56. Бъсы. Прекрасная Дама Владимирская

                56. Прекрасная Дама Владимирская


Владимирская икона Божьей матери это, по преданию, прижизненное изображение (портрет) Девы Марии, матери Иисуса Христа, написанное святым апостолом евангелистом Лукой.

Покровителем живописцев.

Мать его учителя, Иисуса, позировала Луке. Он ее рисовал на доске трапезного стола.

Красивее этого лица не бывает женских лиц.

Образ из Византии был подарен патриархом Константинопольским князю Юрию Долгорукому. Хранилась Богородица во Владимире, отсюда название.
А в нашествие Тамерлана была перенесена в Москву.

Для защиты города.

И вот, чудо. Почему Тимур отошел?

Не было у русских тогда сил, оказать самому Тимуру достойный отпор. Русские молились, всею Русью. В монастырях, церквях, у себя в домах. По обочинам больших дорог (Владимирки, Муравского шляха) стояли на коленях.
И стотысячное войско Тамерлана, не дойдя до Москвы, без видимых причин, повернуло от Ельца обратно.

Богородица заступилась.

Во второй раз Богоматерь спасла Русь от разорения, когда к Москве подошло войско хана Золотой Орды Ахмата. «Угрское стояние». Войска стояли на разных берегах  реки и ждали повода для атаки. В передних рядах русского войска держали икону Владимирской Богоматери. И вдруг, без единого выстрела, обратились в бегство ордынские полки.

…Было им видение, женщины, в золотом снопе солнечных лучей, сходящей с неба.

Фэнсион-алеф…

…В Самарканде, в мавзолее Тамерлана, выбит в камне его завет: кто вскроет мою могилу – тот выпустит на волю духа войны, самой страшной и кровопролитной. Герасимов-антрополог  вскрыл саркофаг – 21 июня 1941 года, и  грянула Великая Отечественная.

Лишь 20 ноября 1942-го, по воле маршала Жукова, прах Тимура вернули земле. И тут произошел перелом в Сталинградской битве. 

…А Сталин с иконой Владимирской Божьей Матери на борту, облетел Москву на военном самолете. И враг отступил вновь.


В Петербург точная копия иконы Богородицы Владимирской  была прислана по велению царицы Елизаветы.

Икона оставалась в алтаре почти два столетия, вплоть до насильственного изъятия ее большевиками.

Прихожанами этой церкви были родные Александра Сергеевича Пушкина– его отец Сергей Львович, мать Надежда Осиповна, сестра Ольга Сергеевна, жившие в Свечном переулке. А вместе с ними ходила в храм и Анна Петровна Керн, гостившая несколько недель в семье Пушкиных.

Возможно, и сам поэт заходил сюда помолиться. Двух очень близких ему людей – няню Арину Родионовну и друга Антона Дельвига отпевали здесь.

Римский-Корсаков, живший по соседству с Владимирской звонницей создал здесь cамую мистическую свою оперу «Сказание о невидимом граде Китеже». Храм с колокольней, по весне «затонувший» в питерском тумане, в море облаков, стал магнитом, притянувшим музыку.

Наведывался в храм и страдающий неизлечимой душевной болезнью Всеволод Гаршин. В его наследии есть поразительный рассказ «Ночь», о человеке, который, уверившись в полной никчемности своего существования, решается наложить на себя руки (герой близок к авторскому «я»). Но: «Волны звука ворвались в открытое окно и дошли до Алексея Петровича. Они говорили чужим ему языком, но говорили что-то большое, важное и торжественное... Колокол сделал свое дело: он напомнил запутавшемуся человеку, что есть еще что-то, кроме своего собственного узкого мирка, который его измучил и довел до самоубийства».

Голосом, отсрочившим в тот раз гибель писателя, был благовест Владимирской, самой близкой к его дому колокольни.

Однажды в трактире «Давыдка» на Владимирской площади Куприн встретил подозрительного субъекта с азиатскими чертами лица – штабс-капитана Рыбникова, которого принял за японского шпиона (год Цусимы).

Решив проверить, что за человек этот его знакомец, Куприн повел Рыбникова  во Владимирский храм, с хитроумным замыслом – поглядеть, умеет ли япошка креститься по-православному. Тот осенил себя крестным знамением, как положено у русских, справа налево, но и в этом Александр Иванович углядел лишь бесовскую хитрость азиата.

К Владимирской Божьей Матери приводила шестилетнего сына Сашу Александра Андреевна Бекетова-Блок. Став взрослым, поэт больше не бывал на литургии. Значит, из детских впечатлений, воспоминаний, снов родились стихи о Вербном воскресеньи:

Мальчики да девочки
Свечечки да вербочки
Понесли домой.

Огонечки светятся,
Прохожие крестятся
И пахнет весной…

И о девушке, певшей в церковном хоре (это одно из лучших стихотворений в русской поэзии):

Девушка пела в церковном хоре
О всех усталых в чужом краю,
О всех кораблях, ушедших в море,
О всех, забывших радость свою.

И всем казалось, что радость будет,
Что в тихой заводи все корабли,
Что на чужбине усталые люди
Светлую жизнь себе обрели.

Так пел ее голос, летящий в купол,
И солнца луч лежал на плече,
И каждый из мрака смотрел и слушал,
Как белое платье пело в луче…

Образцовыми прихожанами Владимирского храма слыли Достоевские – муж, жена, дети. Купола церкви были видны из окон их дома  в Кузнечном переулке. Федор Михайлович написал здесь  роман «Братья Карамазовы» – и, входящий в него, один из самых поразительных христианских текстов в мире, «Легенду о великом инквизиторе».

Достоевский дружил с местными священниками, любил гулять в церковном саду, сидеть на скамеечке – как знать, быть может, вестники его будущих произведений являлись ему именно здесь.

«Раба Божьего Феодора» и отпевали во Владимирской.

Траурная процессия растянулась по Невскому, от собора до самой Лавры.

После большевистского переворота Владимирская церковь была закрыта и разграблена (Бъсами). В иррациональной последовательности там располагались мастерские, склад, рабочий клуб, «Антирелигиозный филиал Публичной библиотеки», «Кустовой вычислительный центр»…

После 60-летнего запустения Владимирский храм, одним из первых в Санкт-Петербурге возвратился верующим, обращение к правительству подписали, в том числе, Лев Гумилев (живший, после возвращения из лагерей близ храма на Большой Московской, а позднее на Коломенской) и академик Дмитрий Лихачев, один из предков которого был здесь церковным старостой.