Возмездие из-под земли. Часть 7

...До рассвета оставалось еще несколько часов, поэтому группе Отара и Хомутову удалось поспать.
  А утром, позавтракав в столовой штаба вместе с другими прибывшими «на раздачу» командирами,  Отар и Иван Иванович Хомутов направились в кабинет к командиру.
   Под светом ярких люминесцентных ламп,  у стены с повешенной на ней огромной картой района, по которому пролегала граница Донецкой и Луганской областей, начался военный совет.
   Ивану Ивановичу Хомутову и Отару Домаеву было уже известно, что группе ставится задание, которое придется выполнять в районе Луганска. Но какое это будет задание, командир Донской расскакзал только сейчас.
   Меряя крупными, размашистыми шагами пространство перед креслами, на которых сидели командиры групп, он рассказывал: «Группе Домаева ставлю особое задание. Очень важное и очень рискованное.  Невдалеке от Луганска блокирована Нацгвардией колонна автобусов с детьми и женщинами, все они — коллектив детского дома, который пытается эвакуироваться в Россию.
   Как это часто у нас бывает, кто-то их «слил». Вечером они остановились в чистом поле, а спустя пару часов увидели и услышали приближающуюся бронетезнику. Колонна блокирована на территории бывшей автобазы, куда им удалось ретироваться до того, как их окончательно взяли в кольцо.
   Группе Домаева совместно с группой командира Пушкарева ставится задача — прорвать кольцо окружения и отогнать от окруженной колонны нацгадов. После чего сопроводить колонну до границы, это уже сделает Пушкарев. Группа Пушкарева ждет вас в районе станицы Луганская.
   Теперь о деталях.
   Счейчас гроза и авиация нацгадов притихла. Это нам на руку, потому, что вы, ребята, полетите вертолетом. Наши вчера под Славянском посадили поврежденный Ми-8.  За ночь «вертушку» отремонтировали, двое летчиков перешли на нашу сторону.  Именно этим вертолетом вы полетите. Всяко быстрее выйдет, нежели на машине, или поездом. Да и ваш полет не вызовет особых подозрений.
   Постам, на которых имеются ПЗРК и РПГ, по пути вашего следования, дана команда - «вертушку» с бортовым номером «Три» пропустить. На случай, если некая «горячая голова» захочет пострелять, пустите в направлении полета зеленую ракету, по ней вас узнают. Такую же ракету пустите над Луганской, где вас ждет группа Пушкарева.
   Вы вылетаете через полчаса.
   Вот, в принципе, все.
   Вопросы есть?».
   «Да.» - сказал Отар. И спросил: «Какое оружие мы берем? Чем вооружены там нацгады?».
   Дмитрий Петрович Донской ответил: « Возьмете с собой свое оружие, плюс вам дадут несколько «Игл» и два миномета. Нацгвардия там имеет четыре БМД и пару БРДМ-2, стрелковое оружие... Но, по имеющимся данным, минометов у них там пока нет.  Если что-то там будет меняться, вам передадут на волне вертолетной рации. Так что слушайте внимательно.».
   Затем, помолчав, добавил: «Вы, товарищ Хомутов, летите с ним. Мне важно усилить группу опытными и умеющими обращаться с различным оружием людьми. Вы прошли армейскую закалку в зоне Арабо-Израильского  конфликта, а о ваших успехах в прошедшей операции мне уже доложили...  Вы летите с группой Домаева. И возьмите на складе ПКМ. Коль уж вы из него стрелять умеете.».
   Военный совет для группы Отара был окончен. Через дваждцать минут, вооружившись и пополниву запасы продовольствия,  группа на своих «УАЗ»ах выехала к бывшему городскому стадиону «Олимпиец», где, посреди футбольного поля ждал их заведенный, медленно, словно, нехотя, раскручивавший несущий винт, пятнисто-зеленый «Ми-8».
   Дверь в его борту была отодвинута и группа Отара, прямо с машин, быстро перешла в толстобокий фюзеляж вертолета.
   Косарь закрыл за последним бойцом дверь,  громче взвыли двигатели, выходя на полную мощность, со свистящим грохотом раскрутился винт — и вертолет оторвался от земли...
  над городом шла «сухая» гроза — спереди, сзади, справа, слева от поднимавшегося вертолета вспыхивали разряды молний, в грохоте винтокрылой машины тонули раскаты грома...  Вертолет болтало и раскачивало восходящими и нисходящими потоками воздуха...
   От непривычности многим ополченцам было не по себе, хотя они и не показывали вида.
   Но вот «Ми-8» пробил низкую облачность и пошел над косматыми, свинцово-серыми тучами..
   Здесь меньше болтало, но идти теперь пришлось по приборам, земля отсюда не просматривалась.
   Так летели несколько километров.
   Затем тучи стали редеть,  в просветы между ними стало видно землю... Воюющую землю —  в дымах от пожаров, в пламени взрывов. Под ними проплывал город, изуродованный войной: словно шрамы, выглядели с высоты целые кварталы разрушенных домов и было заметно, что руины вытянулись длинными рваными полосам, означавшим рубеж досягаемости снарядов и ракет тех орудий и установок, которые разрушали жилые дома... Было жутко и дико смотреть на это... Но это был один из тех городов, за которые воевали ополченцы, в который не пускали всеми силами желто-сине-коричневую чуму, чтоб не допустить ее дальнейшего расползания...
   Под ними плыла Донецкая область — истерзанная, не могущая скрыть свои раны. Были видны блок-посты, были видны ползающие по земле внизу танки и БТРы и целые колонны, рыщущие возле городов...
   Зватем они перелетели условную здесь, в небе, границу Донецкой и Луганской областей. Оставалосбь совсем немного до конечной точки полета — но тут, обернувшись к ним, пилот «Ми-8»  произнес: «На горизонте зрительно наблюдаю вертолеты Нацгвардии... Других здесь быть не можжет. Направляются в нашу сторону. Что делать будем, братки?».
   Отар переглянулся с Косарем и сказал пилоту: Не дрейфь. Летим. В нужный момент скажу — зависнешь. «. А затем распорядился, обращаясь к Косарю: «А ну,  передай-ка мне  РПГ.... второй сам возьми.».
   Косарь нагнулся,  взял с разложенного на полу вертолета брезента РПГ, подал его Отару.
   Тот отодвинул дверь вертолета, присел. Рядом с ним так же устроился и Косарь.
   А «Ми-24» приближались, их силуэты все вырастали,  их грохот становился все громче...
   Вот они уже почти поравнялись с «Ми-8» - два «крокодила», идущие рядом, один чуть-выше другого... И тут Отар выкрикнул пилоту: «Зависай!!». Вертолет остановился, слегка покачиваясь — и в этот миг Бесланец и Косарь выстрелили из обоих РПГ одновременно.
   Обе гранаты ударили вертолетам в двигательные отсеки и разорвались с оглушительным грохотом.
   И оба вертолета Нацгвардии, объятые пламенем и черным дымом, с покореженными винтами и развороченными двигателями, камнем пошли к земле...
   ...Бесланец уже не стал задвигать дверцу. Вместо этого он, напрягши зрение, всмотрелся в туманную последождевую дымку над землей.
   Совсем недалеко впереди черными дымами пожаров давал о себе знать Лугапнск.
   Вскоре они уже пролетели над ним — опаленным, избитым, но не спустившим флаг Новороссии. 
   Зватем снизились над станицей Луганской — и Отар пустил зеленую сигнальную ракету, кеоторая, оставляя широкий дымный след, обогнала вертолет. В ответ такая же ракета взлетела с земли — в ту же сторону. Это означало, что там, внизу, группа Пушкарева приняла их сигнал. Сейчас они должны были выехать зап ними.  Глядя с неба вниз, Бесланец и Хомутов увидели накрытые маскировочными сеьтями два «ЗИЛ»а с «кунгами», к которым уже бежали ополченцы Пушкарева.
   Сам Отар Домаев теперь сидел на краю порога вертолетной двери. РПГ он уже отложил и в руках у него был верный «Борз» - выпускавшийся в Чечне автомат, не очень удобный, но очень экономичный при стрельбе.
   Автомат висел на ремне на груди чеченца, а рукой он держался за проем двери.
  А тем временем Хомутова жестом позвал ближе к себе штурман вертолета. И прокричал, перекрывая вой собственных моторов: «Выходим на «точку»!!  И Гнездо на связи!! Возьми наушники!!».
   Хомутов надел наушники и услышал: «...Птица, вас слышу хорошо... Орел слушает...».
   
   Хомуктов, услышавший голос своего командира, произнесшего эти слова, ответил: «Птица слушает.  Говори, Орел.».
   В ответ услышал: «Пушкарев мне о вашем проходе доложил.  Значит, сейчас вы выйдете на цель. Рекомендую высаживаться левее и западней цели, с той стороны у них котельная, трубу которой вы увидите. За котельной — овраг.  Он вам пригодится. И еще. В котельной угольная яма выходит за территорию двора, если она пуста — у вас есть возможность незаметными попасть на территорию, если, конечно, Пушкареву в тот момент удастся отвлечь на себя нацгадов... Удачи вам!! Конец связи.».
   По своему обыкновению, командир тут же вышел из эфира.  И Хомутов тоже отдал наушники штурману.
   Затем он повернулся, подошел к Отару, сел на тот же порог рядом с ним, сказал: «Подходим к этой автобазе, Отар.  Садиться будем за котельной, там два «бонуса» для нас. Давай, готовь бойцов.».
   Посидел около минуты, встал и сам пошел за оружием...
   Спустя несколько минут серый, огороженный красным толстым контуром, многоугольник появился немного левее их курса. Внутри этого многоугольника стояло три автобуса, похожих отсюда на школьные «пеналы», а передняя и две боковые грани многоугольника были окружены зелеными, угрожающего вида, «жуками»,. И еще снаружи было много людей в черной форме. Очень много людей...
   Хомутов взял зрительно ориентир на тонкую серебристую металлическую трубу, сказал летчикам: «Ребята, садимся, только спокойно, за трубой. Не забывайте, вертолет у нас Укропский, пусть думают, что мы — обычные укропы. «.
   И «вертушка» пошла на снижение...
   Они высадились за краем оврага — так решил Отар. Это отрезало от них «правосеков», по крайней мере, задерживало их немедленное «свидание» с группой Отара. Тот посчитал, что имеется вероятность того, что те знают о вертолете, сбившем два «Ми-24», и потому решил обезопасить свою группу.
   Вертолет, высадив их, тут же улетел в сторону границы с Россией, как было уже условлено.
   А Отар отдал распоряжение бойцам установить минометы на переднем склоне оврага, поросшего невысокими акациями и кленом.
   Игорь, Роман, Косарь и Владимир быстро сделали это. За это же время остальные ополченцы разместились рядом под деревьями, готовые, как к стрельбе из-за деревьев, так и к немедленному выступлению вперед.
   Выдвинувшись на передний край своей позиции, Отар, Косраь и Иван Иванович Хомутов изучали обстановку.
   Они видели две из четырех БМД, которые лениво ползали вдоль забора автобазы, автоматчиков, стоящих на некотором удалении от забора; одна из БРДМ стояла бортом к ним.
   Увидев то, что было ему нужно, Бесланец отошел вниз по склону и, включив модиоьник, начал вызывать нга связь командира Донского...
   Вскоре он снова подошел к Хомутову, тронув того за плечо, сказал: «Мастер, командир сказал, что группа Пушкарева на подходе. Он дал мне их позывной, сейчас свяжусь.».
   И, снова спустившись вниз, он вызвал на связь командира луганской группы, майора Александра Сергеевича Пушкарева.
   Сказал тому: «Товарищ, мы на месте. Включайте музыку, мы тоже сейчас споем...».
   Затем поднялся к бойцам...
   Они стали ждать.
   Спустя несколько минут Хомутов различил на фоне лязга БМД и разговоров нацгадов негромкий характерный шум подьезжавших грузовиков. Этот шум быстро стих. А затем, еще через несколько минут, многоголосый воющий свист возвестил о том, что луганцы пустили в ход минометы. Раздались взрывы.
   Одна из мин разорвалась прямо на усаженной «правосеками» БМД; разбросав в стороны окровавленные ошметки человеческих тел, БМД остановилась,  окутанная черным дымлом и языками пламени.
   На окружавшем автобазу поле поднялся гвалт, раздались беспорядочные автоматные очереди... Раздался свист второй «стаи» мин.
   Бесланец зло проговорил: «А теперь поменяемся ролями, уроды...».
   И скомандовал Роману, Косарю и Руслану, который держал «Иглу»: «Огонь!!».
   Две мины и ракета ПЗРК, с воем вылетели со своих направляющих.
   Ракета ПЗРК, оставляя за собой широкий дымный след, недолго искала несвойственную для себя цель — одна из заведенных БМД излучала достаточно тепла.  На бронемашину сейчас громоздились «правосеки», чтобв попытаться захватить и уничтожить группу Пушкарева.  Ракета взорвалась прямо среди них, крики ужаса ссмешались с криками боли,  горящие тела «правосеков», сброшенных с БМД, покатились по земле.
  Затем нажал на куромк своего ПКМ и Хомутов, плавно повел стволом, «пересчитывая» вражеских автоматчиков...
   В это время Бесланец скомандовал: «Руслан, Женя, Леха!! Откупорьте угольную яму котельной и пробирайтесь на территорию, готовьте людей!!».
   Трое бойцов с автоматами «Борз» и ручными гранатами выбеежали из-под гнутых низких деревьев и побежали к котельной...
   Люк угольной ямы был хорошо виден Хомутову. Он увидел, как Руслан рванул на себя руччку на массивной железной крышке, но та не подалась вверх. Тогда, не тратя времени, руслан жестом показал своим товарищам отойти назад, отошел сакм — и запустил по крышке гранату... Хомутов инстинктивно, хотя ти находилдся на значительном расстоянии, пригнулся...
   Раздался взрыв,  крышка, сделанная из толстого стального листа, сорванная с петель, мелькнула в оогненном облаке...  Ополченцы, не дожидаясьь, пока опадет пыль и развеется дым,  бросились к люку — и тут же исчезли в нем.
  Хомутов увидел группу накцгадов, метнувшихся сюда же, повел стволом — и под аккомпанемент тяжелого «тум-тум-тум...» те сразу же, словно, споткнувшись о невидимую
натянутую нить, попадали на землю и остались лежать.
   Снова, перезарядив минометы, выстрелили Косарь и Роман — две мины, взмыв по дуге, упали и разорвались среди «правосеков» и нацгадов,  предвещая падение мин и со стороны группы Пушкарева...
   Затем Отар скомандовал: «Роман, Косарь — останьтесь. Остальные за мной!! Косарь — на тебе — командование расчетом. Без моей команды — не стрелять!».
   Одной длинной перебежкой ополченцы достигли стены котельной и подбитой БМД, и сразу же затрещали очереди их автоматов.  Врагов было еще много, но, лишенный теперь бронированной техники, он представлял из себя гораздо менее защищенную мишень.
   Все четыре БМД полыхали, обе БРДМ также были разворочены взрывами мин...
   И все же, врага было много и он был, по прежнему, смертельно опасен.
   К тому же, Хомутов увидел в стороне, вне пределов досягаемости их автоматов, группу из трех «правосеков», один из которых держал в руках рацию и с кем-то по ней разговаривал, оживленног жестикулируя свободной рукой.
   Длилось это недолго — очередная мина, разорвавшись в центре этой группы, оборвала всякие разговоры. Но слесарь-ополченец уже понял, что следует ждать еще бронетранспортеров, танков, может, даже, авиации врага. И тут же поделился счвоим соображением с Бесланцем.
   Тот утвердительно кивнул в ответ.
   В это время с задней стороны здания к ним уже бежали двое бойцов луганской группы.
   Увидевший их, сначала, боковым зрением, Бесланец обернулся к ним.
   Один из них,  крепкий, широкотелый, представился: «Майор Пушкарев, позывной — Поэт, Луганск.  Ну, здравствуйте, ребята. Что моим дальше делать?».
   Отар ответил ему: «Мины поберегите. Ожидаем подхода подмоги врагу.».
   Тот сказал: «Ясно.  Я оставлю тут пару пулеме5тчиков, у нас есть РПК, а минометчиков отведу дальше в поле и укрою в пшенице...».
   Отар кивнул в знак согласия и сказал: «Действуй.».
   За это время ополченцы перезарядили автоматы, и снова открыли огонь по врагу. Пулемет в руках Хомутова тоже продолжал работать.
   Поле перед воротами автобазы, на территории которой оказалась заперта колонна автобусов с детьми, начало, было, очищаться.
   Но уже вскоре откуда-то издали, с поля, раздался протяжный вой — и, уже знающие, что может издавать его, ополченцы, инстинктивно, отпрянули от котельной...
   И тотчас несколько снарядов  легло вблизи здания, ардняв взрывами тучи земли.
   В ответ там же, в поле, ударили минометы луганцев — и  взрывы мин слились с взрывами пораженных ими бронемашин.
   Прилетело еще несколько снарядов, легших уже вразброс. Затем раздались автоматные очереди — и на поле высыпали солдаты Нацгвардии. Под прикрытием автоматчиков, несколько человек из них тащили два крупнокалиберных  миномета.
   Бесланец, обернувшись, жестом скомандовал Косарю и Роману...
   «У-у-у-у-у... Бу-бух!!»
   Две мины разорвали минометчиков врага в куски, превратив в металлолом и сами миномуеты.
   Тем временем с поля прилетели еще снаряды, их вой смешался с воем мин, пущенных группой Пушкарева по технике врага. Снаряды нацгадов легли неприцеьно,  один из них зацепил котельную и повалили ее высокую металлическую трубу. Затем кто-то из бойцов пушкарева, находящихся вблизи забора автобазы, заорал: «Танки!! Два танка идут!!».
   Бесланец крикнул: «Роман, Косарь!! Выдвигайтесь вокруг здания к группе Пушкарева, надо подбить танки, поможете им!!».
   В ответ в овраге зашумело, затрещало — ополченцы пошли оврагом за здание, перемещая свои минометы.
   Скоро в поле снова раздались выстрелы из минометов, теперь уже ближе — и, на глазах Хомутова, один из танков. Едва приблизившись к месту боя, был окутан пламенем взрыва, остановился, густо задымил и, содрогнувшись всем корпусом, взорвался, выбросив тучу черного дывма... Сместившаяся от взрыва башня напомнила кепку на голове «гопника», в щель между ней и корпусом полыхнуло пламя...
   Второй танк начал разворачиваться уже перед воротами автобазы, минометчики дали ему отъехать от ворот — и влепили ему в борт, пустив мину ниже над землей.
   Грохнул взрыв, из огненного шара выкатился танковый каток и упал, откатившись на несколько метров.  Грозная боевая машина замерла, развернувшись вокруг сползшей разбитой гусеницы и накренившись на бррт. Танкисты, открываая люки, полезли наружу — прямо под огонь пулеметов ополченцев...
   Но враг еще был силен. И, хотя чснаряды с поля больше не летели, на место боя выскакивало все больше автоматчиков, которые тут же рассыпались по всмему пространству, открываая огонь. Кроме того, невдалеке раздался грохот вертолета, и, с воем и резкими хлопками разрывов, рядом с  ополченцами начали взрываться НУРСы...
   А затем помощь пришла и к ополченцам. Смо стороны украино-российской границы раздался оглушительный рев. Он буквально придавил людей к зеемле, когда два истребителя пронеслись низко над головами в сторону поля.
   И, пока оглушенные воем самолетов «правосеки» лежали в пшенице и густой траве по краю поля, ополченцы упели перезарядить оружие и вновь открыть огонь. НУРСыы больше не летели — как потом узнали ополченцы, вражеский вертолет при появлении истребителей поспешил убраться. Очевидно, летчики Нацгвардии не знали. Что сопредельная дружестевенная страна не собирается предпринимать открытых агрессивных действий. Они были так уверены в том, что сейчас по ним откроют огонь — ведь эта уверенность вдалблитвалась им в головы их инструкторами и украинской пропагандой, изображавшей Россию наглым агрессором, что решили спасти собственные жизни, бросив своих товарище.
   Истребители же, заложив крутой вираж на бреющем полете, развкернулись, прошли вдоль места боя... По очертаниям самолетов Хомктов опознал новейшие Су-35.
   Самолеты смнова пошли на врага, не давая ему поднять головы.
   Перекрывая их рев, Отар скомандовал: «Миша, Федор, Тимур!! За мной, к воротам!! Мастер — прикрывай!!».
   Все
вместе, используя «психитческое» прикрытие истребителей, они рванулись к воротам автобазы.
  Бесланец и Тимур — еще один чеченец в составе группы — отперли их, вбежали внутрь...
   автобусы с людьми уже стояли заведенными — и под прикрытием самолетов и ополченцев их теперь выводили наружу и отгоняли за здание, где со стороны котельной от дороги, ведушенщей к российской границе, отходил «рукав». Хомутов, который короткими очередями своего ПКМ не давал подняться «правосекам», пропустил мимо себя один автобус, второй, третий... затем. За автобусами, выбежали пят ополченцы, Отар заорал: «Отходим!! Проводим автобусы!!».
   Они побежали за котельную. Какое-то время Хомутов еще стоял у ворот, поводя по полю ьоя стволом работающего пулемета, затем начал отступать за угол здания.
   В это же время  на новый заход пошли истребители, прижимаясьь почти к самой земле и вдавливая в нее своим ревом и пламенем работающих на форсаже двигателей солдат Нацгвардии.
  Но в тот момент, когда  слесарь-ополченец уже оказался, почти, у самого укгла старой котельной, чтто-то остро и сильно толкнуло его в плечо — раз и другой.
   Жгучая, горячая боль разлилась по телу, он опустил пулемет, чувствуя, как по плечу и груди, вместе с болью, разливается теплая влага... кто-то из ополченцев втянул его за угол, другой повел по полю своим РПК...
   Всего того, что случилось потом, Мастер уже не видел — от сильнейшей боли он потерял сознание...
   В себя он пришел уже лежа на холодном алюминиевом полу «Ми-8», на постеленных на этот пол куртках ополченцев. Нывшее и пылавшее болью плечо было перебинтовано...
   Он открыл глаза, хотел что-то спросить у наклонившегося над ним Косаря... Но не смог произнести слова, из горла вырвалсмя лишь сухой хрип.
  Кто-то из ополченцев поднес к его губам алюминиевую кружку с водой — и, ощущая, как вода прокатывается крупными капплями по его горлу, Хомутов услышапл: «Люди спасены. Автобусы только-что миновали Российскую границу... Мы положили почти батальон нацгадов... В этом есть и твоя заслуга, мастер...
   Косарь, улыбаясь, подмигнул ему. А находившийся рядом Бесланец осторожно, но, все же, по мужски, пожал руку...
   Затем Хомутов снова потерял сознание...
   На этот раз его беспамятство продлилось, вероятно, долго, потому что очнулся он уже от того, что его тряс за плечо Бесланец.  Вертолет стоял на земле, рядом мигапла синими огнями машина «Скорой»....
.