то рассказывала про других кавалеров, то молчала по три дня, не подходила к телефону.

Ревновал страшно, извёлся, стал на себя не похож. Бабка Татьяна видела его муки: «Хочешь, приворожу её?» Он не хотел ворожбы, хотел любви, взаимной и искренней. Ольгуша уговаривала: «Остынь! Вертихвостка она!» А мать подливала масла в огонь: «Женитьба на этой девушке – лучшее, что может случиться в твоей жизни».

Сонька нравилась его матери. Внешне они были даже похожи – обе светловолосые, невысокого роста, стройные. К тому же Сонька во всём: в манерах, причёске, интонациях – старалась подражать своей начальнице. Матери это льстило.

Он вслух восторгаться не умел. Молча страдал, терялся. Скорее всего, через внимание Соньки хотел получить толику внимания матери.

Родителям всегда было не до него: в центре их внимания был младший, Женечка. Исключительно о нём говорили родители со старшим сыном: последи, помоги, поучаствуй – он младший, нуждается в заботе.

И только когда Сонечка согласилась выйти за него замуж, он вдруг почувствовал, сколько внимания и интереса проявляют родственники к его судьбе. «Только лучше бы они этого не делали», – злился тогда он. Объявил, что они с Сонечкой решили пожениться – дел-то всего ничего, – попросил родителей заслать сватов. А в доме начались проявления любви и заботы.

Обе бабушки оказались против. Ольгуша утверждала, что его Сонечка ему не пара, что она неспособна на серьёзные чувства, что её привлекает только материальное благополучие семьи Строговых. И если Димитрий этого не понимает, то она, Ольгуша, не позволит ему совершить непростительную ошибку, потому что семьи у них никакой не получится.

Бабка Татьяна сказала: «Рано Митяю жениться, ждать надо, пока он в силу войдёт, заматереет! Что девка дрянь – ничего, потом, если что, он с ней справится. Но сейчас силы она из него вытянет. Ослабнет парень – ослабнет и сила».

Ради Силы бабка была готова воевать с кем угодно. Начала давить на отца. Поначалу отец сопротивлялся: «Ты была против и моей свадьбы. А посмотри, живём, всем на зависть живём. Может, и сыну такое счастье выпадет».

«Не выпадет, – отвечала бабка, – я возражала я против твоей свадьбы из-за Ольгуши. С Анютой с самого начала ясно было – глаз с тебя не сводила, ухаживала за тобой. Знала я, что вы – настоящая пара, что сын у вас будет, и силу свою я вашему первенцу должна передать. Сватья в этом деле была помехой».

Назвать разговоры о силе своей матери бабскими сказками отец побаивался. Шёл на переговоры к сыну: «Уверен, что любишь её? А она тебя любит? Поторопишься – жизнь испортишь себе. Может, подождёшь немного?»

Димка стоял, как скала. Тем более что он уже обещал своей Сонечке, что сваты придут в следующую субботу. Погоду пообещал хорошую. И колечко золотое в честь сватовства – обручения то есть – уже присмотрел в витрине ювелирного магазина. А тут дело застопорилось.

Понимал, что трое против одного – это много. Знал, что отец наперекор своей матери ничего делать не станет. Сонечкины родители тоже не отступят: как на грех, они считали, что свадьбу надо играть в соответствии с традициями, иначе не сложится жизнь, – стародавние предрассудки.

«Все в маленьком городишке подвержены предрассудкам!» – сердился Димыч. Его Сонечка предрассудкам не верила, но как сказать любимой, что она не нравится большинству его родственников? Обидится, передумает и замуж не пойдёт. Безвыходное положение. И никакие способности не помогут – его бабушки не позволят манипулировать их сознанием. Пошёл за помощью к матери. Она отправилась увещевать свекровь.

– Дура ты! Зря я разрешила Сергею на тебе жениться, – заявила Бабка Татьяна его матери. – Только и хорошего сделала, что родила Митяя. Но сама же ему жизнь и калечишь. Не допущу я этой свадьбы. Пойми, невозможно допустить, чтобы Митяй потерял Силу. Сила всего нашего рода на этом закончится! Вся надежда моя на нём, на старшем внуке, держится.

– Оставьте Вы, мама, Димку в покое. До сих пор мы Вас слушались. Решили Вы, что в нём собрана сила рода, что Вы будете с ним заниматься, учить его таинствам, – мы не возражали.

– Ага, ты не возражала. Когда он подрастать начал, увезла его к своей Ольгуше. Размазню она из парня делает. Будет, как Женечка, ни Богу свеча, ни чёрту кочерга. Я уже не могу до него дотянуться.

– Можете, можете, – успокоила мать свекруху, – он теперь такие кренделя выделывает, вам и не догадаться. Сейчас он сердит. И в злости много чего натворить может.

Вчера Серёжа рассказывал, что на планёрке у директора какая-то девица расстегнула все пуговицы блузки и принялась демонстрировать прелести нижнего белья. Вид у неё, как сказал отец, был какой-то отсутствующий. Поэтому он предположил, что не без участия нашего Димы случилось это происшествие. Подумайте, мама! Запретим мы ему эту свадьбу, стеной станем, кто знает, какие фокусы он ещё выкинет? Никому не объяснишь про состояние транса, особенно милиции.

Конечно, стоя за портьерой, он намеренно подслушивал разговор. Вспомнил вчерашнее происшествие: вошел в приёмную, застал там девиц, шушукающихся о своём, о девичьем. Через пару секунд понял, что сплетничают они по поводу его намечающейся свадьбы. Успел удивиться: «Как быстро разлетаются в городе слухи! Мы с Сонечкой только-только договорились, с родителями ничего не решено, а эти всё знают. Здорово наше Би-би-си – баба бабе сказала – работает!»

Но услышал недоумённое восклицание Лизки, длинной, как жердь, и плоской, как доска: «И чего он в ней нашёл – ни кожи, ни рожи». Лизка работала технологом в сборочном цехе и слишком часто попадалась ему на глаза. Такое замечание о его Сонечке его, разумеется, взбесило.

На планёрке Лизка уселась напротив него. Димыч плохо слушал, о чём докладывали начальники смен, думал о Сонечке, взирал на Лизку и злился неимоверно: «Сама чем хороша? Дрында великая! Что у тебя есть?» Совершенно неожиданно в голове сформировалось невероятное требование: «Покажи сиськи! Лизка! Ну, покажи сиськи!» Не помня себя, смотрел на Лизку, не отрывая глаз. Та, слегка побледнев, принялась расстёгивать маленькие пуговки на белой кружевной кофточке. Она бездумно расстёгивала и расстёгивала их. Вот и последняя – полы раздвинулись. Под ними обнаружился крошечный бюстгальтер, вообще неизвестно что прикрывающий. «Сама-то две доски и кружка крови», – мстительно подумал о ней.

Вдруг, словно очнувшись, испуганно оглядел сидящих за столом. К счастью, народ внимал указаниям директора. И только Петрович случайно взглянул на Лизку – глаза округлились, зашевелились редкие волосёнки некогда густой шевелюры, от неожиданности он вздрогнул, смахнул со стола толстенный блокнот, тот с лягушечьим кваканьем шлёпнулся на пол. Все обернулись в сторону Петровича, но Лизка уже пришла в себя и, как была, в расстёгнутой кофте с развивающимися полами, метнулась к двери.

Такой вот необъяснимый случай произошёл вчера с Лизаветой Григорьевной в кабинете директора. Расходясь по кабинетам, народ обсуждал Лизкино заболевание. Его отец всё увидел и всё понял правильно.

«Нет, так нельзя – необходимо сдерживаться», – подумал Димыч сердито, впервые испытывая недовольство от своих «талантов».

Рассказ матери произвёл впечатление и на бабку Татьяну. Она помолчала, покряхтела: «Неужто отдать его этой шалаве? А придётся, ради него самого придётся! Ты с Ольгушей договорись – её слово чего-то стоит».

Димыч понял, что победил – разом забыл и Лизавету, и Петровича, гулкая радость застучала в висках, даже «шалаву» легко простил бабке.

Поэтому не сразу услышал продолжение разговора.

– Перестаньте носиться со своим Женечкой, как с писаной торбой, – выговорила матери бабка.

– Вы лучше меня знаете его судьбу, всё лучше меня знаете: старшему – дар, не к ночи будь помянутый, ему – удача и сила, всё у него складывается: учёба, работа, девку какую отхватил! А Женечка, по вашему же предсказанию, начисто лишён силы. Слабый он, ему помогать надо. Он и так во всём завидует Димке, – огорчённо говорила мать.

– Ты это мне брось! Митяю завидовать нечего, ещё неизвестно, как дальше сложится. Дар развить, сохранить нужно, а потом ещё и совладать с ним, – возмутилась бабка, – Женьке же проще, ну и что, что предопределение, ему характер воспитывать надо. Человек сам себя сделать должен, а вы только потворствуете его слабости.

– Мама, а может, вы его посмотрите, поправите что-нибудь – дайте ему хоть немного везения! Ведь куда ни пойдёт, за что ни возьмётся – везде натыкается на проблемы и неприятности. То ногу сломает, то голову разобьёт, в компанию дурную втешется. Где-то я читала про литературного героя, которого звали «Двадцать два несчастья». А наш Женечка – не двадцать два, а все сто или даже тысяча несчастий. Ему, безвинному, всю жизнь страдать. Беды его – тоже плата за дар старшего. Где ж справедливость, мама? Помогите Женечке! Я знаю, вы можете.

– Не могу, раньше не могла и теперь не могу! После любого вмешательства человеку становится только хуже. Ты и сама это знаешь, Ольгушу, поди, не раз просила сделать приворот на изменение судьбы? Отказала она тебе? Вот то-то!

– Ерунда какая! – рассердился за портьерой старший брат, – Женька сам не знает, чего хочет, от этого мечется из стороны в сторону. От безделья вляпывается в неприятности отсюда выпивка, приводы в милицию, проблемы с учёбой. Причём тут судьба? Делом заняться надо, характер воспитывать – и в этом бабка Татьяна абсолютно права. Ладно, – решил, – познакомлю его с нейролингвистическим программированием, сразу поумнеет!

Но последующие события отвлекли Дмитрия от проблем брата – с нетерпением и трепетом ждал таинства собственной свадьбы. А Женечка, решив в очередной раз поразить подружек своей удалью, неудачно прыгнул с тарзанки, оказался в больнице, выписался накануне торжества, напившись на нём, поскандалил с кем-то из гостей, вспыхнула потасовка, так необходимая для того, чтобы гости признали свадьбу удачной.

До наступления этих событий внуку пришлось ещё умасливать Ольгушу. Бабушка, против обыкновения, встретила его, нахмурившись. Сразу, едва он вошёл в комнату, принялась излагать свои доводы:

– Пойми, дурья твоя голова, я вижу, что не пара она тебе, совсем не пара. Ты повёлся на изящную фигуру, красивые глазки, вздорный характер – сейчас это тебя умиляет, а не из этого складывается семья. Подожди: есть где-то на земле созданная для тебя девушка. Она будет чувствовать тебя с одного взгляда, и ты сразу примешь её: ни мук, ни ревности, ни непонимания.

Посмотри на себя: измучился, избегался, издёргался – пытаешься обаять её, покорить. Не любит она тебя и даже притворяться не желает. Повремени немного: поспешишь сейчас – разминёшься с судьбой. В конце концов, все трое будете несчастными.

Димыч молча слушал Ольгушу. Последнее замечание вывело его из себя окончательно.

– Не накликивай беду, Ольгуша, – сердито прервал он бабушку. Потом спохватился – не ссориться пришёл. И продолжил уже ласково, просительно, наверное, ты права, сам иногда думаю, что не любит. Пока не любит. Я сделаю всё, чтобы полюбила. Сначала одной моей любви на двоих хватит. И потом, почему ты считаешь, что не Сонечка – судьба. Не могу я без неё: света не вижу! Мне никто другой не нужен. Помоги мне, Ольгуша, пожалуйста, помоги!

Бабка горестно махнула рукой:

– Судьба золотыми буквами пишется. Ладно, раз просишь, противиться не стану. Правоту мою ты ещё познаешь. Хорошо, что не доживу до этого.

Сморщилась, поджала губы, смахнула слезинку, отвернулась, Димычу показалось, что Ольгуша моментально постарела на несколько лет. Радость победы соединилась в душе с тонкой пронзительной болью.

* * *

Продолжение следует...

Полную версию книги в формате EPUB вы можете получить отправив свой запрос автору Надежде Выглазовой (vyglazova46@mail.ru) или Николаю Выглазову (nvyglazov@btinternet.com)