Выстрел

Загонщики приближались к месту лежки. В морозном воздухе были слышны их голоса. Когда стало слышно, как скрипят по снегу лыжи, могучий великан поднялся из снега, стряхнув иней с веток молодых берез. Лось посмотрел в сторону приближающихся преследователей, развернулся и побежал в противоположную сторону.
- Вон он! Вон! – закричали загонщики, ускоряя шаг.
Лось скрывался за деревьями, уводя преследователей в сторону от лежащей лосихи с молодым лосенком.
***
Накануне вечером Серафим курил возле крыльца. К нему подошел начальник лесхоза, Сергей Викторович, и спросил:
- Как думаешь, завтра добудем зверя?
Серафим докурил, посмотрел на небо, немного помолчал и ответил:
- Добудем… Мороз крепчает, метели не будет, нам это на руку.
Дым из трубы столбом поднимался к звездному небу. Начальник лесхоза довольно буркнул, мол, вся надежда на Серафима, и ушел в избу спать. Серафим постоял немного, слушая тишину, и тоже пошел спать.
Лежа на деревянных нарах, Серафим не мог уснуть. В тишине было слышно, как ворочаются на соседних нарах охотники, кто-то храпит, кто-то бормочет во сне. Серафим повернулся на бок и уставился в бревенчатую стену. Вот за что, думал он, заставляют его сопровождать этих заезжих городских начальников. Они-то и ружье толком держать не умеют, а им охоту подавай. Охотники, называется… Приедут, три дня пьют и рыгают, вокруг избы такой бардак устроят, что потом неделю убирать приходится. И ведь не попрешь против них, начальник лесхоза вмиг отберет участок. Вот и приходится терпеть это безобразие пару раз в году. Серафим закрыл глаза, но сон не шел. Там, почти за сто километров от его зимовья, в небольшом таежном поселке осталась жена и дочь. Как же он соскучился по ним за два месяца! Невольно напрягшись, Серафим представил, как возвращается из тайги домой, где его ждет ненаглядная Полина, как всегда в красивом фартуке, слегка перепачканная мукой и с непременной улыбкой. А запах! Он даже тут чувствовал ее запах! Запах сдобы смешанный с еле уловимым ароматом ее волос. Серафим открыл глаза, кто-то на соседних нарах заворочался, что-то промычал, обдав Серафима крепким «ароматом» перегара. Остатки сна улетучились вовсе. Серафим встал и вышел на улицу.
***
Утром, расставляя «охотников» на номера вместе с начальником лесхоза, Серафим смотрел на их опухшие рожи, и в душе улыбался. Такие «охотнички» вряд ли смогут произвести прицельный выстрел, а значит, и добыть зверя. Одно только беспокоило Серафима – если уйдет подранок. Зимой раненый зверь не сможет выжить, а оставлять его мучиться – значит разгневать духа тайги.
Взяв двоих помощников, Серафим на лыжах обошли предстоящий загон. Есть три входных следа, выходных следов не видно.
Начался загон. Загонщики шли шумно, стараясь поднять лося с лежки и выгнать его на номер.
***
Лось остановился. Загонщики приближались, издавая какие-то крики. Немного постояв, лось ринулся сквозь заросли молодняка, ломая своим могучим телом тонкие ветки.
- Вон! Уходит! – закричал кто-то из загонщиков.
Лось замер. До спасительного леса оставалось несколько метров, но эти метры надо было пройти по открытому пространству. Вокруг было тихо, только загонщики приближались сзади. Лось постоял, всматриваясь в заросли кустарников вокруг поляны и пошел вперед.
Морозный воздух разорвал звук выстрела. Лось вздрогнул всем телом и в два прыжка перескочил через поляну. Не останавливаясь, лось пробежал несколько десятков метров и остановился. Вокруг было тихо. Загонщики не преследовали, ничего нигде не болело.
***
- Кто стрелял?! – Серафим даже не кричал, а рычал, подбегая к стоящим на номерах «охотничкам».
- Я, - трясущимся голосом ответил начальник лесхоза. – Там, - он махнул рукой в противоположную сторону, - лосенок вышел, а за ним лосиха.
- Попал? – сверкнув глазами, выдавил Серафим.
- Не… не знаю…
Серафим выругался и пошел в сторону, указанную начальником лесхоза. Остальные «охотнички» остались стоять возле начальника.
***
Лось развернулся и, делая большой полукруг, пошел в обратном направлении.
***
- Промазал! Сука! – Серафим осмотрел следы, на которых были видны маленькие красные точки. – Надо добирать!
Он решительно пошел по следу, остальные «охотнички» двинулись за ним.
***
Подойдя к густым зараслям, лось остановился. На белом искрящемся снегу отпечатались два следа – большой и поменьше. Возле малого следа были видны алые точки. Лось двинулся рядом со следом.
В еловых зарослях лосиха зализывала кровоточащую рану на спине лосенка. Лось остановился.
Сзади послышался скрип снега. Так скрипит снег, когда по нему идут на лыжах. Лось развернулся в сторону приближающегося звука.
Серафим выскочил из молодняка и остановился. Он смотрел на стоящего перед ним великана, готового защищать свое семейство.
Лось опустил голову, целясь рогами в преследователя.
Серафим вскинул карабин, прицелился. Палец медленно потянул спусковой крючок, но в последний момент замер. Серафим медлил. Лось угрожающе дернул копытом, взрывая снег. Серафим видел, как за могучей спиной лесного великана лосиха зализывает лосенка. Палец на спусковом крючке ослаб, щелкнул предохранитель.
Звенящая тишина нарушалась только всхрапыванием лося. Серафим, кажется, даже дышать перестал.
Из-за спины Серафима гулко ухнул выстрел, разносясь эхом над тайгой. За ним последовал еще один и еще один. Тайга взорвалась, разнося эхо выстрелов.
- Не стреляй!!! – крик Серафима потонул в кананаде стрельбы.
***
Прыгающие и орущие от неимоверной «удачи» «охотнички» трясли за плечи Серафима.
Серафим опустился на колени, не замечая никого вокруг. Он зачерпнул руками колючий снег и растер им лицо. И слеза, хоть и соленая, на мгновение кристаллизовалась на его щеке, смешавшись со снегом, растаяла и побежала дальше. «Зачем?! – бормотал Серафим, - Я же сказал, не стрелять!» но его никто не слышал. Никто не видел его слез. «Охотнички» бесновались возле ельника, радуясь удачному выстрелу…