Паук. I Проблема

I
Паук и жертва

Моя проблема. У моего героя есть прототип - человек, мне совершенно незнакомый. Я видела его всего лишь один раз в жизни, случайно и недолго - всего несколько минут. Но почему-то он запомнился, не сказать, чтобы впечатлил - нет, но что-то врезалось в память и там осталось, и вот что из этого получилось.

Метапсихологический портрет.
Неприглядная, приземистая постройка, длинный коридор, большое количество дверей, время от времени, выпускающих и впускающих торопящихся служащих - женщин в туфлях на каблучках, с бумагами в руках. На мое обращение к одной из них - реакция молниеносная, меня направляют за одну из закрытых дверей и навстречу мне поднимается приятной наружности мужчина. Он выходит со мной в коридор, плотно затворяя за собой дверь. Некоторое время мы разговариваем, точнее, говорю я, он, казалось, слушает внимательно. "Идемте," - говорит он. Я иду за ним по коридору, он открывает дверь одной из комнат, входит, я иду за ним. "Аллочка, разберись," - говорит он чрезвычайно вежливым голосом, поворачивается и уходит. Мы с Аллочкой разбираемся... Странное ощущение - скуки и чего-то чужого, далекого… и, наконец, ощущение жуткой запутанности простейшего вопроса, унылой зависимости и непоправимой безысходности…  Вот оно … я с трудом нащупываю его, это состояние, и тут же нахожу для него образ... В паутине… я в паутине… в рабстве у паука - гладкого, упитанного и пучеглазого. Удивительно, но у него приятный взгляд... Нет... я ошиблась, первое впечатление было обманчивым. У него безучастный, отчужденный взгляд, будто смотрит сквозь меня. Кажется, что смотрит на меня, прямо мне в глаза, но он меня не видит! Вспоминаю психологический прием: если смотреть в переносицу, кажется, что смотришь в глаза. Паук, конечно, знает этот прием и немигающим взглядом смотрит мне в переносицу, но не видит того, кто стоит перед ним. Да, никого не видит…  и меня не видит... Ведь я для него, Никто... нет, не так.., я - для него никто с маленькой буквы, ноль без палочки, пустое место, такая же безликая жертва, как и все те другие, которые здесь уже были, много раз были... и все по имени никто. Они сидели на этом же стуле, смотрели в холодные паучьи глаза, на что-то жаловались и искали правды, и он иногда, в особых случаях, даже делал вид, что помогает им в этом бессмысленном поиске правды и,  возможно, он был вполне искренним.

Правда у всех своя. И у Паука есть правда - особая, своя паучья правда. Правда = это совесть. Все об этом знают, но иногда притворяются, что ее нет и никогда не было. Кое-кто считает, что о совести лучше не знать, не вспоминать, без нее легче жить, не нужно думать о страданиях, о жертвах - тех, чье имя никто. Испытанные приемы всегда срабатывали, всегда имели силу, ведь все так просто – смотреть немигающим взглядом и при этом спокойно и уверенно повторять: вы должны, вы обязаны, вам нужно, вы не можете, делайте так, как мы говорим, не возражайте, никогда не возражайте, не смейте возражать, иначе мы вас накажем. Как тяжело смиряться с этими модальностями - несвободы, беспомощности, слабости и рабской зависимости. Зависимости от кого?  от чего? – от него, от Паука. И можно ли смириться с этой зависимостью? Говорят, можно, нужно только потерпеть... и забыть о том, что все может, могло бы быть по-другому. А долго ли терпеть, ждать, надеяться и нужно ли? и хватит ли на это жизни?

У Паука так много имен - Пожиратель, Потрошитель, Кровопийца, Многолапый, Пучеглазый, Равнодушный убийца, Крючкотворец, Тупой деятель, Охранник, Хранитель системы. Он - хозяин паутины. Он всегда прав, даже тогда, когда очевидно не прав. Прав потому, что у него есть власть над такими, как ты, - загнанными в угол, просящими, умоляющими, страждущими, унижающимися и униженными этим невидящим взглядом - зависимыми и нуждающимися в защите. От кого? От него, от Паука... Паук уверен, что правда за ним – сильным, бесчувственным, не знающим жалости, не понящим о совести. Разве может быть по-другому? Он прав уже потому, что он на своем месте - в паутине, мягкой, шелковой, теплой и липкой. И я в паутине, как его жертва, и ты, и все те другие, чье имя никто. И нас легион!

Попробуйте выбраться отсюда... ни за что не выберетесь и не пытайтесь... Если уж попались, то навсегда, на всю жизнь. Сколько ни старайтесь - не получится, как ни изворачивайся. Паутина будет опутывать вас своими тонкими нитями, пока вы не сдадитесь. Но чаще всего сдаются сразу, как будто загипнотизированные паучьим взглядом - пустым, невидящим и безучастным взглядом черных или серо-синих глаз мужчины среднего возраста, среднего роста, с виду обыкновенного и ничем непримечательного, но приятной наружности, подтянутого, с ухоженными руками и ногтями, с приятным, ровным, мягким, но уверенным и решительным голосом. Под прицелом его пристальных глаз женщины сразу тают и уступают, даже не догадываясь о том, что его глаза смотрят мимо, сквозь них - на какой-то другой предмет, расположенный за их спиной. Просительницы и жалобщицы смотрят в беспристрастные глаза, излучающие обманчивое обаяние, и забывают дерзкие слова, которые держали наготове и намеревались произнести, и решительные интонации, которые хотели выразить. У них это не получилось сейчас и уже никогда не получится, потому что у него, у Паука, талант - опутывать мягким, шелковистым, теплым и липким взглядом и обнадеживать твердым, но абсолютно безнадежным, ничего не обещающим голосом. На Паука нельзя злиться, он ведь так хорош собой - обходителен и приятен в общении. Обманчивая обходительность и душевность! Ведь к нему в душу никто не сможет ни достучаться, ни тем более заглянуть. Что там? - никто никогда не узнает и не увидит. Лишь останется смутная догадка, что за внешней добротой и обходительностью скрывается паучья алчность и бесчувственная жестокость. Злорадный и хитрый приспособленец, изворотливый делец и прыткий карьерист, он хорошо знает процесс делания и особенно хорошо усвоил тот факт, что все эти людишки по имени "никто" недостойны ни справедливости, ни свободы. А вы еще этого не знаете? вы все еще продолжаете верить в эфемерную свободу и зыбкую справедливость? Вы все еще верите в пустые лозунги и все еще на что-то надеетесь. Потому и пришли сюда, к нему, - пришли за правдой. Пришли туда, где ее нет для вас и никогда не будет. Для таких, как вы, по имени "никто", есть только заученные слова-штампы, слова-заготовки - пустой звук, без содержания и смысла. Надо признать, что и он, Паук, тоже несвободен. Он тоже зависим - от своей паутины и не может не плести шелковые сети, готовить ловушки и охранять их. Он - мастер своего дела, ловкий мастер плетения. Но так же, как другие, он находится в паутине иерархии, занимает какую-то ступеньку на длинной лестнице власти на правах маленького господина. Пока еще господина. Но он тоже запутался в сетях, в липкой ловушке - мягкой, шелковистой, теплой и охранительной, и,  надо признаться, хотя бы себе самому, - очень приятной и комфортной. Но в отличие от них, составляющих безликую массу с именем "никто", он не питает даже малейших иллюзий и хорошо знает цену этому "пока". В том и заключается его большая проблема.

Его проблема. Паутина как легкая шерстяная шаль, уютная и ласковая, окутала его и ему так удобно в ней и так не хочется быть выброшенным! Ну вот, эмоция – никаких эмоций… спокойствие… внутреннее спокойствие, его обычное состояние - никаких эмоций... Излишние эмоции вредны для здоровья, его могучего, паучьего здоровья. За это здоровье его и любят. Да, любят, другое слово трудно подобрать – его все любят. А он? любит ли он кого-нибудь? Конечно, любит … своих маленьких деточек,  своих сладеньких паучат, мягоньких, шелковых, тепленьких и липких. Его паучата - продолжение той паутины, в которой он живет и, хочется в это верить, будет жить всегда, пока будет жить, потому что паутина будет всегда, потому что всегда будут пауки и всегда будут жертвы. Во все времена и при любых укладах были пауки и их жертвы. Уф!.. Лучше не думать об этом... лучше не думать... Так проще, когда ни о чем не думаешь, особенно о прошлом...

Хотите выбраться из паутины? - Не тут-то было. Здесь нет двери, точнее есть, но только одна – ко мне, Пауку. Есть другие двери, в другие комнаты. Но меня там нет, точнее, я там редко бываю для других, в том числе, для вас. Ведь вы снова придете и придете ко мне, постучите в эту дверь, за которой вам удалось однажды меня увидеть, когда я мило беседовал с дамами, своими милыми помощницами, и улыбался. И вы запомнили, как я мило улыбался, очень мило улыбался. Все женщины просто тают от этой моей улыбки - мягкой, теплой и липкой.  И все еще светясь этой мягкой, теплой и липкой улыбкой, я вас принял, неизменно вежливо, без эмоций, пристально глядя в вашу переносицу, так, что вы отвели глаза, не выдержали моего, как вам казалось, пристального, приятного, обволакивающего,  настойчивого взгляда, но на самом деле отчужденного и далекого, потому что мне не было до вас никакого дела. Мне и сейчас нет никакого дела до вас и ваших проблем. Я заранее знаю, что сделаю и скажу после ваших слов, независимо от того, что вы скажете. У меня всегда есть готовый ответ. Мне неинтересно знать, что вас беспокоит, в чем заключается ваш так называемый жизненно важный вопрос и можно ли его решить. И в этот раз, как всегда в таких случаях, я молча выслушал вас и сказал: «пойдемте». Вы послушно и доверчиво пошли за мной, а я сдержанно-вежливо как докучливую муху, которая попалась в паутину, передал вас на разделку одной из своих покорных и послушных помощниц, которая, я это много раз наблюдал, просто млеет в моем паучьем присутствии. Она-то знает свое дело. Она отведет взгляд от компьютера и, внимательно выслушав вашу просьбу или жалобу, повторит все то, что вы уже слышали от меня. Вот и все... вы поймете, что попались и что вам никогда не выбраться из замкнутого круга паутины - липкой и топкой.

Общая проблема. Как не попасться в паутину? Что делать, как поступить, чтобы не стать жертвой Паука? Или пауков? Ответ может быть только один. Не заниматься делами, которые могут привести к Пауку. Но как же? - скажете вы. Как не стать жертвой? Не стать надоедливой мухой? - Ответ один: летать подальше от паутины... - Да разве это возможно? Ведь паутина везде, вы думаете только там, где вы летали и попались? Если вы будете летать в другом месте, окажется, что и там есть паутина, еще более обширная и еще более липкая. И взгляд Паука может оказаться еще более внимательным, еще более притягательным и настойчивым. Приемы ловли мух всегда одни, паучьи уловки всегда просты и незатейливы. Потому-то они опасны и обманчиво обнадеживающие, обволакивающе-успокаивающие и непреклонные. И неизменно паучье желание передать ваши скучные, никчемные, мелочные дела другому пауку более низкого-ранга, например паучихе или пауку-подчиненному. Но лучше - паучихе, с куриными мозгами, ведь она обожает своего начальника, считает его едва ли не самым обворожительным и обаятельным в мире, и достаточно его паучьего мягкого, липкого взгляда, - будьте уверенны, она его поймет.