Сердце друга 2

Рано утром следующего дня Исмаил снова поехал в Шали за своим братом и Бесланом.
Сулиман отогнал скот и пошел по селу предлагать его на продажу.
За полцены он продал его весь. И теперь у него было масса свободного времени. Осталось дождаться дядю и отправить семью. Сулиман и сам вместе с семьей должен был покинуть Чечню. Но он твердо решил не уезжать. Он, конечно, знал - с этим вопросом возникнут  проблемы. Его попытаются убедить в том, что он обязан покинуть вместе со всеми  дом. Сулиман  искал разные предлоги, чтобы уйти к отцу.
Ближе к вечеру Исмаил приехал домой. Никаких вестей от дяди и своего брата у него не было. Вечером всей большой семьей собрались на кухне. Мадина, Сулиман с Розой, и беженцы.
- Мам, завтра Шамхан  уезжает в Ингушетию, вывозит свою семью. Может, ты с Розой поедешь с ними? – предложил Сулиман.
- Ты что? Нет, конечно. Во-первых, о дяде еще неизвестно ничего. А во-вторых, я тебя здесь одного не оставлю. Я знала, что ты попытаешься остаться. Даже не рассчитывай на это.
- Я с ним согласен, – поддержал Сулимана Исмаил. – Действительно. Может, вы -  женщины и дети, все же уедете?  Война и общая беда  Беслана и Ибрагима,  сроднила нас и мы стали одной большой семьей.  Мы с Сулиманом задержимся здесь. А как только наши  вернутся домой, мы сразу же приедем к вам.
Мадина категорически отказывалась даже слышать о том, что Сулиман может остаться дома.
Так и не приняв определенного решения, к ночи  все отправились спать.
 Исмаил расположился  в  комнате Сулимана.
- Сулиман, – поздно ночью, тихо окликнул его Исмаил.
- Да, – шепотом отозвался Сулиман.
- Салман сегодня, похоже, не смог прийти домой.
 - Да. Отец пришел бы, будь у него хоть малейшая возможность. Видимо, он далеко сегодня от нас.
В воздухе повисла пауза, и пустота легла на душу Сулимана. Такого ощущения бессмысленности он прежде никогда не испытывал.
- А почему ты вспомнил о нем? – спросил Сулиман.
Исмаил приподнялся и сел на кровать. Сулиман проделал то же самое.
- Я выйду, покурю, – сказал Исмаил.
- Да кури здесь. Сядь у окна, если хочешь. Почему ты спросил об отце?
Мужчина поднялся, подошел к окну, открыл форточку и закурил.
- Сулиман, – сказал он после нескольких глубоких затяжек. – Нам с тобой нужно поговорить, по-мужски.
Сулиман насторожился, затем соскочил с дивана и подошел к окну. Он понял, что Исмаил хочет сказать что-то важное.
- Я думаю, что мы зря ждем Ибрагима с Бесланом.
- Не понял. Почему это? – спросил Сулиман.
- Ты мужчина, Сулиман. Идет война. Нужно быть готовым к любым новостям. Не буду говорить об интуиции. Иногда она подводит. Но судя по слухам, – после небольшой запинки сказал Исмаил, – их уже нет в живых. Я хотел дождаться Салмана и поговорить с ним об этом. Но нам нельзя медлить ни секунды. Женщин и детей нужно срочно переправить в Ингушетию или в Дагестан. С каждым днем здесь находиться все опаснее и опаснее.
У Сулимана пересохло в горле. Он не мог и слова выдавить. Слушал Исмаила, затаив дыхание. Сулиман и представить себе даже не мог, что дядю могут убить.
- Откуда у тебя такая информация? Это не может быть ошибкой? – наконец спросил он.
- Очень хотелось бы, чтобы это было ошибкой. Вместе с ними был задержан и один человек, родственник которого занимает какую-то должность в правительстве. Его труп удалось забрать родным. И нам сообщили, что многих, кого в тот день задержали, увезли в Грозный. А там расстреляли и закопали. Беслана и Ибрагима тоже увезли в город. Это я точно знаю.
Сулиман вернулся на свое место и сел на диван, обхватив обеими руками голову.
- Я не верю, что дядю убили,  – сказал он.  – Его не должны убить.
- Я тоже очень на это надеюсь. Будем ждать, искать и надеяться, что это ошибочная информация. Что нам еще остается? Первое, что мы сейчас должны сделать, так это отправить женщин и детей в безопасное место. Ты вроде говорил, что кто-то из ваших родственников завтра уезжает?
- Да.
- У меня есть небольшая сумма денег. Я оставлю некоторую часть себе, на поиски брата и Беслана, а остальные отдам женщинам. Нам нужно отправить их завтра с ними.
И снова в комнате воцарилась зловещая тишина. Исмаил продолжал стоять у окна. Он курил одну сигарету за другой. Сулиман неподвижно сидел в той же позе.
- Да, – сказал он, наконец.  – Я продал сегодня остаток скота. Так и сделаем. Отправим их. Но у меня к тебе просьба.
- Какая?
- Помоги мне уговорить мать оставить меня дома. Я не могу с ней больше говорить на эту тему. Ты же сам видишь, что меня она и слушать не желает, когда об этом заходит речь? Пойми меня. Отец на войне, с дядей неизвестно что. Я не могу вот так вот – взять и уехать!
- Я тебя понимаю. Так и сделаем. Рано утром пойди к своему родственнику. Я поговорю с Мадиной и подготовлю женщин с детьми к отъезду.
На том и порешили. Сулиман прилег на диване. Исмаил выкурил еще несколько сигарет и тоже лег спать.
 
*  *  *
 
- Об этом даже не думай! – категорически заявила Мадина. – Я тебя здесь не оставлю.
Сулиман только что вернулся от дяди, который с семьей собирался покинуть республику.
 Он договорился с ним, чтобы они забрали с собой Мадину, Розу и других беженцев.
Исмаил еще рано утром уехал в Шали в надежде узнать что - либо о судьбе своего брата и Беслана. Беженцы уже были готовы к отправке, но Мадина никак не могла договориться с сыном.
- Мам, ну как ты не поймешь, что я не могу уехать?
- Почему это ты не можешь уехать?
- О дяде еще ничего неизвестно. И на кого мы оставим двор? Вы же не с чужими людьми едете. Они о вас позаботятся, так и мне будет спокойнее.
- А о тебе кто позаботится?
- Да я сам уже могу позаботиться о себе.
- Знаю я, как ты позаботишься.
Беженцы с упакованным багажом ждали в соседней комнате. На кухне находились Мадина, Роза и Сулиман. Их вещи тоже были собраны.
- Хорошо.  Допустим, поеду я с вами. И на каком-нибудь блокпосте меня задержат. Что дальше? Ты об этом подумала? Ты сможешь что-нибудь сделать? С кем ты Розу оставишь? Ты и о ней не подумала?
- И о ней, и о тебе, и о вашем отце я думаю постоянно. Я скоро с ума сойду от этих дум. – Мадина больше не смогла сдержать слез.
Сулиман обнял ее и погладил по голове. Тут заплакала  и Роза.
- Мам, – почти шепотом сказал Сулиман, – я очень тебя прошу. Уезжайте без меня. Так будет лучше, поверь мне. И мне будет спокойнее.
- А мне? А мне что делать? Каково будет мне? Ты смог бы оставить своего ребенка под бомбами? Да убережет нас Аллах.
Разговор прервался с приходом дяди, который любезно согласился взять в попутчики семью Салмана. Он уже был готов к отъезду, но заждался неторопливых пассажиров.  Быстрыми шагами родственник переступил порог кухни.
- Ну что вы тут задерживаетесь? Люди ведь вас ждут!
- Сулиман отказывается ехать с нами, – тут же доложила Мадина в надежде, что дядя поддержит ее.
Беженцы направились к выходу.
- Здесь, трудно что-либо посоветовать, – немного подумав, сказал он. – Риск в любом случае одинаков. Что в дороге, что дома.  Машина и так переполнена. Мне придется сделать несколько ходок. Оставь Сулимана пока дома. Он здесь еще понадобится.
- А ты обещаешь, что привезешь его с собой к нам? – спросила Мадина.
- А ты можешь обещать, что я живым вернусь обратно? – вопросом на вопрос ответил дядя. – Никто никому ничто не может гарантировать. Даже в мирное время.
Мадине ничего не оставалось, кроме как подчиниться мужчинам.
- Только обещай мне, что найдешь отца и будешь рядом с ним, – сдалась, наконец, Мадина.
Знала она, что Сулиман не будет сидеть дома и не для этого он собирается остаться здесь. Понимала, что ни следующим, ни последующим рейсом Сулиман не приедет к ним, пока отец воюет.
- Обещаю, мам. Спасибо тебе. Я люблю тебя. Ты у меня самая лучшая мама на свете, – Сулиман крепко обнял мать. – Тебе не придется краснеть перед людьми из-за меня.
 - Я знаю сынок, – Мадина вытерла слезы и обняла  сына. – Знаю. Береги себя. Да убережет тебя Аллах. Я отдаю тебя в Его руки.
И вот, машина с беженцами тронулась в путь.
«Лучше похоронить сына мужчину, чем лелеять сына труса» - мысленно  сказал про себя Сулиман вслед удаляющейся машине.
Сулиман медленно пошел домой только тогда, когда машина уже скрылась из виду.
 Дядя за беженцами больше не вернулся. На обратном пути его машина попала под ракетно-бомбовый обстрел. Обгоревшую машину, спустя несколько месяцев, нашли односельчане-ополченцы.
 
*  *  *
 
А сейчас Сулиман был предоставлен самому себе. Впрочем, он этого и добивался.
Пока  отсутствовал Исмаил, Сулиман не мог отлучаться из дома. Но и в горы он хотел уйти раньше, чем отец застанет его здесь. Вопрос о том, уходить ли в  ополченцы или как их называли – боевики, или не уходить, даже не обсуждался. Потому что, ситуация в Чечне на то время показывала, что шансов выжить было больше у тех, кто уходил в горы.  Любой из блокпостов для физически крепкого чеченца, в то время мог оказаться последним пунктом пребывания на этой грешной земле.
          Сулиман, как и многие его сверстники, которые сейчас пополняли ряды защитников Чечни, не хотел воевать. Он не хотел убивать и он не хотел умирать! Но была масса причин, которая их к этому вынуждала. «Лучше умереть в бою, чем жить в постоянном страхе и терпеть незаслуженные унижения, да оскорбления», – думал сын Салмана. Так думали и все его сверстники.
Оставшись дома в полном одиночестве, Сулиман не мог найти себе места.  Он разогрел себе чай, но сделал всего лишь пару глотков.  В  голове царил хаос из мыслей о прошлом и настоящем. А о ближайшем обозримом будущем размышления заходили в тупик. Туман и никакого просвета…
Так, в тревожном ожидании парень провел весь день наедине со своими тяжелыми мыслями. Никто к нему не заходил. А он не отлучался со двора, так как ежеминутно ждал дядю или хотя бы весточку от него.
И вот, наконец, ближе к вечеру приехал Исмаил.  По его лицу Сулиман понял, что новости он привез неутешительные.
Сулиман осторожно спросил Исмаила о результатах поездки и между делом стал накрывать  на стол, чтобы покормить его с дороги.
- Абсолютно никакой новой информации, – устало ответил Исмаил после некоторой паузы, приступая к ужину. – Абсолютно никакой. Обращаются с нами как с животными. Вот и получили мы «независимость».   
В ответ Сулиман лишь покачал головой. Исмаил поинтересовался о том, как прошли проводы женщин и детей, надеясь, что без слез.               
- Хмм…, - горько усмехнулся Сулиман. - Если бы  деревья,  камни  умели  плакать, то здесь был бы потоп. Были слезы…   Но, слава Аллаху, я их  отправил.
- Тебе удалось переубедить Мадину? 
- Не мне одному. Дядя на помощь пришел. Еле уговорили.
Сулиман и Исмаил сидели на кухне при свете керосиновой лампы. Электричества в этих краях не было уже давно. Маленькие дети даже и не знали, что это такое. А остальным лишь голые столбы напоминали, что здесь когда-то было освещение. Электрические провода же, местные предприимчивые «дельцы» продали, как цветной лом.
- Что ты дальше намерен делать? – спросил после небольшой паузы Исмаил.
- А что мне еще остается, кроме, как уйти в горы? Мать-то я с трудом, но уговорил оставить меня дома. Не знаю, что отец скажет. Если бы знал, что он возьмет меня с собой,  то непременно дождался бы его. Но, думаю, он попытается меня выпроводить из республики.
- Ты не хочешь уезжать?
- Я не могу так просто уехать.
- Э-эх, - тяжело вздохнул Исмаил. – Мне бы твои годы. Как я вам завидую и жалею вас одновременно. Молодые, здоровые, красивые.  Жизни еще толком не видели, а уже такие мысли и планы у вас в голове. Жалко мне вас. Будь прокляты те, кто развязал эту бойню. А завидую, потому что можете еще воевать, потому что можете оказать сопротивление. Хоть как-то можете облегчить  душевные муки. Интересно, где сейчас дети этих сурков, что призывали нас к войне? Провозгласили пресловутую независимость и оставили обманутый народ на произвол судьбы.  Наверное, сами где-то за границей «загорают». В тепле, в чистоте и уюте. А мы здесь кровью харкаем. Ничего, наши мучения, как и их наслаждения - временны. В вечном мире мы поменяемся местами.
Сулиман молча слушал этого человека, находящегося в их доме уже более десяти дней. Только сейчас он заметил на его измученном, уставшем лице отпечаток его почтенного возраста. По телосложению он выглядел гораздо моложе.  Сидя сбоку от Исмаила, Сулиман слушал его и удивлялся, как может  такой слабый, худой и маленький человек нести в себе непосильный тяжкий душевный груз. Он вспоминал, как Исмаил в разговоре с его дядей рассказывал, через что пришлось пройти его семье с начала войны и до того момента, как они нашли приют в их доме.
Около месяца назад, Исмаил с братом похоронили своих родителей и сестру в один день и в одной большой могиле, вырытой на скорую руку прямо у себя во дворе. И той же ночью им пришлось с многочисленными родственниками покинуть село до начала следующего обстрела. Тогда Сулиман не придал этим откровениям особенного значения. Как врач, который каждый день слышит об истории болезни своих пациентов, он уже привык к таким рассказам.  Потому что, о судьбах несчастных чеченцев он уже наслышан.  Ежедневно,  география человеческих трагедий только расширялась, количество погибших увеличивалось. Но еще не все лихо испито Исмаилом.  Семью отправил, неизвестно, куда… А брат, который уже ушел в Вечность, все не давал ему покоя.
 «Сколько  еще всего предстоит увидеть и испытать этому человеку? – думал Сулиман. – О Аллах, дай ему силы и терпения все это пережить».
Исмаил потянулся за сигаретой.
- Я выйду, покурю, – сказал он, поднимаясь со стула.
- Нет-нет, – вскочил Сулиман с места и подбежал к комоду, чтобы найти подходящую посуду под пепельницу. – Сиди, Исмаил. Кури здесь. Это уже никому не помешает. Детей здесь нет.
Сулиман поставил на стол маленькое блюдце. Исмаил, тяжело упираясь руками об стол, бесшумно опустился на край стула.
- Спасибо, Сулиман. Ты не мог бы оставить меня одного? – попросил его Исмаил. – Мне хочется побыть наедине со своими мыслями.
- Да-да, конечно. Я сам хотел выйти, пройтись вокруг дома.
Юноша торопливо вышел из дома во двор.  Закинул руки на опущенную голову и медленно побрел вокруг строения. На секунду его мысли прервал какой-то звук из окна кухни.  Ближе к окну, он услышал глухие рыдания. Это был даже не рыдание, а скорее, вой раненого волка. Сулиман заглянул в окно  и увидел, как Исмаил с упавшей  на скрещенные перед собой руки головой, плакал навзрыд. Его худенькие плечи тряслись, как осиновый лист. Не смог он больше таить в себе душевные муки, и не было места в его душе для новых страданий. Он дал волю слезам, которые комом стояли у него в горле с начала войны.
Наблюдавший за ним молодой человек вышел из оцепенения и быстрым шагом продолжил обход дома. Он не хотел, чтобы  кто-то еще услышал плач мужчины в его доме.  И вовсе не потому, что он хотел скрыть  мучения Исмаила от посторонних.  Этим сейчас сложно было удивить кого-нибудь из односельчан. Исмаилу необходимо было разрядиться хотя бы слезами в одиночестве. И ему, наверняка, было бы крайне неприятно от того, что кто-то  наблюдает его  плачевное состояние. А помочь ему никто не мог!
Сулиман вспомнил слова матери о мужских слезах. «Мужчина плачет только в трех случаях; когда слышит песню о настоящей мужской дружбе и кристально чистой любви, когда читают мовлид и когда вспоминает погибшего друга». Исмаил сейчас  оплакивал своего родного брата. Он теперь, как  птица без крыльев, которая рождена летать, а летать уже не может. Похоронил отца, мать, сестру… потерял брата. О судьбе жены и детей ничего неизвестно. И всему виной – проклятая война!
 
*  *  *
 
Когда Сулиман бесшумно подкрался к окну кухни, он увидел при свете керосиновой лампы безучастное ко всему лицо Исмаила. Он уже не плакал, а только пристально смотрел в одну точку перед собой.
Сулиман хотел было завязать с Исмаилом какой-нибудь разговор. Но не знал, о чем. Да и беженец был явно не настроен на беседу. Тогда парень предложил ему горячий чай перед сном.   Исмаил отказался.  На предложение лечь спать, сказал: «Спасибо, Сулиман. Ты хороший человек. Не беспокойся обо мне. Я тут посижу еще, покурю, а потом приду в комнату и лягу. Мне и вправду, надо немного поспать»
Утром Сулиман проснулся раньше, чем обычно. Несмотря на августовскую жару, спать он ложился  в одежде, как, впрочем,  и все жители республики. Потому что, в любой момент могли обстрелять с воздуха или начать зачистку на земле. Люди жили в постоянной «боевой» готовности.
Сегодня он собирался уйти в горы. Он не знал, к кому придет, но был уверен, что встретят и примут его везде, в любом отряде. По крайней мере, не прогонят. А в чей отряд он попадет, ему было все равно. Там все были «свои». Сейчас он расскажет о своем решении Исмаилу…
Юноша приподнял голову и посмотрел на кровать, где накануне  постелил вынужденному быть в гостях беженцу. Но увидел, что постель была нетронута. Сулиман быстро вскочил и выбежал из комнаты.
Исмаил сидел на кухне за столом, где его оставил Сулиман перед сном.  Голову  он положил набок на сложенные локти. Глаза его были закрыты.  Сулиман решил приготовить завтрак, пока он спит. Вышел в огород, собрал помидоры и огурцы, нарвал зелени и вернулся в дом, стараясь не шуметь. Исмаил пребывал в той же позе, что и несколько минут назад. Затем Сулиман поставил на баллонную газовую плиту чайник,  сделал салат из свежих овощей, нарезал хлеб и подошел к Исмаилу, чтобы разбудить его к завтраку.
- Исмаил, вставай, сейчас чай будем пить, – тихо сказал Сулиман, тронув его за плечо.
 Исмаил  не шевельнулся.  А после легкого толчка, он всем телом рухнул на пол. Сулиман от неожиданности не успел подхватить мужчину, и еще ему помешала спинка стула.
Отбросив в сторону проклятый стул, юноша опустился на колени и взял Исмаила за запястье. И тут он в ужасе отпрыгнул в сторону от страха. Рука Исмаила была холодной. Это был холод смерти. Сулиман с минуту стоял в растерянности… Потом выскочил из дома, остановился на крыльце и лихорадочно стал перебирать мысли в поиске самой правильной.  Наконец, он решил пойти  к соседу - старику, чтобы тот прочитал отходную молитву покойнику, но на полпути к нему, вернулся к Исмаилу. Он не должен был показать покойника в своем доме в таком виде - лежащим на полу. Сулиман поднял тело и положил  на тахту, накрыл его простыней и побежал звать соседа.
- Я сейчас приду, - сказал сосед. – Только возьму Коран. Ты иди, созывай людей.
Через несколько минут двор Сулимана был заполнен мужчинами -  родственниками и односельчанами. Это  были необычные похороны, поэтому женщин не пригласили. И из хозяев дома был только Сулиман,  а родственников покойного, конечно, здесь не было. Никто не оплакивал Исмаила, слышны были только скупые мужские вздохи.
Искать близких и родных Исмаила не  было смысла,  а перевозить тело в его село - небезопасно. Старейшины села приняли решение похоронить Исмаила здесь же, на сельском кладбище. Это решение было поддержано всеми из присутствовавших на похоронах. Несколько молодых человек отправили на погост рыть могилу. А Исмаила приготовили к похоронам по всем традициям и требованиям Ислама.
К обеду похороны были завершены, и мужчины разошлись по домам.
Прямо с кладбища Сулиман отправился к одному из своих дальних родственников, которому он два дня назад продал последнюю пару бычков.
- Саид, ты не зарезал бычков? – спросил дядю Сулиман, который ремонтировал машину у себя во дворе.
- Нет, – ответил дядя.  А что случилось? Почему ты спрашиваешь?
- Продай мне назад одного. Я не прошу за ту же сумму в полцены. – Сулиман в спешке распродал все очень дешево. – Я заплачу полную цену.
У Сулимана оставалась с собой небольшая сумма денег от продажи скота.
- Тебе он зачем?
- У скончавшегося в нашем доме беженца  нет родственников. То есть, нет их  здесь. Они не знают, что он умер. Я хочу раздать за него Садакъа* (добровольное пожертвование).
- Благое дело, – одобрил родственник, вытирая руки тряпкой. – Саидбек вышел куда-то. Найди его, выведите из сарая любого бычка и зарежем. А о деньгах ни слова. Это был наш гость. От Беслана никаких вестей?
- Пока никаких. Спасибо. А где можно найти Саидбека?
- Не знаю. У кого-то из соседей.
Сулиман быстро вышел со двора и пошел к соседям. Здесь он нашел Саидбека, старшего сына Саида, вместе они вернулись во двор и зашли в сарай.
- Какого выводим? – спросил Саидбек.
- Даже не знаю, – ответил Сулиман. – Давай, наверное, вот этого.
- Выгоните самого крупного, – крикнул со двора отец Саидбека.
Он уже подтачивал нож.
Братья вывели бычка, отогнали его за дом. Саидбек позвал соседей на помощь.
С трудом завалив быка, Саид зарезал его. Затем разделили тушу на небольшие куски и раздали беженцам и инвалидам в селе.
Только поздно вечером Сулиман освободился.
Сегодня он, конечно же, уже никуда не пойдет.  Он очень устал за день.
 
*  *  *
 
Поздней ночью Сулиману показалось, что его будят. Он настолько устал за прошедший день, что не хотел просыпаться. Ему хотелось верить, что это сон. Затем его чуть сильнее встряхнули за плечо и Сулиман проснулся.
В комнате было темно, невозможно было что-то разглядеть.
- Кто здесь? – поднимаясь, чуть не крикнул Сулиман.
- Тихо ты, – услышал он мужской голос.
Сулиман узнал голос отца  и сразу же усталость его, как рукой сняло.
- Да вы что, все умерли здесь что ли? –  проворчал Салман.
- А дома никого нет. Я один остался.
- А где все?
- Уехали. Еще вчера.
Салман подошел к окну и открыл форточку.
- Джабраил, – тихо окликнул он одного из своих товарищей. – Проходите в дом. У нас есть, чем накормить гостей? – обратился к Сулиману отец.
- Да, там бульон с мясом.  Правда, мяса не так много. Я сейчас быстренько  что-нибудь  организую,  – сказал Сулиман и побежал к выходу.
- Давай, давай, поторопись. У нас мало времени, – сказал Салман и пошел за ним.
На этот раз с Салманом было трое бойцов.
Сулиман быстро поставил кастрюлю на плиту. Бойцы усаживались за стол.
- Мяса, правда, маловато. Может, к соседям пойти? – обратился Сулиман к отцу.
Салман встал, подошел к плите, снял крышку и заглянул в кастрюлю.
- Хватит, – тихо сказал он. – Не надо никого тревожить. Идти не сможем, да и не захотим, если переусердствуем и переполним желудок, – пошутил Салман.
- Да-да, – уставшим голосом согласился один из бойцов.
Салман подошел к своим спутникам и тоже сел за стол.
- Ну. Рассказывай. Что здесь нового? – обратился Салман к сыну. – Как ты докатился до жизни такой?
Салман сегодня на редкость был в веселом настроении. Что, конечно же, было приятно Сулиману.
У Сулимана было больше плохих вестей, чем хороших. Да и хорошей была только одна. Это то, что женщины и дети покинули республику. Хотя, конкретно известно было только то, что они уехали. А куда прибыли, как добрались и добрались ли вообще  - эти вопросы еще оставались без ответа.
Сулиман был рад видеть отца в веселом настроении, и он все тянул момент, когда он должен будет ему его испортить.
- Ничего хорошего, – не зная, с чего начать, сказал Сулиман.
- Совсем ничего? – спросил Салман.
- Совсем, – еще тише ответил Сулиман.
- Странно. Кругом праздник. Каждую ночь такие фейерверки пускают. И все это сопровождается плохими новостями?
«Не пьян ли он?» – спросил себя Сулиман и быстро прогнал прочь эту мысль. Потому что это было невозможно. Отец вообще не употреблял спиртного.
Сулиман обратил внимание на приятелей отца. У них тоже было неплохое настроение. Просто, они были уставшими. Они все приготовились слушать Сулимана. «Наверное, у них сегодня был удачный день», – успокоил себя Сулиман.
- От дяди и гостя, что поехал с ним, никаких вестей, – начал Сулиман.
Он не стал им говорить о том, что слышал от Исмаила. Потому что точной информации не было.
- А его брат, – продолжил Сулиман, опустив голову, – тот, что старше. Он умер.
Лица бойцов сразу же изменились.
- Как умер? – спросил Салман. - Где? Когда?
- Прямо здесь. На кухне. Вчера ночью. Сердце, наверное, не выдержало. Днем похоронили. Здесь, на нашем кладбище.
- О Аллах, – выдавил Салман. – Да простит Аллах ему прегрешения.
- Амин! – поддержали бойцы.
На кухне воцарилась тишина. Молчание прервал Салман.
- Знаете, какой это был сильный человек? – обратился он к друзьям.  –  Сильным был мужчиной, очень сильный духом. Хотя, физически, он был очень даже слабым. Худощавый и низенького роста, Исмаил производил впечатление робкого человека.  Но то, что  пережил он, не каждый здоровый смог бы перенести. Похоронили его, как положено? – спросил  он Сулимана.
- Да, конечно. Я сразу же сообщил об этом Абуезиду. Он все организовал. Потом я пошел к Саиду, к твоему двоюродному брату. Хотел выкупить у него бычка, чтобы раздать садакъа. Но он денег не взял. Сказал, что это наш общий гость. Зарезали бычка и раздали мясо. Очень устал сегодня, поэтому так крепко спал.
- Молодцы, – похвалил их Салман.
- Да воздаст вам за это Аллах! – сказал один из бойцов.
- Амин! – поддержали его друзья.
Еда уже была готова. Сулиман быстро накрыл на стол. Один из бойцов, почти ровесник Сулимана, помог расставить посуду с едой.
- А теперь слушай меня внимательно, – сказал Салман, обращаясь к сыну, после того как поели.
Он снял с себя один ремень, на котором были закреплены пистолет и пять обойм к нему. Затем потянулся к рюкзаку, достал из него три противопехотных гранат и все это выложил на стол.
- Пока наша база находится к югу от Ведено, – продолжил Салман. - Это в сторону высоких гор. Сегодня отдохни, выспись хорошенько. А завтра придешь к нам вместе с этим парнем. Его зовут Расул. Понял?
- Понял, – ответил Сулиман и кивнул головой.
Он облегченно вздохнул.  Теперь можно было не бояться, что отец попытается его выпроводить из республики. Он хотел попросить, чтобы прямо сейчас отец забрал его с собой. Но решил повременить с этой просьбой.
- У Расула нога больная. Ему и так тяжело идти, а предстоит еще долгий путь. Пусть сегодня отдохнет здесь. Ну, а оружием ты, наверное, умеешь пользоваться? Не забыл?
Сулиман помотал головой.
- Не забыл, конечно.
- И еще, – продолжил Салман. – Сегодня в леса сбросили несколько групп десантников. Неизвестно, кто из нас на них наткнется и наткнется ли вообще. Я запрещаю тебе сдаваться в плен. Ты меня понял?
- Да, конечно, – быстро ответил Сулиман.
- Весть о твоей смерти я приму легче, чем узнаю, что ты попал в плен. Лучше умереть! Я знаю, что говорю. И ты это поймешь, если, не дай Бог, попадешь к ним в руки. Да убережет нас Аллах от этой участи.
- Амин! – снова хором поддержали его бойцы.
 
*  *  *
 
Ночью с двумя своими товарищами Салман ушел в горы.  Дома остались Расул с Сулиманом.


(Продолжение следует)