Цыганка Стеша отрывок повести Пусть хранит

Перед самой войной в 1940 году из станицы Варениковской меня перевели работать агрономом сортсемеовощной станции в станицу Спокойную, где был и пенькозавод по переработке конопляного сырья. Тогда в каждом районе нашего края были пенькозаводы и выращивалась конопля. Грамотные агрономы старой русской школы использовали коноплю в севообороте с успехом и прибылью. Широко использовалась конопля в питании. Конопляное масло содержит ценные жирные кислоты, и именно они способствуют раскрытию мембраны клетки и доставке питательных веществ в нужное время и в нужное место. Забрал я в конце зимы из станицы Варениковской жену Шуру и сыновей Толика 8 лет, Валика 5 лет и маленького годовалого Шурика. Направили в другой конец края. Тогда не требовалось согласия. Природная красота в тех местах неописуемая: Предгорье Кавказа недалеко река Уруп и верховья рек Чамлык да Синюха. В лесу Дуб, Граб, много плодовых деревьев и дички и культурных, грибы, земляника, малина, облепиха, барбарис, кизил, орехи да каштаны. Развито пчеловодство. Полно целебных трав на полянах и на опушках. Значит летом и осенью будут плоды да ягоды, чабрец да зверобой. Работал на износ, иначе в то время не практиковалось. Постепенно жизнь наладилась. Уже на втором году зажили мы в достатке, жильё нашей семье выделили благоустроенное, дом с садом, дети сытые и здоровые. Виды на урожай были хорошие, а как иначе я вместе с механизаторами и полеводами почти сутками пропадал на работе, иногда поесть забывал. Культуры разные выращивали, однако основной была задача  по разведению нового сорта конопли на семена, чтобы обеспечить все нуждающиеся колхозы и совхозы нашего края. Опыт, в том числе селекционного разведения, у меня был. В 1931 году после окончания экстерном агрономического техникума, послали меня в Азербайджан  в совхоз по разведению хлопчатника. Там в Сабиробаде академик Николай Вавилов поручил мне секретную работу. Разводил я из семян длинноволокнистого хлопчатника вывезенных им тайком в голенищах сапог из Персии – Ирана, новый семенной материал. Семена ценились дороже золота. В Сабиробаде я со своей женой Шурой познакомился, она в Сабиробад с Кубани завербовалась - с 1933 года лаборанткой  работала. Стали вместе жить, мне как специалисту большой дом выделили. В тех местах свирепствовала тропическая малярия. Заразился и я, каким-то чудом выжил. Один корпус больницы занимали мы  другую - умалишённые и у нас брали заражённую кровь и вводили буйно помешанным, прежде привязав к кровати. И, что интересно - выжившие от малярийной болезни излечивались и от помешательства. Подлечившись, вместе с Шурой переехали к её матери в Кропоткин. Я сына Толика усыновил.  После этого работал в Мирской там родился Валик. Перевели в Варениковскую там родился Шурик. На новом месте в Спокойной сразу по приезду выдали мне для работы мотоцикл с коляской Харлей – Девидсон с водяным охлаждением. Когда поинтересовался, откуда в этих местах заморская диковина, пояснили что мотоцикл передал семенной станции бывший красный командир, а он ему достался как трофей в бою с белыми у Царицына. Машина зверь я на нём везде успевал, работы было много. Конопля росла буйно всадник на лошади еле до верхушек растений дотягивался. Новые сорта сеялись с тем расчётом: что и масла больше дадут, и сырья для прочных верёвок и тканей. Июнь 1941 года и в один из дней заехал я на крытый ток забрать откалиброванные семенами, приходилось сторожей ставить, чтобы семенной материал жители не растаскивали, но детям не запрещалось есть семена сырыми и карманы не вытряхивали куда они понемногу брали, чтобы матери да бабушки добавляли толчёнными в суп, салаты, пироги да пирожки. В тот год зима была многоснежная , а весна снег растопила и эта вода хлынула на поля а так как почва ещё не оттаяла на полях образовались обширные затопления. Сев культур весеннего сева мог и обождать а вот озимые сильно пострадали вымоканием. Стали думать чем загубленные участки засеять. Не зря говорят - народ на выдумки горазд. Специалисты голову ломают, а тут баба одна вмешалась. Говорит, что можно те участки конопляными семенами засеять. Ей в ответ, что городит она чепуху- сев конопли в марте в самый раз – позже – не рекомендуется. Она на своём стоит, что на её родине в Могилёве - сеют и в июне. Мол, только секрет один есть, чтобы семена быстро и дружно взошли. Бабка её секретом владела и мать, сама тоже разумеет науку народную. -И что для этого нужно? – интересуюсь. – Мне на поле ехать нужно, только домой заскочить надо - отвечает. Обмозговали мы ситуацию, посмеялись мы со специалистами но сеялку на поле отправили. Посадил я бабу сзади себя на сидение мотоцикла и поехали мы, только домой к ней по пути заехали. Садится снова она за моей спиной, а в руках что-то завёрнутое в тряпку держит.    Загрузил я два мешка откалиброванных семя конопли в коляску и отправились мы на дальнее поле в ложбине между гор расположенное. Выгрузили семена на краю поля теперь и на ночную смену хватит. Я помог трактористам и сеяльщикам наладить сеялку. Забыл я сказать что баба эта платок по особому на голове завязала, подошла к краю поля и развернула тряпку. В руках у неё оказалась большая кочерга. Я подошёл и спросил – всё ли в порядке с головой у женщины. -Для чего кочерга? - Для того – отвечает. - Я как мои мама та бабуля делали Сейчас верхом на кочерге трижды участок объеду. -Так таких участков несколько на разных полях – все что ли объезжать таким Макаром будешь? -Сколько надо столько и буду на кочерге ездить. А только зря не смейся - метод проверенный. И трудодень да не один запиши. А всё ж таки посмеявшись над причудами женщины объезд участков под сев на кочерге я ей разрешил. Уж очень она убедительно заявляла о пользе такого действа. Убедившись, что моё присутствие излишне, отправился я на другое поле. Свернул я на лесную дорогу, я по ней ещё не ездил, дорога глинистая, но уже от тёплых, даже жарких весенних дней почти просохшая. Как местные говорят, чем кругаля ехать, так можно срезать расстояние,  поднажать и домой заскочить к жене да детям. А вокруг такое буйство красок, чем не альпийская природа лесные куртины меж гор. Мчусь я по лесной дороге и окружающей красотой любуюсь, по сторонам над кронами деревьев видны отроги горных хребтов Кавказских гор. Говорили мне, что в здешних местах есть выходы минеральных вод, есть небольшие водопады в теснинах говорливых речек. И даже небольшие, но глубокие озёра с тёплыми термальными водами. Ну и места. Живительный воздух расширяет лёгкие. Ночами невозможно уснуть, низкое небо усыпано крупными зеленовато-синими звёздами. Старики обещают показать труднодоступные карстовые пещеры с подземными реками и причудливыми натечными образованиями – сталактитами и сталагмитами, с замысловатыми нишами таинственными и загадочными. Так бы и жить в этих местах до самой глубокой старости. Живи да радуйся, но мне стали намекать, что возможно переведут в другое место края с повышением в должности, а мне места эти понравились и не все красоты я еще сподобился увидеть. Как всегда, так и в тот раз я на своём мотоцикле резво ехал. Тёплый июнь месяц 1941 года лесная извилистая дорога, замечтался видно, отвлёкся я и выскочив за поворот наскочил на рухнувшее на пол  дороги  дерево. Вылетел я из мотоциклетного седла, хорошо, что мотор от удара заглох, а то не избежать бы большей беды. Всё-таки казённое имущество. Поднял я мотоцикл, вижу, что только крыло помял да дверцу в люльке - сделанную для удобства пассажира. Я приземлился на густые ветви кустарников и отделался лёгким испугом: изорванными брюками, счёсанными коленями, грязными лицом и руками. Завёл я мотоцикл, объехал дерево и ясно, что неплохо бы где-нибудь смыть грязь. И увидел я съезд в сторону от дороги и в просветах между деревьями - озеро. Остановил я железного коня у уреза воды поверхностью испускающей не то клубы пара не то тумана. Вспомнил я о горячих источниках людьми упоминаемых. Сбросил одежду и голышом с размаху в воду сиганул. Боковым зрением увидел на склоне берега цветное пятно, будто разбросанные цыганские юбки.  Вода тёплая и я, сколько мог, задержав дыхание, из воды не выныривал. Нырнул ещё и ещё раз а, вынырнув, поплыл саженками подальше от берега. Блестела поверхность озера, в нём отражались прибрежные деревья, весь мир был полон сиянием солнца, слышалось пение птиц, а над водой проносились легкокрылые стрекозы. Вспомнилось, как мальцом купался в озёрах у Бузулука, да в лесном озере владений своего дедушки - лесничего у Северского Донца. Развернулся в сторону берега, медленно поплыл и снова глубоко до ломоты в груди нырнул на глубину. А когда вынырнул и поднялся из воды вблизи берега и, грудь стала наполняться воздухом - буквально ошалел. В нескольких шагах от меня, как в замедленном кино из расступившейся воды стала возникать, словно сказочное видение - девушка. Увидел её во всей красе.  А когда она выпрямилась во весь рост, то вода ей доходила до коленей. В воде стояла цыганка. Из одежды на теле были только широкие ажурные золотые браслеты на запястьях рук да такого же червонного золота массивные серьги.  Хлопала длинными ресницами. Словно русалка, только темноволосая, появилась из вод озёрных. На вид ей было лет семнадцать этой цыганочке. По её волосам и коже стекала вода, оставляя бисер капель. Красивая девушка с высокой грудью, пышными бёдрами и тонкой талией. Но вовсе не это привлекло мой взгляд. Таких как у неё губ я ещё ни у кого не встречал. Полные губы, будто налитые малиновым соком. Они, казалось, просвечивали насквозь. Нестерпимо захотелось их коснуться губами. Напрочь забыл, что я женат и есть куча детей. Заметив жадный мужской взгляд девушка направилась ко мне. Я заворожёно следил за приближением грациозной шоколадного цвета кожи красавицы, похожей повадками на пантеру. Гулко забилось сердце, ощутил, что стою в воде озера перед нагой девушкой я совершенно голый. Стыда не чувствовал. Но почему тогда тело вдруг пропиталось каким-то горячим внутренним жаром? Она остановилась ближе, чем в полуметре от меня позволяя пристально разглядывать её волосы как смоль, тело и губы. Я буквально глотал её дыхание напоминающее цветочный пряный аромат. Таких необыкновенных нежно-фиолетовых глаз вообще не должно существовать. Они не притягивали, нет. Я просто тонул вращаясь в их бездонном водовороте. -Ты как здесь оказалась? – выпалил я не отрывая от неё глаз. - Меня зовут Шофранка а значит - свободная. Где хочу там и купаюсь. А бабушка зовёт меня русским именем Стеша. А тебя Виктором зовут. - Откуда у тебя такие сведения, хотя чего я спрашиваю, все вы цыгане с нечистой силой якшаетесь. Уходи, пожалуйста, мне одеться надо. - Нравлюсь? – она лукаво улыбнулась. Я закивал головой, забыв на время слова и, злиться расхотелось. Между тем девушка положила руку мне на грудь, и я чуть не задохнулся. - Я не стану предсказывать тебе всю твою судьбу. Хотя увидела в твоих глазах твоё будущее. Скоро быть войне, на тебя будут приходить бумажки о смерти, но ты останешься жив даже после ранения осколком железным в голову. А от мотоциклетки избавься, в ней твоя возможная погибель. И в будущей жизни никогда железного коня не заводи. Она отстранилась, прежде, чуть прижавшись ко мне своей грудью. Мне стало неуютно от смысла её слов о войне и возможных страданиях многих людей, а ещё от потерянного тепла её груди и легкого дыхания. - Ты никогда меня не забудешь, я буду тебе сниться, буду являться в самые трудные моменты. Ты почему-то всю жизнь будешь скрывать, тайну  нашей встречи. И эта тайна очень рано состарит твоё красивое лицо. Тебе не надо было смотреть на меня. Тёплая ладонь прикрыла мне глаза, а губы ощутили влажную мякоть её губ. В голове всё поплыло, я боялся открыть глаза, чтобы не спугнуть очарование. Только в ушах мне послышался удаляющийся лошадиный топот. Когда очнулся и открыл глаза - увидел, что девушка исчезла. Сколько я не крутил во все стороны головой её нигде не было. Только в одном месте из воды лопаясь выскакивали пузырьки воздуха радужно золотившиеся на солнце. Нет юной цыганочки. Неужели утонула? Тут же небо стало быстро темнеть и на другом берегу озера ударила молния в прибрежное дерево, только искры посыпались. Вижу из-за гор чёрные тучи громадами плывут дождём брюхатые и рябь по водной поверхности озера побежала. И сразу же с небес хлынул ливень. Я, в чём мать родила, выскочил на берег, одежду и документы в офицерском планшете, чтоб не намокли сгрёб и, опять в воду, заметив неподалёку что над крутым берегом озера глыбы каменные козырёк образовали. По пояс в воде я, а сверху сухо. Ливень стеной и не прекращается ни на минуту и смотрю сначала ручейки в воды озера с береговых склонов потекли а потом превратившись в многоводные бурлящие потоки с камнями да почвой клокотать стали. На пути одного такого потока мой мотоцикл оказался. Подхватило его завертело и в озеро сбросило. Немного перегодя и ливень прекратился, и тучи чередой за лесом да за горами скрылись. А над озером, лесом, горами радуги как юбка цыганская цветастая раскинулись. Выбрался я на берег из своего укрытия нашёл место посуше на коряге одежду свою положил даже штаны прорванные и сумку-планшет с документами. И стал я нырять в воду раз за разом, будто надеялся мотоцикл обнаружить бурным валом унесённый на дно озера. Да куда там. Как по наклонной унёс его поток в самые глубины озера. Увидел я только расплывающиеся масляные пятна на зеркальной глади озера. Понимая тщетность моих попыток оделся я и поплёлся домой. Сразу в дранной одежде к начальству. Написал докладную, так мол и так смыло водяным потоком мотоцикл Харлей – Девидсон с коляской и водяным охлаждением. Готов понести наказание за утрату вверенной мне социалистической собственности. Думал тут же арестуют, но меня домой отпустили, при мне сообщив о стихийном происшествии в район.  Притащился я домой, а там жена моя лежит на кровати вся в слезах, а голова туго стянута платком. Средний сын Валик с детьми играл и, кто-то ему в ухо и нос засунул семечки подсолнечника. Прибежал домой задыхается, а тут по улице шла шумная толпа цыганок. Старая цыганка подбежала к бьющейся в истерике Шуре заставила молоденькую цыганку держать нашего сына и, вынув из растрёпанных волос золотую заколку согнула её и поковырявшись в ухе  и ноздре затихшего, и не рыдающего ребёнка вынула злополучные инородные тела. Утром меня вызвали в районную МТС нарочным, составили протокол о халатном отношении и утере ценной техники. Сказали, что грозит мне серьёзное наказание, но разрешили пока свои обязанности агронома исполнять, до особого распоряжения. Тогда мол и судьба моя решится. Жена узнав о моей беде заявила, что если меня посадят она с детьми уедет к маме в город Кропоткин. А через несколько дней объявили, что началась война с германскими фашистами. Вызвали меня в военкомат на третий день, по мобилизации, вручили повестку на фронт, намекнули, что так спасают меня от тюрьмы, да и начальство технику списало на природную стихию. Не случись это чрезвычайное происшествие ты мол мог бы остаться работать по броне. Сразу на полуторку загрузились, в Армавире пересадили в товарный вагон и в тот же день очутились в Новочеркасске.
Сначала нам сказали, что будут из нас готовить лётчиков на краткосрочных курсах. Но уже через неделю перевели в казармы бывшего кадетского училища - слушателями Курсов Усовершенствования Командного состава кавалерии, где до того готовили высший командный состав Красной Армии. Шура с детьми уехала из Спокойной к своей маме. Узнал я об этом, когда увиделись мы, ( она в Новочеркасск ко мне приезжала, перед самым наступлением немцев на Ростов на Дону). Военную науку пришлось познавать, когда нас спешно бросили, слабо обученных, преграждать продвижение моторизованным дивизиям захватчиков на Ростовском, Дон, Цымлянском направлениях.
Произошла эта история с моим отцом. И только со мной он ею поделился. Родственникам не рассказываю – решат что выдумал.