Испытание боем

Мне этот бой не забыть нипочем -
Смертью пропитан воздух, -
А с небосклона бесшумным дождем
Падали звезды.

                В.Высоцкий.
                Песня о звездах.

А время умножает все на "ноль",
Меняет поколенье поколеньем,
И вот войны подлеченная боль
Приходит лишь весенним обостреньем.

Над этой болью многие кружат,
Как вороньё, как чайки... И так рады,
Как будто свой кусок урвать хотят
Бетонно-героической блокады.

Я еду в поезде, смотрю на все подряд:
В окно, на девочку с прекрасными глазами,
А за окном солдатики лежат
И прорастают новыми лесами.

                Игорь Растеряев.
          Георгиевская ленточка.


     Владимир Стеклов дождался школьного звонка, свидетельствующего об окончании урока и, увидев вышедшего из класса сына, спросил его:
     - Как успехи? Двойку не схватил?
     - Не спрашивали, - серьезно ответил тот.
     - Ладно, пошли домой, - отец взял за руку сына.       
     - А мама дома?
     - Дома, ждет нас.
     - А нам сказали, что мы не будем учиться целых пять дней, - объявил маленький Игорек.
     - Прекрасно. И мы с мамой тоже не будем работать в этот праздник,- сказал отец. -У нас целых четыре дня свободных...
     - А что будем делать?
     - Знаешь, я бы хотел поехать в гости к дедушке. Мы не виделись целых три года. Ты помнишь его?
     - Помню, он приезжал к нам. Такой добрый...
     - Он очень любит тебя и скучает.
     - Он говорил мне об этом по телефону.
     - Ну что, поговорим с мамой, уговорим ее?
     - Уговорим...
     Но оказалось, что уговаривать ее не над было. Услышав предложение своих мужчин, она тут же согласилась.
     - Правильно. Нечего в праздники сидеть дома. А так все какое-то разнообразие, - сказала она.

     Дедушка и бабушка жили в другом городе, куда надо было ехать на поезде, что обрадовало Игорька - он еще ни разу не ездил на поездах. На самолете к морю - летал, а на поезде не пришлось.
     В первые майские дни семейство удобно устроилось в купе поезда, где Игорек сразу же устроился возле окна и с удовольствием рассматривал мелькавший за окном пейзаж.
     Поезд приехал в город утром, когда было уже достаточно светло. Выйдя на привокзальную площадь, прибывшие увидели многочисленные флаги на домах и фонарных столбах, празднично одетых людей, многие из которых держали в руках цветы.
     - Папа, здесь какой-то праздник? - спросил мальчик.
     - Сегодня День Победы, - коротко ответил отец.    
     - Над немцами? - не отставал Игорь.
     - Над фашистами.
     - Во время войны почти все немцы были фашистами, - вступила в разговор мама. - Тогда они думали только об одном - нажиться за чужой счет, не считаясь с жизнями чужих им людей.
     Дома у стариков была одна бабушка. Поздоровавшись с ней, Владимир спросил:
     - А папа где?
     - Ушел на праздник, скоро придет. Давайте устраивайтесь, отдыхайте с дороги.
     - Я помогу вам? - спросила мама Игорька.
     - Помоги, помоги, а то я уже, откровенно говоря, немного устала, - ответила старушка.
     - Папа, пойдем на улицу, там весело, - попросил отца мальчик.
     - Пойдем, не станем мешать нашим дамам, - согласился отец. - Только не будем отходить далеко от дома, а то дедушку прозеваем.
     Соседи, увидев Владимира, радостно здоровались с ним, поздравляли с праздником и восхищались Игорьком - какой он стал большой и умненький!
     Погуляв немного и когда уже собирались было домой, Владимир увидел возвращающегося отца.
     - Вон дедушка идет, - сказал он сыну. - Беги, встречай.
     - Дедушка! - с криком побежал мальчик к старику, но почти сразу остановился.
     Дед был одет в военный мундир, на котором сверкали ордена и медали.
     - Деда, ты герой? - спросил он, прижавшись к ветерану.
     - А это не мне судить, - целуя внука, ответил тот.
     - Герой, герой, - подтвердил подошедший Владимир, здороваясь с отцом.
     За праздничным столом дед рассказал о городском празднике, а Игорек отошел к стулу, на спинке которого висел дедов китель и с интересом рассматривал сверкающие награды. А веером, когда дед укладывал его спать, ребенок попросил:
     - Дедушка, расскажи о войне.
     - Э, милый, - вздохнул старик. - Это великое горе, а не героизм, о котором талдычут со всех сторон.
     - Почему?
     - Да потому, что там гибнут люди. Живые люди, чьи-то папы и сыновья. Там кровь и боль, там нечеловеческая ярость и ненависть. Но именно там проверяется человек на прочность и проявляется его истинная суть.
     - Это как?
     - А вот слушай, что я тебе расскажу...   
     Мы воевали в то время в районе одного городка. Засевших там немцев никак не могли выбить и несли огромные потери - в живых нас осталось человек этак двадцать. И к нам прислали подкрепление - двух молодых солдат - моих земляков - Василия Темкина и Федора Чебукова. Федор-то был таким спокойным, степенным не по годам, рассудительный, а Василий - вертопрах, весельчак. по каждому поводу, к месту и не к месту, пытался шутить и далеко не всегда удачно. И ему явно хотелось казаться таким смельчаком, которому сам черт не брат.
     Старшина Голубцов, бывший у нас командиром - мудрый, битый жизнью человек, поглядев на этого весельчака. только и вздохнул:
     - Ох, недолго он у нас задержится. Дай бог, чтобы хоть первый бой выдержал...
     А Василий совершенно не обращал никакого внимания на его ворчание. Когда прибывший с ним Федор рассказывал бывалым солдатам о себе, Василий, смеясь. предложил окопникам:
     - Успеете его расспросить. Вы лучше расскажите ему, из какого конца винтовки стреляют. А то он подумает, что это дубина, возьмется за ствол и почнет крушить фашистов прикладом.
     На эту шутку никто не рассмеялся, а один из бойцов ответил шутнику:
     - Посмотрим еще, как ты сам поведешь себя в бою.
     - За меня не сомневайтесь, - продолжал шутить Василий. - Я маленький, в меня трудно попасть. Не то, что в этого верзилу.
     - Ну-ну, - хмыкнул тот же солдат. - Маленький, но вонючий. Видно пороли тебя в детстве мало...
     - За что же меня пороть? - оскорбился было Василий, но старшина одернул его:
     - За язык твой болтливый. Нашел место для шуток.
     - Это он со страху, - заметил один из солдат.   
     Первый день для новичков прошел спокойно - и наши, и немцы устали от почти непрерывных боев и набирались сил. К нам по ходам сообщений даже пробрался наш кашевар Матвей Мефодьич. и мы едва ли не впервые за последние дни поели горячей пищи.
     А когда наевшийся Федор спросил: куда бы ему сходить по-большому, Василий не удержался:
     - А ты давай к немцам, наделай им в окоп, пусть нюхают.
     Игорек посмотрел на родителей и бабушку, тихо сидевших тут же, ожидая, что они засмеются, но те серьезно и внимательно слушали рассказ бывшего фронтовика. А тот продолжил:
     - На следующий день с утра немцы начали с артподготовки. Снаряды и мины рвались рядом с окопом, оглушая сидевших на его дне бойцов, стряхивающих с себя падающие сверху комья земли.
     Василий, сжавшись в комок и обняв винтовку, что-то шептал про себя, но о чем, из-за грохота разрывов не было слышно. Судя по тому, что он изредка закатывал глаза к небу, он молился. Иногда он поглядывал на бойцов - не наблюдает ли кто за ним, но солдатам было не до него.
     А потом был бой. страшный и беспощадный. Над полем постоянно висела облаком пыль, еще не осевшая после артподготовки. Пулеметная, автоматная и винтовочная стрельба буквально оглушала...      
     Старшина, обернувшись на Василия, увидел, что тот, спрятав голову за бруствером, стреляет из своей винтовки, практически не целясь.
     - Не дрожи коленками, не жги патроны понапрасну, целься, - прокричал он, но тот, казалось, не слышал его.
     И только тогда, когда старшина пнул его и что-то прокричал в ухо, тот осмелился высунуться из окопа.
     Эту атаку также удалось отбить. Но, как оказалось, ненадолго. После обеда немцы снова начали обстреливать из пушек и минометов. А впереди наступающей цепи они пустили танки.
     Увидев эти грохочущие махины, Василий хотел было вылезти из окопа и бежать в тыл, но старшина стянул его вниз.
     - Пристрелю, гадёныш, - зло прорычал он. - В тылу не спасешься - пристрелит заградотряд. Этого хочешь?
     Василий сполз на дно окопа и тихо заскулил. Глядя на него, старшина плюнул - возиться с ним было некогда.
     - Отсекайте пехоту, - прокричал старшина бойцам. - Приготовить гранаты. Свяжите их по три-четыре штуки и цельтесь под гусеницы.
     Окоп ощетинился стеной огня. Немецкие пехотинцы замешкались было, но их погнал вперед окрик офицера и вид медленно ползущих вперед танков.
     Но вот один танк начал объезжать воронку и повернулся боком. И тут же Иван Корнеев всадил ему связку гранат в бензобак. Танк задымил, остановился и из него стали выскакивать танкисты. Выпрыгнув из горящей машины, они побежали назад.
     Второй танк, наткнувшись на поле воронок, образованных их же снарядами и минами, не рискнул объезжать их и, пятясь задом, начал отходить. Но пехотинцы, подгоняемые офицером, крича и непрерывно стреляя, упрямо бежали вперед.
     - В атаку, - крикнул старшина, увлекая за собой бойцов.
     Перед окопами закипела смертельная схватка. в которой каждый из сражавшихся боролся прежде всего за свою жизнь.
     Не выдержав отчаянной атаки наших солдат, немцы побежали, не оглядываясь и не отстреливаясь.
     Старшина, оглядев свой небольшой отряд, грустно покачал головой.
     - Ребятушки, - как-то по-домашнему сказал он. - Посмотрите, кто ранен и несите их в блиндаж. Мертвых надо закопать. И оружие подберите - свое и чужое. Патронов у нас мало...
     - Чё, и немцев хоронить? - возмущенно спросил кто-то из солдат.
     - И немцев, - кивнул головой старшина. - Лето, начнут разлагаться, вонять... Бросьте их в воронки и присыпьте землей.
     Сам же еще раз оглядел своих уцелевших бойцов и спросил:
     - Мальца не видели?
     - Ваську что ли? - спросил ближний солдат. - Нет, не видели...
     Покачав головой, старшина направился в сторону оставленных окопов и вдруг остановился в изумлении. На дне окопа сидел Василий, весь в крови, с оторванной и отброшенной в сторону рукой. Сам он, видимо, испугался пойти со всеми в атаку и остался в окопе. Граната, произвольно брошенная немцем, угодила рядом с ним.
     Дедушка передохнул, а потом продолжил:
     - Вот ведь как бывает: иной бахвалится сверх всякой меры, а на деле - пустышка-пустышкой! А другой не выпячивается, а когда нужно проявить себя, оказывается настоящим героем. Вот как раз война и выявляет истинную суть человека. Бой - это не шутка, здесь все становится предельно ясным. И не схитришь...
     Да, а Федор-то во время рукопашной схватки и вправду действовал так, как насмешничал Васька. Патроны в винтовке кончились, перезаряжать нет времени, так он взялся за дуло и крушил немцев прикладом. Истинно Илья Муромец с палицей... Вот как бывает...
     Владимир посмотрел на сына - тот спал. Видно было, что и дедушка устал и уже смеживал глаза.
     - Папа, пойдем, я помогу тебе лечь спать, - прошептал Владимир и, закинув его руку себе за голову, отвел старика в его спальню. Здесь он помог ему раздеться и укрыл одеялом. И только после этого ушел к женщинам на кухню.
     - Уснули оба, - доложил он.
     - Уставать стал, - вздохнула бабушка. - Годы берут свое...
     - Он что, выпил? - спросила невестка.
     - На празднике им каждый раз преподносят фронтовые сто грамм, не соображая, что они уже старики и им это вредно, - расстроенно проговорила старая женщина. Традиции, видите ли... Даже не думают, что им не водка нужна, а фруктовый сок.
     - Недоумки, - проворчал Владимир.
     - Ладно, ребята. идите спать, - устало проговорила бабушка. - Устали с дороги...
     - Я помогу вам убрать со стола, - предложила невестка.
     - Не надо, я сама потом уберу. Вот только попью чайку и уберу, - отказалась старушка. - Идите...
     Владимир с женой ушли, а хозяйка, положив руки на стол и подперев ладонью голову, вспоминала, как провожала молодого и красивого мужа на фронт, как ждала его, боясь, как и все соседки и подруги, прихода страшного извещения, Как встречала его и стыдилась перед товарками своей радость из-за того, что ее муж вернулся, а у них нет...