Два портрета

Толик знает, что такое правда, но как понятием не пользуется. Привычка с детства. Даже на простые вопросы кривит душой.
Всегда носит весёлую кепочку на босой голове, чёрные усы и синяки разного цвета. Передвигается быстро и неслышно, отсюда кличка - Таракан. Всё замечает, особенно то, что плохо лежит, и незаметно приделывает к этому ноги.
Деньги Толика не любят. Он к ним тоже относится с пренебрежением, норовит сразу потратить на еду. Рацион небогат, если позволяют средства, Толик ест самогон, если нет, берёт в долг "фунфырики", это настойка пустырника. Стоит копейки, но эффект поразительный.
У него вообще талант одинаково напиваться как на десять рублей, так и на сто. А иногда вовсе без денег, на обещание отработать. В этом у него тоже талант. Делать может всё, от столярно-плотницких работ, до электрики и электроники. С помощью молотка и отвертки чинит умершие приборы и механизмы, разговаривает матом, пишет портреты по фотографии, не имеет паспорта и с упоением врёт. Одни и те же истории обрастают новыми персонажами. Или вдруг начинаются с финала, потом неожиданно меняется сюжет и действующие лица.
Творческая личность Толика бунтует против однообразия серой жизни, он сочиняет на ходу, до слёз спорит, что говорит правду. Его не понимают и часто бьют, но ему уже пятьдесят, у него иммунитет.
Недавно приходит :

- Я слышал у тебя вчера велик украли?
- Ну, говорю, украли. И что?
- Да у меня за огородом какой то валяется...думаю вдруг ваш... И смотрит жалобно.
- Веди, говорю, посмотрим. Налью, не дам помереть...

Притаскивает. Точно наш. Опохмеляю, уходит довольный. Целый вечеря я проверял наличие транспорта. Выеду на улицу, - стоит, сверкает. Даже ночью в окно выглядывал, душу успокаивал. Утром встаю, первым делом в окно - уехал велик. Ага. Теперь дошло.
Звоню. Говорю, - Толя, я понимаю, что ты умный, а я добрый, но у меня дети. Не поможешь моему горю, я причиню тебе физический вред. Или проеду по тебе на автомобиле. Раза три, для верности, и не замечу. За тебя, гада, мне премию выпишут и наградят путёвкой на хороший курорт, подлечить нервы.
Прикатил, конечно же. Но развёл ведь, хитрец...   

                *   *   *

Мой друг Слава любит строить кирпичи и супругу Нину. Жена  отвечает ему взаимностью. Уважительно, по имени отчеству, говорит - Вячеслав Васильевич идите в жопу. И Слава идёт строить кирпичи. Они его боятся, он показывает куда и как им ложиться, и они сами собой складываются в произведения искусства в виде каминов, мангалов и прочих барбекю.

Славу, до сорока двух лет, все близкие друзья знали как потомка гуцулов. Он гордился молдавскими корнями и редкой фамилией Мисуль. Но полгода назад молдавская ностальгия затянула Славу на малую родину, в деревню. За огромным столом многочисленная родня собралась радоваться появлению столичного гостя. Слава, от счастья и неожиданности такого приёма, надувал щёки, придавая себе важный вид, часто выпивал и хрустел любимой капусткой.

Тост за историческую Родину Вячеслав произносил стоя. За столом улыбнулись. Он почувствовал, что речь его не произвела впечатления и со слезами на глазах стал горевать о любимой Молдавии. Голос срывался, Славка всхлипывая и утирал нос. За столом нервно захихикали и сказали - надо же... В деревне все родственники до приезда Славы считали себя украинцами, а он, умный человек, открыл им глаза, что они, оказывается, какие то молдаване...
Слава сел, опустил голову и заплакал о любимой Украине. Потом крепко выпил и ночью пошёл искать военкомат. Стучал в дверь ногами, просил срочно выдать ему большое ружье и билет до Киева. Уезжал Слава с прозвищем Гуцул.

Последнее время любимая еда Вячеслава Васильевича - сало, а все молдаване дураки.