Глава 3. Сквозь Тьму к Рассвету - Часть 3

Сквозь Тьму к Рассвету

ISBN – 9781311809971

Глава III

(продолжение)

* * *

Машину для брата нашёл быстро. Поговорил кое с кем из заводских, и уже через пару дней к нему подошёл мастер формовочного цеха:

– Дмитрий Сергеевич! Мужики говорят, вы машиной интересуетесь. Могу свою предложить.

– Что за машина?

– «Восьмёрка». Девяностого года выпуска. Не убитая, в авариях не бывала, я вообще-то осторожно езжу.

– Почему продаёшь?

– Дак, вроде несовременно. Сейчас больше иномарки в почёте. Вот и я договорился на иномарку. А свою продать требуется.

– Хорошая машина?

– Пятнадцать лет. Не скажешь, что девочка, но при хорошем обращении ещё покатается, – мастер говорил, слегка смущаясь, старясь не особо хвалить машину, но и не принижать её достоинств.

– Посмотреть можно?

– Конечно. Она на стоянке стоит: «восьмёрка», цвета «коррида».

Вышли из столовой, Димыч издалека увидел нужную машину, мысленно просканировал её – машина оказалась действительно хорошей.

– Я не для себя, для брата, – пояснил он.

– Вот и я сначала подумал: «Зря люди говорят, что машиной интересуетесь. У Вас же замечательная быстрая «копейка», целая совершенно, как новенькая.

Такой отзыв о «Ласточке» был приятен. Легко договорился с хозяином о цене. Сказал, что завтра же передаст ему деньги, а в понедельник они уже с будущим хозяином машины оформят сделку.

Не терпелось порадовать брата, поэтому позвонил ему прямо с рабочего телефона. На том конце провода ответила Серафима. На вопрос о Женечке сердито ответила:

– Где ж ему быть? На диване мается: пошёл в поликлинику выдернуть зуб, по дороге подвернул ногу. Зуб сам перестал болеть, а на ногу, горе моё, наступить не может – лежит и стонет.

– Сейчас я его подлечу, – засмеялся старший брат, – дай ему трубку.

– Алё! – умирающим голосом ответил Женечка, – не могу, братка, шагу ступить не могу, до травмпункта не добраться. Была бы в доме машина!

– Хитрец! – прервал Димыч брата, – машину смотреть будешь? – Несколько минут слышались стоны, тяжёлое дыхание Женечки, кряхтение Серафимы, видимо, пыталась помочь мужу подняться. И снова голос брата.

– Не могу, Димочка! Ногу с дивана свесить больно.

– Ничего, что Женька не может, я сейчас Валентина позову, – вклинилась в разговор Серафима.

– Не надо Вальку, – возразил брат.

– Послушай, Евгений! – Димыч физически ощутил страдания Женечки, – такая боль в ноге – это не шутки. Может, тебя в поликлинику свозить?

– Не надо в поликлинику! – брату становилось легче, – я просто подвернул ногу, к завтрашнему дню пройдёт. Завтра можно её посмотреть?

– Не стоит. Оставим до понедельника.

– Хоть намекни, какая машина, – попросил Женечка, – ты её видел?

– «Восьмёрка» девяностого года выпуска, – услышал, как Женечка присвистнул, и было непонятно: от радости или от огорчения.

– На кого оформлять будешь? – не стал разбираться в эмоциях брата: дарёному коню в зубы не смотрят.

– На Валентина! – твёрдо оповестила Серафима.

– На себя, – рыкнул муж. Димыч слышал перебранку супругов. С интересом ждал её результатов. Безвольный Женечка обычно никогда и ни в чём не перечил жене.

– Сыну работать надо, а ты разобьёшь её в два счёта. На ногу свою посмотри, – кипятилась жена. Довод показался Димычу весомым.

– Устроится Валька на работу, дам доверенность, а машина будет моей! – такого металла в голосе брата Димыч ещё не слышал. Не расслышал, что ответила Женечке жена, но было ясно, что возразила.

– Слушай сюда! – приказал Евгений. Старший брат даже не понял, к кому относится приказание. В трубке, о, чудо, гремел Женькин голос, – слушай сюда! Я сказал, что машина будет моей! – И сразу, только значительно мягче, братишка задал свой вопрос ему, – так что ты говорил про понедельник?

– В понедельник, часам к десяти, приезжай на завод. Посмотришь машину, и, если понравится, сразу поедете оформлять.

– Добро, – ответил младший брат, а где-то в отдаленье прозвучал голос Серафимы: «Подумаешь, «восьмёрка!»

– Добро, – сказал сам себе Димыч.

В понедельник задолго до назначенного времени Женечка подошёл к проходной завода. Димыч видел, как, всё ещё прихрамывая, передвигается брат. С трудом вошёл, тяжело опустился в кресло.

– Сиди спокойно, я посмотрю твою ногу, – приказал он. Женечка махнул рукой, заёрзал, стараясь увидеть, что происходит за окном, и обеспокоенно спросил:

– Не передумает?

– Не передумает! – ответил, осматривая ступню брата. Аура в области щиколотки была неравномерной: на её месте зияла внушительная впадина Осторожно, стараясь не причинить боли, стал массировать ногу.

– Посиди спокойно, боль скоро пройдет.

– Да прошло уже! Может, случилось что-то. Почему не едет? Может, кто другой перехватил? Такое бывает.

Но «восьмёрка» цвета «коррида» уже плавно разворачивалась у проходной.

– Приехал! – вскричал Женечка, вскочил с кресла, сморщился от боли, но радостно повторил, – приехал!

Кинулся к окну, прижался к нему и через стекло взволнованно наблюдал за тем, как движется машина, как выполняет разворот. Хороша красавица!

Глаза заблестели, улыбка осветила лицо. Порывистый, сильный, еле сдерживая себя, Женечка с нетерпением ждал, когда старший первым выйдет из кабинета.

«Что делает с человеком радость!» – с удовлетворением подумал Димыч и начал неспешный разговор с хозяином. Брат ходил вокруг машины, трогал колёса, заглядывал под капот. Охал, вздыхал. «Посидеть-то можно?» – робко спросил он. Увидев разрешающий кивок хозяина, уселся за руль. Осторожно погладил его, зажмурил глаза и замер в восторге.

Из задумчивости его вывел голос Димыча: «Ну что, берёшь?» Женечка, словно не веря своему счастью, открыл рот, но сказать ничего не мог, только глубоко дышал, глядя на брата, наконец, прошептал: «Правда?»

– Если права и документы с тобой, то сейчас поедете в ГАИ, – видя, что брат не торопится освободить место водителя, подсказал, – дай хозяину ещё разок проехать в машине.

Женечка с сожалением пересел на соседнее кресло. Хозяин открыл дверцу. Но охранник, держа в руках телефонную трубку, окликнул его: «Петрович!»

– Минутку, – извинился Иван Петрович, выслушал кого-то по телефону, кивнул головой, озадаченно проговорил, – брак у нас, Дмитрий Сергеевич! Видимо, что-то с формами. Их только вчера получили. Подождите немного, пойду, взгляну.

– Понимаю! Не волнуйся, Петрович, мы подождём, – успокоил мастера Дмитрий Сергеевич, взглянув на брата.

– И что, действительно, вот так подаришь мне машину? – спросил тот.

Димыч пожал плечами: что, мол, говорить об этом, а вслух сказал:

– Уже подарил.

– Ну почему всё так происходит? – расстроился Женечка, – у тебя получается всё, а у меня ничего! Я говорю не только о машине. Ты горишь во всём. За что ни возьмёшься – у тебя всё складывается. А из моих рук всё валится – я ничего не люблю.

– Но хоть что-нибудь ты любишь? – спросил недоумённо Димыч. – Найди своё дело и займись им. Я знаю, ты только играешь флегму. Сегодня я видел тебя, решительного и порывистого. У тебя море энергии, Женька. Направь её на достойное дело, почувствуй уважение сына, жены, людей. И увидишь, как всё изменится.

– От уважения в кармане не прибавится. Да и за что уважать? Так, впустую прожил, – огорчённо протянул брат.

– Знаешь, почему я не занялся перегоном машин, хоть дело было прибыльным? Почему я не пошёл сотрудником в НИИ, хоть звание это звучало достаточно гордо. Почему я с радостью пошёл на завод, где не выдавали зарплату, но трудились, чтобы изменить ситуацию? Нельзя мне было терять уважения детей. Понимаешь, успех – это когда ты являешься примером для подражания собственным детям.

– То – ты, а то – я! Что, не помнишь предсказание бабки Татьяны?

– И что было в том предсказании? Только то, что ты не наделён Даром. Так Дар – у единиц. Остальные просто живут, работают, влюбляются, растят детей. А ты вообразил себя несчастным. И до сих пор несчастного изображаешь. Становись на ноги. Ты можешь, я знаю. Я видел тебя сегодня. Прояви волю в деле. Отстоял же ты право быть хозяином машины.

– А ты откуда знаешь?

– По телефону слышал.

– А то, что эти два дня Серафима мне плешь долбит, слышал?

– Но ты же выдержал, и остальное выдержишь, только начни.

– Не знаю, братка, – Женечка с сомнением покачал головой, – не удалась у меня жизнь, и сын неудачливый – тоже ни к чему не лежат руки.

– Он, как ты, не дела ищет – от безделья мается. Подумай об этом!

Через несколько дней вечером Женечка подъехал к общежитию на собственной машине. Робко вошёл к брату. «Не орёл вошёл – мокрая курица или петух, облитый помоями, если применить это сравнение к представителям мужского пола, – огорчённо подумал старший брат, – не мужик – двадцать два несчастья».

– Я у тебя переночую, – буркнул Женечка и уселся на диван.

– Ночуй, только у меня с постелью не густо. А что случилось?

– Ничего не случилось. Ушёл из дома. Постель мне твоя ни к чему: на диване перекантуюсь, – братишка отвечал сердито. Но в глазах плескалась обида, уголки губ подрагивали, словно у маленького ребёнка, готового разреветься.

– Ладно, садись ужинать. Как насчёт ста граммов?

– За рулём не пью, – резко отозвался брат.

«Отказ от вина – это что-то новенькое», – подумал старший, а вслух спросил:

– Что все-таки случилось? Просто так из дома не уходят.

– Достала она меня!

– Это ты о жене своей, Серафиме? Быть не может!

– Может, может. Я сегодня первый раз в город на базар ездил!

Дальнейшее ему было совершенно ясно и неинтересно, поэтому он спросил просто так, чтобы не сидеть в молчании:

– Деньги потерял или проторговался?

– Ни то, ни другое: за мёд деньги дали хорошие, раза в два больше, чем я бы выручил здесь. И всё, что выручил, принёс Симке.

– Не понимаю, – удивился Димыч, – чтобы ты привёз все деньги, а жена твоя осталась недовольна? Быть такого не может. Всё-таки продешевил?

– Говорю же, не продешевил и деньги доставил домой в целости. Просто перед поездкой я завернул в церковь, чтобы отец Яков освятил машину – вроде бы так спокойнее.

– Хорошее дело, но причём тут Серафима?

– Освятил батюшка машину, ни рубля не запросил. «С Богом, – говорит, – удачи тебе». А тут девчонки из церкви вышли – у них там воскресная школа работает, дети из интерната её посещают.

– Ну? – не выдержал Димыч медлительности повествования.

– Что, «ну»? Думаешь, они каждый день мёд едят? Или яблоки в интернатском дворе произрастают? И вообще, в церковь полно нищих бабушек ходит. Вот я и отдал отцу Михаилу бидончик мёда, да с полмешка яблок – пусть люди порадуются. Подумал, всё равно в городе больше денег выручу, значит, не понесу урона.

– Правильно подумал и правильно сделал, – поддержал его Димыч, порадовавшись за брата, – молодец, братишка!

– Молодец, да не молодец. Молчать надо было дома. Деньги отдать и молчать. А я, дурак, обрадовался, что столько деньжищ приволок, и говорю: «Было бы ещё больше, да я отца Якова нашим урожаем оделил». И что тут началось: заголосила, запричитала моя благоверная! Я кулаком по столу пристукнул, а она на меня со сковородкой! Думаешь, не обидно?! Этой мымре сколько ни дай, всё мало. – Евгений бубнил про себя что-то неразборчивое, а он радовался за младшего брата. Уже второй раз тот отстоял своё право быть главой семьи, противопоставил свой характер напору Серафимы. А поводом к осознанию силы явилась машина, его, Димыча, подарок.

* * *

Продолжение следует...

Полную версию книги в формате EPUB вы можете получить отправив свой запрос автору Надежде Выглазовой (vyglazova46@mail.ru) или Николаю Выглазову (nvyglazov@btinternet.com)