Сердце друга 5

 
 Пришла весна. Наконец, наступил долгожданный и любимый месяц года Сулимана -  апрель.
 Молодому мужчине нравилось наблюдать за тем, как все вокруг оживает. Зеленеют поля и деревья. В это время года он чувствовал прилив сил, бодрость и желание жить, как после долгой зимней спячки.
Теперь он выздоровел и достаточно окреп. Весна, солнце, свежий горный воздух тоже оказали свое положительное воздействие на состояние его здоровья.
Он готов был встать в строй. Но прежде, Сулиман хотел отправить телеграмму другу отца, Андрею. Поблагодарить его за ту помощь и внимание, которое он оказал его семье. А для этого ему предстояло поехать в Грозный.
 Сулиману необходимо было это сделать именно сейчас, пока наблюдалось относительное затишье.
Обстановка в Чечне на тот момент была  далеко не стабильной. Разве, что не велись крупномасштабные боевые действия. Но убийства и похищения людей, зачистки, аресты на блокпостах еще продолжались. Сулиман понимал, что если он встанет под ружье,  то в ближайшем будущем у него не будет такой возможности. И, конечно же, он не мог знать, будет ли она вообще.
О своих планах Сулиман поделился с дядей, двоюродным братом отца, который воевал в отряде, в котором был и Салман. На этот раз Сулиману не составило труда найти их. Он знал позывной командира.
Дядя дал согласие и Сулиман собрался в дорогу.
Расстояние до Грозного было в пределах сорока километров. Нужно было проехать через двенадцать блокпостов, прежде чем добраться до города. А в самом Грозном они стояли, чуть ли, не на каждом перекрестке. И каждый из этих блокпостов мог оказаться последним пунктом пребывания на этой грешной земле как для Сулимана, так и для любого гражданина Чечни, независимо от пола, возраста и национальности. Это зависело от настроения военных на посту.
Путь, который  в мирное время можно было преодолеть  в худшем случае за час, теперь проделывали за шесть, а иногда и за семь часов. На каждом блокпосту выстраивалась огромная очередь из автомашин по разные стороны дороги.  Каждую машину и каждого пассажира тщательно досматривали.
Сулиман выехал рано утром с расчетом - к вечеру успеть вернуться.
Проехав  три блокпоста, он уже пожалел о том, что решился на эту поездку. Но все-таки решил не возвращаться.
На блокпосте при выезде из села Сержень - Юрт их микроавтобус досматривали военные. С гражданскими лицами они вели себя цинично и вызывающе.   Полупьяные и  полураздетые солдаты подходили к пассажирскому транспорту вразвалочку,  от них несло парами перегара и они не стеснялись нецензурных выражений.
Сулиман  попытался было сделать одному из солдат замечание, когда тот оскорбил женщину пожилого возраста, грубо дернув ее за плечо. Но, сидящая рядом с Сулиманом женщина, крепко вцепилась в его руку.
- Ради Аллаха, молчи, – сказала она. – Ей ты не поможешь ничем, а тебя могут просто застрелить. Вам, молодым ребятам, нужно беречь себя. Сейчас проверят ее сумку и отпустят.
- О Аллах, – опустив голову, выдавил Сулиман. – Неужели нам все это нужно терпеть?
- А куда нам деваться? – сочувственно сказала женщина. – Что нам остается? Как я вас понимаю, мужчины! Красивые, здоровые гордые чеченцы! Я, женщина, и то мне трудно себя сдерживать. Но надо, сынок. Надо.
Сулиман взглянул в глаза этой женщине. В них он увидел не только  любящую мать, готовую за своих детей, как волчица, вцепиться зубами в глотку нарушителя спокойствия семейного очага, но и очень мудрую женщину.
            В автобусе находились еще двое мужчин. Один пожилого возраста, другой чуть помладше.
Они сидели, опустив головы от беспомощности и стыда.
- С ними умно нужно воевать, а не лезть на рожон, – продолжила женщина. – Себя надо беречь. Нас не так много. Даже на каждого нашего младенца у них найдется до десятка солдат. Дай, Аллах, вам силы, здоровья и терпения.
- Амин! – поддержали ее все.
Наконец военные отпустили женщину. Она поднялась в автобус, и машина тронулась.
Сулиману показалось, что попутчица, которая его остановила и предотвратила конфликт с военными на блокпосте, подозревает о том, что он ополченец. Ничего удивительного в этом не было. Своим извращенным методом ведения войны, военные настроили против себя многих граждан. Даже тех, кто им поначалу был рад.
Так, на каждом блокпосту Сулиман был очевидцем горькой и унизительной картины досмотра. Практически, всю дорогу он преодолел, не смея от позора поднять голову. Да и на блокпостах самого города, если только городом можно было назвать руины Грозного, процесс досмотра не отличался от тех, что остались позади. Наконец, через шесть часов микроавтобус добрался до Грозного.
 
 
*  *  *
 
Прибыв на автостанцию Грозного, пассажиры вышли из маршрутки. Часть пути им предстояло пройти пешком. Незадолго до их прибытия было совершено нападение на один из блокпостов и движение автотранспорта в этом районе было парализовано.
 У попутчицы - Асет с собой были две большие сумки, и Сулиман вызвался ей помочь.
Первый блокпост, через который они прошли, был совместным. Там находились федеральные войска и чеченская милиция. Граждане проходили беспрепятственно, проверяли только документы и не задерживали.
Люди неоднозначно относились к милиции. Одни их обвиняли в предательстве, другие благодарили за относительный порядок в присутствии их.
- А как ты относишься к нашим милиционерам? – спросила Асет Сулимана.
- Я в первый раз с начала войны в городе, – ответил он. – Честно говоря, до этого момента считал их предателями. Но теперь не знаю. После того, что пережил. Эти оскорбительные, унизительные проверки, досмотры. Это первый пост, через который мы прошли без издевательств.
- Не считай их предателями и не называй их так, – сказала Асет. – Это наши братья, кто бы  и что не говорил. Вас ведь и так мало, чтобы враждовать друг с другом. Кто-то устроился туда, чтобы помогать людям, не давать их в обиду, кто ради собственной безопасности, а некоторые из-за зарплаты и стажа. В любом случае, осуждать их нельзя. А ты к кому приехал?
- Да ни к кому, сейчас здесь вряд ли кого найдешь. Я хотел телеграмму отправить.
- Телеграмму? У нас разве работает почта?
- Не знаю. Надеюсь, что работает. Но телеграмму мне обязательно нужно отправить. Если не работает здесь, то придется, наверное, поехать в Дагестан или Ингушетию.
- Я не слышала, чтобы у нас работала почта. Уже даже и забыла, что это такое. А к чему такая необходимость? Если не секрет, конечно. Ой, заболталась я с тобой. Давай сумки. Устал, наверное, уже?
- Нет-нет. Они не тяжелые.  Другу отца хотел написать. Он забрал к себе мою мать и сестру. Хотел поблагодарить его и попросить не отпускать их домой пока. Ну и о смерти отца известить.
- О Аллах!
Сумка сорвалась с ее рук. Она резко остановилась и заплакала, закрыв руками лицо.
- Бедненький ты мой сыночек, – запричитала она. – Такой молодой, а уже такой груз на сердце несешь.
Асет приблизилась к нему и обняла. Сулиман оторопел от вида плачущей женщины, которая годилась ему в матери, и пожалел о том, что поведал ей о себе.
 Одна женщина из колонны пассажиров остановилась и поинтересовалась, в чем дело.
- Все нормально. Идите, мы догоним, – поблагодарил ее Сулиман. – Тетя, успокойся. Забудь о том, что я сказал тебе. Не думал я, что сейчас такой новостью можно кого-то удивить. У нас ведь почти каждый третий - сирота. Да я уже взрослый. Двадцать третий год.
Асет  вытерла слезы платком, еще раз взглянула ему в глаза, затем подняла сумку и медленно побрела вслед за толпой. Сулиман последовал  за ней.
- Удивить - не удивишь. Но привыкнуть к этому невозможно, – сказала она. – Тебе сейчас, наверное, в центр надо?
- Да. Если тут смогу разобрать, где центр, а где окраина.
- К сожалению, за последние два года,  уничтожено то, что наш народ построил за два столетия. Мне в другую сторону. Но, как же я  отпущу тебя одного? Может, поедешь со мной? Положим сумки дома и вместе пойдем на почту. Боюсь я тебя одного отпускать.
- Нет, спасибо, – сказал Сулиман. – Чему быть, того не миновать.
- Но, ты же не успеешь в обратную дорогу? Скоро уже и темнеть начнет.
- Не знаю. Как получится.
Как только Асет ни настаивала на том, чтобы Сулиман поехал с ней, но он так и не согласился -  отказался наотрез.
 Сулиман передал ей сумки и пошел к блокпосту, который стоял  по направлению к центру Грозного.
По пути, озираясь по сторонам,  он пытался увидеть хотя бы что-то, что напомнило бы ему о прежнем цветущем красивом  городе.   Но Грозный невозможно было узнать. Столица Чечни утопала в руинах.
 И вот он – очередной блокпост уже в самом городе, который городом назвать ни у кого не повернется язык. Военные проводили его за выстроенные стеной строительные блоки. Документы не спрашивали. Там стояли еще двое молодых мужчин из местных жители. Их под прицелом автомата держали трое солдат.
 Женщин пропускали, предварительно проверив ручную кладь.
Затем к парням привели еще двоих. Это были уже  взрослые и крепкие мужчины.
- Они что, и документы не спрашивают? – поинтересовался на чеченском языке у молодых ребят один из них.
- Молчать! – заорал на него солдат. – Лицом к стене. Руки за голову.
Мужчины выполнили команду.
- Похоже, спета наша песенка, Руслан – шепотом сказал своему товарищу тот же мужчина.
- Молчи ты. Сейчас точно допоешься, – послышался ответ.
«Неужели это конец? – подумал Сулиман. – Так легко и быстро? Без суда и следствия?»
Сначала Сулиман не верил, что прямо на блокпостах расстреливают неугодных граждан. Сейчас он понял, что это вполне реально. Кто узнает о том, что их расстреляли? Кто посмеет жаловаться, да и кому жаловаться? Боже, чего стоит их жизнь? Здесь, сейчас. Их спокойно могли расстрелять и тут же закопать.
Сулиман мысленно еще раз укорил себя за то, что решился на эту поездку и с молитвами уже прощался с жизнью. Он не боялся смерти, но не хотел за «дешево» так глупо умирать.  Сейчас он больше жалел не о том, что его жизнь, возможно, уже закончена, а о том, что не успел отправить телеграмму. Ведь он хотел еще в ней предупредить дядю Андрея, что отпускать домой мать и сестру опасно.
Наконец, к ним подошли офицер и двое солдат из старослужащих. Все трое были пьяны. «Да сколько же можно пить?» - недоумевал Сулиман, глядя на покрасневшие от хмеля лица военных, когда они дали команду задержанным  повернуться лицом к ним.  Руки следовало держать за головой.
- Ну, что? Хватит на сегодня? – спросил солдат офицера. – Нападавших ведь было около десяти.
- Да хватит пока, – ответил офицер. – Скажут привести еще - найдем, сколько нужно.
- А вы что, документы проверять не будете? – спросил один из задержанных.
- Закрой свою вонючую пасть, тварь! – зарычал на него офицер. – Документы и вам уже скоро не понадобятся. К машине их!
Всех мужчин вереницей повели к БТРу.
Сулиман шел третьим. Впереди него, вторым был парнишка лет шестнадцати.  Накрепко запомнил Сулиман слова своего отца, который наказал ему не сдаваться живым ни при каких обстоятельствах! Он оценивающе глянул на солдата, который шел рядом с ним. Времени на обдумывание уже не хватало.
Действовать надо было немедленно и решительно.  БТР, к которому их вели, был уже совсем рядом. Сулиман, конечно же, догадывался, что их может ожидать после того, как они только приблизятся к БТРу. К тому же, офицер ясно дал понять, что жить им осталось совсем немного. Нет! Отдавать себя на растерзание сын Салмана не собирался!
Граната на ремне солдата висела очень удобно для того, чтобы Сулиман успел ее отобрать и взорвать. Сулиман наспех обдумал план действий, и уже хотел было приступить к его осуществлению. Но в последний момент он еще раз взглянул на подростка впереди, и что-то его остановило. Он не хотел, чтобы из-за него пострадали другие.  Он понимал, что никто из пятерых задержанных не выживет.  «А, будь что будет, – сказал себе Сулиман. – Может,  выпадет такой момент, когда рядом не будет мирных граждан» - и решил смиренно выполнять команды.
 
*  *  *
 
- Товарищ старший лейтенант, к нам чехи бегут, – крикнул один из солдат.
«Чехами» военные называли чеченцев, но в данном случае речь шла о чеченских милиционерах.
Пленники вздохнули с облегчением.
К ним действительно прибежали сотрудники чеченской милиции. Сулиман с другими задержанными уже стояли у БТРа.
- Кто здесь старший? –  тяжело дыша, спросил старший из милиционеров.
Милиционеры вплотную подошли к мужчинам, которые стояли с закинутыми за голову руками в ожидании своей участи.
Офицера сидел в УАЗике, который должен стоял рядом с БТР. Увидев милицию, он буквально выполз из машины и небрежной походкой направился к стражам порядка.
- Что такое? – спросил он, обращаясь к старшему по званию милиционеру,  – Что случилось?
- Куда вы их собираетесь везти? – вопросом на вопрос ответил милиционер.
- В штаб.
- Зачем?
- Для проверки.
- На каком основании вы их задержали?
- По подозрению в участии в бандформированиях. А кто ты такой? И на каком основании ты мне учиняешь здесь допрос?
У военных с милицией всегда натянутые отношения. К тому же, в данном случае милиционеры были местными, и военные их подозревали в связи с боевиками.
- Во-первых, не «ты» а «вы»! А во-вторых, вы не имеете права их увозить, не имея на то веских оснований. Вы у них документы проверяли? Уверен - даже не интересовались.
- Ты что ли будешь мне тут указывать?
- Да, я буду тебе указывать, – не дал договорить офицеру милиционер, – я их забираю с собой!
- Ты?
- Да, я! А ты в этом сомневаешься?
- Только попробуй!
Милиционер снял автомат с предохранителя. То же самое сделали и его сослуживцы. Защелкали предохранители и затворы автоматов. Военные разбежались по разные стороны, спрятались за плиты, за бронетехнику и заняли позиции. Сотрудники милиции и военные взяли друг друга на прицел. Задержанные мужчины опустились на корточки прижавшись плотно друг к другу. Офицер нерешительно продолжал стоять на месте.
- Попробовать? – спросил милиционер.
В растерянности, не зная, что делать, пьяный представитель федеральных войск озирался по сторонам.
- Я не позволю таким животным, как ты, издеваться над мирными гражданами, – продолжил свою речь милиционер. – Жалко, что не всегда и не везде успеваю. А ты хочешь еще звездочку прицепить на погон за доблестную службу? Для галочки решил выдать результат? Не знаю, как это у тебя получится в дальнейшем, но на этот раз тебе не повезло с отчетом. Я забираю этих ребят!
- Вы с ними заодно. Я это знаю, – выдохнул офицер  последний аргумент в оправдание своей беспомощности в сложившейся ситуации.
- С ними, - указал на задержанных мужчин милиционер, - да! Но не с вами и не с террористами!  Иди лучше, похмелись, если уже со страху не протрезвел. Выспись и подумай о себе и о жизни. От тебя за километр перегаром несет.
Забрав с собой не состоявшихся пленных, милиционеры направились  к своему блокпосту.
- Спасибо вам большое, пусть Аллах будет вами доволен! – поблагодарил спасителей один из задержанных, когда они покинули территорию блокпоста, – Я уже простился с жизнью.
- Кто из вас Сулиман? – спросил милиционер.
- Я, – ответил Сулиман.
- Его мать благодарите, – сказал сотрудник милиции, обращаясь к освобожденным мужчинам, – это она нас предупредила.
- Мама? – удивился Сулиман, – А где она?
- Вон стоит.
Рядом с блокпостом и разрушенным пятиэтажным домом, где дежурили сотрудники чеченской милиции совместно с военными, стояла женщина. Это было на расстоянии около двухсот метров от них. Лицо сложно было разглядеть, но Сулиман узнал знакомые черты фигуры и одежды Асет, своей случайной попутчицы.
- Ну, что ты ползешь, как черепаха? – обратился к нему, улыбаясь, милиционер. – Беги, обними мать, успокой ее.
Сулиман ускорил шаг.
- Я просто… – оборачиваясь, сказал он, – просто посчитал, что будет некрасиво бежать впереди всех. Спасибо большое.
- Беги, беги, – махнул рукой милиционер. – Нам-то некуда торопиться. И устали уже. Набегались.
- Да убережет вас Аллах, - сказал Сулиман.
- Да убережет Аллах нас всех, – услышал он в ответ.
Парень быстро побежал к Асет. Женщина торопливо шла ему навстречу. Они встретились, и Сулиман нежно обнял ее.
- Спасибо тебе, мама, – прошептал он.
- О Аллах, – заплакала Асет. – Жизнь отдала бы, чтобы сын еще раз мне сказал такие слова.
Сулиман слегка отстранился от нее и взглянул в ее глаза.
- Неважно, – крепче прижала его к груди Асет. – Не говори ничего. Вы все мне сыновья. Я наблюдала за тобой.  Я увидела, что ты не прошел через блокпост, и решила вернуться, чтобы предупредить наших ребят.
- Не один раз моя жизнь висела на волоске за время войны, – сказал Сулиман. – Но сегодня я, как никогда, был счастлив  выбраться из пасти смерти. Я безмерно благодарен Всевышнему за то, что на дороге войны я нашел мать. Наверное, чеченские женщины самые сильные женщины на свете. Вы готовы отдать жизнь за чужих сыновей. И откуда в вас столько мужества, благородства и терпения?
- Вместе с испытаниями Всевышний посылает и мужество, и ум, и терпение. А получает это только тот, кто верит в Создателя. Больше ты от меня ни на шаг.
Они дождались милиционеров и освобожденных ими ребят. Поблагодарили их, пожелали друг другу удачи, и Сулиман с Асет пошли к ней домой.
 
*  *  *
 
Солнце уже было на заходе, когда они подошли к дому и зашли во двор.
Дом у Асет  был впечатляющим. Большой и просторный со следами былой красоты. Об ухоженности сейчас напоминали только идеально ровные стены, арки, гипсовая лепка. Не было ни окон, ни дверей. Крыша сгорела, остались одни стены.
- Ты умеешь разводить костер? – спросила Асет.
- Конечно.
- Тогда быстро разводи огонь, я приготовлю что-нибудь на ужин. Здесь был газ на прошлой неделе. Видимо, где-то взорвали трубопровод. Теперь спасаемся дровами.
- А где топор?
- Ой, Сулиман, не спрашивай. Ищи сам все, что нужно. Я уже и забыла, где что здесь находится. Должен быть, если мародеры и его не забрали.
Асет почистила стол под навесом и разложила содержимое сумок. Преимущественно сумки были набиты продуктами. Мясо, сыр, крупы, банки с соленьями и вареньем.
Сулиман из подручных средств быстро сколотил печку и развел огонь.
- Давай кастрюлю, воды наберу, - сказал Сулиман.
- Ты кирпичи поставь ближе, чтобы кастрюлю на них поставить. А воду принеси из подвала. Там у входа стоят стеклянные баллоны. Я привезла кусок отварного мяса. Сварим рисовую кашу и поужинаем.
- Не беспокойся. Чаем мог бы обойтись.
- Нет, сынок. Чтобы выжить в таких суровых условиях, надо обильно поддерживать себя здоровой пищей.
После ужина, Асет с Сулиманом спустились в подвал. Это было единственное безопасное место для ночлега. Хотя другого места, пригодного для сна, в доме больше не было.
Помещение подвала освещала керосиновая лампа, которую сегодня с собой привезла Асет.
- Ну, все, – вздохнула она и присела  на  кровать.   Затем, улыбаясь, взглянула на Сулимана. – Теперь можно спокойно отдохнуть.  В прошлый раз я приезжала без продуктов. На этот раз уже приехала с провиантом.
- А почему ты сюда приехала? Судя по «провианту» - Сулиман шутливо по слогам отчеканил последнее слово, - ты приехала не на один день. Ты здесь работаешь? В городе, я имею в виду.
- Какая здесь может быть работа? Никогда не думала, что буду торговать на рынке. Жизнь заставила. Мы всегда жили в достатке. Муж занимал хорошую, руководящую должность за пределами республики после института. С развалом Союза мы перебрались сюда, в Чечню, построили дом. А теперь вот я живу в подвале.
- А где ваша семья?
- Муж умер. Еще не закончился траур по сыну, следом я похоронила и его отца. У меня еще три дочери. Живут в России. Две дочки замужем, а младшая пока живет с одной из них.
- А что с сыном? Отчего он умер?
- Ой, не спрашивай. Это плохая история. Наркотики он употреблял. Да простит его Аллах. Связался с дурной компанией. Из-за него-то, в основном, мы и вернулись в Чечню. Хотели его от этой компании оторвать. Думали, здесь  остепенится, да возьмется за ум. Куда там!  Здесь оказалось еще хуже. Просто рай для наркоманов и уголовников. От передозировки и умер. А сердце отца не выдержало такой утраты. Любил он его сильно. Единственный наследник.
- Это было до войны?
- Да. В республике война началась только год назад, а кошмар в нашей семье - за несколько лет до этого. Никакая война не страшна семье, в которой есть наркоман. Самая страшная война в их доме уже есть. Да убережет нас Аллах от всех бед. Я простила его, и да простит его Аллах. Почти год выплачивала его долги, полностью разорилась. Надеюсь, больше он никому ничего не должен на этом свете. Вот так вот, Сулиман. Жизнь, для кого-то в радость, а кому-то уготованы только муки.
- Мда. Даже не знаю, что и сказать.
- А не говори ничего. Просто ложись  и отдыхай.
Помещение подвала состояло из нескольких секций. Было холодно, и Асет закрыла все остальные, чтобы хоть как-то согреть одну, самую большую, для ночлега.  Перегородку соорудили из проволоки, повесив на нее простыню.
Сулиман перешел на другую сторону за занавеской, лег на кровать и попытался заснуть.   Но он пребывал во власти  мыслей, и разогнать их в одночасье не могли ни усталость, ни тишина в подвале. Сна не было,  Сулиман думал о женщине, которая сегодня решила не только его судьбу, но и участь всех, кого задержали на блокпосте военные федеральных сил. В том числе и судьбу шестнадцатилетнего юнца, который толком и не видел жизнь. Он восхищался мужеством и стойкостью Асет. Столько пережить и не сломаться!  Не ожесточиться от окружающей ее несправедливости! Сохранить в душе тепло, когда вокруг столько зла! Не всякий мужчина способен на все эти качества, которыми обладала эта хрупкая и немолодая женщина!  Человека сильным делает не крепкое сердце, а сердце доброе…
- Сулиман! Ты не спишь? – услышал он тихий голос Асет.
- Нет. А что?
- Завтра утром я отправлю тебя домой. Я скоро должна поехать в Хасав-Юрт, за товаром. Там и отправлю твою телеграмму. Договорились?
- А ты думаешь, здесь я не смогу ее отправить?
- Не думаю. Даже если здесь и работает почта, я отправлю телеграмму сама. Тебе здесь задерживаться нельзя ни в коем случае! Это опасно! Ты видный, здоровый, красивый парень. Именно таких молодых и крепких ребят, как ты, федералы и задерживают. Таким образом, уничтожается наш генофонд. И одного тебя я больше здесь не оставлю.
- Ты мне сегодня жизнь спасла. Я не хочу тебя еще чем-либо обременять.
- Прекращай говорить ерунду. Я не Бог, чтобы спасать жизнь. От смерти никто и никого спасти не может. Да продлит Аллах твои дни! В момент опасности Аллах посылает нужных людей тем, кто в Него верит. Просто, нужно помнить о Нем не только в момент опасности. Когда нам хорошо, мы  редко вспоминаем о Всевышнем. Считаем,  что заслужили!  А вот, когда плохо, то удивляемся и недоумеваем - за что Он нас наказывает. Утром запишешь мне адрес, а текст я запомню. Договорились?
- Наверное, так будет лучше. Неплохой вариант. Только ты не подумай, что я боюсь смерти. Просто, без боя за «дешево» очень глупо отдавать жизнь. Двум смертям не бывать, как говорится. Живым я в плен не сдамся, пока будет хоть малейшая возможность сопротивляться. Я и сегодня хотел у солдата выхватить гранату… Но меня остановило то, что среди нас был мальчик, совсем еще подросток. Ведь погибли бы все.
- Правильно мыслишь. Тебе беречь себя надо. Вы - будущее народа. Нельзя об этом забывать!  Ладно. Спокойной ночи. Спи.
- Спокойной ночи.
Утром Сулиман записал адрес дяди Андрея и объяснил смысл содержания текста телеграммы.
Асет все же не решалась отправлять парня в обратную дорогу одного. Она решила сопроводить его  до Ведено и вернуться назад. Но Сулиман категорически отказался от такого плана. Он разрешит ей проводить себя только до Аргуна, а  дальше он поедет сам. На том и решили.
Проверки на контрольных постах на обратном пути из города были особенно долгими. В основном, жители из города везли уцелевшие вещи, и военным было, что с них взять.  Часами приходилось простаивать  в очередях, пока федералы с пристрастием досматривали вещи пассажиров. В Аргуне Асет была вынуждена выйти из автобуса и по настоянию Сулимана вернуться назад.
Из Грозного Сулиман выехал рано утром, но только к вечеру он смог добраться до Ведено.
 
*  *  *
 
По прибытии в Ведено, Сулиман связался по рации с командиром отряда, в котором воевал его отец, и попросился к ополченцам, среди которых сегодня были родственники и односельчане. Соратники Салмана сразу же приняли Сулимана в свой отряд. О результатах поездки в город,  Сулиман рассказал своему дяде. Теперь он был полностью в распоряжении командира.


(Продолжение следует)