9. Лечебница

Фима была запасливая как целая страна.
Петр Подорожник бесстыдно врал, что он ничего не украдет из магазина-склада. Каждую субботу он разорял безмерные запасы Фимы. Как только наступала ночь, при полной кромешной тьме он пробирался с двумя огромными пустыми мешками к колодцу, и, спрятавшись за него, дрожа всем телом, заползал на четвереньках в святое святых. Там, включив маленький фонарик, он долго копошился в Фиминых запасах и набивал ими мешки изюмом, финиками, печеньем, конфетами. Не забывал он прихватить и кое-какую теплую одежду.
Начал он свою ночную деятельность с того дня, как возникла Лечебница.  Он не знал, что творил. А, может быть, и знал. Все в этом мире имеет свои тайные законы. Там, где существуют белые лечебницы, всегда будет жить и черный промысел.
«Мерседес» остался далеко на шоссе. Мы потащили мешки к Лечебнице по той тропе, которую знал только Петр. Вначале нам путь преградило болото, и пришлось идти с палками в руках по очень топкой земле. Час спустя дорогу перерезала извилистая речка, и мы на плоту, придерживая мешки руками, пересекли ее. Старик эти места знал с детства и был надежным проводником. Наконец, нам осталось преодолеть три ряда ограждений из колючей проволоки. И это оказалось самым трудным – ту поклажу, которую мы тащили с Петром для детей Лечебницы, нельзя было ни просунуть, ни перебросить через это колючее препятствие. Теплую одежду для детей и женщин, пищу и сладости мы вынимали из мешков и просовывали в лаз.
Земля была твердая как камень. Несколько раз мы долбили ее лопаткой, но я никогда не знал такой неподатливой земли. Наконец, мы оказались у главного забора. Это место, где находилась свалка Лечебницы, меньше всего охранялось. Даже в такую холодную погоду вонь была невыносимой. Рядом на березах были сотни вороньих гнезд. Слава богу, теперь они были пусты. Мы не спугнем это воронье логово. Эти проклятые Богом птицы нас не выдадут. Мы дожидались около часа, пока из-под величественной ограды не вынырнули к нам два мальчика. Они были страшно худы. Рубашонки на них были порваны. Дрожа от холода, они бросились к мешкам, как дикие зверьки и стали хватать из них, все, что попадет под руку. Затем появились другие дети – девочки и мальчики. Всем было меньше десяти. Никто на нас не обращал внимания. Их интересовали только мешки и их содержимое. Казалось, они забыли человеческую речь, потому что только рычали друг на друга, хватали вещи и исчезали в отверстии под величественной стеной. Какие они все были тощие, голодные, забытые!
- Этого не может быть, - говорил я. – Никогда, никогда такого не могло быть в мире, это другая фантастика! Никакой отец народов не осмелился бы так издеваться над собственными детьми.
- Отец бы не осмелился. А Лекарю нужна лишь великая идея.
-Ты думаешь, Лекарь все это знает?
- Думаю, он знает все.
 - И человек может спокойно спать, зная все это.
- Тот, у кого мертвая душа, спит спокойно величественным сном в объятиях холодных пирамид. Вот какая душа у Лекаря.
- Какая? – еще не понимал я.
- Каменная. Она слита из всех постаментов, которые он воздвиг себе по всей земле. И пока люди не поймут, что нет ничего ценнее души, они останутся рабами железных, бронзовых и золотых вождей.