Терпение

Терпение заключает в себе большой спектр поведенческих и нравственных качеств человека: от рабской покорности, подавленности воли и зависимости от другого человека, системы или обстоятельств до смирения – редкой среди людей добродетели.
Его противоположность – нетерпение часто имеет тот же корень, что и терпение, но  отрицание терпения более динамично, например, как в связке не спешить –  спешить, или консервативно, как в словосочетании допускать -  не  допускать.
В нетерпении рассчитывают  на быстрый результат, правда, не всегда обоснованно, поэтому нетерпение иногда более опасно для здоровья, финансового положения человека и т.д., чем терпение.
Вместе с тем, рискующий человек вызывает известное уважение среди окружающих, и даже восхищение у отдельных лиц. Во всяком случае, разбойник, бунтовщик, шулер или гуляка среди публики всегда более почитаемы, чем люди, покорные судьбе. От первых на нее веет загадочной свободой, от вторых – знакомым и ненавистным рабством.
Публика легкомысленно забывает, что романтика преступления часто заканчивается каторгой или иной жесткой несвободой, даже гибелью, которые легко избегают добропорядочные мещане, и поет песни о буревестниках, презирает рожденных ползать, восхищается самоубийцами – какими-то самураями, дуэлянтами, влюбленными, а кто-то из нее и наркоманом, погибшим от передозировки.
На самом деле, на нравственной шкале человека нетерпение  находится за нулевой отметкой, сразу за рабской покорностью, поэтому, как бы парадоксально это не звучало, быть рабом предпочтительнее, чем, например, рэкетиром, конечно, в случае, если душа человека бессмертна. По утверждению Федора Достоевского, терпение вместе с милосердием и справедливостью является высшим проявлением красоты в человеке.
Нетерпение простительно при его массовом проявлении, когда наступает угроза  биологическому существованию народа.
Для общественного прогресса человечества, на мой взгляд, необходимо как  индивидуальное терпение людей, так и их коллективное нетерпение.
Без революций (реформ) общество  превращается в болото, без  индивидуального терпения у большинства населения оно никогда не выкарабкается из хаоса перманентной революции.
Иногда для проведения реформ нужна политическая воля, не слабее революционной, и когда ее нет, то страны и народы начинают деградировать. Показательный пример этого -  вымирание населения  многих стран ЕС и СНГ в общественном застое.
Проявление агрессивного нетерпения со стороны отдельных лиц или партий, которым надоело быть аутсайдерами жизни, часто приводит к проблемам в семье или   стране. Свежий пример - кризис в Украине.
Как же так, возразят майдановцы, мы же делали революцию… Любое волнение, даже в кишечнике, можно назвать революцией, на самом деле, революция свершается на пике мучительного терпения страданий народа, переходящего, как взрыв, в абсолютную вседозволенность по всей  стране, а не только на площади одной баррикады (унитаза).
Майдан – это постановочное действо, на подготовку которого его кукловоды потратили (сами не скрывают) 5 млрд. зеленых. Впрочем, донбасский антимайдан – такой же цирк.  Об этом красноречивее всего выдает поведение  мотанок с обеих площадок – виллы богачей (воров) они грабят избирательно,  угодливо принимают от  тетушек заморское печенье, даже не ущипнув за ягодицу, а могли бы и хором осчастливить (революция все спишет) какую-нибудь слишком экзальтированную  поклонницу, журналисты вошли в эти игрища в роли провокаторов и откровенных политических проституток… Но главное, наиболее дееспособная часть населения в возрасте 25-45 лет упорно игнорирует зазывал с обеих сторон для участия в  этом шоу. Так настоящие революции не свершаются. В общем,  встретились три крохоборства, разожгли в Украине костер, а костру разгораться не хочется, вот и весь разговор.
Революция – это  бессознательный скачок к высшему проявлению терпения – смирению. Ни одна из них пока не привела людей к массовому проявлению смирения, хотя каждая, прямо или косвенно, и приближает их к нему.
Что это за добродетель, которой люди все еще никак не могут овладеть?
В смирении гармонизируются чувства и разум человека. Оно позволяет верующему человеку жить осознано с Богом уже в этой жизни. Смирение помогает человеку обращаться с другими тактично и видеть себя, как видит его Всевышний. По этому поводу Бердяев писал: «Смирение есть не самоуничтожение человеческой воли, а просветление и свободное подчинение ее истине. Смирение есть раскрытие души для реальности».
Смирение противоположно гордыне. Харакири, другие ритуальные самоубийства, влечение к богатству, гламурной жизни – все это проявления гордыни.
Синоним смирения – любовь. В смирении человек пребывает в любви по отношению к ближним.
Смирение раскрывается у человека в процессе духовного роста. Этот процесс характерен одухотворением тварной части  человека, его ego.
Обычно ego ограничивает проявление духовных достоинств человека через создание негативных реакций на них. Оно блокирует проявление любви к ближним, кротость, тактичность в человеке ради его защиты от вероятных злоупотреблений пользователями этих достоинств, в результате человек не раздает весь свой доход неимущим, не ведет в свой дом всех бомжей города и т. д.
Однако эти ограничения нарушают единство внутреннего и внешнего содержания человека, целостность души  с его ego, вследствие чего жизнь, например, алчного человека становится неполноценной.
Отрешенность от ego с помощью различных практик, выход за его пределы, как предлагают некоторые религии и философии, тоже нарушает единство внешнего и внутреннего в человеке, и делает жизнь, например,  монаха, усеченной.
Эгоистичный  человек не хочет помогать бедным, а монах не может. По разным причинам, но оба  взаимодействуют с окружающим миром частично, так как зациклены на себе, хотя и  разными способами. Первый всю жизнь   останавливает свои духовные порывы, второй – умертвляет свою плоть.
Смирение вытекает из тесной связи индивидуального с всеобщим, но часть всеобщего, как известно, находится в окружающем человека мире, а также в его ego, поэтому уход от жизни (келья, пустыня) в сторону абстрактного всеобщего столь же нетерпелив, как фетишизация какой-то частицы (тело, вещи) физического мира. В смирении у человека нет приоритета между духовным и физическим. Другое дело, что у современного человека эта связь нарушена, отсюда его шараханья к крайностям и невозможность  достижения подлинного смирения, а те смирения, которыми мы восхищаемся  (старец на столпе) или презираем (какой-нибудь плюшкин), являются всего лишь следствиями несвободы людей.
 Рабство для людей там, где оно закончилось, закончилось только на плотском уровне. Для свободы в духовном плане, то есть подлинной свободы, нужны качественно новые революции. Не булыжниковые,  - интеллектуальные.
Объективных причин для  революций ради хлеба, пусть с маслом, по крайней мере, в Европе нет еще с семнадцатого года. Плоти, естественно, нужна все более тяжелая потребительская корзина, но духу европейцев необходима такая революция после которой потребительская корзина становится такой же малозаметной, как воздух. 
В интеллектуальной революции без какого-либо насилия, то есть  просто в реформе, формируются социально-экономические условия для подлинной (внутренней) свободы человека.
В демократической обществе множество свобод, но их реализация зависит от их трактовки  законом, финансовых возможностей, здравого смысла, работодателя, национального интереса, мажорных обстоятельств и т. д., поэтому все они карикатурны, как уродлив смиренный монах с часами на руках в $ 40 тыс. и животом в три обхвата. Без внутренней свободы работа журналиста – это его не совсем чистый способ заработка, но никак не свобода слова, то же самое относится и к другим демократическим свободам.
Молодого человека к смирению толкает   несчастная любовь,  иное  потрясение или гордыня,   крестьянина –   невежество, бедного пенсионера – недостаток сил, однако истинное смирение естественно  вытекает из внутренней свободы человека.
В подлинной свободе человек не уходит в экзотическую секту (Тибет), чтобы стать смиренным, азбуку смирения он находит в повседневной жизни. Такой человек раскрывает свою оригинальную сущность миру, и гармонично соединяется с ним, тогда как сектант отрицает многое или все в себе и в окружающей среде.
Смирение – это целостное восприятие жизни, Оно помогает человеку видеть себя в той реальности, которая сложилась вокруг него. Уйти от этой реальности в как бы лучшую жизнь, значит проявить нетерпение и получить все риски карася, поменявшего пруд на аквариум в гастрономе.
При достижении смирения человек трезво видит самого себя, соизмеряет свои силы с недостижимым, пребывает в мире с самим собой и окружающим миром. Только так смирение, соединившись со всеми цветами (частями) окружающего мира, даст белый цвет подлинного единства с всеобщим. Во всех остальных случаях – оттенки серого, похожие на грязь, то есть ложное смирение.
Смирение – это идеал, к которому, не дожидаясь реформ, должен стремиться каждый.
Если мы не идем к смирению добровольно, то нас ведут к нему принудительно.
Наиболее наглядно и карикатурно принуждает людей к смирению в наши дни исламская революция. Ислам, в переводе покорность, насаждается фундаменталистами среди людей без смирения со своей стороны, то есть без ислама. Тоже самое наблюдалось  в христианстве в средние века.
Наиболее эффективно ведут людей к смирению социально-экономические реформы,  раскрывающие внутреннюю свободу человека.
                Июнь 2014 г.