Они пришли

Они приходили с портретами Шевченки. Бросая заплаканными глазами укоризненные взгляды "вы не знаете Кобзаря, не розмовляете ридною мовою".

Нормальные люди недоуменно переглядывались. Зачем нам еще Тарас, коль есть Тарас Бульба? Ну так то ж белорус, российскою мовою, - стонали "мытци".

Слабонервные сконфуженно переходили на диалект и уговаривали болезных не турбуваться. По радио шел пересказ сказок Грушевского. Златая цепь на груше том. И днем и ночью кит учонный все ходит по цэпу цугОм.

Другие в это время, стыдливо бесстыдясь, дерибанили народное добро. Цена которому оказалась 7 мильярдив долАрив. "Wow! this is nothing! (Ух ты! Да это же ничто!)" - ахнул мой знакомый.

И те и другие очень полюбили ее, нову крайину. Которая понад усэ. 

Одни запретили русские школы. Детей учили диалекту, а дети разговаривали на языке. Надо же как-то разговаривать? Или мы будем выступать как У парламенте? Как это будет-есть-не-по-русски? Сквозь нудную дрему: Шановни добродийи, запрошую встановыть тышыну и проголосуваты пропозыцию, пу-пу-пу, предложение прыйнято. Они воцарили, нет, вогетьманили поголовную неграмотность и идиотизм.

Другие, компартийные и комсомольские бонзы, ругали коммуняк и потирали влажные руки, подсчитывая прибыль. Тишком-нишком. И шли в политикус, ибо там прибыли еще выше. Там крайину любить еще слаще. До полного экстаза.

Те и другие ждали своего часа. Убивая промышленность на западе и пропихивая свою передовую культуру на еще работающий восток. Там все стерпят. Они же не справжние, не свидомые, на мове как-то не дюже, вот пусть теперь и покрутятся. Пришло наше освидомительское время.

Западлянцы расползлись повсюду. По передовому дикому Западу, по отсталому, почему-то все ж работающему Востоку. Столица "Йедыной" танцевала с Западлянией страстное танго, клянясь в верной однополой любви. Восток хмуро отмалчивался.

Они же дети, правда? "А что, Бандера - борец за независимость, боролся против Гитлера, против Сталина, народный герой". "Ага, это титан мысли, отец недеццкой демократии, он боролся против всех и со всеми, чтоб землю в гренаде гранатой объять".

Они пришли с портретами Шевченки. Они пришли по людские души. И вражою злою кровью землю укропите. В нашем общепите.